Поглотители

Алиимир Злотарёв, 2019

Шесть лет назад Землю атаковала армия теней. Они захватили большую часть территории, но кое-где люди все же их остановили. Ярослав Броднин во время нашествия потерял память. Но взамен получил особое чутье: он всегда знает, где скрываются тени. С тех пор он служит в разведке на передовой линии обороны. С его помощью военные уничтожают противника в максимальном количестве. Однажды к нему приходит черный колдун по имени мистер Перрилорд и предлагает сделку: если Ярослав проведет его через территорию врага к белой ведунье Анастасии, чтобы совершить ритуал очищения Земли от теней, колдун восстановит память. После долгих размышлений Броднин соглашается. Сможет ли он выполнить задание и принять свое прошлое? Вдруг воспоминания окажутся настолько шокирующими, что сведут с ума? Содержит нецензурную брань.

Глава 5. Аня

Наступил вечер, но слова колдуна никак не выходили из головы. Орды проходят мимо и движутся они сюда. Врет? Наверняка. Неужели они шесть лет идут? Хотели бы — уже давно пришли.

Ярослав, сидя на шконке, поглаживал подбородок. Тряхнув головой, он встал и семьдесят раз присел. Запыхавшись, уперся лбом в стену. Прохладно. Хорошо. Глупые мысли больше не лезли.

Дверь заскрежетала. Ужин. Сейчас откроется окошко, и внутрь просунут вонючую похлебку. Ярослав скривил рот. Однако вместо окошка с лязгом открылась дверь, и в камеру вошел комбат. В руках он держал черный пакет. Броднин приосанился и одернул форму.

— Здравствуйте, Александр Семенович.

— Здорово, — протягивая руку, сказал комбат. — На вот, поешь нормально.

Он положил пакет на шконку. Рот наполнился слюной, как у бродячего пса, желудок сделал кульбит.

— Спасибо.

Александр Семенович расположился на шконке.

— Да ты присаживайся, — сказал он.

Ярослав, чуть помедлив, сел на другом краю.

— Ну, как ты тут? — осматривая камеру и морщась, спросил комбат.

Броднин, оглядев свои хоромы, пожал плечами.

— Привык.

Александр Семенович, выпятив нижнюю губу, покачал головой.

— Ну да, ну да.

Ярослав потер шею и убрал волосы за уши. Комбат, опустив голову, сидел в глубокой задумчивости. Казалось, он где-то далеко, и только тело его находится в камере. Броднин посмотрел на него, потом уставился в стену.

— Да ты ешь, не стесняйся — оживился Александр Семенович.

Броднин выгрузил на столик салат с крабовыми палочками, копченую колбасу, термос с чаем, хлеб и сало. Налил чай, отрезал горбушку, нарезал сало и сделал бутерброд. Откусив первый кусочек, он провалился в прострацию. Двигал челюстями и не замечал, что происходит вокруг.

Александр Семенович прочистил горло.

— Ярослав, ты же понимаешь, что я пришел не просто так?

Броднин проглотил ложку салата, запил чаем и вытер губы рукавом.

— Понимаю. Спасибо за ужин, Александр Семенович. Очень вкусно.

Комбат посмотрел ему в глаза.

— Что происходит, Ярослав?

Лицо Броднина окаменело. Он хрустнул пальцами.

— Разрешите уточнить?

— Слишком много залетов на единицу времени, Броднин. Что происходит? С тобой.

Ярослав, нахмурившись, отвернулся.

— Ты отличный солдат. Опытный, сильный. Да если бы не ты, полбатальона бы уже точно полегли, — громким шепотом сказал Александр Семенович. — После Августовской расправы тебе тут все обязаны.

Два года назад Броднин вовремя выследил большую группу теней. Около двух тысяч. Они сосредотачивались в лесу в пяти километрах от поселка, готовились наступать. Только упреждающий удар позволил с ними справиться.

Ярослав, подойдя к окну, оперся спиной о стену и скрестил руки на груди.

— Александр Семенович, чего вы хотите?

Комбат встал, расстегнул ворот на кителе и посмотрел Броднину в глаза.

