Морена-2. Золото партии

Александр Афанасьев, 2023

На этот раз Морене можно сказать, "крупно повело" – ей выпала чистая работа; без грязи и крови, тихая и спокойная банковская деятельность. Но она себе даже представить не могла, что ей придётся ворочать даже не миллионами, не миллиардами, а триллионами наворованных в ее стране денег. И их бывшие хозяева так просто с ними расставаться не собирались…

Апрель 2023 года. Марсель, Франция

Марсель — город, занимающий последнее во Франции место по налоговым доходам и предпоследнее по государственным дотациям. Город, в силу экономического спада отданный на откуп мафиозных группировок, которые выстраивают преступные империи, пробуждающие преступные аппетиты конкурентов. Город, в котором рабочих мест не хватало еще до того как марсельский порт пережил экономический крах. Город, в котором мафия часто становится главным работодателем.

«Либерасьон»

Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней, опустилась с неба бездна и залила крылатых богов над гипподромом, Хасмонейский дворец с бойницами, базары, караван-сараи, переулки, пруды… Пропал Ершалаим — великий город, как будто не существовал на свете. Все пожрала тьма, напугавшая все живое в Ершалаиме и его окрестностях…

Адмирал Санторо возвращался в Марсель из Парижа, который он ненавидел. Ненавидел со всей его ложью и лицемерием. С имперской спесью, для которой уже давно не было оснований…

Он возвращался в Марсель, который он тоже ненавидел, но не так. Это было болезненное чувство, ненависть-любовь. Ради этого чувства живут с человеком, и ради него — его же убивают.

Потомок пье-нуа, черноногих¹⁴, на четверть араб — адмирал Санторо был потомком французских беженцев из Алжира. Его отец так и не смог ассимилироваться в этой стране, чужой и родной одновременно, не смог стать просто еще одним французом. Ненависть он сохранил до конца жизни, передал ее детям, ненависть — была тем единственным, чего в доме всегда было в достатке. Иногда не было денег, иногда — еды, но ненависть была всегда, садясь за стол, они, дети, всегда выслушивали полные ненависти тирады от отца. Молодой Жозеф Санторо был выходцем из самых низов, которому Республика дала шанс, и который использовал его на все 200 процентов — везде он выкладывался по полной, будь то учеба или служба. При этом в нем всегда оставалось что-то глубоко чужое, не французское, что он тщательно скрывал…

В Париже — он провел больше месяца, не раз бывал в Елисейском дворце. Его нынешний хозяин — гомосексуалист и благонамеренный идиот, который мало изъявлял желание учиться — провозглашал благоглупости и приходил в ужас от того немногого, что рассказывал ему адмирал о своей работе.

А работы хватало. В их стране уже больше десяти процентов мусульман. Согласно французскому законодательству — при рождении четвертого ребенка пособие резко увеличивается, оно становится достаточным для того чтобы мать могла не работать и полностью посвятить себя воспитанию детей, кроме того, семье бесплатно полагается социальное жилье. Для французов четверо детей — это много. В то время как для мусульман — даже мало. Вот и получался демографический взрыв в самом центре Европы… и да, десять процентов это в среднем по стране, в крупных городах эта цифра давно вдвое-втрое больше. А Марсель — второй по величине город Франции — так же является и городом, где мусульмане составляют большинство. Это уже не христианский город, и скорее всего — уже и не французский.

Немалая часть народившихся таким образом деток развлекалась тем, что поджигала машины и била витрины. Но некоторые принимали радикальный ислам, а иные — переходили от слов к действиям. Таких было все больше и больше.

Чтобы решить эту проблему, адмирал придумал душегубку. В общем-то — он не придумал ничего нового, он просто повторил опыт айнзац-команд из Белоруссии, занимавшихся плановым снижением численности еврейского населения рейхскомиссариата. Существовала официально одобренная программа, согласно которой Франция вела усиленное наблюдение за экстремистской активностью в сети, вычисляла тех, кто был на грани того чтобы совершить террористический акт — по активности в сети. Но дальше происходило нечто, о чем никто не знал. Несколько человек, переодетых полицейскими — подходили на улице к подозреваемому и предлагали проехать в участок. Обычное дело. Подозреваемый соглашался, его сажали в обычный с вида полицейский фургон, в котором, однако кабина была полностью герметизирована, а в пассажирский отсек — сделан отвод от выхлопной трубы. Поездка на таком вот газенвагене — обычно заканчивалась у одного крематория, где не задавали вопросов. Никаких следов не оставалось, шума, пыли, сопротивления — тоже не было.

