Мститель

Александр Тамоников, 2010

Месть – чувство не совсем законное, но зачастую справедливое… Бывший командир штурмовой группы спецназа «Валдай» Андрей Дементьев ныне служит обычным милицейским участковым. Гоняясь за бандой наркоторговцев, он и предположить не мог, что столкнется лицом к лицу со своим кровным врагом – боевиком-террористом Лечо Кабадзе по кличке Кабан. Именно по его вине несколько лет назад у чеченской крепости Кентум погибли бойцы группы Дементьева. Главное управление по борьбе с терроризмом готово предоставить бывшему спецназовцу возможность поохотиться на Кабана – но лишь при одном условии: он должен сыграть роль продажного «оборотня в погонах» и втереться в доверие к боевику…

Глава 2

Проводив взглядом вертолет, Дементьев повернул голову к девушке. Та задумчиво смотрела на дорогу.

— Как чувствуешь себя, Настя?

— А?! Ничего, терпимо, только знобит что-то.

— Это последствия стресса. Явление неприятное, но временное. Пройдет.

Соловенина взглянула на офицера:

— Скажите, Андрей…

Дементьев подсказал:

— Андрей Семенович.

— Скажите, Андрей Семенович, а как вы оказались в усадьбе, куда меня привезли? Милиция знала, что там держат захваченных девушек, и подготовила засаду?

Капитан отрицательно покачал головой:

— Нет, Настя, Переславская милиция ничего об усадьбе не знала, а я сопровождал джип, в который тебя затащили бандиты. Сопровождал от города. Вот и вышел к усадьбе, где действительно уже была подготовлена контртеррористическая операция, но не милицией, а одной из спецслужб. Правда, я об этом не имел ни малейшего представления.

— А как вы узнали, что меня похитили?

— Сосед стал свидетелем похищения, он и сообщил мне о нем. Ну, я тут же погнался за бандитами и, к счастью, успел, как у нас говорится, сесть им на «хвост».

— И вы не знали, что возле усадьбы находились сотрудники спецслужбы?

— Нет!

— Но, это… это получается, что вы один выходили на похитителей?

— А что, мне следовало поступить иначе? Бросить человека, попавшего в беду? Мне, офицеру милиции, а в недалеком прошлом и войскового спецназа? Нет, Настя, иначе я поступить не мог. А работать одному мне не впервой. Главное было — установить место, куда везли тебя бандиты. Узнал бы, вызвал подкрепление, контролируя ситуацию.

— А если подкрепление не успело бы подойти вовремя?

— Ну, тогда пришлось бы продолжать действовать в одиночку.

— Против целой банды?

— Другого варианта просто не было. Но что теперь об этом? Ты, как и пять других похищенных ранее девушек, жива и здорова. Я вот о чем думаю, не позвонить ли нам твоим родителям?

Анастасия воскликнула:

— Ой, как я сама об этом не подумала? Они же наверняка знают о моем похищении и… представляю, как волнуются.

— Волнуются — не то слово. Хотя им уже могли сообщить о результатах спецоперации. И все же позвоним, да?

— Да, конечно, Андрей Семенович, обязательно надо позвонить.

— Добро!

Капитан набрал по сотовому телефону номер Соловенина, друга и одноклассника. Тот ответил сразу же. И в голосе его звучало отчаяние. Он не знал о результатах спецоперации.

— Андрюха? Черт, куда ты пропал? Сколько ни набирал твой номер, все без толку. Не отвечал или был недоступен. Беда у нас, Андрюха, не знаю, что и делать.

Соловенин не давал Дементьеву возможности вставить в монолог слово.

— Понимаешь, Настю похитили. Почти у дома, среди бела дня. Подрезали «Мазду», вытащили из машины, затолкали в черный джип и увезли неизвестно куда. Кому ни звоню, ни от кого не могу ничего добиться. В милиции долдонят одно и то же, ждите, мол, дочь ищут. А как ждать-то? Галина в истерике, я места себе не нахожу. И ты, как назло, пропал, даже твоя Катя не в курсе, куда ты неожиданно исчез.

Дементьев все же сумел прервать друга:

— Так, Юрик, все сказал?

— Все, но ты понял, что произошло-то?

— Понял! И теперь послушай меня. Не суетись, успокой супругу. Настя жива, здорова. Сейчас сидит рядом со мной, в моей машине, и мы подъезжаем к городу. Где-то через полчаса будем у вашего дома. Ты меня понял?

— Что? Что ты сказал? Повтори!

— Настя жива, и мы с ней подъезжаем к городу!

— Но… ты что, нашел и освободил ее?

— Это долгая история. Расскажу позже, а сейчас поговори с дочерью!

Дементьев передал телефон Насте.

— Папа?! Это я… у меня все в порядке. Мы с Андреем Семеновичем домой едем…

Андрей не стал слушать разговор девушки с родителями. Он закурил сигарету, выпуская дым в приоткрытое окно, одновременно продолжая следить за дорогой.

Спустя полчаса он остановился у ворот усадьбы друга, который вместе с женой находился на улице. Настя, выскочив из машины, бросилась к родителям. Андрей также вышел из салона, оперся о дверцу, глядя на радость семьи друга. Соловенин, наконец, заметил Дементьева. Смахнув слезу, подошел к бывшему однокласснику:

— Андрюх! Слов нет, как мы с Галей благодарны тебе. Нам буквально минут пять назад позвонили из УВД и сказали, что дочь освобождена и что ты, принимавший активное участие в контртеррористической операции, везешь Настю домой. А Настя впопыхах рассказала, что ты вытащил ее из машины боевиков. И потом, пока шел бой, все время был рядом с ней! Ты, Андрюх… спас дочь… я…

Дементьев прервал друга:

— Не за что меня благодарить, Юра! Я выполнял свою работу.

— Пусть так! Но я теперь твой должник до гроба. Проси, что хочешь! Все сделаю!

— Да брось ты! Единственно, что я сейчас хочу, так это быстрей попасть домой! Устал что-то! Потом как-нибудь встретимся, поговорим, а сейчас поехал я!

