Точка орбитального удара

Алекс Орлов, 2017

Далекое будущее… В городской полиции Томас Брейн не прижился. Слишком уж хорошо подготовлен, и еще неизвестно, кто он на самом деле – энергичный инициативный варвар или агент ИСБ? Чтобы разобраться, высокие покровители городской наркомафии настояли на переводе выскочки в свои вотчины – уж там-то его тайные связи всплывут наружу. И вот Брейн в далеком приморском захолустье, в долине, где правят банды, где держат власть джунгарские наместники, где в его гарнизоне всего один подчиненный, да и тот – пьяница. Но оказывается, можно выжить и здесь, опираясь на опыт, смекалку и… мортиру по имени «Маргарита»…

Глава 17

Едва он переступил порог, как сразу обнаружил объяснение феномена залапанной двери. Посреди коридора лежал мужчина лет пятидесяти пяти, седоватый, имевший все признаки вырожденного гоберли. То есть небольшой рост, но при этом тщедушное телосложение, при том, что гоберли компенсировали свою малорослость широтой плеч и недюжинной силой.

Брейн перешагнул через тело и прошел дальше, считая попадавшиеся комнаты.

Насчитал пять помещений, из которых жилыми выглядели только два.

В одном спали и проводили часы досуга — о чем свидетельствовало большое количество пустых бутылок, а в другом готовили пищу. Но не часто и не слишком разнообразную. В основном дикий батат и супы из самых дешевых и, скорее всего, еще и просроченных картриджей.

Мейдер, в котором приготавливали этот ужас, давно или никогда не мыли и не чистили.

Сгрузив трофейное оружие и оставив свой баул, Брейн еще раз прошелся по помещениям, отмечая, что в основном они были заполнены пустыми бутылками. Однако имелись шкафы, в которых в герметических пластиковых кофрах хранилось обмундирование — по крайней мере три десятка комплектов.

А еще Брейн обнаружил четыре медных горна и четыре барабана на широких ремнях. Несколько сетчатых пластиковых упаковок со стаканами из напряженного стекла, которое не билось, примерно полтысячи тарелок — столь же основательно упакованных, ложки и вилки в литьевой форме, от которой их еще предстояло отламывать, пять тысяч полотенец «под хлопок» в упаковке, с прилагавшейся документацией, которой никто никогда не интересовался.

Брейн продолжал бы инспекцию и дальше, но его прервало появление пришедшего в себя субъекта, который до этого валялся посреди коридора.

Он уставился на Брейна, как на привидение, не будучи уверенным в его реальности, потом взъерошил волосы и, выдохнув, сказал:

— Здрасьте…

— Привет. А ты, значит, и есть тот самый единственный служащий тридцать второго?

— Так точно… Но я это… Я не служащий, я вольнонаемный. Гражданское лицо я, — пояснил вольнонаемный и потер ладонью лицо, чтобы окончательно прийти в себя. — А вы, значит…

— А я новый начальник этого форта, — сказал Брейн и для порядка предъявил документ о назначении.

— Да не надо, — отмахнулся вольнонаемный.

— Ну как не надо? Все должно быть по закону.

— Это — да, — согласился служащий и вздохнул.

— Тебя как зовут?

— А это… — казалось, он не смог вспомнить сразу. — Шилишпер я. Но это погоняло, а так я — Григ Касиас. Да, точно, Григ Касиас.

— А я лейтенант Томас Брейн.

— Очень приятно, сэр.

— Давно пьешь, Григ Касиас?

— Вообще или сегодня?

— Вообще.

— Как остался один на хозяйстве — так и пью.

— А как давно ты один на хозяйстве?

— Так это… — Григ стал вспоминать, загибая пальцы. — Восемь лет получается.

— За восемь лет в ящик сыграть можно от такого спорта, — заметил Брейн, отодвигая ногой гору бутылок.

— Я жилистый.

— Скорее всего. А деньги на пойло где берешь, имуществом торгуешь?

— Да как можно, господин лейтенант? — замахал руками Григ. — Это ж подсудное дело! Нет, у меня в пороховом складе перегонка налажена, а на южной стене растет виноград и юколка. Все дармовое.

— А бутылки откуда?

— Ну, это когда с получки. Мне ж государство жалованье платит, да. Так вот я с жалованья десяток возьму — для удовольствия, а остальное добываю с перегонки.

— Понятно. Ну что, покажи мне, где тут арсенал, что ли.

— Идемте, сэр. Это со двора входить нужно.

Брейн следом за Григом вышел во двор, и его подчиненный подошел к той самой угловой двери, которую давно никто не открывал.