Адмирал понимал, что то, что он делает — не просто преступление, если это вскроется — то это ляжет страшным и несмываемым пятном на всю репутацию Республики. Если это станет известным, то Франция может стать изгоем в ЕС… Сейчас не те времена, когда де Голль мог создавать эскадроны смерти, оставаясь при этом «демократом» в глазах мирового сообщества, так как тем самым он боролся с коммунизмом. Сейчас время принципов. Время такого лицемерия, какого еще никогда не было. За это ухватятся и смешают Францию с дерьмом. Просто потому, что хорошо, когда сосед грязнее и виновнее, чем ты сам…

Но адмирал втайне хотел этого. Потому что в глубине души он ненавидел страну, в которой он жил и хотел ей беды. Ненависть — как вирус передалась ему от отца, ненависть к врагам его страны — незаметно переросла в ненависть к самой стране, которая, как считал адмирал предала его и таких, как он, и шла в неправильном направлении. Адмирал ничего и никому не говорил о своей ненависти — но действовал в соответствии с ней. Ненависть определяла его путь.

Самолет — частный «Дассо Фалькон» — приземлился на военном аэродроме близ Марселя, там адмирала уже ждал бронированный «Гранд Чероки». Адмирал сел за руль, телохранитель привычно сел сзади. Французы до сих пор сохраняли слабость к автомобилям этой марки, которая когда-то принадлежала концерну «Рено».

Без проверки машина выехала с аэродрома… адмирал был мрачен, думы одолевали его, хотя он этого и не показывал. В Париже снова были новые люди… ублюдок геронтофил¹⁵ все более активно ставил своих людей на посты. Почти все они имели то или иное отношение к дому Ротшильдов.

Ублюдок торгует страной — а всем на это плевать…

Машина уже ехала по городу… надо что-то решать. Похоже, пора готовить запасной аэродром…

Удар!

Адмирал выругался… этого только не хватало. Задумался… и вот, боднул чью-то «Вольво. Теперь придется разбираться…

Он вышел из машины… сразу понял — не слишком сильно. Может, удастся договориться…

— Простите…

Водитель «Вольво» уже выбирался наружу… выбиралась…

— Мне очень жаль, я…

Адмирал вдруг понял, что он смотрит в серо-зеленые глаза Морены. Ангела смерти. Богини зимы. У нее не было в руках оружия — но это ничего не значило.

— Должно быть…

За спиной уже был телохранитель — но адмирал знал, что на линии огня ему не выжить в любом случае.

— Должно быть… нам надо поговорить.

Морена кивнула.

— Садись ко мне в машину, — адмирал повернулся к телохранителю. — Ты поезжай за нами…

* * *

Марсель — был одним из крупнейших портов континента; его упадок начался в наполеоновские времена, когда он стал жертвой британской континентальной блокады. Сейчас — порт был бледной тенью когда-то могущественного торгового города-порта, главным перевалочным товаром были оружие и наркотики. В городе действовали сразу несколько криминальных кланов — местные семьи, корсиканцы, арабы. Была даже организация грузинских воров в законе. Она назвала форт Святого Иоанна, как место, где она хотела бы поговорить — он был известен своими лавандовыми полями и привлекал туристов. Адмирал подозревал, что место выбрано не случайно и где-то там прячется снайпер — но ничего не мог поделать…

Они оставили машину, и перешли в форт по мосту, брошенному над оживленной автострадой. Мост был похож на большой рельс и сам по себе был архитектурной достопримечательностью. Они были похожи на отца с дочерью, на папика с молодой любовницей… все было неправдой. И правдой тоже было.

— Где ты была все это время?

— Неподалеку.

— Это не ответ.

— Почему? Ответ. Лучше ответьте мне — за что убили Дэвида?

— За что? — изумился адмирал. — Это я тебя должен спросить, за что? За что ты его прикрывала?

— Задача ставилась не так. Я передавала вам информацию с его компа, ту что удавалось собрать в Сити лично мне…

— Некоторые слова не стоит произносить.

— Черт возьми, я и понятия не имела, что за ним могут охотиться профессионалы! Если бы знала, вела бы себя иначе!

— Удар профессионала отвести невозможно.

…

— Так, где ты была?

— У отца, — зло сказала Морена — лечилась.

— А, у старого графа. Вылечилась?

— Более — менее. Этот ублюдок почти разрезал мне сердце ножом.

— Кто это был? — прищурился адмирал. — Ты его видела раньше?

— Никогда.

— Что он хотел?

— Ничего. Он пришел, чтобы убить.

— Как он выглядел? Можешь описать?

— Я плохо помню

Это было ложью. Она все отлично помнила. До мельчайших деталей.

— Молодой, старый?