— Конечно! Понимаю! Черт, я совсем растерялся!

— Бывает! Отпустит! Главное что? То, что все закончилось хорошо, верно?

— Верно!

— Спокойной ночи!

— Да разве мы уснем сегодня?

— Тогда доброго утра. Поехал.

Дементьев сел в «Тойоту». Семья Соловениных прошла в дом. К их усадьбе подъехала машина «Скорой помощи». Наверное, чтобы оказать девушке психологическую помощь. Андрей развернул автомобиль и повел его в сторону дома. Неожиданно сигналом вызова сработал сотовый телефон. Дементьев посмотрел на дисплей. Звонил капитан Чернышев, в прошлом подчиненный Андрея в группе спецназа отряда «Валдай», ныне начальник, заместитель руководителя милиции общественной безопасности города Переслава.

— Слушаю тебя, Черныш!

— Привет, Рэмбо!

— С чего это вдруг Рэмбо?

— Ну как же, ты у нас один такой прыткий: и о похищении девушки узнал, и сопровождал машину с боевиками, кстати, не соизволив даже меня предупредить об этом, и участие в контртеррористической акции спецслужбы принимал. Везде поспел.

— Я что-то не пойму, Черныш, к чему ты клонишь?

— Ты сейчас у Соловениных?

— Нет! Передал дочь, еду домой. К стоянке подъезжаю.

— Ну и я на Трудовую выехал. Ты дождись меня на стоянке, поговорим!

Дементьев воскликнул:

— Серег! Имей совесть! Меня Катя ждет! Давай завтра встретимся. Теперь уж я точно никуда из города не денусь.

— Как знать… Значит, сегодня разговора не получится?

— До чего же ты прилипчивый, капитан! Ладно, поговорим. Подъезжай к дому, но зайдешь минут через двадцать. И на долгую беседу не рассчитывай!

— Понял, командир! Сейчас у нас 20.47. В 21.30 жди.

— С нетерпением! Конец связи!

— Давай!

Бросив «Тойоту» на стоянке, Дементьев прошел к подъезду. У двери собственной квартиры остановился. Подумав, набрал по телефону номер жены. Екатерина тут же ответила:

— Андрей? Господи! Где ты? С тобой все в порядке?

— Со мной все в порядке, а чтобы узнать, где я нахожусь, достаточно посмотреть в глазок двери.

Связь прервалась. Дверь распахнулась, Катя повисла на шее мужа:

— Андрей! Ну разве так можно? Не предупредив, исчез куда-то, и никто из твоих коллег ничего не знает. Даже Чернышев твой. Где ты был?

— Работал, Кать! Такая вот у участкового работа. Мы войдем в квартиру или будем стоять на пороге?

— Ой, конечно, пойдем!

Супруги зашли в прихожую. Дементьев присел на пуфик. Прислонился спиной к стене.

— Как хорошо дома! Принеси, пожалуйста, попить.

— Тебе простой воды или компота?

— Без разницы.

Катя вынесла бокал вишневого охлажденного компота. Андрей с жадностью выпил.

— Хорошо!

— Значит, говоришь, такая у участкового работа?

— Да! Оберегать покой, здоровье и жизнь граждан.

— А покой жены не в счет?

Дементьев улыбнулся:

— Не в счет, Катенька! И ночью ты о нем даже не мечтай!

— У тебя одно на уме!

— А у тебя?

— Прекрати, Андрюш!

— Не надейся.

— Ужинать будешь? Хотя о чем я спрашиваю? Иди в ванную, я на стол накрою!

— Для Черныша тарелку поставь.

Катя взглянула на мужа:

— А он что, приедет?

— Да, — Андрей посмотрел на часы, — и уже совсем скоро.

— Ну совсем никакой личной жизни!

— Точно. Я Чернышу то же самое сказал, но разве он отвяжется?

— Ладно! Что с вами поделаешь?

Ровно в 21.30 Чернышев позвонил в дверь квартиры Дементьевых. Андрей, принявший душ, встретил боевого товарища:

— Ну заходи! И давай на кухню. Катя ужин приготовила, перекусим!

— Это будет кстати!

Офицеры прошли на кухню.

Быстро поужинали. Дементьев сложил посуду в мойку. Вернулся к столу:

— Теперь можно и поговорить. Что тебя интересует, гражданин начальник?

— Для начала: почему ты не сообщил мне, что вышел на преследование преступников, похитивших Анастасию Соловенину?

— Потому, что ты тут же поднял бы на ноги всю милицию, связался с управлением ГИБДД. Оттуда передали бы приказ перекрыть трассы. В итоге бандиты могли попасть в ситуацию, при которой им пришлось бы избавляться от заложницы и спасать собственные шкуры.

Чернышев погладил лоб:

— В принципе, ты прав! Только уже через пятнадцать минут после похищения начальник УВД отдал приказ обеспечить свободный проход автомобиля «Лэндровер» гос. №… по дорогам области.

Дементьев проговорил:

— Вот почему внедорожник бандитов свободно прошел до Карска. А откуда в УВД узнали о том, что именно в «Лэндровере» находится Соловенина?

— Какой-то мужик из телефона-автомата по «02» позвонил и сообщил о похищении. Кто это мог быть, не знаешь?

— Думаю, Куленин. От него и я узнал о похищении.

— Куленин? Кто он?

— Да живет тут по соседству, во втором подъезде. Я через него и на Скрепина — Балбеса вышел. Пили они дома у Куленина, я вмешался.

— И что было дальше? Я имею в виду похищение. Ты провел внедорожник до Карска.

— А дальше, Черныш, я тебе могу сказать только одно. В усадьбе за Карском, у села Рудное, была оборудована база террористов. На момент моего прибытия в район этой усадьбы там уже находилась группа спецназа Главного Управления по борьбе с терроризмом. Она и провела акцию по освобождению пяти похищенных девушек, чьи фото висят у нас и в РОВД, и в участковом пункте милиции, а также Анастасии Соловениной с уничтожением банды похитителей. Так как я волей случая оказался в центре событий, то командир спецгруппы решил привлечь к операции и меня. Освободил Соловенину, в дальнейшем прикрывая действия спецназа. Это все, что я могу тебе сказать, так как получил код секретности, действие которого с меня пока официально не снято. Ну, еще, пожалуй, то, что Вербин также принимал участие в акции и все террористы уничтожены. Спецназ никого в плен не брал. Работал предельно жестко!

