Месяц тому левее

Алексей Панченко (2024)

Бывает, что проснувшись утром ты понимаешь, что какие-то вещи оказываются не там, где ты их оставил. Да и вообще вдруг всплывает что-то, о чем ты и не помнил, но помнили все окружающие. А если это происходит каждый месяц? Что это — сумасшествие, или какая-то странная особенность восприятия времени?

Глава 5. Это было потрясающе

Правда присмотревшись, Сергей понял, что это не карта во всю стену, а огромная электронная панель, на которой в режиме реального времени отображалось ЭТО. Несомненно, это была карта, но совершенно непохожая на все, что он видел раньше. Больше всего она напоминала трехмерную паутину, только очень уж угловатую. В нескольких местах через относительно равные промежутки на ней горели яркие точки. Как можно было ориентироваться на ней было совершенно непонятно, несмотря на наличие чего-то похожего на координатную сетку. Масштаб увиденного поражал. Перед картой спиной к вошедшим стоял седовласый мужчина в уже знакомой форме.

— Станислав Петрович, здравствуйте. Можно к Вам? Не помешаем? — уважительно обратилась к нему девушка.

— О, Катя, привет. Рад тебя видеть, — обернувшись произнес он, минуя всякие формальности, — Заходи, конечно. А это, как я понимаю, тот самый Сергей Петрович Барабанов?

— Тот самый? Я что, уже стал местной знаменитостью? — усмехнулся Сергей.

— Ну, знаменитостью — не знаменитостью, но не так часто встречаются потенциальные навигаторы, способные без всякой подготовки захватывать целый месяц пространства.

— А Вы тоже навигатор?

— Да. И предвидя следующий вопрос — я точно не знаю, какой у меня был начальный уровень. Вот у некоторых моих альтернативных личностей — примерно три месяца.

— Не понял. Это как?

— Планшет уже выдали?

— Да, вот, — Сергей продемонстрировал гаджет.

— Тогда потом сам прочтешь. Файл — «Скоробогатов001», пароль — «Olga», в латинской раскладке. Ничего, что я на ты?

— Нет, все нормально. Но я вот не пойму — что это за местная мода: вместо того, чтобы прямо рассказать, давать почитать свои личные файлы?

— А это — чтобы интригу сохранить, — с улыбкой ответил Станислав Петрович.

— Ну а если серьезно?

— Если серьезно, то есть вещи, которые требуют времени на обдумывание. Потом уже, если возникнут дополнительные вопросы, то их всегда можно будет задать.

— Ладно, я думаю, что вопросы у меня обязательно появятся. И вот первый из них появился прямо сейчас: что это за карта? — Сергей указал на паутину, изображенную на экране.

Все повернулись к стене. Картина, действительно, впечатляла. Сергей вдруг понял, что эта карта постоянно меняется — паутина, на которую он смотрел прямо сейчас, неуловимо, но отличалась от той, что открылась перед ним, в тот момент, когда он вошел в комнату. Он пригляделся и у него возникло ощущение, что эта паутина дышит. Это завораживало.

— Впечатляет, правда? — вывел его из небольшого ступора голос заведующего отделом, — Я, когда в первый раз это увидел, то почти час таращился, не отрываясь. Это — полностью интерактивная карта известного нам на настоящий момент четвертого измерения.

— Что-то я его себе как-то иначе представлял.

— Все так говорят, — засмеялась Катя, — Я вот думала, что это должно быть множество параллельных прямых.

— Это все потому, что кто-то придумал выражение «параллельные миры», — пояснил Станислав Петрович, — Абсолютное непонимание того, что время — это полноценное пространство.

— Ну все же так говорят. Правда тут мне уже сказали про перпендикулярные миры, я даже почти понял, что это такое. Но вот что ЭТО такое? Тут же черт ногу сломит.

— Черт, может быть, и сломит, а хороший навигатор читает эту карту как открытую книгу. Ты не против, если я немного теории расскажу, чтобы стало понятнее? Катя, а ты можешь пока своими делами заняться, я думаю, что Сергей останется у нас надолго, — и, повернувшись к мужчине, — Садись пока, рассказ будет долгим.

— Мне мой начальник поручил провести ему экскурсию по всему институту и показать все, а не только Ваш отдел, Станислав Петрович.

— Да не переживай, Катюша, я не буду держать его до позднего вечера. Успеете вы по всему институту пройтись.

— Так, а моего мнения никто опять спросить не хочет? — вмешался в их разговор Сергей, — Что же вы за люди-то такие?

