Я – леший

Александр Валериевич Гуляев

Волшебная сказка о любви и верности по славянским мотивам. Парень не сразу понимает почему его влечет к себе девушка, не то любовь, не то магия.

1

Егор вздрогнул, словно что-то толкнуло его изнутри и проснулся. Было еще совсем темно и рядом не слышалось спокойного дыхания жены. Куда это она пошла среди ночи? Стало прохладно и Егор потянулся за одеялом, но его пальцы наткнулись на влажную прохладную траву.

Он сонно сел и потрогал рукой мокрый лоб. Заболел что ли? Заболел?! Егор как ужаленный подскочил на ноги и сразу проснулся. Вокруг, непроглядной стеной стоял черный лес, на ночном небе темными силуэтами выделялись макушки высоченных елей, а над травой кружились и танцевали в воздухе крошечные оранжевые светлячки.

Мама дорогая! — ахнул Егор, моментально покрываясь холодным потом. — Где это я? Во рту тут-же пересохло и страшно захотелось пить. Егор прислушался. Где-то совсем рядом, словно дразня, тихонько журчала вода.

Глаза постепенно привыкли к темноте, и Егор увидел, что находится на маленькой полянке, поросшей высокой густой травой по которой пробегали волны от слабого ветерка. Он облизнул пересохшие губы, встал и пошел к воде, постоянно спотыкаясь. Мягкая трава упрямо путала ноги, словно не желая с ним расставаться.

Егор остановился, накрыл ладонью влажные, покрытые росой стебли и протер лицо. Стало гораздо легче, да и трава начала редеть. На краю поляны что-то замерцало призрачным желтым светом, и Егор разглядел кучку поганок, сиротливо торчащих из бурой опавшей хвои. Он опасливо обошел поганки стороной и углубился в лес.

Там было совсем темно, и Егор поминутно чертыхался, натыкаясь на подгнившие пни. Журчание ручья стало громче, и он поспешил вперед, уже предвкушая первый глоток вкусной холодной воды.

Вдруг раздался громкий всплеск. Что-то большое, тяжело завозилось и заворочалось в воде. Егор испуганно замер, стараясь не дышать. Неизвестное существо плеснулось еще пару раз и все затихло.

Пить хотелось ужасно, но ноги уже сами несли его подальше от жуткого места. Егор выбежал на поляну, оглянулся, перевел дух, а потом наклонился и медленно побрел по траве, стараясь собрать хоть немного росы в выставленные ковшиком ладони. Росы было много и у него набрался целый глоток. Но жажда не унималась.

Тогда он двинулся в другую сторону, надеясь выйти к ручью подальше от ночного чудища. Егор спустился ниже, прошел еще немного и под ногами зачавкала вода, пропитавшая траву в низинах между кочками.

Егор не выдержал и, подождав пока ямка возле ноги наполнится водой, зачерпнул целую пригоршню и стал пить. Вода, на удивление, оказалась чистой и вкусной. Не успел он напиться, как совсем рядом послышалось утробное бульканье, словно кто-то большой пускал со дна пузыри.

«Это водяной во сне балует — улыбнулся Егор, но улыбка тут-же сползла с его лица.-Водяной?! Какой водяной?!» Откуда-то издалека, с мокрых кочек, пахнуло жарким влажным ветром, нагоняя непонятную тревогу. «Что-ж мне делать? — растерялся Егор. — Тут мне и в правду, конец придет!»

Он торопливо пошел назад, глубоко проваливаясь в мокрую траву и остановился, тяжело дыша, только тогда, когда выбрался из заболоченной низины. Направление на полянку он давно потерял и нерешительно замер под густой елью, не зная, что делать дальше. Ухнул филин.

Егор испуганно вздрогнул и с мокрых веток, ему за шиворот, обрушился целый водопад ледяной воды. Это моментально взбодрило и он, встряхнувшись, как собака. тоскливо подумал: «Эх, дожить бы до рассвета! Да видать не судьба. Как тут разобраться куда идти? Хоть бы луна выглянула!»

Егор вздохнул, нахмурился и сердито зашагал вперед, сам не зная куда. И тут, словно по волшебству, тучи разошлись, и на небе появился месяц, заливая призрачным серебристым светом дремучий лес. Ноги совсем промокли, но Егор упрямо шагал вперед, будто на зло самому себе. Он даже не заметил, как, дремавшие за кустами олени, недовольно фыркая, отпрыгнули в сторону.