Чернышев переспросил:

— Ты видел Вербина?

— Да, но поговорить толком не удалось. Впрочем, мы можем выйти на него. Номер телефона у меня есть.

— Понятно! А кто же тебя под код секретности и подчинения подвел?

— Офицер спецслужбы, работавший под прикрытием в Переславе, фамилию, сам понимаешь, я назвать не имею права.

— Да она и не нужна мне. Да, дела… А тут что происходило? Сначала мы в управлении узнаем о том, что в районе села Комарино Вейского района 22-го числа был самый настоящий бой. Местные жители оборвали телефоны РОВД и УВД. Сообщали о перестрелке и взрывах. Сегодня поступает информация о затоплении у Карска какой-то яхты. И, заметь, затоплении огнем вертолета. Мой начальник — к генералу. Тот никаких объяснений не дал, приказал нести службу в обычном режиме. Что происходит? Почему пропустил на Карск машину с похищенной Соловениной? Ответов нет. И только около восьми вечера из УВД сбросили информацию о спецоперации боевой группы из Москвы, где засветился и ты.

Дементьев улыбнулся:

— Ну вот видишь. Все в конце концов разрулилось.

— Да, разрулилось, вот только знаешь, каково себя попугаем в клетке чувствовать? Когда тебя, по сути, отстраняют от работы и запрещают какие-либо действия. Да что там действия — информацию перекрывают!

— Представляю! Но так было нужно, Сергей. Если спецназ засветил бы себя в области, то вряд ли операция у Карска завершилась успешно. И, думаю, тебе не надо объяснять, почему.

— Не надо! Но когда с тебя снимут режим действия секретного кода, обещай, что расскажешь мне все подробности операции по освобождению заложниц.

— Обещаю!

— Ну, тогда не буду мешать вам. Поеду домой. Моя тоже заждалась, хотя должна уже и привыкнуть.

— К этому, Черныш, не привыкают!

— Возможно, ты и прав!

— Работу по наркоте в парке продолжаем?

— Конечно! Мои ребята отслеживают обстановку, кое-какую информацию получили. Не бог весть что, но тем не менее. Давай завтра обсудим план действий в парке.

— Если начальство не нагрузит другой работой.

— Не нагрузит. Этот вопрос я решу.

— Что ж, значит, займемся наркодельцами. По сыну Рафшанова есть новости?

— Есть. Но об этом завтра.

Чернышев поднялся. Заглянул в гостиную, поблагодарил Катю за прекрасный ужин, извинился. Дементьев проводил друга. Вернулся в комнату.

— Ну вот я и свободен, Катюша!

— Я рада!

— Что за тон, дорогая? Ты сердишься?

— Ну что ты, дорогой, я просто в восторге от того, что муж полностью посвятил себя работе.

— А вот тут ты заблуждаешься. И я докажу тебе это.

Андрей подошел к сидевшей в кресле Екатерине, поднял ее на руки и, целуя, понес в спальню. Думая об одном: как сладка будет эта ночь после трудного, насыщенного впечатлениями и событиями дня. И совершенно не подозревая, что вскоре ему вновь придется принимать непростое решение. Уже вместе с Катей. А за окном небольшой уютной комнаты начался дождь. Мелкий и по-осеннему нудный, затяжной и успокаивающий. Жизнь продолжалась.

Отдохнув, Кабадзе начал отход по лесу. Углубившись в массив, он нашел поляну, собрал валежник, развел костер. Надо было высушить одежду. Следя за тем, чтобы дым от костра не поднимался столбом над деревьями, подбрасывая в огонь только сухие ветки, он развесил камуфляж на самодельной сушилке из четырех жердей. Глядя на пламя, под треск валежника бандит задумался. Он думал о том, как вернуться на Кавказ, на базу Хана, откуда был отправлен Тимуром Абадзе в этот проклятый Переслав и далее на базу Руслана. Попасть на Кавказ он мог при наличии надежных документов, цивильной одежды, денег и автомобиля. Сейчас ничего из вышеперечисленного Кабан не имел. Паспорт, с которым он прибыл в усадьбу покойного Руслана Абадзе, сгорел или затонул. Остался лишь нож да сотовый телефон, который каким-то образом уцелел и даже работал. Аккумулятор сел, но если найти, где зарядить его, то пользоваться мобильником будет можно. А связь в его случае — жизненная необходимость. Кабану надо скрытно попасть в Москву, к Шавлату Каримову. Филателист и документы сделает и деньгами снабдит. Из Москвы можно будет связаться с Тимуром и с Ханом. Да, надо добраться до Москвы. Вопрос: как это сделать? Здесь, в лесу, ответ на данный вопрос не найти. Следует выйти к старой базе. Оттуда оценить обстановку в Комарино. И тогда принять какое-либо решение. Необходимо заполучить хоть какую-то ксиву, любой паспорт, немного денег, одежду, а главное — неприметный, лучше отечественный и старый автомобиль. Тогда поутру можно будет добраться, минуя досмотр ментов, до столицы. Если данный вариант реализовать не удастся, то придется вызывать Каримова в Переславскую область. А для этого надо либо зарядить свой сотовый телефон, либо обзавестись новым. И сделать это возможно только в населенном пункте. Телефон — не гриб, его в лесу не найдешь. Вот и выходит, Кабану по любому идти в Комарино. Бандит вздохнул:

— Ну что ж, Комарино, так Комарино. А там видно будет.

Он пощупал камуфляж. Тот почти просох. Напившись из ручья, Кабадзе облачился в форму, тщательно затушил костер, забросав угли валежником. Сориентировался и двинулся в глубь леса, выдерживая направление на старую базу Руслана Абадзе у села Комарино. Ему за ночь предстояло пройти тридцать верст. Это обстоятельство не смущало бандита. Он совершал переходы и на большие дистанции. Один переход от Кентума до Хаба-Юрта в прошлом году чего стоил.