— Обычные люди, хомо, как говорится, сапиенсы, — ответил Станислав Петрович, — Но мнение имеет смысл спрашивать у человека, который разбирается в теме. А ты, только без обид, пока не очень. И вот наша задача — сделать из тебя такого компетентного человека, мнение которого будет интересно всем. Так что, молодой человек, слушай, что тебе более опытные товарищи расскажут. А ты, Катя, перестань хихикать.

Мужчина строго взглянул на девушку, которая еле сдерживалась от смеха. Сергей обреченно вздохнул и приготовился к лекции. «Давненько я не находился с другой стороны баррикады» — подумал он: «Не очень приятно чувствовать себя первокурсником, который впервые пришел на пару, а там — сам декан». Катя присела за один из свободных столиков со стоящим на нем компьютером.

— Я никуда не уйду без Сергея, — она на мгновение запнулась, — Петровича.

— Не хочешь — не уходи. Не переживай, не съем я твоего Сергея… хм, Петровича. Можешь пока почитать последние отчеты Влада, там есть кое-что интересное.

— А вот возьму и почитаю. Где, кстати, он сам?

— Где-где, в экспедиции очередной. Я же говорю, он там нашел кое-что, вот, решил получше изучить. И Кристину с собой прихватил тоже. Так что я сегодня один дежурю.

— Кхм, — напомнил Сергей о своем существовании.

— Так, все, возвращаюсь к нашему новичку. Итак, начнем с базовых вещей. Время, как и все остальные измерения, появилось только в момент большого взрыва. И сразу же начало разворачиваться в полноценное пространство. Поскольку в тот момент каждое событие могло произойти с примерно равной вероятностью — просто не было еще каких-то ограничений — образовалось огромное количество разных вселенных. Теперь вопрос на владение базовыми представлениями: чем было ограничено количество этих самых вселенных?

— Стоп. Значит есть ограничение?

— Молодой человек, — укоризненно посмотрел на него Станислав Петрович, — В мире есть только одна бесконечная вещь и это — человеческая глупость. У всего остального есть предел.

— Погодите минуточку, — Сергей задумчиво наморщил лоб, — Это как-то связано с законом сохранения вещества?

— Совершенно верно. Мы, конечно, так далеко в прошлое не забирались, да и вряд ли заберемся, но судя по тем данным, которые удалось собрать в более поздние эпохи, то так оно и есть. Количество вещества, из которого возникли все эти вселенные было ограниченное. Соответственно и количество появившихся вселенных тоже. Но, как говорится, есть нюанс. И заключается он в том, что случайности все равно происходят, а значит должны появляться новые вселенные. Но за счет чего?

Повисла небольшая пауза. Сергей сидел с видом первокурсника, которого отправили сдавать выпускной экзамен. Не дождавшись от него ответа, заведующий отделом продолжил.

— За счет того, что вселенные не только расходятся, но и сходятся, настолько, что сливаются обратно.

— Это то, что у вас называется «схлопнуться»?

— Именно так. Но до появления жизни этот процесс был довольно медленный. Неживая природа существует по определенным законам, которые действуют постоянно. Все небесные тела движутся по своим орбитам, все идет тихо и размеренно. А вот живые организмы…

— Они обладают свободой выбора и постоянно этим пользуются?

— Ты быстро схватываешь. Правда по большей части этот выбор не слишком меняет ход истории. Бывают, конечно, исключения — типа выхода из воды на сушу, но это именно исключения. А потом появился человек. Вот тут-то все и заверте…

Сергей, оценивший шутку, рассмеялся.

— То есть во всем виноваты люди?

— Ну а кто еще? Знамо дело, люди. И чем больше становится людей, тем чаще происходят хронотрясения. Или времятрясения. Тут мы еще с терминологией до конца не определились.

— Звучит жутковато.

— В большинстве случаев это проходит практически незаметно. Вот, смотри.

Он нажал что-то на клавиатуре и вывел на экран увеличенный фрагмент карты. Было видно, как там очень близко протянулись пять линий, вышедших из одной точки. Сергей только хотел что-то сказать, как эти линии сблизились и соединились в одну. Потом снова разделились, теперь их было три, но спустя мгновение вновь схлопнулись.

— Еще одна вещь, на которую можно смотреть бесконечно, — прошептал Сергей.

— Да, очень увлекательное зрелище, не могу не согласиться. Ну так вот — это пример того, как происходят маленькие времятрясения. Разница между этими схлопнувшимися вселенными была очень незначительной, например — в том, съел ли там кто-то два бутерброда на завтрак или три. Этот выбор ни на что не повлиял, а потому, когда вселенные снова соединились, то никто этого и не заметил. Ну, разве что какой-то потенциальный навигатор почувствовал, что слегка тряхнуло. Да, еще вот мы это заметили, но только потому, что специально отслеживали сейчас. На увеличенной карте ты бы этого даже не заметил.

