Тютюнин против ЦРУ

Алекс Орлов, 2003

Пить все, что горит, – вредно. Сергей Тютюнин и его дружок Леха Окуркин об этом не знали. Они жили обычной жизнью пролетариев, пока однажды не нашли себе приключений. Сначала ими заинтересовались ЦРУ и пенсионерка Живолупова, в прошлом сотрудница НКВД. Потом добавились проблемы с инопланетянами, драконами и боевыми свиньями. Жизнь приятелей стала интереснее.

4

В кабинете господина Штерна было много света и свежего воздуха. Распахнутое окно напоминало о недавнем происшествии, однако на лицах присутствующих Тютюнин не заметил никакого ожесточения.

«По-хорошему уволят», — решил он и взглянул на секретаршу директора Елену Васильевну, отчего та вздрогнула, должно быть вспомнив, как Серёга вползал к ней в приёмную.

— Ну, Тютюнин, осознал свою вину? — поинтересовался Штерн.

— Дык, — Серёга пожал плечами, — понятное дело.

— Это хорошо. Мы тут в муфте старинной лейбл нашли, поставщика Его Императорского Величества купца Резинова… Вот…

И директор положил на стол небольшую медяшку.

— Эта находка в корне меняет дело, поскольку мы её теперь на главный заказ пришьём — доху для господина Куклинского, в «мерседесе» ездить. Получится у нас, Турбинов? — обратился Штерн к своему дизайнеру-закройщику.

— Конечно получится. Кроличьи шапки мы уже красим и стрижём под барса. Потом сошьём их гнилыми нитками, и все подумают, что дохе триста лет и ею укрывался князь Голицын. Или Потёмкин. Лейбл царского поставщика только придаст нашей дохе натуральности.

— То есть качество гарантируете? — ещё раз уточнил. Штерн.

— Качество и безопасность, — легко пообещал Турбинов и потёр свой большой нос. Он всегда потирал его, когда хотел выпить.

— Одним словом, Тютюнин, ты остаёшься в нашем славном коллективе, а за лейбл мы премируем тебя двести рублями… Или нет — двестью рублями… Елена Васильевна, подскажите, как правильно?

Секретарша наморщила лоб, потом посмотрела в потолок и наконец сказала:

— Дайте ему двести рублей, и дело с концом.

— Правильно, а то обед заканчивается, — поддержал Турбинов и снова почесал нос.

Директор отсчитал Тютюнину деньги, и тот, радостный, выскочил в коридор, где едва не столкнулся с людьми в белых халатах, которые деловито волокли на носилках тело Фригидина.

— Мужчина! — позвали Серёгу проникновенным басом, а затем тяжёлый бюст припечатал его к стенке. — Вы кто такой?

— Я Тютюнин, приёмщик, — быстро ответил он, поглядывая снизу вверх на дородную врачиху.

— Женаты?

— Уже пять лет! — отрапортовал Серёга.

— Жаль. — Врачиха разочарованно улыбнулась, показав золотые зубы. — Но на всякий случай, меня Светланой зовут.

— Очень приятно. А чего это с нашим бухгалтером случилось?

— А слиплось все на хрен.

— Все — это что? — осторожно уточнил Тютюнин.

— Все — это все, — просто ответила врач Светлана.

— И куда же его теперь повезёте?

— Ясно куда — отмачивать… Вы чего здесь производите, женатый? Я, конечно, не санврач, но вонь тут у вас… — Светлана скривилась и покачала головой.

— Перелицовываем шкурки, пересаживаем мех и восстанавливаем мездру.

— Ну ты со словами-то поаккуратней, я грубиянов не люблю, — предупредила Светлана.

— Это не ругательство, это наш производственный термин.

— Знаем мы ваши термины… — Светлана вздохнула, от чего её могучий бюст едва не перекрыл Тютюнину дыхание. — Откуда на производстве сахар?

— Не… Не знаю, — соврал Серёга.

— Обычно у нас вызовы на кондитерские фабрики, а тут, блин, мездра. — Произнеся это слово, Светлана хохотнула. — На прошлой неделе на пятую кондитерскую экскурсантов из Вьетнама привозили. Так те весь конвейер вылизали. Были семь случае слипания — два тяжёлых.

Из-за угла показалось красное лицо санитара.

— Светлана Семёновна, мы готовы — можно ехать!

— Уже иду, — отозвалась та. И, снова притиснув Серёгу к стенке, спросила:

— Сигареткой угостишь, женатик?

— А я не курю.

— Я — тоже… Когда-нибудь брошу… Ты вот что, Тютюнин, — Светлана извлекла из кармана кусочек серого картона и протянула Серёге, — здесь телефончик нашего морга, скажешь добавочный 137, и тебя со мной соединят.

— Спасибо, — поспешил поблагодарить Тютюнин.

— Пожалуйста. Если гланды нужно будет вырезать или там стул жидкий поправить — звони.

Светлана подмигнула Серёге и двинулась по коридору, заставляя скрипеть плохо уложенный паркет.

— Уф-ф, — выдохнул Тютюнин и огляделся. Несмотря на удачный исход дела с молью, на душе у него было тревожно. Событие, которое должно было изменить его жизнь, неотвратимо приближалось.