Кабадзе вышел к старой базе в 7.37. И… ему в очередной раз повезло. На поляне у полуразрушенного особняка помещика Комарина Кабан неожиданно для себя увидел одиноко стоявший без присмотра старенький «Москвич» еще 412-й модели. Автомобилю было не меньше сорока лет, но сохранился он неплохо. Да и раз кто-то решился выехать на нем в лес, был в исправном состоянии. Номера переславские. Из Комарино сюда на машине вряд ли кто поехал бы. Пешком недалеко пройтись. Значит, автомобиль скорей всего из Вейска. Или из Карска. Но кто приехал на старой машине в заповедную зону? И зачем? Искать ответ на этот вопрос следовало как можно быстрее. И Кабан нашел его. Не прошло и получаса. Углубившись обратно в лес и начав обход бывшего поместья, Кабан увидел одинокую фигуру пожилого мужчины, собиравшего в березняке грибы. Вот так просто и банально. Грибник. Он был один, в чем быстро убедился Кабадзе. И… имел при себе сотовый телефон. Мужчине кто-то позвонил. Он достал мобильник и ответил. Что именно, Кабадзе не услышал, да и неинтересно это было для него. Кабан напрягся, сосредоточившись на цели. Он не спешил, хотя мог нанести смертельный удар в любое время. Выжидал, продолжая отслеживать и жертву и местность. Ошибиться он не имел права, ибо цена ошибки — жизнь, умирать же Кабадзе не хотел. Особенно после того, как второй раз выбрался из такой ситуации, когда шансов выжить у него практически не было. А пожилой мужчина продолжал увлеченно собирать грибы, которых здесь было много. Кабан, наконец, решил действовать. Наблюдение подтвердило, что мужчина приехал к помещичьей усадьбе один, поблизости других людей не было. Место для нападения — идеальное. Да и жертва слабая. Кабадзе, скрываясь за полосой кустарника, сблизился с поляной, где на пеньке устроился на отдых грибник. Достал нож. Огляделся. И бесшумно пошел на несчастного. Тот услышал приближение постороннего, но лишь тогда, когда Кабадзе вплотную подошел к грибнику. От неожиданности мужчина вздрогнул. Кабан же изобразил приветливую улыбку:

— Здорово, мужик! Бог в помощь!

Грибник ответил:

— Здравствуй, спасибо!

— Испугался, что ли?

— Да испугаешься, пожалуй, когда со спины неожиданно появляется человек. И, главное, неслышно, словно дикая кошка.

— Не бойся! Я не бандит, да и какие сейчас в лесу бандиты?

Грибник внимательно посмотрел на Кабадзе:

— Видать, долго по лесу бродишь, одежда грязная, мятая, да и сам выглядишь не очень. Заблудился, что ли?

— Угадал! Тебя как зовут-то?

— Николаем!

— Меня Гиви!

— Грузин?

— Да! В этом есть что-то странное?

— Нет! Все под одним богом ходим. У всех у нас по две руки, две ноги и голова. Как наш батюшка говорит, все люди братья.

Кабадзе усмехнулся:

— Значит, мы с тобой родственники. А насчет «заблудиться», то ты прав. Сутки уже брожу по лесу. Только утром вышел к усадьбе, по голосу петухов понял, что и деревня рядом. Машину увидел. Твой «Москвич» у развалин стоит?

— Мой!

— А сам откуда будешь?

— Из Вейска. Сюда по осени постоянно езжу. Грибов тут пропасть, и местные не ходят.

— Что так?

— Считают это место дурным.

— Почему?

— Ты пруд у развалин видел?

— Тот, что осокой зарос? Видел!

— Так вот, лет тридцать-сорок назад пацаны в этом пруду утонули. Пошел по округе слух, что объявился призрак помещика Комарина. Развалины — это его бывший особняк, да и все вокруг тут принадлежало ему. А как царя да Временное правительство в Питере скинули, так местные усадьбу разорили. Семью помещика вместе с ним убили. Тела бросили в болото. Оно сразу за поляной начинается. Ну а теперь, мол, помещик из болота вышел и начал мстить потомкам тех, кто убил его семью. Ерунда все это, но местные жители из деревни сюда не ходят. А мне — так и хорошо. За час-два набью грибами полный багажник.

Кабадзе понимающе кивнул головой:

— До чего же все-таки народ еще у нас темный!

— Осторожный!

— И ты не боишься так далеко отъезжать от дома на своей машине? «Москвичу», наверное, лет сорок?

— Около того. Но он у меня исправный. Недавно сосед-механик движок перебрал, коробку заменил, редуктор. Запчасти дорого обошлись, по всей области собирал. Зато теперь могу на своем раритете хоть до твоей Грузии доехать!

— Ой ли?

— Отвечаю! А ты откуда? И как умудрился заблудиться?

Кабадзе вздохнул:

— Я из Москвы. С друзьями приехали в Карск. У одного из товарищей родственники там живут. Затарились вином, мясом да и на реку. Вечером гулянку устроили. Выпил я много, решил облегчиться, спьяну пошел подальше от палаточного лагеря. И ушел так, что назад дороги не нашел. Кемарнул немного, чтобы голова прояснилась, а потом пошел куда глаза глядят. Ручей переходил, споткнулся, упал. Промок. Развел костер, обсушился. Поэтому и камуфляж грязный да мятый, чем его стирать и гладить в лесу?

Грибник согласился:

— Это так!

Кабадзе продолжил:

— В общем, блудил, пока к помещичьей усадьбе не вышел. А увидев машину, стал водителя искать. И далеко я от Оки ушел?

— Ну это кому как! Верст тридцать отмахал точно. А если кружил, то и поболе. Голодный, наверное?

— Барана бы живьем съел. Вода в лесу есть, а вот с едой проблема.

— Знающий человек и в лесу жрать найдет!

— Я больше к горам привык, лес для меня чужд. Не знаю леса, не привык.

— Понятно дело. Барана у меня нет, но жена кой-чего в дорогу положила. Салом не брезгуешь?