— Но я так понимаю, что бывает и что-то более серьезное?

— Правильно понимаешь. В том случае, если тот или иной выбор оказал серьезное влияние на дальнейший ход истории, то вселенные расходятся друг от друга настолько, что уже не схлопываются. Мы называем их перпендикулярными вселенными. Но дело в том, что до бесконечности, как ты уже понимаешь, такие вселенные тоже не могут появляться. Поэтому в какой-то момент и они могут схлопнуться, но тогда последствия этого могут оказаться куда серьезнее. Например, могут исчезнуть миллионы людей, которые жили в одной вселенной, но не родились в другой. А уж как это ударит по навигаторам — ты на себе почувствовал. Только учти, что тебя-то задело месячное времятрясение, а представь, что было бы, если бы годовое? Или десятилетнее?

— А отчего такое может произойти? Ведь все, вселенные уже разошлись, выбор оказался судьбоносным.

— Вот этого мы пока не знаем.

— Как такое возможно?

— Ну а что ты хочешь? Наш институт существует меньше сорока лет. Сотрудников у нас — в лучшие годы было не больше пятидесяти. Да мы почти ничего о времени не знаем, только-только начали хоть немного разбираться. Вот даже посмотри на карту — здесь всего несколько сотен вселенных, да еще и временной интервал очень незначительный и неровный — где-то на двести-триста лет в разные направления, где-то нам удалось проследить на пару десятков тысяч лет. Потому-то нам как воздух и нужны новые навигаторы, понимаешь, Сергей?

Тот молча кивнул. В его голове постепенно начала вырисовываться целостная картина, хотя на ней и оставалось еще множество белых пятен. Но, по крайней мере, стало понятнее, как их можно заполнить. Перспектива стать частью команды института теперь казалась далеко не такой плохой, как пару часов назад. Внезапно ему в голову пришел еще один вопрос.

— Подождите, если можно проследить время в разные направления, это значит, что ваш институт может предсказывать будущее?

— Так, все-таки ты еще не до конца понимаешь. Смотри внимательнее. На карте изображено все известное нам на данный момент четвертое измерение. Оно, как и любое другое пространство является цельным и непрерывным. Прошлое, будущее, настоящее — это все условные понятия, которые зависят от того, какую точку мы возьмем для начала отсчета. Мы не предсказываем будущее — оно уже есть. Но если мы сдвинем точку отсчета, то это будущее будет настоящим или прошлым.

— Теперь я совсем запутался. Получается, что будущее и прошлое существуют одновременно с настоящим?

— Совершенно верно. И вот тут очень любопытный момент. В отличие от первых трех измерений, четвертое не является жестко детерминированным. Точнее так: оно является детерминированным в рамках одной вселенной, но каждое проявление свободы выбора приводит к тому, что появляется новая вселенная, с иными связями между прошлым, настоящим и будущим. Или если говорить совсем простыми словами, то приняв какое-то решение, ты порождаешь новую вселенную, в которой изменилось не только настоящее, но и будущее, и прошлое. И так до того момента, когда вселенная схлопнется. Что получится в результате — вот тут мы не знаем, это будет зависеть от силы времятрясения.

— Тогда какой вообще смысл в существовании вашего института? Типа как в патруле времени — не давать менять прошлое, чтобы не изменилось будущее?

— О, на самом деле у нас очень много задач. Одну ты назвал почти верно, только не до конца. Дело не в том, что нельзя менять будущее — это-то как раз нормально, поскольку пространство-время непрерывно и меняется постоянно. Наша миссия — следить, чтобы не плодили сущности без необходимости.

— Ага, институт времени имени Уильяма Оккама, — засмеялся Сергей.

— Кстати, очень подходящее название. Надо будет на следующем ученом совете директору предложить, — улыбнулся в ответ Станислав Петрович, — Но проблема есть, и она серьезная. Как ты уже понимаешь, людей со способностью ориентироваться в четвертом измерении довольно много. Как правило, она у них в зачаточном состоянии и не позволяет ориентироваться больше, чем на день-два в различные стороны. Но даже так они могут натворить бед, если…

— А вот это уже дело нашего отдела, — встряла в разговор Катя, — Станислав Петрович, не надо отнимать мой хлеб. Заканчивайте уже со своей лекцией, я поведу Сергея Петровича дальше, мне еще в отдел реконструкции надо зайти перед нашим.

