Чёрный бриллиант

Александрина

Роман содержит факты из жизни 4-х поколений одного рода, к которому принадлежит героиня.У неё мистическая связь с прабабушкой, которая, в своё время, пожертвовала чёрным бриллиантом, наделённым магической силой, ради спасения возлюбленного, проигравшего своё состояние в карты, что способствовало проклятию всего её рода.Чтобы снять его, героине предстоит найти утерянную семейную реликвию. В этом ей помогает прабабушка через сны и видения.Мистика переплетается с реальной жизнью героини.

Глава 12

Староверы

Бабушка рассказывала с таким упоением, вспоминая своё детство и юность, что казалось, будто она полностью перенеслась в те далёкие времена, а за столом напротив меня осталась лишь её оболочка, энергично режущая овощи для борща. И хотя я предлагала свою помощь, она наотрез отказалась, сердито помотав головой будто боялась, что какая-то мысль из нескончаемого потока воспоминаний, напоминающих вешние воды, прорывающие плотину в половодье, может выскользнуть и уплыть в неизвестном направлении.

— Каждое воскресение и, конечно, в церковные праздники, — продолжала она, — ходили всем семейством в моленную. Слава Богу, после Манифеста 1905 года старообрядцам разрешили строить молитвенные дома.

Я, конечно, краем уха слышала о гонениях староверов после реформы патриарха Никона. Но поскольку была крещена в православной вере, никогда не задумывалась над этим.

— Бабушка, а куда бежали староверы и где осуществляли свои обряды до 1905 года? — поинтересовалась я.

— Кто бежал в дремучие леса, где строили скиты, отгораживаясь от всего мира, кто подался за границу. Многие пустили корни на «Русском Севере». Тогда в это понятие входили также псковские и новгородские земли. Зажиточные староверы устраивали моленные в своих домах, причём не только для себя, но и для своих единомышленников. В палатах, например, боярыни Морозовой действовал небольшой женский монастырь.

Перед моими глазами вдруг предстала картина В. Сурикова «Боярыня Морозова», которую я когда-то видела в Третьяковской галерее, но прежде никогда не задумывалась над её смыслом. И даже вспомнилось моё отрицательное отношение к этой богатой барыне, закованной в кандалы, как к раскольнице. Ведь само слово «раскол» для меня имело всегда негативное значение.

Только теперь я осознала весь смысл этого церковного раскола и поняла, кто являлся его истинным виновником, а также величие подвига этой необыкновенной женщины, пожертвовавшей не только своим благополучием, но и самой жизнью за веру.

Значительно позднее, интересуясь её судьбой, я узнала много интересного. Оказывается, Феодосия Прокофьевна Морозова, Соковнина в девичестве, была очень высокопоставленной особой по своему рождению и положению в обществе, а её отец — окольничим, то есть особой, приближённой к царю, муж, Глеб Иванович Морозов — родственником царствующей семьи Романовых. При царском дворе Алексея Михайловича она занимала должность верховной боярыни. Феодосия Морозова была очень богата, ездила в карете, украшенной мозаикой и серебром, запряжённой двенадцатью лошадьми.

Не поддержав реформу Никона так же, как и её сестра, княгиня Евдокия Урусова, она тайно постриглась в монахини под именем Феодоры. Даже пытая их на дыбе вместе с женой стрелецкого полковника, Марией Даниловой, палачам не удалось убедить этих самоотверженных женщин отказаться от своей веры. Они были заточены в земляную тюрьму и уморены голодом.

Приближалось время обеда. Лаура уже давно вернулась с прогулки и включилась в кулинарный процесс.

— Да, — продолжала бабушка своё повествование, помешивая закипающий борщ поварёшкой и пробуя на вкус специальной ложечкой. — Сколько народу тогда погибло за веру одному Богу известно.

На сковороде зашипели котлетки. Из-под крышки маленькой кастрюльки выбивался пар от кипящей воды с варившейся в ней молодой картошечкой.

Я начала накрывать на стол.

— Сейчас ужо пообедаем и пойдём погуляем с Лёнечкой, если не возражаешь. Дадим Лауре немного отдохнуть. А то наш прынц (она специально произнесла это слово с буквой «ы») датский по ночам спать не желает.

— Конечно, бабушка. С удовольствием.

После обеда мы положили малыша в коляску и отправились на прогулку.

Было тепло и безветренно. Неподалёку протекала Волга, и мы спустились к набережной, продолжая беседовать.

— Бабушка, почему всё-таки староверы не приняли новой веры?

Задумавшись на минуту, она ответила:

— Ну, во-первых, староверы всегда крестились двуперстием, а не тремя перстами, то есть «антихристовой щепотью», как предлагал Никон, потому как тремя пальцами берут табак. Староверам, кстати, курить запрещено. Во-вторых, новая вера в крёстных ходах заменяла движение «посолонь», то есть по солнцу, на противоестественное движение против солнца. Потом, в литургии правая и левая сторона менялись местами. А это старообрядцами воспринималось как колдовской обряд. Я уже не говорю о том, что мужчин заставляли брить бороды со времён Петра Первого. Это вообще воспринималось как оскорбление мужского рода.

— А почему некоторых староверов называли беспоповцами?

— Знаешь, внучка, в 17 веке жил некий протопоп Аввакум. Он служил в Казанском соборе в Москве. Так вот, он не отступил от своей веры, ушёл со службы вместе с паствой и начал проповедовать в сарае для сена. Аввакум говорил: «Иногда и конюшня лучше церкви бывает». Этот сарай считается первым старообрядческим храмом. Так и повелось, что у староверов молельные дома были без алтаря. Поскольку после раскола Русской Церкви большинство священников отошли от истинной веры, службу стали вести наставники.

Ещё Иоанн Златоуст говорил: «Если епископ не находится среди своего стада, чтобы руководить им, то пусть овцы сами возьмут на себя обязанности пастыря». Вот так-то, внучка. Ответила я на твой вопрос?

Я кивнула головой, удивляясь, откуда бабушка, полуграмотная женщина, столько всего знала.

Пока мы гуляли по набережной, прошло часа два. Лёнечка проснулся и начал капризничать, давая нам понять, что ему пора бы перекусить. Пришлось возвращаться домой.

Лаура успела отдохнуть за это время и поджидала нас к чаепитию. Пока она кормила ребёнка, мы с бабушкой пили чай из блюдец с наколотым утром сахаром вприкуску. Мне казалось, что такого вкусного чая я никогда прежде не пила.

После ужина бабушка рассказала, что в их городе на моленной уже были главки, и купола с восьмиконечными крестами, и колокольня. Каждое воскресение и церковные праздники ознаменовывались Благовестом — наиболее древним звоном Церкви Христовой, а потом колокольным звоном в соответствии с церковным уставом.

В этот день я многое узнала о старообрядцах и купечестве, но тайна серёжки оставалась не раскрытой. Однако мне не хотелось торопить события.