Девятый трутень. Психологическая драма с криминальным событием

Алёна Бессонова

На что вы готовы ради любви? На всё? А ради ненависти? На ВСЁ! Герои книги по-разному ответили на эти вопросы. Кто и как, пришлось разбираться следователям: подполковнику юстиции Михаилу Исайчеву и майору Васенко.

6

В кабинете Михаил Исайчев раскладывал на рабочем столе перед майором Васенко фотографии из дела о гибели гражданки России Звягинцевой Ксении Владимировны. Фотографии были получены по запросу Исайчева в полицию австралийского штата Квинсленд. Фотографий было много. Васенко схватил первую попавшуюся, но Исайчев остановил его:

— Роман, давай сначала посмотрим видео.

Васенко недоумённо пожал плечами, поинтересовался:

— Михал Юрич, откуда это дело Ксении Звягинцевой? Я что-то не припомню, чтобы в комитете кто-то возбуждался по поводу гибели некой Звягинцевой в Австралии. — Васенко поднял указательный палец в сторону потолка. — Мы чё, теперь и их дела берём? Своих мало? Австралия, она у нас над головой, страна наоборот.

— Почему наоборот? — усмехнулся Исайчев, вставляя флешку в компьютер.

— У нас сейчас ноябрь, начало зимы. А у них ноябрь — начало лета. Хочу в Австралию, — мечтательно произнёс Васенко. — У нас снег идёт, а там тёплый дождь, у нас сугробы, а там цветы, у нас люди белые и бледные, как поганки, а там загорелые, как шоколадки.

— Звягинцева тоже хотела… Она ближайшая подруга Киры Сибуковой. Их было четверо. Лучшие подруги. Три из них погибли в течение этого года по разным обстоятельствам. Кира последняя, — буркнул Михаил, нажимая на кнопку «Воспроизведение». — Смотри внимательно, майор. Это момент гибели Ксении Звягинцевой. Запись с камер наблюдения.

На экране молодая женщина в длинном, до щиколоток, жёлто-зелёном платье беззаботно ступила на пешеходный переход. Она двигалась легко, помахивая малиновой сумочкой, и дошла почти до самой середины, когда все приближающиеся к зебре машины, пропуская её, замерли, и только одна, та, что была ближе к противоположному краю, не остановилась, а, подцепив её на капот, протащила несколько метров и скинула на проезжую часть, при этом не тормозя и не снижая скорости.

Васенко поморщился и отвёл взгляд.

— Что скажешь? — спросил Исайчев. Сам он уже несколько раз пересмотрел видеозапись.

— Говнюк обдолбанный! Что ещё можно сказать?

Михаил усмехнулся, взглянул на сослуживца. Уже много лет они объединяются в группу, когда возникают сложные, заковыристые дела или дела конфиденциальные, не терпящие огласки и ограниченные во времени. Они совсем разные: Михаил старается не принимать опрометчивых и поспешных решений, он выдержан и рассудителен, в экстремальных ситуациях берёт паузу и тщательно обдумывает предстоящие действия. Это происходит у него без каких-либо усилий — он такой от природы. Роман же не терпит медлительности. Он энергичный, работоспособный, с богатой мимикой болтун. Но среди своей поспешности Роман выдаёт иногда такие наблюдения, которые удивляют Михаила и часто становятся ключом к разгадке неординарного дела.

— Смотри ещё раз. — Михаил включил запись, вынул пачку сигарет из ящика стола, отошёл к окну.

Три дня назад по приказу нового начальника Следственного комитета завхоз под предлогом сильного затенения кабинетов спилил большую часть деревьев по тыльной стороне здания и покушался на любимый тополь Исайчева. Но Михаил вовремя успел выскочить и, обхватив дерево руками, сообщил древорубу: он отдаст дерево только через его, древоруба труп. После чего завхоз прибил к тополю табличку «Не подходи, Исайчев убьёт!». Михаил с таким постулатом согласился. Дерево помогало думать. Оно медленно покачивало могучими ветвями и переводило похожие на бурную, метущуюся реку мысли Михаила в спокойное русло. Исайчев поискал глазами табличку, усмехнулся и прижал окурок в обитающую на подоконнике пепельницу, обернулся.