— Хорошо, Катюша, не сердись. Ну вот, тогда очень быстро обозначу остальные наши задачи. Мой отдел занимается тем, что поддерживает в актуальном состоянии карту четвертого измерения. Мы ищем еще не открытые измерения, а потом стараемся исследовать их во всех направлениях, чтобы нанести на эту карту. После этого уже получается отслеживать изменения в автоматическом режиме, но поиск и первичное изучение — это дело навигаторов. Потому уже нашей картой пользуются и Катины коллеги, и ребята из отдела реконструкции. Ну, там все просто — они являются классическими историками, которые пытаются восстановить все варианты, которые происходили в рамках разных вселенных. Это если вкратце. Потом я с удовольствием расскажу подробнее, но если я задержу тебя еще на минутку, то милая Катюша просто прожжет во мне дырки своим взглядом.

Все присутствующие по-доброму рассмеялись. Сергей почувствовал, что сотрудников института помимо рабочих отношений объединяют и личностные, которые здесь куда более доверительные, чем в том месте, где он работал. Нет, конечно, у него были друзья и в университете, а в некоторых альтернативных вселенных, как оказалось, были и отношения на работе. Но все равно это не шло ни в какое сравнение с тем, что он успел почувствовать за эти пару дней, которые он провел в сознании. Владимир Игоревич, знавший про отношения с Катей, не только не осудил их, но наоборот сделал ее гидом по институту. Станислав Петрович, способный сразу перейти на ты с незнакомым человеком, но не потому, что вел себя как невежа, а скорее потому, что выглядел как отец. По крайней мере по отношению к Кате он сразу же повел себя именно так, и, судя по ее реакции, ей это даже нравилось. Катя вообще, как казалось Сергею, в этом институте была всеобщей любимицей — это было заметно по теплоте во взглядах мужчин, которые на нее смотрели. А она этим, не без удовольствия, пользовалась. Но еще один вопрос Сергей все-таки решил задать прямо сейчас.

— Мне Катя рассказала, что есть машины времени, но они не похожи на те, которые в фантастике описываются. Но пока я не понял, есть ли тут автопарк и начальник транспортного цеха, поэтому спрошу у Вас. Как они работают и при чем тут навигаторы?

— Катюша, мне положительно нравится твой избранник, — и, увидев, что девушка покраснела, продолжил, — И нечего тут стеснятся, все равно все об этом знают. Ты прямо очень верный вопрос задал, Сережа. Почему-то все думают, что машина времени — это просто установил нужную дату и все, помчался сквозь время в заданную точку. Мало кто учитывает, что, во-первых, машине этой нужно топливо для работы, а, во-вторых, нельзя просто обозначить пункт назначения, надо еще проложить к нему маршрут, с учетом того, что четвертое измерение находится в постоянном колебании. Про первый аспект тебе потом все подробно расскажут, просто обрати внимание вот на что. Видишь, на этой карте в некоторых местах яркие точки?

Сергей кивнул.

— Так вот, это — станции подзарядки для наших машин. Запас хода у них ограниченный, поэтому пришлось раскидать станции по всему известному нам пространству-времени. Но это для больших расстояний или если что-то большое надо переправить, а если надо куда-то недалеко смотаться, то есть персональные ускорители. Их, конечно, тоже надо заряжать. Вот это — первый момент. А второй — это как раз умение прокладывать маршруты. Когда мы отправляемся куда-нибудь из института, то можно просто взять текущие данные этой карты, а по мере приближения к точке назначения навигатор уже подкорректирует маршрут. Но если мы направляемся куда-то в еще неисследованном направлении, или возвращаемся в институт после долгого отсутствия, то тут уже приходится вести машину вручную, что могут только навигаторы. При этом, как ты уже знаешь, радиус восприятия у навигаторов не бесконечный. Поэтому приходится перемещаться прыжками. Но это ты потом сам поймешь, когда будешь учиться водить. А теперь вам точно пора идти, потому что Катя уже очень недобро разминает пальчики.

Девушка многозначительно покачала головой, но в ее глазах блестели озорные искорки. Мужчины крепко пожали друг другу руки. Парочка выскользнула в коридор, оставив заведующего наедине с постоянно меняющейся картой.

— Куда теперь? — вопросительно поднял брови Сергей.

— Выбирай сам. Можем начать с нашего отдела по контролю за перемещениями во времени, можем пойти в отдел реконструкции и реставрации.

— А в транспортный цех? — усмехнулся мужчина.

— Отдел обеспечения сегодня без заведующего, он в отпуск укатил в ревущие двадцатые. А без его разрешения тебе все равно никто ничего не покажет. Так что выбирай из этих двух вариантов.

— Давай тогда сначала к тебе. Как раз отчитаешься перед Владимиром Игоревичем о том, как проходит моя социализация. Тебе уже почти удалось убедить примкнуть меня к вашему тайному ордену.

