Школа и детство 80-х

Александр Гацкий (2023)

Автобиографический сборник рассказов. Появился он благодаря вопросам детей — папа, а расскажи, как было в твоём детстве? Рассказы отдельные, но объединённые главным героем и эпохой 80-х, на которую пришлось моё детство.

Лучший тренер по бегу

В спортивном лагере не прожить, конечно же, без друзей. Они и последним куском хлеба поделятся и поддержат тебя даже в самой безрассудной, на первый взгляд, идее.

К восьми-километровым кроссам на речку мы уже адаптировались. Но мы пробегали столько интересных мест! А хотелось в них задержаться подольше.

Тренер это предвидел и и брал с собой помощников — старшаков лет четырнадцати, которые помогали ему держать строй и следить за нами — десятилетками. Но мы, всё равно, решили сбежать.

Дружили мы больше всего своей комнатой из четырёх человек, куда нас поселили случайным образом.

А со своим другом Сашкой, которого поселили в соседний домик, я, почему-то, почти не общался.

И вот, на обратном пути с речки, мы вчетвером на бегу юркнули в кусты и там затаились. Мимо протопали не менее пятидесяти пар ног и всё стихло. Тренер нашего исчезновения не заметил.

Теперь у нас было около часа времени, чтобы спокойно дойти пешком и не опоздать на обед. Недалеко от тропинки в сосновом лесу Олежка заметил странный холмик. Мы свернули с тропинки и пошли посмотреть.

С обратной стороны склон холмика был срезан и укреплён брёвнами, и в нём была дверь! Надпись на двери гласила: Музей партизанской славы. Вот это да! Столько раз бегали по тропинке и не замечали. Правда, музей был закрыт, но мы решили уговорить тренера сходить сюда.

Мы побродили вокруг и Лёва нашёл кусты малины. Всё вчетвером накинулись на ягоды, перебегая с места на место и стараясь успеть съесть больше других. И, постепенно, отдалялись от тропинки.

Малины было много и скорость её поедания упала. Мы разбрелись по полянке и не видели друг друга, так как кусты были выше головы. Я услышал, как кто-то ломится ко мне через кусты, похрустывая ветками.

— Тебе малины мало? — закричал я, не зная — кто ко мне продирается.

Но в ответ услышал только шумное сопение. Вдруг меня прошиб холодный пот. Я раздвинул колючие кусты, заслоняющие обзор, и увидел что-то большое, покрытое блестящей шерстью.

— Медведь! — заорал я и бросился наутёк. Я слышал за собой не отстающий топот ног, но потом понял, что это друзья понеслись за мной.

Мы отмахали с полкилометра, прежде, чем остановиться.

Светило солнце, лес был совсем реденький, погони не видно и, когда я не смог толком рассказать — кого я увидел, то все трое начали надо мной смеяться, а Олег даже упал на песок, схватившись за живот. Глядя на них я тоже стал хохотать.

— Может ты Миху с медведем спутал? — предположил Лёва, — он тоже здорово сопит.

— А в какой стороне тропинка? — вдруг спросил Миха и все перестали смеяться.

Можно было попытаться вернуться обратно к малине, а от неё к музею партизан. Но, несмотря на смех, все побаивались того, что это мог быть настоящий медведь. К тому же не хотелось идти назад.

Мы пошли вперёд. И, вскоре, совсем заблудились, выйдя к небольшому лесному озерцу, которое раньше не видели.

Потом Олежка вспомнил, что когда мы бежали с тренером на озеро, то он видел на некоторых деревьях отметины синей краской. Все остальные подтвердили, что тоже видели. Мы стали искать синие отметины. Но нашли только красные.

— Ну, синее, это, понятно, вода. А красное это что? — спросил Лёва.

— Кровь! — крикнул дурным голосом Миха и захохотал.

Никто больше не засмеялся.

Наконец, мы решили, что красное это, возможно, город или дорога. И лучше выйти туда, чем идти, вообще, не зная куда.

Понимая, что на обед мы, скорее всего, опоздаем, но, всё же, надеясь успеть, мы перешли на бег и вытянулись в привычную колону по одному. Впереди, сопя носом, бежал Миха.

Вскоре, мы выбежали на просеку. Видимо, это и был красный цвет. Дальше красных отметин не было. И мы, интуитивно выбрав направление, побежали по просеке, которая нас вывела в город.

Там уже спросили как выйти к лагерю и скоро были на месте, перед грозными очами тренера. Он хотел нас наказать ещё пятнадцатью кругами по стадиону, но, видя, что мы и так взмыленные, сжалился.

Даже отвёл нас в столовую, где обед уже закончился, и попросил поваров накормить нас чем-нибудь.