Поклонники

Алёна Моденская (2024)

Занесённый метелями провинциальный Добромыслов. Ползущие по городу слухи о появившейся в окрестностях города секте и мутантах, выбравшихся из отравленной промзоны. И две девушки, погибшие день-в-день с разницей ровно в один год. Примечания автора: * Книги серии «Черноречье» можно читать в произвольном порядке. * При оформлении обложки произведения использовано изображение, сгенерированное нейросетью Kandinsky.

Глава 3. Элитный дом и его обитатели

Новиков снова поднимался по ступеням новостройки, где больше не жила Джессика Вислогузова. Утром ему и остальным начальство сделало внушение по поводу важности этого дела. Перспектива рыть носом землю (вернее, снег, если судить по погоде) была расписана на долгое время вперёд.

На себя Новиков взял беседы с соседями, Старов обещал принести из архива дело о девушке, найденной в ванной год назад, и достать записи камер видеонаблюдения. Плюс дело о наезде на пешехода.

Новиков дошёл до четвёртого этажа и нажал на кнопку звонка. Разумеется, жильцы элитной новостройки даже в середине рабочего дня могли оказаться дома. Собственно, для кого-то день рабочий, для кого-то…

— Вы кто? — сходу спросила молодая женщина, открывшая дверь. В домашнем халате, но при полном параде — укладка, маникюр и яркий макияж как для свидания. Даже не спросила, кто пришёл, прежде чем отпереть.

— Майор Новиков. — Отточенная демонстрация удостоверения. — Я…

— По поводу нашей соседки. — Хозяйка поджала губы. — Вряд ли смогу чем-то помочь. У нас звукоизоляция. Мы ничего не слышали. — Оттенок сожаления в голосе. Такое случается с теми, кто умудряется «проспать» преступление, совершённое на их лестничной клетке.

— А… — Новиков картинно обернулся и окинул взглядом лестничную клетку. Хозяйка оказалась сообразительной и пригласила его войти. — Может, хотя бы скажете пару слов о Джессике? — Этот вопрос Новиков задал, уже сидя на мягком диванчике в просторной прихожей.

— Матом можно? — кривовато усмехнувшись, спросила хозяйка.

— На ваше усмотрение, — улыбнулся Новиков. Разговор обещал быть интересным.

— Ну, что сказать. — Хозяйка квартиры поймала собственное отражение в большом зеркале и, видимо, по привычке стала дотошно рассматривать лицо и поправлять микроскопические огрехи идеального «домашнего» макияжа. Новиков быстренько глянул на зеркало, чтобы убедиться, что стекло было чистым, без каких-либо рисунков. — Матом, наверное, о покойных нельзя. Но, если честно, она была редкая дрянь. Знаете, почему нам пришлось сделать звукоизоляцию? — Женщина повернулась к Новикову, выразительно изогнув ярко прорисованные брови.

— Почему? — майор задал ожидаемый вопрос. Веди себя предсказуемо, и люди выложат всё, что нужно. И даже больше.

— Из-за неё. — Резкий кивок через плечо с гримасой. — Вечно приведёт целую ораву, ржут всю ночь, орут, грохочут. — Женщина закатила глаза, помотала головой и даже щёлкнула языком. Новиков сочувствующе покивал. — А у нас, между прочим, дети. Трое, мы многодетная семья.

— Как замечательно. — Одобрительная улыбка.

— А она со своими дружками нам спать мешала, — кивнула хозяйка, явно довольная реакцией Новикова. — Вот и пришлось делать звукоизоляцию. Знаете, сколько это стоит?

— Дорого, наверное.

— Ещё как! Так они ещё и потоп устроили, затопили полподъезда! У других соседей, которые под ней, весь ламинат вспучился, пришлось менять.

— Ремонт-то хоть оплатили? — сочувственно спросил Новиков.