Катя ткнула его кулаком в бок. Сергей схватился за ушибленное место и притворно забился в агонии. После этого получил еще один тычок, на этот раз в другой бок. Пришлось переходить к самообороне: он крепко обнял Катю так, чтобы она не могла пошевелить руками, и поцеловал, невзирая на попытки девушки укусить.

— Пользуешься тем, что ты больше и сильнее, — наигранно обиженным тоном, наконец, сказала она.

— Конечно, пользуюсь. Имею право, данное мне тысячелетиями эволюции.

— Вот в следующий раз укушу тебя за член, будешь выпендриваться со своими правами.

— Это удар ниже пояса. Смиряюсь перед сверхубедительным аргументом. Веди меня, хрупкая и беззащитная женщина, от которой нет спасения.

Они двинулись дальше по коридору. Дверей и окон вдоль стен не было, из-за чего складывалось впечатление, будто все вокруг какое-то ненастоящее, словно декорации к малобюджетному фильму. Заметив недоумение в глазах Сергея Катя пояснила.

— Просто доступ ко многим лабораториям возможен только из определенных отделов. Поэтому дополнительные входы не предусмотрены. А окон нет потому, что пейзаж с той стороны совсем не то, на что хочется любоваться. Вот мы и пришли.

Она толкнула дверь и вошла первой, Сергей перешагнул порог сразу за ней. Этот кабинет был попросторнее, чем в отделе темпоральной картографии. Стены украшали несколько экранов, поменьше чем тот, с картой, на которых бежали какие-то непонятные графики и ряды цифр. Несколько отдельных рабочих мест с компьютерами были хаотично раскиданы по всему отделу. Казалось, что кто-то просто бросил пригоршню столов и стульев, а потом поднял их в том месте, где они упали. Штук шесть или семь из них пустовали, еще за парочкой сидели двое мужчин неопределенного возраста, что-то между тридцатью и пятьюдесятью. На небольшом возвышении в дальнем углу стоял солидный дубовый стол, за которым восседал Владимир Игоревич, что-то читавший на одном из двух мониторов, стоящих перед ним. Услышав звук открывшейся двери, он поднял голову, узнал вошедших и улыбнулся.

— О, Сергей Петрович, наконец-то вы добрались до нашего отдела. Чувствую, что Станислав Петрович был в своем репертуаре.

— Я честно просила его не растекаться мыслью по древу, но куда мне с ним тягаться, — пояснила Катя.

— Все нормально, Екатерина Владимировна, такое происходит регулярно. Зато после лекции Станислава Петровича очень многое становится понятным, не так ли, Сергей Петрович?

— Да, конечно, — с готовностью ответил Сергей, — Но в результате у меня появилось и много новых вопросов.

— Это естественно. Если бы они у Вас не появились, то Вы бы нам точно не подошли. На какие-то из них постараюсь ответить я.

— Я пока проверю кое-какие данные, тут в отчете у Владислава Ильича парочка любопытных моментов есть, — вопросительно обратилась к своему начальнику Катя.

— Да-да, конечно, это же Ваша основная работа. Сейчас в роли экскурсовода побуду я. Но, думаю, начать стоит со знакомства с нашими сотрудниками. Позвольте представить: Виктор Викторович и Илья Алексеевич, лучшие специалисты по работе с нарушителями правил путешествия во времени.

Мужчины по очереди приподнялись и кивнули Сергею. Он подошел к каждому из них и пожал руку. Соблюдя формальные нормы приличия, они сразу же вернулись к работе, что-то высматривая на своих мониторах. Катя подошла к одному из свободных столов и привычно уселась в кресло, одновременно набирая пароль на клавиатуре. Сергей же подошел к столу Владимира Игоревича, глядя на него снизу вверх.

— Это специально так сделано, чтобы подчиненный видел свою ничтожность перед руководителем? — хмыкнул он.

— Да нет, хотя такая идея мне нравится, — с абсолютно серьезным видом ответил Владимир Игоревич, хотя глаза его смеялись, — Просто тут раньше была учебная аудитория, остался постамент под кафедру. Отсюда очень удобно наблюдать за тем, чем заняты сотрудники. Да, Илья Алексеевич?

— Ну хватит, Владимир Игоревич, это всего один раз было, что теперь, мне это до пенсии будете припоминать!? — со смесью обиды и возмущения в голосе откликнулся мужчина, к которому был обращен вопрос.

— Да не сердитесь, Илья Алексеевич. Просто Вы же знаете, что память у меня хорошая. А так-то я не злопамятный. Сергей Петрович, задавайте свои вопросы.

— Какие беды могут натворить люди со слабыми способностями к навигации? Я так понял, что ваш отдел именно этим вопросом занимается? — сразу же выпалил Сергей.