…

— Лет сорока, рост средний, обычная внешность. За что убили Дэвида? Вы следите за этим делом?

— Так, краем глаза. Полицейское расследование зашло в тупик. Они ничего не нашли.

…

— Что ты собираешься делать?

Морена, ничего не ответив, повернулась, чтобы уйти. Адмирал схватил ее за рукав.

— Я задал тебе вопрос.

Морена скосила взгляд на темную ветровку, спросила

— А это что?

Адмирал опустил глаза вниз и замер. Ярко-красная точка, подрагивая, ползла по груди

— Отпустите…

Адмирал нарочито медленно отпустил Морену. Сделал шаг назад, потом еще один. Криво усмехнулся

— Дальше что?

— Ничего. Кое-какую информацию я оставила у отца. Если со мной что-то случится, произойдет утечка информации. Или — этот снайпер вернется, и меня рядом уже не будет. Не ищите меня. Я увольняюсь.

Адмирал ничего не ответил

* * *

Быстро, почти бегом — Морена спустилась вниз, по старинной лестнице — там ее уже ждал длинноволосый худощавый парень в кожаной куртке. Она прыгнула на заднее сидение мощного мотороллера, и парень рванул с места.

— Спасибо, Фабрис, — крикнула она, перекрикивая ветер, гул порта и машин. — Ты меня опять выручил.

Мощную китайскую лазерную указку они купили в лавке барахольщика, заплатив что-то около трех евро.

— Это твой партнер? — с ноткой ревности в голосе спросил парень.

— Работодатель! — крикнула она, наслаждаясь скоростью и ветром — бывший…

* * *

Кафе, где они обедали с баронессой — было на том же самом месте, как и комната Фабриса на втором этаже, в которую можно было залезть через окно с улицы. К дому баронессы она не пошла — просто не смогла.

— У тебя тут еще больше техники стало… — сказала она, осматриваясь.

— Майнинг биткойнов, — сказал Фабрис, снимая шлем — последняя тема. Сейчас полно прог, которые могут влезть в твой комп, и заставить его работать на тебя, причем ты даже знать об этом не будешь…

— Круто. А от тебя можно посерфить? Так чтобы меня не нашли?

— Без проблем. У меня даже выход в Даркнет¹⁶ есть…

— Покажешь?

* * *

Первым делом — она проверила пару своих ящиков… работу в Сити она потеряла, но не репутацию — если она захочет вернуться, то вернется — вон, хедхантеры пишут. Но сначала она должна кое с кем разобраться.

И кое с чем.

Зачем?

А хотя бы затем, что он знал ее. Точно знал, кто она и на что способна. Не составляло труда догадаться — если убийца встречает мужчину и женщину, от кого он будет ждать опасности? Вряд ли от женщины, тем более что Дэвид был выше его на целую голову. Но он точно знал, что опасность — будет исходить от нее, и заранее приготовил нож, чтобы применить его первым и сразу.

И это очень интересный вопрос — кто…

Если бы хотели убрать ее — ее бы и убрали. Но хотели убрать его. Ее ударили ножом просто потому что она мешалась им. Дэвиду пришлось намного хуже — его вывезли за город и жестоко пытали. Согласно заключению патологоанатома его не убили — он умер от пыток.

Значит, вполне возможно, он им ничего не сказал. Не успел сказать. А значит, они могут быть где-то рядом. Кружить вокруг его семьи как акулы.

А если он все же сказал, что-то должно было измениться. Она многое знала о делах Дэвида, очень многое. И если она увидит изменения — то поймет, в чью пользу они произошли. Так она выйдет на заказчика…

Проверив почтовые ящики, она залезла в социальные сети… у нее был аккаунт в Фейсбуке, она завела его, чтобы подружиться с дочерью Дэвида, Сашей. Проверив сначала свою страничку, она зашла на страничку Саши… и ей не понравилось то, что она там увидела…

Очень не понравилось.

— Фабрис, — спросила она заговорщическим тоном, — а ты можешь хакнуть чужой комп?

— Полицейский?

— Нет. Вот ее.

Фабрис придвинулся, постучал по клавишам.

— Плевое дело…

Примечания

14

Французские колонисты, вынужденные вернуться после падения французской власти в Алжире. Большинство из них так до конца и не ассимилировалось. Поселившись на юге Франции — они стали питательной средой для экстремизма всех мастей

15

Эммануэль Макрон, президент Франции, женат на некоей Бриджит Тронье, которая старше его на 24 года. По слухам Макрон — гомосексуалист, вступил в брак для отвода глаз. Евросексуалист, в общем.

16

Параллельный интернет. Сайты даркнета имеют не название, а цифровой адрес и не обнаруживаются поисковиками.