— Ну да, её папаша шнырял по подъезду. — Хозяйка снова занялась своим отражением. — Они же в суд хотели подавать, даже к нам заходили. У меня муж оценщик, знает, как такие дела делаются. Но её папаша просто всё оплатил. Так что никто не стал разбираться. Зачем отношения-то портить.

— А он часто здесь бывает? В смысле — отец? — Новиков достал скетчбук и состроил умно-заинтересованное лицо.

— Ну, можно сказать, довольно часто. Это он ей квартиру-то подарил. — Пренебрежительный кивок. — И машину. Вот она и гоняла. Даже, говорят, сшибла кого-то. А знаете, сколько у неё штрафов?

— Много? — Пометка запросить данные в автоинспекции.

— Да куча! Хорошо некоторым живётся, да? Ничего не делаешь и имеешь всё, что захочешь. Нам вот бесплатный участок еле выдали. Хоть газ и воду провели, а то всё сами.

— А с самой Джессикой вы общались? — спешно спросил Новиков, чтобы не углубляться в подробности жизни многодетной семьи оценщика.

— Это ещё зачем? — Недоумённый взгляд.

— Ну, по-соседски…

— П-ф-ф. — Насмешливая улыбка. — Да о чём с ней разговаривать-то? Она же тупая была. Как бревно.

Новиков деликатно попрощался с многодетной домохозяйкой и отправился к другим соседям. Разговоры были короткими и ничего нового не открыли. Бытовые вопросы Вислогузовой решал папа. У всех соседей происшествие вызвало одну и ту же реакцию — лёгкое любопытство с примесью злорадства. Да уж, умела девушка наладить контакты и расположить к себе окружающих.

Все твердили одно и то же — Джессика имела чересчур много друзей, чем здорово докучала соседям, на которых смотрела сверху вниз. Девушка с разноцветными волосами и пирсингом по всему лицу даже выдала, что у Джессики «выросла корона, которую неплохо было бы поправить лопатой».

Расспросы о друзьях ничего не дали. Описания сводились к тому, что это были, в основном, молодые люди с острым недостатком хороших манер и чересчур громкими голосами. О том, имелся ли у Джессики постоянный молодой человек, никто не знал.

Зато, как рассказала та же яркая соседка с пирсингом, имелась собачка. Тоже с недостатком воспитания и громким голосом. То есть лаем. Который, разумеется, тоже ужасно всех раздражал. Как и следы отходов собачьего пищеварения во дворе и на лестничных площадках.

Новиков вернулся в отдел. Город снова накрыло снегопадом, из-за чего транспорт оказался полностью обездвиженным. К счастью, идти недалеко, хотя приходилось пробираться сквозь сугробы и постоянно задирать голову, чтобы не попасть под наледи, скатывающиеся с крыш. Коммунальщики, видимо, решили ждать весны.

Новиков только успел войти в кабинет и снять пальто, как появился Старов.

— Давай, иди сюда, — сказал Старов вместо приветствия, поманив Новикова рукой.

— Что там? — спросил Новиков, кивая на свой стол.

— Записи с камер достал. Всех же на уши подняли, так что ребята сделали для нас отличную нарезку. Вот, смотри. — Старов плюхнулся в кресло Новикова и включил компьютер. Новиков стоял за его спиной, чуть наклонившись.

На экране появилось довольно чёткое чёрно-белое изображение: крыльцо и внутренний двор дома, где жила Джессика Вислогузова. Из глубины снегопада появилась Джессика под руку с высоким мужчиной. Они пересекли внутренний двор и вошли в подъезд.

— Это было примерно в девять вечера, — сказал Старов. — А теперь вот.

Около одиннадцати на крыльцо дома поднялся господин Вислогузов и некоторое время стоял лицом к двери, очевидно, набирая номер квартиры на домофоне. Дверь не открылась, так что Вислогузов спустился с крыльца и поднял голову. Чтобы посмотреть, есть ли свет в окнах, — догадался Новиков. Некоторое время Вислогузов переминался с ноги на ногу, глядя вверх, потом развернулся и исчез в снегопаде.