— Я ж не мусульманин.

— Да? А я думал, на Кавказе мусульмане живут!

— Ошибался. Грузины и армяне православные.

— Ты смотри… Не знал.

— У тебя в Вейске, наверное, семья большая?

— Была большой! Со временем родители померли, сын в Москву тоже перебрался, работает там на стройке. Остались мы вдвоем с женой. Летом сын внуков привозит. У нас их двое, мальчик и девочка. Тогда в хате весело. Сейчас пусто.

Кабадзе указал на почти полную большую корзину:

— Зачем же тебе столько грибов?

— На засолку. Часть сын заберет, часть продадим. Так и живем! Пенсии-то не хватает ни хрена.

— Да, на пенсию, пожалуй, не проживешь.

— Так что пойдем, накормлю тебя. Или сам ступай. Машина открыта. На заднем сиденье сумка с термосом. Там сала шматок, колбаска, хлеб, зелень разная. Чай крепкий в термосе! Ешь, сколько хочешь! Я до вечера и потерпеть могу!

— Спасибо тебе, добрый человек! А закурить не дашь? Сейчас больше всего курить хочется, а сигареты промокли. Хотел высушить — бесполезно, расползлись.

Грибник достал из кармана ветровки пачку «Примы»:

— Без фильтра куришь?

— Сейчас любые пойдут!

— Тогда забирай, травись на здоровье.

Николай передал Кабадзе пачку. Кабан прикурил сигарету, жадно затянувшись. Выпустив дым, сказал:

— Хорошо! Крепкие!

— Других не потребляю. Как привык с детства, так и не меняю!

— Правильно делаешь. И дешево, и сердито!

— И это тоже аргумент веский!

— Так проводить или сам жратву найдешь?

— Сам найду!

— Ну и ладно, а я пойду еще корзинку наберу, ты эту полную захватишь?

— Конечно!

— Лады!

Грибник поднялся, с хрустом потянулся:

— Эх, косточки мои древние, недолго осталось по лесам ходить, скоро и останется одно — на печи лежать да с женой лаяться.

— И самогон пить, так?

— Самогон — это непременно, при нынешней жизни без самогону нельзя. От тоски сдохнешь. Сейчас не то, что раньше.

— Ты сигареты-то забери.

— Да чего уж там, кури! Меня от них тошнит, с утра полпачки высадил.

— Спасибо!

Николай повернулся к Кабадзе спиной. Кабан прикинул рост грибника, его одежду. Она должна подойти ему. Бандит достал нож, окликнул грибника:

— Николай?!

Тот обернулся:

— Чего?

И в это время Кабадзе нанес мужчине, который был готов поделиться с ним последним, сильный удар в челюсть. Николай, выронив корзину, упал на спину. Кабан бросился на жертву. Рывком перевернул тело, схватил левой рукой за волосы, упершись коленом в позвоночник, рванул голову вверх и правой, вооруженной рукой одним движением рассек несчастному горло. Грибник захрипел, задергался. Из раны толчками хлынула черная кровь. Кабан отпустил жертву, проговорив:

— Не придется тебе, Николай, на печи дожидаться смерти. И от самогона ты не умрешь. Да так оно для всех лучше!

Он сдвинул продолжавшее дергаться в предсмертных судорогах тело грибника в сторону. Чтобы не испачкать одежду. Прикурил сигарету, осмотрелся вокруг. Никого и ничего подозрительного не заметил. Выбросив и затоптав окурок, принялся раздевать покойника. После чего разделся сам. Облачился в одежду грибника, свою скомкал в кучу, перевязал ремнем. Подумав, вышел на поляну, прикрывая лицо широкой кепкой. Вновь осмотрелся. И вновь ничего подозрительного не заметил. Прошел к сдвоенной березе. По пути поднял кол — длинный, тонкий. Над тем, как он здесь оказался, ломать голову не стал. А вот свежие гильзы у березы осмотрел внимательно. Здесь Дамир Гасанов, погибший в результате боя с группой российского спецназа, ликвидировал бригаду Богдана и подорвал «Газель» с Сабировым. А ранее где-то рядом Богдан зарезал Казарину, подставленную милицией под банду похитителей с целью выхода на базу террористов. Сегодня в этом районе нашел свою смерть и грибник Николай из Вейска. Поистине дьявольское, зловещее место. Местные жители поступают правильно, что не ходят сюда. Здесь опасно! Здесь можно потерять жизнь. Прощупав глубину болота слева от начала подорванной в десяти метрах от берега гати, Кабадзе выбросил шест. Вернулся в лес. Перетащил труп грибника к березе, бросил его в черную жижу, которая сразу же поглотила жертву. Следом Кабан выбросил в болото камуфляж и нож. Избавился от главной улики. Прошел к «Москвичу». Хотел выбросить собранные убитым грибы, но, подумав, оставил. Пригодятся, если остановят на посту ДПС. Сел в машину. В бардачке нашел документы на Семенова Николая Борисовича, 1950 года рождения, уроженца поселка Вейск Переславской области. Удивился, отметив, что на фотографии покойник похож на убийцу. Если не бриться. Проверив права и достав из портмоне деньги, пятьсот рублей, заполнил все же бланк доверенности на фамилию Данадзе. Милиция определит в нем грузина, если остановит. Надо, чтобы не остановила, но это от Кабадзе не зависело. Ему оставалось продолжать надеяться на удачу, которая чудесным образом сопровождала его на кровавой тропе терроризма. Закончив с документами, Кабан пересел на заднее сиденье. С жадностью набросился на скудную еду. Утолил голод. Выпил чаю. Сумку тоже решил не выбрасывать. Пусть лежит, кому она мешает? Перекусив, проверив бак, который, на удивление, оказался почти полным, Кабадзе завел двигатель. Тот работал спокойно и размеренно. Чувствовалось, что мотор недавно перебрали. Включив вторую передачу, Кабадзе плавно начал движение к грунтовке, ведущей к дороге на Вейск, мимо села Комарино. И вновь он молился, прося господа помочь ему добраться до Москвы. Там, в столице, он мог вздохнуть свободно. Вопрос: не отвернется ли удача от террориста и на этот раз? И ответ он получит совсем скоро. Максимум, через три часа. Удача не отвернулась от Кабадзе. Он без проблем прошел по московской трассе сто двадцать километров. Инспектора стационарных постов и мобильных патрулей ДПС не обращали внимания на старый «Москвич». И все же, не доезжая до столицы, повинуясь звериному инстинкту самосохранения, Кабан решил остановиться перед очередным постом ГИБДД. Подсознание неожиданно подало ему сигнал тревоги, сигнал о том, что дальше, впереди, опасность. Он припарковал машину у придорожного кафе. Прошел по обочине до поворота, откуда был виден пост, и понял: интуиция не подвела его. Усиленный наряд ДПС проверял практически все машины, следовавшие через пост. С чем это было связано, можно лишь догадываться. Кабан вернулся к кафе, зашел в заведение, подошел к стойке. Заказал чашку кофе, спросил у бармена:

— Извини, командир, отсюда в Москву позвонить можно?

— Можно, если есть деньги.

Внешний вид Кабадзе вызывал у бармена явное пренебрежение. В принципе, иного отношения к себе Кабан здесь и не ждал.

— А сколько нужно денег?

— Не меньше сотни.

— Мне надо сказать абоненту всего лишь несколько слов.

— Без разницы. Автомат не работает, а свою мобилу меньше чем за сотню я тебе не дам.

Кабадзе вздохнул:

— Ладно. Сотня так сотня.

Он протянул бармену пятисотенную купюру:

— Это и за кофе, и за разговор.

Молодой, нагловатого вида парень протянул Кабану сдачу, триста шестьдесят рублей, добавив:

— За минуту разговора, не более, понял, мужик?

— Как не понять.

Бармен передал ему телефон.

Кабадзе по памяти набрал мобильный номер Каримова, доверенного лица самого Тимура Абадзе. Филателист ответил не сразу, пришлось ждать. И ответил голосом, в котором звучали недовольные нотки. Наверное, занимался своими паршивыми марками.

— Да?

— Это я, Шавлат, узнал?

Недовольство как рукой сняло.

— Кабан? Но… откуда?

— У меня нет времени объясняться. Слушай, что надо сделать. Сейчас же выезжай в сторону Владимира. Пройдешь пятьдесят километров от МКАД, сразу за постом ДПС и за поворотом слева увидишь кафе. На стоянке «Москвич-412». Развернешься и встанешь у этого кафе. С собой иметь бритву, приличную одежду и документы на мое имя.

— Но где я возьму документы?

— Это твои проблемы! Ты должен быть на месте не позднее 12.00.

— Ладно! Я не смогу сделать документы, у меня нет ни одной твоей фотографии.

Кабадзе взглянул на бармена. Тот вышел из-за стойки и приобнял какую-то размалеванную девицу, наверняка местную шлюху дальнобойщиков, что-то шепча ей на ухо. Девица кривила физиономию. Парень не слушал разговора Кабадзе с Каримовым. Поэтому Кабан повысил голос:

— Так сделай ксиву без фотографии, любую! Менты проверяют водителей и шерстят тачки. До пассажиров им дела нет.

— Понял. А что произошло у Руслана? Почему ты оказался один, без документов на Нижегородской трассе?

— Объясню при встрече. Поторапливайся! У тебя не так много времени осталось. Все!

Кабадзе удалил номер Каримова, отключил телефон, обратился к бармену:

— Извините, я закончил, возьмите трубку!

Парень, продолжая тискать шлюху, бросил ему:

— Положи на стойку!

— Хорошо! Спасибо!

— Не за что!

Кабан вышел из кафе, посмотрел на часы. Ждать Каримова предстояло более часа. Прикурив сигарету, бандит прошел в лесополосу, тянущуюся вдоль дороги. Присел на поваленное дерево. Отсюда он мог контролировать обстановку и на трассе, и на посту, и на стоянке у кафе. И в случае необходимости незаметно скрыться, уйдя в находившийся за лесополосой дачный поселок и далее в виднеющийся большой лес. Но ему не пришлось скрываться. В 12.30 Кабан увидел, как мимо кафе проехал «Лексус» Каримова. А затем он, развернувшись, встал рядом с «Москвичом». Доверенный человек Тимура Абадзе вышел из салона, осмотрелся. Кабан внимательно следил за филателистом. Убедившись, что тот не притащил за собой «хвост», вышел на стоянку, подошел к Каримову:

— Здравствуй, Шавлат!

— Здравствуй, Лечо!

— Ты почему опоздал?

— Задержался, Лечо, задержался. Потому что после разговора с тобой включил телевизор. И сразу пошли новости. Из которых узнал о разгроме банды Руслана. Позвонил боссу. Не стану говорить, КАК он воспринял мое сообщение.

— Не надо! Я хорошо представляю, как отреагировал на новость Тимур. Значит, он уже в курсе произошедшего у Карска?

— Да, и его интересует судьба брата. По телевидению передали, что спецназ уничтожил всех террористов, находившихся на базе, и освободил шесть ранее похищенных девушек. Оказывается, спецы уничтожили не всех. Ты вот выжил?!

— Совершенно случайно! Но обо всем я подробно доложу боссу. Ты привез то, что я просил?

— Да! Одежда и бритва на заднем сиденье. Можешь привести себя в порядок.

— Не здесь! Давай отъедем от кафе!

— Как скажешь!

Бандиты сели в «Лексус». Каримов поехал до поворота, где встал на обочине.

— Здесь пойдет?

— И пойдет, и поедет!

Кабадзе побрился, переоделся. Одежду убитого грибника сложил в пакет, выбросил его вместе с сумкой в кювет. Спросил:

— Что с документами?

Каримов передал ему сложенный пополам лист:

— Это все, что я мог сделать. Нарисовать справку, выданную моему «брату» Каримову Юлдашу Рашидовичу одним из отделов милиции. Справку, подтверждающую личность человека, чьи документы были похищены в метро.

— А где взял фотографию, ты же говорил, что у тебя нет моего фото?