Егор все шел и шел, пока не оказался на берегу ручья, через который был перекинут горбатый мостик из почерневших от времени, влажных бревен. Рядом дремала замшелая водяная мельница, колесо которой сонно вращалось и поскрипывало, словно жалуясь на горькую жизнь. Над водой стоял мутный туман, а дальше… Дальше…

Егор не поверил своим глазам. В ручье по пояс стояло несколько девушек в длинных белых платьях. Девушки медленно кружились, взявшись за руки. Их платья, такие-же призрачно серебристые, как свет месяца, шевелились в течении воды словно живые. На головах у них были венки из желтых болотных цветов, а глаза закрыты, словно девушки еще спали.

Мама моя дорогая! — Егор стиснул ладонями лицо и тихо застонал. — Как я мог здесь очутиться?! Это просто дурной сон! Но разве бывают сны с запахами? А я ведь слышу свежесть реки, запах хвои и даже терпкость цветущего под ногами мха! Может я сошел с ума?! Боже, как-же мне домой хочется! А там она, Машенька… Но почему Машенька, разве так ее звали? Что за напасть?! Все в голове перепуталось!

И Егор, словно наяву, увидел, как его жена в льняном сарафане, ставит на стол, вкусно пахнущую овсяную кашу, заправленную маслом. Ее каштановые волосы, заплетены в длинную косу, и она ласково и немного печально улыбается ему. А он — высокий широкоплечий парень, улыбается в ответ и начинает есть, слизывая с деревянной ложки вкусные распаренные крупинки.

Егор так размечтался, что даже почувствовал вкус каши, горестно вскрикнул и опрометью бросился в лес. Девушки разом открыли бездонные черные глаза и без единого всплеска скрылись в неподвижной черной воде. И только мельница, как равнодушный свидетель, продолжала лениво поскрипывать своим колесом.

Егор мчался вперед, не обращая внимания на ветки, хлеставшие по лицу, и не разбирая дороги. Несколько раз он падал, спотыкаясь о поваленные деревья, но снова вскакивал и бежал дальше. Наконец он совсем выбился из сил и остановился возле огромного узловатого дуба. В дереве, на высоте пояса чернело огромное дупло, в котором сидела здоровенная сова и удивленно разглядывала непрошеного гостя немигающим взглядом.

Кыш! — крикнул Егор. Сова моргнула большими янтарными глазами, переступила с лапы на лапу, но не сдвинулась с места. Егору почему-то ужасно захотелось залезть в дупло, свернуться калачиком на мягкой прошлогодней траве, заснуть и проснуться уже у себя дома, в крепкой избе, рядом с любимой женой.

Уходи! — грозно махнул он рукой, но проклятущая птица застыла на месте, будто окаменела.

Ну подожди! — рассердился Егор, подхватил с земли узловатую палку и кинулся на птицу. Сова тяжело подпрыгнула, раскинула широкие крылья и с яростным уханьем бросилась на Егора, угрожающе щелкая клювом. Егор замахнулся палкой, но та сломалась и он, еле увернувшись от острого клюва, бросился бежать.

Сова бесшумно мчалась следом и даже умудрилась пару раз вцепится ему в спину, порвав крепкими когтями рубаху. Наконец она отстала, но Егор еще некоторое время слышал ее сердитое уханье. Он ужасно устал, весь вымок и потерянно брел среди кустов орешника, разбавленных тонкими дрожащими осинками.

Под ногами хрустнула ветка, он глянул вниз, а когда поднял голову, перед ним появилась женщина. Даже не женщина, а скорее карикатура, нарисованная неумелыми мазками плохого художника. Она была худая, высокая, с длинным носом, заканчивающимся симпатичным маленьким рыльцем, и жабой на плече.

Кожа у нее была бледно-зеленая, а длинные спутанные волосы опускались до пояса, скрывая фигуру. В ее ушах, на манер сережек, белели маленькие ракушки, а глаза были большие и печальные.

— Ну что, друг сердешный? — ласково спросила она. Голос у нее был приятный, но немного скрипучий. — Еще долго бегать будешь или домой пойдешь?

На глаза Егора навернулись слезы, горло перехватило, и он только часто закивал головой, не в силах произнести ни слова. Кикимора грустно вздохнула и нежно провела ему по плечу когтистым пальцем. И откуда он знал, что это кикимора?

— Ну ты, леший, вчера и набрался медовухи! Даже медведь твой не выдержал и уснул, — продолжала кикимора недовольным тоном. — Говорила я тебе, не кради хмельное у мужиков! На вот, попробуй. — Она протянула ему горсть красных ягод.

— Леший…, — севшим голосом повторил Егор, машинально взял ягоды и кинул их в рот.-Тьфу, какая кислятина! Что это?

Конец ознакомительного фрагмента.