Без пяти двенадцать мужчина, что был с Джессикой, вышел из подъезда. Его оказалось легко узнать даже со спины. И через три минуты снова появился Вислогузов. На этот раз открыл дверь, вошёл в подъезд. Скоро вышел и опять исчез в снегопаде.

— Вот, значит, как. — Новиков выпрямился и, засунув руки в карманы, прошёлся по кабинету.

— Получается, этот, второй, ушёл всего за три минуты до прихода Вислогузова, — подытожил Старов, пересаживаясь в кресло для посетителей.

— Получается так. Только вот кто этот второй?

— Надо бы просмотреть её фотографии. Может, они там есть вдвоём.

— Это да, только вот лица-то не видать.

— Действительно, — протянул Старов.

В ночь убийства шёл снег, так что все силуэты на записи получились размытыми. А когда пара подошла совсем близко к камере, Джессика вышла вперёд, закрыв своего спутника.

— Как нарочно, — усмехнулся Новиков. — Но всё равно её страницы в соцсетях проверить нужно. Кто постоянно с ней в обнимку — тот и её парень. Правильно?

— В общем, да, — согласился Старов.

— Насчёт отпечатков слышно что-нибудь? — спросил Новиков, расхаживая по кабинету.

— Угу, — кивнул Костя. — Значит, так. На бутылке — отпечатки Вислогузовой и её отца. На таблетках — та же история. Но это не удивительно, они же плотно общались.

— Кроме последней недели. — Новиков уставился в окно, где снегопад снизил видимость метров до десяти. — А упаковка от презерватива?

— На ней только «пальчики» Джессики.

— И всё? — обернулся Новиков.

— И всё. — Старов, видимо, удивился не меньше. — В самой квартире отпечатков почти нет. Только обоих Вислогузовых.

— А этот, с кем она пришла?

Костя помотал головой.

— Протёр, значит, — улыбнулся Новиков, чувствуя, что дело стало продвигаться.

— С чего бы это? — тоже улыбнулся Старов.

— А ведь девушка была общительная, — проговорил Новиков, увеличивая темп шагов и потирая руки. — Девочка со свободной хатой, так сказать. А отпечатков ноль.

— Точно, — усмехнулся Старов. — Домработницу вызови. Может, она что интересное расскажет. Хотя вряд ли, если ей хорошо платят. Да, дело о другой девчонке пришло. Держи.

Старов передал папку, которую принёс с собой, Новикову. Ровно год назад Милана Витальевна Варежкина двадцати лет была найдена мёртвой в собственной ванной. Судя по всему, утонула.

— Да, а что там с экспертизой? — Новиков поднял глаза от папки. — От чего она всё-таки?

— Не приносили пока, — проговорил Старов, потягиваясь.

Новиков вернулся к папке. И вот что оказалось любопытно — Вислогузов сказал, что Варежкина умерла примерно за год до Джессики. Новиков сравнил даты. День в день. И обе в ванной. И в обоих случаях смерть наступила почти в полночь.

Далее следовали результаты экспертиз. В крови Варежкиной обнаружена приличная доза наркотических веществ. Новиков присвистнул — выходило, что перед купанием барышня закинулась целым коктейлем. Однако, судя по заключению, доза всё же не была критичной. Варежкина умерла именно из-за попадания воды в лёгкие. Проще говоря, захлебнулась.

Никаких следов борьбы. И здесь всё сошлось. Судя по всему, Варежкина запила коктейль из препаратов красным вином и легла в ванную, где заснула и утонула. Почти один в один.

Правда, оставался вопрос — были ли в крови Вислогузовой какие-то вещества. Новиков вспомнил упаковку таблеток из квартиры Джессики. Что там плёл её папаша про стрессы от экзаменов? Это в «Рогах и копытах»? Да какие там экзамены, когда все студенты — платники, и могут в эту свою академию вообще не ходить. Да и февраль уже — наверняка все сессии давно закончились.

