Cвет далёких звёзд

Алексей Бурштейн

Младшая научная сотрудница лаборатории отправляется в провинцию, чтобы выяснить, почему радиотелескоп внезапно начал выдавать совершенно невероятные данные.

Иллюстратор Павел Воронцов

© Алексей Бурштейн, 2022

© Павел Воронцов, иллюстрации, 2022

ISBN 978-5-0056-6092-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

— Ефим Викторович, вы не посмотрите?

Ефим Викторович, конечно, посмотрел. Когда младшая научная сотрудница Яночка — двадцать четыре года, сто семьдесят восемь сантиметров плюс каблуки, роскошный водопад русых волос до пояса, отчаянно-синие глаза, очаровательный вздёрнутый носик, фигура древнегреческой богини и глубокий грудной голос — просит посмотреть, мужчина не может устоять. К тому же Яна знала разницу между Моне и Мане, могла посчитать интеграл от функции комплексного переменного в уме, не чуралась работы и на выходных рассекала по окрестностям на мотоцикле, пугая грибников и охотников. Такое редкое сочетание качеств заставляло мечтать о ней всех холостых и даже некоторых женатых научников, — Яна, впрочем, сразу дала понять, что служебные романы не входят в её планы.

Ефим Викторович сделал над собой усилие и перевёл взгляд на распечатку. Распечатка содержала несколько столбцов цифр. Пояснительных надписей не было.

— Я бы сказал, что надо отвести шестую стрелковую дивизию от границы, приказать развернуть эшелонированную полевую оборону и сосредоточить на тыловых складах достаточный запас боеприпасов и медикаментов, — ответил Ефим. — Судя по этой шифровке, неприятель подтягивает танки. Специальный агент Яна, займитесь этим сами.

— Будет исполнено, — щёлкнула семисантиметровыми каблуками девушка, — но вообще-то это не шифровка. Это показатели нашего радиотелескопа на высоте 2377. Левый столбец — длина волны, а затем идут интенсивность и длительность принятых сигналов за последние сутки.

Карандаш в руке Яны подчеркнул серию цифр примерно в середине листа:

— А вот то, что меня насторожило. Видите? Я на скорую руку прикинула, — чтобы получить такие цифры, передатчик нужно подвесить прямо перед тарелкой.

— Действительно, показатели странные. Не обращай внимания, это самолёт пролетал. Может, какие-нибудь олигархи с вертолётов на тушканчиков охотились, а потом жарили добычу в микроволновке.

— Ага, запитав её от розетки, случайно найденной в лесу. Ефим Викторович, вы представляете себе размер микроволновки, которая нужна, чтобы дать помехи такого масштаба? И почему в таком узком диапазоне частот?

— Что ты хочешь, Яна?

— Я хочу узнать, что происходит с нашим радиотелескопом. Приёмник на высоте 2377 автономный, мы управляем им отсюда; на точке есть только восьмиметровая тарелка, электрический шкаф и бытовка. Всех мер охраны — забор с ржавой табличкой «не стоит возиться, всё ценное отсюда вынесли ещё в девяностые» и сторож с берданкой, разящий перегаром дальше и точнее. Я думаю, что кто-то влез на нашу территорию и использует нашу тарелку, и мне очень хочется заставить его перестать, потому что у меня на эту тарелку далеко идущие планы.

Ефим развернулся к своему компьютеру, запустил программу удалённого доступа и подключился к телескопу.

— Какая у тебя там частота была? Вот, видишь, всё в порядке, проблем нет.

— Конечно, сейчас — нет. Но вы логи поднимите, — посоветовала Яна, вставая за плечом начальника. Ефим против воли втянул воздух: «Givenchy? Нет, они более приторные. Неужели Guess? Хороший аромат, надо будет купить жене такой же. Кстати, о жене, — если этот запах останется у меня на лацкане, она меня убьёт, причём беспочвенно, что вдвойне обидно».

Мысли не мешали Ефиму проворно щёлкать мышкой:

— Ну вот, видишь, история за последнюю неделю свидетельствует: это был случайный глюк, а в остальном телескоп выдаёт совершенно нормальные показа… А?!..

— «А» — и всё?! Когда я показала эти логи Паше, он минуты три разорялся!

— Ну так я, в отличие от него, не филолог. Слушай, а может, телескоп сдох, и мы сможем его списать?

— Ефим Викторович, если мы попробуем списать восьмиметровую тарелку всего-то 1988 года постройки только потому, что она периодически принимает какую-то ерунду, нас поднимут на смех. И будут правы: в соседней области до сих пор на балансе блюдце из начала 60-х. Говорят, они на нём даже какую-то научную программу умудряются выполнять.

Ефим покрутил колёсико мышки, меняя масштаб графиков. Пики непонятных сигналов напоминали телевышки, зачем-то натыканные посреди чистого поля.

— Надо, чтобы туда кто-нибудь смотался и всё проверил, — наконец, признал очевидное Ефим.

— Кто? Давайте, я облегчу вам задачу: у Паши жена вот-вот родит, у Андрея бабушка умерла, Саня и Сашок не имеют водительских прав, у Артёма защита диссертации на носу, Илья и Вика порознь никуда не поедут, а вместе никуда не доедут, Таню к аппаратуре сложнее чайника подпускать опасно, а наш студент по обмену Мбенге, бедняга, до сих пор не может привыкнуть к тому, что радиолампа — это не только осветительный прибор со встроенным транзисторным радиоприёмником. Остаёмся вы и я. Мне несложно, правда.

Ефим оценивающе оглядел Яну:

— Не боишься маникюр попортить?

— Я у своего мотоцикла сама карбюратор перебираю, — фыркнула Яна.

— Сравнила: радиотелескоп и карбюратор!

— У меня «Иж-Юпитер», — пожала плечами девушка. — Телескоп попроще будет.