Бесстыжий

Алекс Мара (2024)

— Твой жених пожалеет, что опоздал на помолвку. В этом платье ты как фея! — щебечет подруга. Дверь открывается, и перед толпой гостей, пошатываясь, появляется мой жених. Следом заходит хихикающая девица в помятом платье. В руке она держит разорванный чулок и босоножку. — Пойдемте, девочки, познакомлю вас с папочкой! — ухмыляется мой жених, и в зал заходит вторая «уважительная» причина его опоздания. Полуодетая. Все трое направляются к Дону Агати, главе синдиката. Вокруг нас суетится охрана. У моего брата в каждой руке по пистолету. Он в ярости. Я не смогу остановить кровопролитие. Избежать свадьбы тоже не смогу. Вторая независимая книга цикла «Жемчужины синдиката».

12

Воодушевившись, собираю немного вещей в спортивную сумку, переодеваюсь в джинсы и футболку и достаю телефон. Перед тем, как уехать, я должна поговорить с Ческой, женой Нино. Мы дружим с пеленок, она мне как сестра. Мы с братом познакомили ее с Нино, я была свидетельницей на их свадьбе. Сейчас она дома с детьми, нервничает и ждет мужа. Последний раз я видела Нино лежащим на ковре с простреленной ногой. По телефону мало что скажешь, но Ческа должна знать, что Нино ранен. Да и надо сказать ей, что я уеду, на случай если Сальво станет меня искать. У нас с братом нет тайного места, где можно оставить записку.

Не успеваю сообщить Ческе новости, как она начинает плакать. Предчувствует беду. Коротко сообщаю ей, что Нино ранили и за ним ухаживает врач. Большего объяснить не могу, однако Ческа не глупа.

— Почему Нино не привезли домой? Их задержали, да? Из-за Орсона? Нари, это несправедливо! Нино не виноват, он просто выполнял свою работу и защищал твоего брата, так почему ему досталось? Он никого и пальцем бы не тронул…

Не скажешь же ей, что у ее прожженного мафиози мужа значительный послужной список тех, кого он, как она выразилась, тронул пальцем. Она и сама в курсе, но сейчас в ней говорит страх.

— Ческа, постарайся успокоиться ради детей. С Нино опытный врач. Завтра наверняка будут новости…

Подруга понемногу успокаивается, извиняется за истерику.

— Ческа, послушай, никому не рассказывай об этом, но мне надо уехать. Чтобы… кое с кем поговорить и помочь Сальво. Если его отпустят и он станет меня искать, так и скажи ему. Пусть не ищет меня, я сама с ним свяжусь и тебе тоже позвоню, как только будет возможность.

Всхлипывая, Ческа соглашается. Я отсоединяюсь.

В голове звон.

В сердце боль.

Так и сижу в постели, обняв колени, до темноты. Гадаю о неизвестном. Молюсь. Дрожу от пережитого и от грядущего. В какой-то момент дикая усталость берет верх, и я проваливаюсь в колодец сна.

Выныриваю с резким вдохом и в панике смотрю на экран телефона.

4:03

Ниже видно сообщение с незнакомого номера.

Ты об этом пожалеешь

От кого это? О чем я пожалею? По спине ледяными каплями струится страх.

Гадать нет времени, люди Орсона наверняка уже ждут на улице.

Бесшумно двигаясь по дому, выглядываю из окон, но никого не вижу. В доме два охранника, но они на первом этаже.

Открываю окно угловой спальни, осторожно сбрасываю сумку на землю. Забираюсь на подоконник и цепляюсь за толстую ветвь яблони. Повисаю на ней. Напрягаясь всем телом, готовлюсь спрыгнуть вниз и…

Приземляюсь в чьи-то объятия. Мужские.

Один из подчиненных брата скалится на меня с нескрываемой яростью.

— Куда-то собралась, putana?

— Подожди, ты не понимаешь! Я не делаю ничего плохого! Мне нужно съездить к одному человеку, чтобы попросить его помочь Сальво…

Цепь итальянских слов, которые становятся мне ответом, полна изощренных оскорблений.

Со всех сторон подходят подчиненные Сальво. Их здесь быть не должно. Они… оцепили дом?!

— Думаешь, мы позволим тебе сбежать, пока Сальво и Нино расплачиваются за тебя своей кровью? Как бы не так!

— Клянусь, я пытаюсь помочь Сальво! Если вы желаете ему добра, отпустите меня!

— Как ты собираешься ему помочь? — спрашивает один из мужчин.

И тогда я понимаю, что мне конец. Я в тупике.

Люди Сальво думают, что я сбегаю от навязанного брака и тем самым подставляю брата под удар, а мне нечего сказать, чтобы защититься и объяснить мое поведение.

Я не могу признаться, что еду к Аде и ее мужу.

Обращаться к другому Дону за помощью — это оскорбление Дона Агати.

Просить другого Дона вмешаться в дела Дона Агати — это преступление.

Я была готова пойти на это, чтобы помочь брату, однако признаться в этом не могу, ведь подчиненные Сальво — люди Дона Агати. Даже если я скажу, что Орсон организовал мой побег, это не изменит факта, что я нарушила прямой приказ Дона оставаться дома. Орсон мне не муж и не вправе отменить приказ Дона.

— Иди в дом и сиди там, пока Дон за тобой не пришлет! Будешь делать все, что тебе велят, и тогда Сальво и Нино позволят вернуться домой. — Голос мужчины полон презрения.

Меня толкают с такой грубостью, что я падаю и расшибаю колени.

— Не была бы ты невестой Орсона, я бы показал тебе, как мы используем putana! — пинает меня и плюется.

Кто-то предупредил подчиненных Сальво, что я собираюсь уехать.

Ческа.