— На самом деле, не только этим. Мы вообще очень разносторонние люди. Но если говорить именно об этой категории… Вот представьте, что бы Вы сделали, если бы у Вас получилось прожить день, все зная о нем?

— В тот день ищем тайный ход, чтоб время обмануть и зная, где везет, пройти сначала путь, — процитировал слова знакомой песни Сергей.

— О, я и не думал, что среди Вашего поколения есть фанаты «Автографа», — в голосе заведующего отделом прозвучали уважительные нотки.

— У моего отца была хорошая коллекция пластинок. Но я так понимаю, что люди с такими способностями пытались воспользоваться знанием о прошедшем дне, чтобы что-то в нем изменить?

— Именно так. Вот только результат был не совсем тот, который они ожидали. В большинстве случаев вместо того, чтобы изменить что-то в своей жизни, они просто создавали новые вселенные.

— Почему так?

— Потому что без тренировки своих способностей они обычно промахивались мимо точки назначения, отправляясь назад. Некоторые в результате устраивали себе дни сурка и просто сходили с ума. Но вот с теми, кто умножает количество вселенных все серьезнее.

— Из-за того, что количество вещества ограничено? И создание новых вселенных ведет к схлопыванию старых?

— Все верно. Причем непредсказуемым образом. Вот таких-то людей наш отдел и старается максимально быстро находить и решать проблемы, которые они успели создать.

— И каким образом?

— О, тут возможны самые различные варианты. Но пока я не буду их раскрывать, уж извините. Профессиональные секреты. Вот придете работать к нам — тогда узнаете все в подробностях.

— Даже боюсь представить, если честно.

— Да нет, мы люди добрые и мирные, как правило.

— Но бронепоезд на запасном пути стоит?

— Естественно. И бронепоезд, и ракетный комплекс, и звезда смерти. На всякий случай. Как говорил один литературный персонаж: «И если в нашем доме вдруг завоняло серой, мы просто не имеем права пускаться в рассуждения о молекулярных флюктуациях — мы обязаны предположить, что где-то рядом объявился черт с рогами, и принять соответствующие меры, вплоть до организации производства святой воды в промышленных масштабах».

— Неужели, все настолько страшно?

— Кто знает. Но проверять как-то не очень хочется. Вот Вы, наверняка, уже успели задуматься над тем, почему наш институт расположен в таком неживописном месте?

— Да, конечно. Дело ведь в том, что тут вас никтоне побеспокоит и не обратит внимание на странных людей, занимающихся какими-то странными делами?

— Отчасти, конечно, так и есть. Хотя при желании мы вполне могли бы прикинуться какой-нибудь скромной фирмой и не привлекать к себе ничьего внимания. Гораздо важнее другое — находясь здесь мы имеем гораздо меньше шансов устроить локальное или даже глобальное времятрясение.

— Как это?

— Сергей Петрович, как Вы думаете, если в одном месте сосредоточенно очень много людей, обладающих способностью хорошо ориентироваться в пространстве-времени, каждый шаг которых может породить новую вселенную, оказаться той самой соломинкой, переломившей спину верблюду, то какова вероятность, что что-то пойдет не так?

— И поэтому было решено спрятать институт в таком месте, где возможность сделать что-то такое, что изменит ход истории, минимальна?

— Именно. Здесь в радиусе нескольких десятков лет сплошной постапокалипсис, хоть кино снимай. Поэтому что бы мы тут не делали, это никак не породит новые вселенные, маловато нас для этого в таком-то вакууме.

— И кто же тот чертов гений, кому это в голову пришло?

— Григорий Степанович Ковалевский, хоть это имя Вам ни о чем не скажет. Собственно, он стал первым, кто попытался сорганизовать людей с такими способностями. Практически профессор Икс, если Вы смотрели марвеловские фильмы. Только скорее он был талантливым бюрократом, который смог воспользоваться всеми особенностями советской административной системы, чтобы под видом лаборатории в обычном НИИ создать основу будущего института. А потом он обнаружил эту тупиковую ветку в паутине времени, куда и перевел первую группу навигаторов.

Сергей задумался. Его поразил размах этой операции — ведь надо было не просто скрывать деятельность довольно большого количества людей, но и где-то доставать ресурсы, проводить исследования, а потом организовать строительство и обеспечение здания института в условиях мира, разрушенного ядерной войной. Невольно проникаешься уважением к масштабу этой личности.

— А где он теперь?

— Там же, где мы все рано или поздно будем. Способность путешествовать во времени не освобождает от влияния времени. Даже наоборот — из-за необходимости возвращаться в то же время, откуда ушел, он умер куда раньше, чем должен был бы в рамках его временной линии.