— Помощник Тимура по электронной почте переслал твой снимок. Остальное — дело техники.

— Понятно! Что ж, можем ехать!

— Куда?

— Не задавай глупых вопросов — конечно, к тебе.

— Хорошо! Но скажи, что с Русланом?

— Он погиб! Я один ушел с базы.

— Это точно?

— Точнее не бывает.

— Ты видел труп брата Тимура?

Кабадзе, не ответив на вопрос, приказал:

— Поехали! И через пост поаккуратней! Кстати, когда ехал сюда, менты тебя останавливали?

— Нет!

— Странно! Но да ладно. Вперед… брат?!

Каримов вывел автомобиль на шоссе. На этот раз пройти его с ходу не удалось. Инспектор в сопровождении бойца ОМОНа жезлом подал сигнал на остановку. Каримов остановил автомобиль. Вышел на дорогу. Инспектор представился, попросил предъявить документы. Каримов подчинился. Вернув портмоне водителю, сержант заглянул в салон. Увидел Кабадзе. Тот улыбнулся инспектору:

— Здравствуйте, сержант!

— Здравия желаю! Попрошу на выход!

— Конечно, какие проблемы?

Кабан, внутренне собравшись, сохраняя улыбку, выполнил требование милиционера.

— Калымите, господин хороший? — спросил сержант у Каримова.

— Ну что вы, сержант? Это мой родной брат. По отцу, а матери разные. Это я к тому, что мы мало похожи.

— Я бы сказал: совсем не похожи.

Инспектор повернулся к Кабадзе:

— Попрошу ваши документы, гражданин!

— Пожалуйста, только из документов — одна справка.

— И что за справка? Об освобождении?

— Нет, я не сидел в тюрьме!

— Какие ваши годы… Давайте справку.

Сержант внимательно осмотрел документ. Ничего подозрительного не обнаружил.

— Да, не повезло вам, господин Каримов. Надо быть внимательным в метро. Теперь долго будете получать новый паспорт. Кстати, вы гражданин России?

— Да!

— И давно?

— Давно! Со времени распада Союза.

— А что, в Узбекистане жизнь хуже?

— Кому как! Мне, да и брату, комфортней в России, в Москве!

Инспектор усмехнулся:

— Сейчас в России комфортней очень многим из бывших союзных республик. Куда ни глянь, везде ребята либо из Азии, либо из Закавказья!

— Мы не нарушаем законы, сержант!

— Еще бы! Это вам не выгодно. Ладно, забирайте свою бумажку и езжайте! Счастливого пути!

— Благодарю вас!

— Не за что!

Сержант, поигрывая жезлом, отошел от «Лексуса». Бандиты сели в салон. Кабадзе на место переднего пассажира. Каримов протер платком вспотевший вдруг лоб, нервно произнес:

— Зачем ты дразнил мента?

— Что значит, «дразнил»? Нормально поговорили.

— Нормально, да? А если бы он потащил тебя в будку для проверки личности?

— Успокойся, Шавлат! Ничего не произошло. Поехали!

— Тебе легко говорить, успокойся. Слиняешь на Кавказ — и дело с концом, а мне оставаться в Москве.

— Ну и что?

— А то! Что, если спецслужбы выйдут на меня?

— Каким образом? Тебя здесь знал продажный мент, которого ты благополучно отправил в мир иной, и Руслан, павший от рук спецназовцев. О Тимуре не говорю, до него русским не добраться. Так кто может сдать тебя?

— А хотя бы ты! Ведь ты тоже знаешь о моих делах с Абадзе.

— Я? А, ну да, конечно. Пойду на Лубянку и расскажу о тебе. И заодно и о своих делах. Ты думай перед тем, как что-то ляпнуть. Смотрю, от страха голову теряешь. И удивляюсь, как смог Жучкова завалить. Как у тебя на это смелости хватило?

— Хватит, когда босс прикажет!

— Вот и сейчас считай, что выполняешь приказ босса. И трогайся, наконец, а то сержант точно вернется и потребует дополнительной проверки.

Каримов завел двигатель, повел дорогую иномарку в сторону столицы. Больше до самого дома филателиста бандитов никто не осматривал. Оставив «Лексус» на стоянке, Кабадзе с Каримовым поднялись в квартиру. Закрыв дверь, прошли в гостиную. Филателист сказал:

— Тимур приказал, чтобы, как приедем, ты тут же связался с ним!

— Я знаю! У тебя выпить есть?

— Есть! А что?

— Да ничего! Налей водки, граммов двести, устал я!

Каримов прошел к бару, достал бутылку виски, налил в бокал темно-коричневой крепкой жидкости. Подал бокал Кабадзе. Тот в два глотка выпил виски. Не поморщившись и не закусив, прикурил сигарету. Взглянул на Каримова:

— Где у тебя спутниковый телефон?

— В кабинете!

Кабан осмотрел меблировку гостиной:

— Неплохо устроился, Шавлат.

— Неплохо.

— Веди в свой кабинет!

Он поднялся, прошел следом за хозяином квартиры в шикарно оборудованное помещение.

— Да, неплохо ты устроился. На деньги, что мы зарабатываем потом и кровью!

— Мне платит Тимур!

— А он за что получает от спонсоров бабки?

— Это не мое дело!

— Другого ты сказать не мог!

Каримов указал на трубку, лежавшую на массивном столе:

— Система включена! Как пользоваться спутником, знаешь, не буду тебе мешать!

Кабадзе остановил филателиста:

— Погоди, Шавлат, не уходи! Ты можешь потребоваться.

— Не хочу слушать ваш разговор. Меньше знаешь — дольше живешь! Надо будет — позовешь, я в гостиной!

Каримов вышел, плотно притворив за собой такие же массивные, как и стол, и остальная кабинетная мебель, створки двери. Кабан выдвинул толстый стержень-антенну, включил систему, набрал номер. Абадзе-старший ответил немедленно, и тон его голоса не предвещал ничего хорошего. Тихо и спокойно Тимур говорил в состоянии крайнего раздражения и сдерживаемой ярости.

— Да!

— Это Кабан!

— Узнал! Ты жив?

