Спокойной ночи, доктор Фрейд

Алла Агафонова, 2020

«– Я не знаю, что я буду делать, где я буду жить. У меня нет работы, договор истекает через 27 дней, и его не продляют. А почему? А потому что поток эмигрантов в Россию, в вашу программу центра огромен. С тех пор как заявили, что продолжительность программы уменьшится до года, они все прут со всех сторон. Они ночуют у дверей…»

Знакомство

Я зашел в лифт, там уже был какой-то мужчина в белой форме. Я сказал ему, что мне нужно на четвертый этаж. Мы поднимались очень медленно, мне показалось, что прошла целая вечность. Я почему-то очень боялся: то ли этого парня, то ли самого себя, то ли неизвестности. Когда мы поднялись, я вышел из лифта, а парень закрыл двери и куда-то уехал.

В большом холле была регистрационная стойка, но за ней никого не было. Я стал ждать, но ко мне так никто и не подошел. Тогда я вспомнил, что мне нужно в 412-ю комнату, и направился ее искать. Только я отошел от стойки и завернул в узкий коридор направо, как кто-то с другого конца холла заорал: «Стой, кто, куда идешь!»

Я молча повернулся, пытаясь отыскать источник звука, и снова вернулся к стойке. Ко мне подошел еще один мужчина в белой форме, Я сначала подумал, что это тот из лифта, уж очень они похожи были. Я стал ему объяснять, что сегодня прибыл для участия в программе, документы получил и психолог меня отправил в 412-ю комнату. Протянул ему бумаги, а он ответил, что у регистраторов рабочий день уже окончен, а без пропуска, сдачи вещей и выдачи новых я не могу заселиться.

— Что же мне делать?

— Ожидать. Можете вот там на стульчик присесть.

— Как долго ожидать? — немного удивленно спросил я.

— До девяти утра, когда выйдет новая смена, — сказал мужчина в белой форме и ухмыльнулся. — Зато ты первый будешь.

И я ожидал. На стульчике. Через два часа в корпусе погасили свет. Вокруг не было никого, поэтому я, недолго думая, сдвинул пять стульев кряду и лег ожидать девяти утра. Ночью я просыпался только один раз — мне жутко хотелось в туалет. Я тыркнулся в одну дверь, в другую, вообще везде было заперто. Как будто все вымерли. Спасибо Боже, что в этой темноте я разглядел один большой цветок, и он помог облегчить мои страдания.

Свет включили точно в восемь, и я сразу ровно сел на стульчике, как в ожидании учителя. Но никого так и не было. Минут через сорок на этаж поднялись две молодые женщины, бросили свои сумки на стол, а сами зашли в каморку за регистрационной стойкой. Вышли оттуда в белых костюмах. Вот не пойму: форма, что ли, здесь такая? Одна села за стол, вторая взяла два кружки и ушла. Я решил, что пора, подошел к ней. На бейдже было написано: «Катерина Смирнова, регистратор, смена 14». Я ей говорю, что со вчерашнего вечера ожидаю, когда меня примут. Она молча посмотрела на меня и пальцем указала на приклеенный на плоскость стола листок в файле. Надпись гласила: «Часы работы с 9 до 18, перерыв на обед с 13 до 14». Потом указала на большие круглые часы на стене. Я было хотел возразить, что, мол, со вчерашнего вечера здесь, но Катерина опередила меня и еще раз указала на листок, где обозначены часы работы. Я вернулся на свой стульчик.

В 8.50 вернулась ее подруга с двумя кружками кофе.

— У меня в кармане «Аленка», достань, — сказала она.

В этот момент я подумал, а что же было там, в общей комнате, от которой меня уберегла Алиса вчера второпях. Что же там они друг на друге спят? И сколько их там? Каждому по стулу только? Я это теперь никогда не узнаю, хотя мне любопытно.

Три минуты с открытым ртом я отсчитывал от 60 до 1. Вскочил и направился к женщинам в белом.

— Прошу принять документы. Я ожидаю приема со вчерашнего вечера.