— Я хочу быть уверенным в тебе. Хочу, чтобы ты понимал, зачем мы здесь. Чтобы выкинул из головы эти бредни про месть и прочее. О проблеме своей не переживай, найдем специалистов. Если надо, я и в министерство бить буду, и в правительство. Без помощи не останешься. Ты мне главное здесь помоги. Я думаю, скоро эти сволочи на прорыв пойдут.

Ярослав ухмыльнулся.

— Александр Семенович, вы уже не первый год обещаете помочь. Песню вашу про спасение людей я тоже слышал. Не верю. Знаете, о чем я думаю, глядя на них? — Броднин кивнул головой на дверь. — Может быть, тени появились не просто так? Может, Бог наконец-то решил исправить ошибки своего эксперимента? Или Земля наконец-то запустила антивирус. Я с ними согласен. Люди заслуживают смерти.

Лицо комбата помрачнело. Тяжело вздохнув, он опустил голову и помотал ею из стороны в сторону.

— Посиди-ка ты еще недельки две, Ярослав. Подумай хорошенько. Обо всем.

Александр Семенович развернулся и постучал в дверь. Она открылась, и комбат ушел. Ярослав с хрипом ударил ногой раковину. Вылетев из стены, та повисла на одном болте. Броднин, дыша, как разъяренный бык, посмотрел на дверь. Злость забрала последние силы. Через минуту он без движения лежал на шконке, уткнувшись лицом в подушку.

За окном давно стемнело, но Ярослав не спал. Накрывшись одеялом, он смотрел отсутствующим взглядом в совершенно черный потолок. Сил встать не было. В груди свербело, будто продырявили молотком. В голове крутились неясные образы, на задворках сознания проносились мысли. Сосредоточиться на них не получалось. Да и не хотелось.

Постепенно одна картинка становилась назойливей и четче, обрастала деталями, и наконец, приобрела завершенный вид. Броднин побледнел, на лбу выступил пот, в глазах появилось загнанное выражение. Ярослав попытался перекрыть воспоминание, закрыться от него, но не вышло. Оно твердо заявило о своем присутствии и нежелании уходить. Броднин ткнул пальцами в глаза, и воспоминание померкло от вспышки.

В следующую секунду оно полностью перенесло Ярослава из карцера в кузов КАМАЗА.

Броднин и Аня, спасенная им девочка, в сопровождении военных вместе с другими беженцами ехали уже двое суток. Кузов был забит под завязку. Люди буквально спали друг на друге. Все были измождены, молчаливы, кое-как одеты и голодны.

Ярослав с Аней сидели у борта. При каждой кочке сердце Броднина вздрагивало. Он боялся, что девочка выпадет. Ее красное пальтишко испачкалось, джинсы порвались, шапка потерялась еще в торговом центре. Ярослав укутал Аню в свое пальто в надежде, что та не простудится.

По словам командира эвакуационного отряда, капитана Мальцева, беженцев размещали в поселках под Екатеринбургом. Сам город уже был заполнен.

— Черт знает, что происходит, — возмущался Мальцев.

Чем ближе они подбирались к Екатеринбургу, тем медленнее становилось движение. Машин прибывало слишком много. Спустя пару часов КАМАЗ остановился возле въезда в поселок Московский. Весь кузов дружно с облегчением выдохнул. Броднин улыбнулся Ане.

— Ну вот, кажется, приехали.

Девочка посмотрела на него сонными глазами и кивнула.

— Нет мест, заводись, — послышался голос Мальцева.

КАМАЗ вновь заурчал. Сердце у Ярослава плюхнулось на пол. Он прижал Аню к себе и погладил по голове.

В следующий пункт, поселок Мичуринский, они приехали через полчаса, но и здесь надолго не задержались. Беженцы впали в оцепенение.

Спустя недолгое время остановились в Совхозном.

— Да как это нет мест?! — раздался крик Мальцева. — У меня люди двое суток не ели, не спали толком. Бойцы мои вообще без отдыха.

— Я что сделаю, капитан? Куда я их, на голову себе посажу, а?

Люди в кузове стали угрюмыми. Накатило чувство одиночества.

— Ты в Березовский сразу поезжай. Там все-таки город, больше места должно быть. У нас-то что? Три хаты да забор.

В очередной раз заурчал двигатель, и люди погрузились в привычную тряску. Через час встали возле палаточного городка. Минут десять ждали. Наконец появился довольный Мальцев.