— Да!

— А мой брат мертв, так?

— Так, босс! К сожалению, Руслан погиб!

— Как же выжил ты, Кабан?

— Я и звоню, чтобы доложить о том, что произошло на базе у Карска. Точнее, о том, чему стал непосредственным свидетелем и участником!

— Говори!

Кабадзе подробно рассказал о событиях минувших суток, включая выполнение приказа Руслана по уничтожению бригады Блондина, неожиданном штурме неизвестно откуда появившегося российского спецназа, о бое внутри усадьбы и на причале, солгав в одном — в том, как погиб Руслан. Якобы от рук спецназовца. Не забыл доложить и об отходе на яхте, и воздушной атаке судна вертолетом. Объяснил, как выжил, вышел к старой базе, где убил грибника. Обо всем доложил Кабан, включая участие Каримова в его доставке на московскую квартиру.

Абадзе-старший выслушал подчиненного молча, не перебивая, потом спросил:

— Значит, ты находился в кабинете дома вместе с братом, когда туда ворвался спецназовец?

— Да, босс!

— Руслан погиб, а ты вновь чудесным образом выжил?

— Тимур?! Скажи, разве есть моя вина в том, что спецназовец первым выстрелил в Руслана, а не в меня?

— Почему ты не опередил противника?

— Ты же знаешь, как действует спецназ русских. Непредсказуемо и молниеносно. Я убил спецназовца, но… секундами позже того, как русский дал очередь в твоего брата. Я просто не успел. К тому же Руслан вышел из-за стола. Он находился ближе меня к двери. Мы собирались начать отход, он хотел забрать деньги из сейфа. Я сказал, нельзя терять время, но твой брат не послушался. Когда он подошел к сейфу, и появился спецназовец, который сразу же открыл огонь по Руслану. Что я мог в этой ситуации сделать? Лишь ответить на выстрелы. Что и сделал!

— Складно говоришь, Кабан, очень складно! Но почему проклятый русский стрелял в брата? Спецназ, как правило, старается взять вражеского командира живым. Он охрану валит. А тут все произошло с точностью до наоборот?

— Ты не веришь мне, босс!

— Я этого не говорил. Пока… я ни в чем не обвиняю тебя. Просто хочу разобраться в трагедии. Каримов сообщил мне, что СМИ передают информацию, согласно которой все, я подчеркиваю, все боевики на базе у Карска были уничтожены в ходе успешно проведенного спецназом штурма. Это так?

Кабадзе ответил:

— На данный вопрос дать исчерпывающий ответ не могу. Я лично видел несколько убитых охранников, слышал грохот боя в подвале. Там применялись гранаты. Поняв, что сопротивление бесполезно, я начал отход к яхте. Это мне удалось не сразу.

— Но удалось!

— Да!

— И опять благодаря счастливой случайности?

— Скажи, Тимур, тебе стало бы легче, если бы я погиб вместе с остальными на базе?

— Мне было бы легче, если бы ты ушел вместе с Русланом.

— Понимаю, но, поверь, я не мог защитить твоего брата. Физически не мог.

— Поэтому и решил бежать!

— Я решил уйти с обреченного на уничтожение объекта.

— Но и яхта подверглась атаке с воздуха. НУРСы, выпущенные вертолетом, разнесли ее на щепки. Как же и в этом случае ты умудрился выжить?

— Я уже объяснял, что в момент пуска снарядов с «вертушки» успел прыгнуть за борт и плыл под водой, насколько хватило сил. Вынырнул у берега я тогда, когда вертолет пошел к базе. И как добирался до Москвы, объяснил.

Абадзе проговорил:

— Что-то часто тебе везет, Кабан, не находишь?

— Ты хочешь вменить это мне в вину?

— Нет, ну что ты. Наверное, завидую. Мне так никогда не везло. Ну, ладно, я проверю переданную тобой информацию. Тебе сутки на отдых, после чего возвращение в Хаба-Юрт. Всем необходимым обеспечит Каримов. Я поставлю ему задачу отдельно. А ты отдыхай. Но помни, мы еще вернемся к нашему разговору.

— Понял тебя, босс! Прими мои соболезнования.

— Принял! До связи!

— До связи!

Кабан выключил систему. Присел в кресло, задумался. Скрытую ярость Тимура и подозрительность понять можно, все же погиб родной брат. Младший брат. И в большей степени по вине самого Тимура. Мог бы найти братцу и теплое местечко рядом собой. Нет, отправил в Россию, на передовой край. Теперь рви волосы. Но это продлится недолго. А потом… потом Абадзе начнет тщательное расследование. Для этого у него людей в России хватит. Да и связи наработаны весьма неплохие. И рыть его псы будут в основном по гибели Руслана. Что они могут нарыть? Против Кабана — ничего, даже если спецназу и удалось захватить живым кого-либо из людей Руслана. Он, Кабадзе, работал по Блондину по приказу Абадзе-младшего, и об этом должен знать Тимур. Скорей всего, именно он и отдал приказ о тотальной зачистке базы после доставки последней жертвы. Главное, никто не видел, что Руслана убил он, Кабадзе. И брат Тимура мертв. Сам он уже ничего не расскажет. Так, что могут накопать псы Тимура по его отходу? Тоже ничего. Руслан приказал отходить, Кабадзе и ушел. После того, как стал свидетелем смерти Руслана и уничтожил его убийцу. Штурм причала подтвердится, его прорыв тоже, как и уничтожение яхты с вертолета. Уже сегодня вечером менты должны обнаружить труп грибника. И это тоже подтвердит слова Кабадзе. Нет, Тимуру нечего будет предъявить ему, Кабадзе. И все вернется на круги своя. Абадзе не стал бы ликвидировать старую базу, не присмотрев место для новой. А на прикрытие такого доходного бизнеса он не пойдет. Тем более, что теперь ему терять некого, да и нечего, кроме денег клиентов. А это чужие деньги. Значит, простые бумажки, не имеющие для Тимура никакой ценности. Продумав собственное положение, Кабадзе успокоился. Он может, не опасаясь никаких расследований, возвращаться на Кавказ.