Катерина молча взяла мою анкету, поставила время — 09.01.

— Телефон, часы, кольца, серьги, браслеты, ремень, обувь — все в контейнер сложите.

Я сделал, как она просила, и передал ей. Она обмотала все стрейч-пленкой, наклеила порядковый номер моей анкеты и еще два раза обмотала пленкой контейнер.

Мне же выдала два пакета, большой и маленький.

В большом была одежда, в другом какие-то мелочи и расписание, которое мне уже давали. Но я его так и не удосужился посмотреть, хотя времени было предостаточно.

В 09.10 Катерина дала мне ключ от комнаты № 412 и еще какой-то ключ. Сказала, что мне нужно идти и ни в коем случае не опоздать на регистрационное собрание в 10.00 в главном холле на третьем этаже. Я кивнул и отправился искать комнату № 412.

— В другую сторону, по узкому коридору, второй пролет налево, — крикнула она.

Конечно, подумал я, я же тут все знаю, сам проектировал. Запомнить только не смог. Потом увидел указатели, но мне было уже все равно. Я хотел в душ, а спина ныла от ночи на стульях.

В 412-й было три спальных места. Две кровати застелены аккуратно, одеяла и покрывало заправлены в каркас, а на третьей оно было накинуто. Видно, кто-то спал.

Я огляделся. Здесь был письменный стол, на стене висел небольшой телевизор, окна прикрывали жалюзи, но видно было, что там решетки. Один большой шкаф, явно рассчитанный на несколько человек. Я слышал, как шумит вода: кто-то мылся в душевой.

Помня о времени, я стал распаковывать свои вещи. Те, которые мне выдала регистратор Катерина. Две рубашки, брюки, носки, трусы, ботинки, спортивная форма, две футболки, кроссовки. Из другого пакета достал телефон, наушники, браслет с мигающим синим сигналом, две флешки.

Я разложил все это на кровати, которую выбрал своей, и думал, что делать дальше. Тем временем мой сосед уже искупался и зашел в спальную комнату. Невысокий толстый казах, обмотанный полотенцем, смотрел на меня и ковырял к ухе.

— Не знаешь, что с этим делать? — спросил он.

— Не знаю, — ответил я.

— А, ну разберешься. Меня зовут Максат, можно Макс.

— Александр.

Если честно, то я ожидал от него подсказки, но его, видимо, забавляла моя беспомощность.

Он стал ходить из стороны в сторону, напевая себе что-то под нос. А я продолжал смотреть на свои вещи, потом взглянул на часы. У меня еще было сорок минут. Что ж, душ уже свободен.

Ванная комната была размером метр на два, когда я открывал дверь в душевую, то она едва не задевала унитаз. Комната была на троих, а совместный санузел на одного. После Максата там невозможно было дышать: комнатка была перепарена. Но хуже всего оказалось другое. Только я успел отрегулировать себе воду, как горячая закончилась. Это потом я узнал, что там водогрейка на тридцать литров. Этот гондон потратил всю горячую воду на себя.

На раковине стояли два закрытых зубных набора, над ней висели два полотенца. Один комплект — для меня. Умываться уже ледяной водой не было никакого желания, но выбирать не приходилось.

Закончив все водные процедуры, я зашел в комнату. Максат к этому времени уже переоделся. На нем были такие же рубашка и брюки, как и в моем наборе, размер только побольше.

— Горячая вода закончилась, — упрекнул я его.

— Да, ты прости, брат, я не знал, что кто-то будет сегодня еще пользоваться душем после меня.

— Тебе тоже нужно на собрание?

— Нет. Я уже нормальный. Мне нужно на завтрак, — ответил он с довольным выражением лица.

— Понял.

Я взглянул на часы. У меня оставалось пятнадцать минут. Я быстренько нацепил спортивные штаны и футболку, носки, обул кроссы, сунул в карманы два ключа и браслет с синей мигалкой, взял пропуск, бумажки, которые мне выдали Катерина и Алиса и уже открыл дверь, чтобы уйти, но повернулся к соседу.