— Есть, выгружаемся. Сейчас в пункт регистрации, а дальше расскажут, — сказал он, откидывая борт кузова. — Ну, удачи вам, что ли.

Ярослав облегченно вздохнул, передал Мальцеву на руки Аню и спрыгнул на землю. Тело затекло, но, несмотря на это, он сразу забрал девочку обратно.

— Спасибо, — пожимая руку Мальцеву, сказал Ярослав.

Капитан отмахнулся, мол, пустяк. Люди, тем временем, выгрузились из КАМАЗА.

— Заводись. Поехали на базу, — крикнул Мальцев своему отряду.

Солнце садилось. Группа беженцев под наблюдением местных военных цепочкой выстроилась перед палаткой с табличкой «Пункт регистрации». Ярослав и Аня оказались в середине очереди. Он держал ее на руках и качал из стороны в сторону, пока очередь медленно двигалась. Он улыбался и корчил ей мордочки, щекотал, от чего Аня хихикала и пищала от восторга.

Так они добрались до стола, за которым сидела старая прапорщица в толстых очках. Её волосы были гладко зачесаны назад и собраны на затылке в тугой хвост. Рядом с прапорщицей сидел молодой парень с погонами рядового. На столе лежали бумаги и бланки.

— Документы есть? — зычным голосом спросила прапорщица.

Ярослав замер.

— Нет, — сказал он. — Понимаете, я… забыл…

Прапорщица подняла на него строгий взгляд.

— Кого? Документы?

Ярослав мотнул головой.

— Нет, понимаете… себя как бы…

Его бросило в жар. Казалось глупым признаваться, что забыл, кто ты. Прапорщица подняла брови и осмотрела его с ног до головы.

— Все ясно, амнезия. Не вы первый, не вы последний, — сказала она.

Достав бланк из стопки бумаг, прапорщица записала в строку «Имя» — №432.

— Это кто? — ткнула она ручкой в Аню.

У Ярослава пересохло во рту.

— Это Аня, — ответил он дрожащим голосом.

Прапорщица подняла на него глаза и задержала долгий строгий взгляд.

— Как я понимаю, она не ваша дочь?

Ярослав посмотрел на Аню, а потом сделал глупость, о которой впоследствии жалел всю жизнь.

— Нет.

Спохватившись, он добавил:

— Но она со мной.

Почему он не догадался взять имя ее отца? Этот вопрос потом долго его мучил, пока он не похоронил его на дне своего сердца.

— Все ясно, — жестко сказала прапорщица и повернулась к одному из военных. — Девочку в приют к остальным беспризорным.

Затем она повернулась к Ярославу.

— А вы в медпункт.

Броднин, замотав головой, взял Аню на руки и попятился.

— Не отдам, — прошептал он.

Прапорщица нависла над столом и гневно посмотрела на Броднина.

— Молодой человек, прекратите цирк. Что вы собираетесь делать? Удочерить ее? С вашей амнезией этого ни один суд не одобрит. В нынешних условиях тем более.

Ярослав продолжал мотать головой и пятиться.

— Вы вынуждаете меня применить силу, — сказала прапорщица.

Сощурив глаза, она указала на военных рядом, следящих за каждым движением Ярослава. Сердце гулко стучало в ушах, пульс бил в голову, дыхание перехватило. Броднин, отступая, судорожно искал, куда бежать.

— Не отдам, — прорычал он.

Аня с испуганными глазами вжалась ему в грудь.

Один из военных подкрался сзади и ударил ногой под колено. Ярослав упал на землю. Тут же подбежали еще четверо. Двое схватили Аню, двое Броднина за руки. Крыса, сбившая его с ног, обхватила шею. Бешенство взорвало грудь. Ярослав начал выбиваться из оков, хрипя и рыча, как загнанный зверь.

— Аня! А-АНЯ-А-А-А!

Девочку уводили вглубь палаточного лагеря. Она рыдала и брыкалась так, что даже двое мужчин с трудом удерживали ее.

Пульс в ушах Ярослава заглушил все остальные звуки. Перед глазами появился красный туман. Броднин, заорав, сбросил с себя навалившихся солдат, побежал за Аней и получил прикладом в лицо. Свет погас.

Ярослав снова оказался в карцере. По его щекам текли слезы.