А снотворные… Новиков завязал узелок на память — запросить медкарту Вислогузовой.

Фотографии по делу Варежкиной. Тело, ванная, квартира. Крупным планом зеркало. В углах — трудноразличимые рисунки вроде рун. Новиков быстро стал перебирать другие фотографии. Спасибо криминалистам во главе с Николайчуком — все окна запечатлены, углы с рисунками даже увеличены. Только вот дело закрыто, и увы, с этими символами разбираться никто не стал.

— Я тогда пойду? — раздался голос Старова.

— Угу. Спасибо. — Новиков пожал руку Старову, на ходу просматривая остальные материалы.

Показания свидетелей относительно Варежкиной. Студентка всё той же Универсальной социально-экономической академии. Больше того, они с Джессикой учились в одной группе.

Далее. Варежкина — дочка обеспеченных родителей, жила в подаренной ими же квартире с молодым человеком по имени Валерий Антонов. Новиков заглянул в собственные пометки, сделанные во время разговора с Вислогузовым. Точно, там упоминался некий неоязычник Валера, о котором Вислогузов был невысокого мнения.

Милана и Валера прожили вместе почти два года. Судя по рассказам знакомых (имена которых называл и Вислогузов), часто ссорились. Оба — студенты. Стало быть, обеспечивали их родители.

Разумеется, первым в очереди тех, кого стоило проверить, стал Валера. Однако пока его подруга смешивала коктейли из запрещённых веществ и тонула, парень был на собрании. Это подтвердили два десятка человек.

Само собрание обозначалось как «встреча единомышленников». Это, видимо, и была секта, о которой упоминал Вислогузов. Название не указано. Разумеется, эти ребята не стали себя афишировать.

В общем, всё происшествие списали на несчастный случай. Как и говорил Вислогузов.

Новиков отложил папку и уставился в окно, барабаня пальцами по столу. С одной стороны, никакой связи в этих делах, может, и нет. С другой… Что-то же беспокоило Вислогузова. И сама Джессика (по словам её папаши) думала, что всё было не так просто с её подругой. И такие точные совпадения. Вплоть до рисунков на зеркалах и окнах.

Новиков набрал номер телефона.

— Да? — послышался недовольный голос. Николайчук терпеть не мог входящие звонки. Спасибо, что вообще соизволили на вызов ответить.

— Новиков. Что там со Вислогузовой?

— Ждите результатов, — сухо ответил Николайчук и уже собирался повесить трубку.

— Ты мне только скажи, — успел выкрикнуть Новиков, — от чего она умерла?

— Захлебнулась, — после небольшой паузы всё-таки смилостивился Николайчук. Он ненавидел обсуждать результаты анализов до подписания экспертных заключений. Однако влияние связей господина Вислогузова, похоже, распространилось и на него.

— А какие-нибудь вещества в крови есть?

— Снотворные, но доза не критичная, — процедил Николайчук. Его способность прогибаться не была безграничной.

Поняв, что лимит исчерпан, Новиков попрощался и повесил трубку.

Значит, обе утонули в ванной. У одной — снотворные, у другой — наркотики. Если предположить, что связь есть, значит, их обеих могли накачать. В пользу этой версии говорят бокалы в посудомойке.

Новиков пролистал материалы по Варежкиной. Вещества она принимала регулярно, это даже анализы волос подтвердили. Ещё проще. Выходит, если это не несчастный случай, здесь даже придумывать ничего не пришлось.

Таким образом, первым в списке тех, с кем стоило поговорить, прочно обосновался Валера. С одной стороны, к его алиби в деле Варежкиной не подкопаться. С другой — если речь и правда шла о секте, то приятели вполне могли просто его прикрыть.

Новиков отложил папку и некоторое время сидел, барабаня по ней пальцами. Потом убрал в сейф и отправился в кабинет в конце коридора. Повезло — Женя Батенко оказалась на месте.