— Ты знаешь, для чего мне второй ключ?

— Он от сортира. Ночевать будешь в коридоре, если до отбоя не успеешь в комнату.

— В комнату даже с ключом не попаду?

— Не попадешь.

— Понял, — кивнул я и вышел.

Я дошел до стойки регистрации по указателям в сторону лестницы. Затем спустился на этаж ниже. Я уже в большом холле. И нас здесь человек пятнадцать-двадцать. Без двух минут десять. Мы стоим кучкой, никто ни с кем не разговаривает, все вцепились в свою стопку бумаг и ждут назначенное время. Вдоль стен стоят сотрудники, мужчины и женщины в белой форме. Хотя в какой-то момент мне казалось, что там никого и нет и эти люди в белых костюмах — плод моего воображения.

— Смотри, что сейчас будет, — раздалось откуда-то. Без одной минуты десять дверь, через которую мы все заходили в холл, начала опускаться. Слышен был чей-то бег, кто-то торопился, но не успевал.

Дверь опускалась, все ниже и ниже, а шаги становились все отчетливее. Оставалось, наверно, сантиметров сорок, когда опаздывающий человек попытался пролезть под дверью, чтобы оказаться в холле. Он не успел, и его придавило дверью. Парень застрял, он не мог пролезть ни вперед, ни обратно, а дверь продолжала на него давить. Все стояли и смотрели, как он орет от боли. Я тоже стоял и смотрел. В десять часов загорелась красная лампочка, парни в белой форме подошли к двери и отключили автоматическое закрытие, подняли полотно и вынули из-под него парня. Он был жив, но, кажется, со сломанными ребрами.

— Опять не успел, — раздалось где-то, — в прошлый раз кому-то придавило только ногу. А нам пора начинать.

Все обернулись на голос. С другого конца холла к нам навстречу шел мужчина лет сорока, в джинсах и серой футболке. Он был чуть старше всех нас, собравшихся. Я огляделся. Можно сказать, что мы все были одного возраста, одеты в казенную спортивную форму, примерно одинакового телосложения, но разной национальности.

— В этот раз у нас отличная выборка получилась, и я рад приветствовать каждого из вас в качестве потенциального участника нашей программы. Вы все прекрасно знаете, зачем и почему вы здесь. Срок пребывания установлен вами самостоятельно при заполнении анкеты. А теперь перейдем к сути. Вас здесь двадцать человек. Нам нужно оставить тринадцать. Вообще четырнадцать, но один ваш товарищ, как вы уже успели заметить, решил разместиться в госпитале на ближайшие несколько недель и не сможет составить вам конкуренции. Прошу понять и простить его.

Сегодняшнее ваше утро уйдет на медосмотр: биохимия, флюорография, рентгены травм, осмотр стоматолога, уролога, МРТ, беседа со спецпсихологом. Разбейтесь на две группы и поочередно проходите всех по списку. На МРТ и к психологу в общем порядке. Потом обед, потом собеседования. До 18 часов необходимо все закончить и получить рекомендательный листок. В 19 часов ужин. Кто сегодня первый раз?

Все подняли руки.

— Сдайте расписание, у вас будет новое.

Мы послушно сложили свои листочки на столе.

— Теперь первые десять человек идут по указателям в лабораторию, вторые десять — к урологу и проходят всех по списку в обратном порядке. Встретимся с каждым после собеседования.

Толпа двинулась, некоторые знали, куда идти.

Я продолжал стоять на месте, поскольку не понимал, в первой я десятке или во второй. И раздумывал бы еще долго, но тут ко мне подошел один парень, тоже с кипой бумаг, смахивал на таджика, и спросил:

— Что нужно делать? Я плохо понимаю по-русски.

Он, кажется, вообще не понимал, что происходило и где он находился.

— Я по-русски отлично понимаю. Сказали тебе идти туда, — соврал я таджику и указал на группу ребят, которые отправились в лабораторию. Он мигом побежал за ними. Я же отправился с другой десяткой.