Райские ботинки и Жареная кобра

Александр Староторжский

Жизнь писателя течет медленно, скучно, израненная ежедневными атаками мелких (и крупных!) проблем, к искусству отношения не имеющих. Наоборот! От искусства отталкивающих, заслоняющих… И вдруг какое-то событие так поражает, ужасает, восхищает писателя, что очередной раз повредив его восприимчивую, болезненную нервную систему. Можно сравнивать только с ВОЛШЕБНОЙ вспышкой! Круговорот событий, блестящий и горячий, вдруг успокаивается и приобретает ясную, стройную, живую цепь осмысленных переживаний. Книга содержит нецензурную брань.

Красавица

Я стоял на платформе метро, ждал поезд… Краем глаза уловил, что рядом со мной встала девушка, кажется, очень красивая… Я мгновенно оглядел её, и понял, что это действительно так. Очень красивая, стройная, волосы потрясающие… Единственное, что ужасно портило её, это выражение её лица: грубо-самодовольное, жёстко-высокомерное, самовлюблённое… Что ещё? Ещё читалась на этом лице попытка придать всему облику своему царственно-неприступный вид… Желание дать понять, что она случайно, временно здесь… Что её остро ждут элитарные мужчины, элитарные машины, элитарные курорты… И что простые смертные не имеют права даже смотреть в её сторону… Плебейский интерес оскорблял её…

Ну ладно. Сели в поезд. Поезд был почти пуст. Девушка изящно села напротив меня, и сразу же отвернулась, чтобы не встретится со мной взглядом… Демонстрируя полное отсутствие интереса ко мне…

Вообще, мне это всё надоело, и даже стало слегка раздражать. С некоторых пор, у молодых девушек, при взгляде на меня лица становились скучными, разочарованными… Глаза тускнели… Я понимаю, что всему своё время: мне 60 лет, я среднего роста, очень полный, у меня седая борода… И иначе смотреть на меня они не могут. Правда утешало, что 30 лет назад, я встречал взгляды весьма заинтересованные, даже горячие, и даже пламенные! (Клянусь!) Но это было 30 лет назад… А сейчас… Ну, не могу я спокойно отнестись к тому, что происходит! Не могу! Мне плохо, тяжело, тоскливо… И я обиделся на всех девушек сразу!.. И, в свою очередь, тоже решил на них не смотреть. Краем глаза я наблюдал, какое впечатление это на них производит. И быстро убедился, что никакого. Это меня серьёзно разозлило, и я решил сменить тактику: я ловил случайный взгляд какой-нибудь цветущей девицы, и, неожиданно для неё, сморщивался, будто бы от отвращения к ней… Отворачивался от неё с брезгливо перекошенной физиономией, и до следующей станции выражение лица не менял… Вот это подействовало! Девицы терялись, бледнели, самодовольство оставляло их, и они изо всех сил пытались понять, почему произвели на этого мужчину в возрасте (на меня, то есть), такое неприятное впечатление? Они пытались заглянуть мне в глаза, растерянно озирались, поправляли одежду, красились,

— но ситуация не прояснялась… И на следующей станции они выходили в полном потрясении и изумлении… Как так? Старый гриб, недостойный поцеловать землю у их туфелек, с явным, отчётливым презрением отнёсся к их молодости, яркой красоте, прелести, и даже не пожелал посмотреть на них, чтобы до конца жизни запечатлеть в своей памяти эту встречу, и с трепетом восторга вспоминать её в своей окончательной старости?! Как так?! Почему?!

Обычно я не очень злоупотреблял этим приёмом, но сидящая напротив девица жгуче провоцировала меня на него. Я хотел его немедленно применить, но почувствовал, что наклёвывается новый, необычный вариант: девица вдруг очень захотела, чтобы я на неё посмотрел, и я понял почему… Вовсе не потому, что я её очаровал, а просто все эти самодовольные, неземные красавицы нуждаются в постоянном самоутверждении… Они секунду не могут прожить без заинтересованности со стороны мужского пола… Казалось бы, если ты так уверена в себе, зачем тебе нужно, чтобы на тебя постоянно восторженно пялились? А вот нужно и всё! Как наркоману нужен наркотик, совершенно так же.

Так вот девица изо всех сил пыталась поймать мой взгляд, привычно привести меня в восторг, а потом равнодушно отвернуться, удовлетворив свою потребность в восхищении… Но! Нашла коса на камень. Девушка волновалась, ёрзала, вертелась на месте, а я безжалостно смотрел на метр правее её. И своего добился. Постепенно с лица её исчезла гнусная маска хищной покорительницы сердец. Девушка стала печальной, беспомощной, кроткой, и именно поэтому по-настоящему привлекательной. Сейчас, в обаянии скромности, она могла действительно покорить сердце любого приличного мужчины. И если это выражение лица она сохранит хоть на час, то жизнь её, безусловно, изменится к лучшему.

Да, я сознаю, что вёл себя не хорошо, жестоко… Но кто знает, может быть я дал этой девушке путёвку в жизнь! Разве это не главное?