Заключённый в России

Алексей Богданов, 2021

Книга содержит детальное описание колонии строгого режима. Время ‒ второе десятилетие XXI века. Чем живёт заключённый? Как он живёт? О чём думает? Как проводит свои дни, месяцы, годы? В чём находит силы? Какие у него радости, какие горести? Если вас волнуют, интересуют эти вопросы, тогда читайте книгу, в которой наглядно и просто, без прикрас и без «чернухи», показана современная российская колония. Показана так, как её увидел обычный человек, не имеющий отношения к криминалу. Короткие отрывки, из которых состоит книга, оформлены в эпистолярной форме − в виде писем, написанных заключённым и адресованных его сестре. В этих письмах бытописание тюремной жизни перемешивается с личными историями, переживаниями, отступлениями и фантазиями. В целом книга представляет собой сборник очень коротких рассказов, очерков, статей и эссе, которые так или иначе связаны между собой. Для широкого круга читателей.

019. Оригинальный подполковник (и зек)

Философы — те же люди, только в доспехах.

Чарльз Диккенс, «Посмертные записки Пиквикского клуба»

Однажды с Огненным Копибуком произошёл из ряда вон выходящий случай: он впервые за время своего существования попался на глаза кому-то, кроме меня. Это был парень из блатных. Всё допытывался, зачем мне это нужно.

Ну, вы-то уже знаете, а он — не знал.

И он тяжело и недоумённо воспринял мысль о том, что ведение такой тетради ‒ это форма досуга; сказал, что я ненормальный. Потόм он скумекал, что я всё время отказывался от мысли о том, чтобы заиметь здесь мобильный телефон — удобное, многофункциональное и популярное средство досуга. Трудности с приобретением, доставкой, хранением, содержанием и эксплуатацией телефона я оценил как ненужные. Потόм он вспомнил, что телевизор я тоже редко смотрю, и в основном читаю, и у него сложился пазл, оправдывающий существование тетрадки с цитатами из книг.

Чуть позже тетрадь попалась на глаза Заместителю Начальника Углей по безопасности и оперативной работе, подполковнику внутренней службы. Пока я завтракал в столовой, он вытащил тетрадку из пакета, который висел на вешалке в фойе. Дело было зимой.

Подполковник этот всего на год старше меня, ничего не сказал. Стопроцентно установил, что Копибук — это безопасно. Я ему говорю: «Ай-ай-ай, Юрий Олегович! Зачем вы в чужой личной тетради копаетесь?» А он стоит и читает какую-то цитату. Дочитал и говорит: «Ничего личного у вас здесь нет», — и отдаёт мне тетрадь. Очень остроумно. Подполковник этот — большой оригинал. Я даже не нашёлся, что ответить.

Действительно, все цитаты в Огненном Копибуке — чужие.

Отсебятина появилась позже, когда в моём распоряжении появился компьютер, позволяющий работать, продолжать обжалование Приговора и заниматься прочей писаниной.