— Что увидел? — спросил Исайчев, воткнувшись недовольным взглядом в Романа.

— Увидел, — спокойно ответил Васенко и положил на столешницу раскрытую ладонь с растопыренными пальцами. — Первое, — загнул мизинец Роман, — войдя в поле обзора камеры наблюдения, водитель машины, пренебрегая знаком «Пешеходный переход», не сбросил скорость, что не характерно для австралийских водителей…

— Да. — Согласился Исайчев. — У них там с этим строго. Встала нога на зебру — всё движущееся замерло.

— Так вот, — продолжил майор, — не только не затормозил, а, наоборот, увеличил скорость. Второе, — Роман загнул безымянный палец, — он даже не пытался отвернуть в сторону, хотя там было свободно. Третье, — согнулся в поклоне средний палец, — после столкновения неподготовленный водитель инстинктивно начнёт тормозить, а этот вновь набирает скорость. Четвёртое, — примеру собратьев по ладони последовал указательный палец, — фигура водителя. В ней присутствуют элементы камуфляжа: низко надвинутая на глаза бейсболка, тёмные очки…

— Почему тёмные? — решил уточнить Исайчев. — Ни на записи, ни на фотографиях мы не видим отчётливого фаса. Голова слишком низко опущена.

— Вот именно: голова низко опущена. Он готовился к столкновению и отдаче от удара, поэтому вцепился в руль и голову наклонил вперёд и вниз. По поводу очков так. Я, конечно, не очкарик, но заметил, что очкарики предпочитают не слишком громоздкий атрибут у себя на носу. Вот, например, ты. Но солнечные очки ты надеваешь более массивные, с широкими дужками. Примерно как этот, который в машине. И пятое, — Васенко загнул большой палец, сжав ладонь в кулак, — смотри, как он лихо развернулся на перекрёстке и попёр назад, демонстрируя на камеры номера машины спереди и сзади. Не боится, потому что знает: полиция водителя не найдёт.

Роман саданул сформированным кулаком по столу, заставив подпрыгнуть лежащий рядом сотовый телефон:

— Убийство! Лысым буду, если это не так! Что говорят австралийские джеки?³ Никогда не поверю, что ты с ними не связывался.

Исайчев, соглашаясь, кивнул:

— Поль Риди, следователь из Брисбена, сообщил: машина принадлежит недавнему эмигранту из России, некоему Борису Эздрину. Правда, вначале он уехал в Израиль и только три года назад перебрался в Австралию. Здесь, в России, он окончил Первый медицинский и вроде стал неплохим хирургом. Но! — Исайчев выкинул вверх указательный палец. — Год назад он перенёс инсульт, и его парализовало. За рулём автомобиля его не могло быть. Опросили соседей: они утверждают, что машиной пользуется его жена Регина Эздрина. Она иногда выезжает за покупками в супермаркет. Но в тот день Регина вывозила мужа подышать воздухом на водопады и заказывала спецавтомобиль. Семья отсутствовала три дня. Кто и как пользовался их средством передвижения, Регина объяснить не может.

Роман не стал дожидаться вывода Исайчева, он и так знал:

— Дело ушло в архив с формулировкой «несчастный случай». Что известно о Регине Эздриной?

Михаил вынул из нижнего ящика стола пакет кофе в зёрнах, подошёл к кофемашине и, засыпав зёрна в контейнер, нажал кнопку «Варка на две чашки». Машина, отработав циклы, выдала горячий, пахнувший свежемолотыми зёрнами кофе.

— До чего дошёл прогресс! Вах! Вах! — съязвил Роман. — Начальникам отделов поставили в кабинеты кофемашины. Мы, вассалы, ещё не удостоились… Так что удалось выяснить по Регине? Не томи!

Исайчев с довольным выражением на лице сделал глоток и победно произнёс:

— Регина родилась в Сартове, окончила наш медицинский университет. Родители её до сих пор живут в Сартове.

Роман щёлкнул пальцами и пропел хорошим, густым баритоном:

— Потел, потел; но, наконец, устал,

От Ларчика отстал

И, как открыть его, никак не догадался:

А Ларчик просто открывался.

Примечания

3

В Австралии полицейских называют «джеками».