Возникла неловкая пауза, которую можно было бы принять за минуту молчания. Хотя Сергей и знать не знал ничего об этом человеке, но казалось неуместным нарушать эту тишину. Наконец, Владимир Игоревич потряс головой, словно отгоняя от себя воспоминания, и диалог возобновился.

— Ладно, это все дело прошлое. Сейчас у нас новый директор, тоже очень интересный человек, завтра Вы с ним познакомитесь, когда он из экспедиции вернется. Но я думаю, что у Вас остались еще вопросы.

— Да, конечно, — кивнул Сергей, — Вызывает интерес и такой еще разрез…

Владимир Игоревич в голос захохотал, оценив отсылку, а Сергей продолжил.

— Как ваш отдел умудряется вычислять тех, кого надо найти и обезвредить? Я вот пока на карту смотрел, понял, что там сам черт ногу сломит. Она же постоянно меняется, как понять, естественный ли это процесс, или вмешательство потенциального навигатора?

— Найти и обезвредить — это Вы лихо сказали, — хмыкнул Владимир Игоревич, — Чувствую, что мнение о нашем отделе у Вас уже сформировалось. Ладно, не буду пока переубеждать, потом сами увидите. А что касается вычислить, то, как Вы правильно поняли, дело это трудное. Мы пытаемся отслеживать повторяющиеся колебаниях в одних и тех же или очень близких точках, если это происходит, то, скорее всего, человек возвращается назад, чтобы что-то изменить. Тогда для проверки на место отправляется кто-то из наших оперативников, может даже парочка.

— А меня вы как смогли вычислить? Я-то не прыгал туда-сюда во времени.

— С Вами ситуация противоположная. Вы своим присутствием стабилизировали одну из линий, став в ней некой константой, которая не менялась не смотря на все схлопывания альтернативных вселенных. Причем у Вас, как я понял, еще и резистентность повышенная, так что в памяти остается одно и то же, не меняясь в зависимости от происходящих отклонений. И тут уже оперативным вмешательством не обойтись, пришлось установить долговременное наблюдение. О подробностях этого, если захотите, можете потом у Екатерины Владимировны узнать.

Все-таки у Сергея в голове до сих пор не укладывалось, что девушка, в которую он меньше чем за месяц знакомства влюбился по уши, оказалась агентом, приставленным следить за ним. Ему казалось, что он никак не может подавить в себе сомнения в ее искренности. С другой стороны, а какой смысл ей было врать после того, как он оказался в институте — деваться-то ему отсюда было некуда. Да и та страсть, что она проявила совсем недавно, тоже свидетельствовала о том, что он ей явно не безразличен. Катя, словно догадавшись, о чем он думает, встала из-за своего компьютера, подошла к нему и положила голову на плечо сзади.

— Нам пора идти в отдел реконструкции и реставрации, а то скоро рабочий день закончится и все разбегутся.

— Вот, смотрите, Сергей Петрович, какой ответственный сотрудник у меня в отделе. Смотрите, пройдет еще пара лет, она нас с Вами строить будет. Но Екатерина Владимировна права. Идите.

Последний отдел, который предстояло посетить сегодня, располагался на этаж ниже. Внутри комнаты на первый взгляд не было ничего необычного — просто несколько столов с компьютерами. Зато сотрудников тут было побольше — семь человек, в возрасте от лет двадцати до примерно пятидесяти. Заведующим отделом — согласно табличке у входа — Елизавета Петровна Попова, эффектно выглядящая женщина, ровесница Сергея, первым делом познакомила его со всеми коллегами. Пятеро мужчин пожали ему руки, а девушка, которую представили как Евгению, слегка покраснела и присела в легком книксене.

— Евгения, несмотря на свой юный возраст, будет постарше нас всех. Она пришла в наш отдел из одной из версий 1865 года, напрямую из Мариинской гимназии, — с определенной гордостью сказала Елизавета Петровна, — Уже два года с нами.

— А почему у Вашего…

— Сергей, если можно, то на «ты», пожалуйста, — перебила его начальник отдела.

— Хорошо, без проблем. Почему у твоего отдела такое название странное? Ну, реконструкцию я, пожалуй, понимаю — все историки стараются прошлое реконструировать. Но реставрация?

— На счет реконструкции ты совершенно прав, это практически классическая работа историков. Мы пытаемся выяснить, как развивалась история каждой из устойчивых вселенных, определить, какие альтернативные варианты возникали и почему они в итоге схлопнулись, не оставив серьезных последствий. Что касается реставрации, то это для нас самих новое направление. Буквально пару недель назад директор института предложил нам подумать над этим. Он хочет, чтобы мы поняли, можно ли «откатить» назад схлопывание некоторых вселенных. Реставрировать то, что исчезло в результате времятрясения.

— А не боишься, что за тобой придут люди от Владимира Игоревича? Я так понял, его отдел как раз и существует для того, чтобы ловить тех, кто пытается менять прошлое.

— Ты не путай свою личную шерсть с государственной, — засмеялась Елизавета, — Одно дело, когда такое вмешательство происходит по инициативе какого-то человека, не понимающего ни своих способностей, ни последствий своих шагов. Совсем другое — когда это действие санкционировано, просчитаны все варианты развития событий. Это как в медицине — скальпелем можно зарезать, а можно — вырезать опухоль. Тем более, что пока эта наша функция существует только в теории. Мы тщательно прорабатываем все возможные аспекты, прежде чем хотя бы начать экспериментировать. Нам еще где-то с неделю надо, чтобы показать первую модель, да, Женя?

Хрупкая девушка кивнула. Внезапно до Сергея дошло, насколько это вообще поразительно — видеть своими глазами человека из прошлого: «Она же могла лично слышать Манифест об отмене крепостного права, может даже видела самого Александра II. А сейчас она проводит эксперименты со временем на оборудовании, которого в ее эпоху не могли себе вообразить даже писатели. Просто потрясающе». Потом он осознал, что вообще-то ни у кого из тех, с кем уже познакомился, даже не спрашивал, а из какого они года. Даже у Кати не спрашивал. Как будто само собой разумеющимся было считать, что все являются современниками. Из этих раздумий его вывел голос Елизаветы.

— Так, ребята, рабочий день окончен. Спасибо всем, можете расходиться по домам. Завтра с утра будем совместно с отделом темпоральной картографии тестировать гипотезу Владимира. Всем хорошего вечера.

Сергей с Катей поспешили выйти, чтобы не мешать людям собираться, подбивая последние хвосты на сегодня. Они шли вдоль коридора, держась за руки. Сергей прокручивал всю полученную сегодня информацию, Катя просто наслаждалась прикосновением.

— Хочешь перекусить, пока столовая еще работает, — спросила она его.

Он осознал, что за весь день вообще ничего не ел. Удивительно, что до него дошло это только сейчас, с учетом того, что он и в предыдущие дни, судя по всему, питался только физраствором.

— Спрашиваешь. Конечно, хочу. Маковой росинки во рту не было. Слоны в меню есть?

— Слона мы доели на прошлой неделе, — хохотнула девушка, — Но пюрешечку с котлеточкой я тебе обеспечу.

— А компот?

— И компот, если пообещаешь себя хорошо вести и не капризничать.

— Обещаю-обещаю! — с видом ребенка, которому предложили новую игрушку, быстро проговорил Сергей, — С чего бы мне вообще капризничать?

— С того, что после ужина я тебя оставлю и вернусь в нашу вселенную, чтобы добить статью. Даже не вздумай, — сразу сказала она, заметив, как Сергей скорчил обиженную мордашку, — А то останешься без компота.

— Шантаж, кругом шантаж. Ладно, смиряюсь перед угрозами.

Столовая, похожая на все столовые в советских государственных учреждениях была почти пуста — только за одним столиком сидел Станислав Петрович, да потом еще подошла Евгения из реконструкторского отдела.

— Они тоже живут в общежитии, — ответила на незаданный вопрос Катя.

— Почему?

— Можешь сам спросить, если хочешь знать. У нас не принято о других сотрудниках рассказывать, если они сами не дали разрешения.

Они немного поболтали в процессе поглощения ужина, оказавшегося на удивление вкусным. Потом Катя проводила его до комнаты, но заходить отказалась.

— Знаю я тебя, потом мне придется до полуночи сидеть над статьей, а я, в отличие от тебя, последние четыре дня не проспала.

Но поцелуя для Сергея она не пожалела. Войдя в комнату, он уселся на кровать и попробовал систематизировать все, что узнал сегодня. Мысли путались, поэтому он решил попробовать записать их в виде тезисов, да заодно и прочитать историю Станислава Петровича. Но едва он включил планшет, как почувствовал сильное головокружение. В сознании замелькали образы из его прошлого, начиная едва ли не с детства. Что-то казалось знакомым, а что-то, при всей яркости и схожести с его воспоминаниями, казались фальшивкой. Карусель в голове все ускорялась, вызывая невыносимую боль. Он закричал, надеясь, что кто-нибудь его услышит, а потом вспомнил про тревожную кнопку, о которой ему сказал врач. Успев нажать ее, Сергей почувствовал, словно его накрывает лавиной. «Так вот ты какое, времятрясение» — успел подумать он, прежде чем отключился.