— Есть пара минут? — после короткого приветствия спросил Новиков, усаживаясь на стул для посетителей.

— Дело Варежкиной? — кисло спросила Батенко. Ясно, все уже в курсе.

— Ты его помнишь? Год ведь прошёл.

— Забудешь тут, — хмыкнула Батенко. — Знаешь, кто её родители?

— Знаю.

Родители Миланы Варежкиной владели одним из крупных торговых центров. Это тоже был один из моментов, вызвавших мощное дежавю. И хотя дело Варежкиной лично Новикова не коснулось, он прекрасно помнил, как тогда тоже все бегали с выпученными глазами.

— Ты насчёт Вислогузовой? — прямо спросила Батенко.

— Точно, — кивнул Новиков.

— Думаешь, серия?

— Не исключено, — попытался уклониться Новиков.

— И есть основания подозревать? — Батенко откинулась на спинку кресла.

— Ну, есть схожие моменты. Например, дата.

— Ровно год, — кивнула Женя. — День в день.

— Вот это память.

— А как же. — Батенко повела глазами. — У твоей вещества в крови есть?

— Николайчук сказал, что только снотворные. И вино.

— И вино, — повторила Батенко, кивая. — Красное.

— Вислогузова захлебнулась. Как и твоя.

— Н-да, — протянула Батенко, глядя мимо Новикова.

Дело, похоже, принимало, скверный оборот. Если окажется, что два случая связаны, то, учитывая положение родителей потерпевших, можно ожидать большого шума. И первым обещал закачаться стул под Батенко. В таких условиях она, пожалуй, не откажется от сотрудничества.

— У моей ещё какие-то странные рисунки на зеркалах, — осторожно проговорил Новиков.

— И окнах, — кивнула Женя.

— Не знаешь, что это такое?

— Нет, — покачала головой Батенко. — Дело тогда тормознули, и докапываться уже не было смысла. Да и не особо хотелось.

— А что там с её приятелем? — спросил Новиков.

— Алиби, — пожала плечами Батенко.

— Надёжное?

— А как же. Прямо как положение его состоятельных родителей. — Женя мерно постукивала ручкой по столу.

— Но ведь это не они свидетели?

— Нет. Но они не сомневались в том, что их мальчик ни при чём.

— Понятно. — Новиков помолчал, выбирая путь. — А что удалось накопать об этой…

— Братство.

— Что?

— Братство, — повторила Батенко. — Так они себя называют. Нео-язычники или что-то в этом роде. Божились, что жертвоприношений не устраивают.

— Прямо божились?

— Ещё как.

— А почему в деле даже название не указано?

— А нет названия, — усмехнулась Батенко. — Просто братство, и всё. Формально это вообще всего-навсего эко-поселение. Понастроили избушек за городом, собираются, водят хороводы, прыгают через костры. Поклонение деревяшкам, песнопения, огороды, веночки на пенёчке.

— А что, родители этой Варежкиной не стали тогда настаивать? — Новиков попытался зайти с другой стороны.

— Нет, — пожала плечами Батенко. — Они, похоже, были в курсе её увлечений. Даже не особенно удивились. Она же была почётным гостем в каждом ночном клубе. Вот родители и согласились, что несчастный случай — так несчастный случай. А вся эта шумиха — так, для отвода глаз. Но вот насчёт этого Валеры…

— Что? — быстро спросил Новиков.

— Понимаешь, несчастный случай тогда всех устроил, копать не стали. Но был один интересный момент. — Батенко чуть подалась вперёд и понизила голос. — Соседи этой Миланы слышали, как они скандалили за пару часов до того, как она решила искупаться. Валера тогда рассказал, не для протокола, конечно, что Милана залезла в его телефон и нашла там фоточки и сообщения. В общем, он ей изменял.

— Мотив?

— Да какой мотив, — махнула рукой Женя. — Вот если бы это он случайно концы отдал — тогда да. А так… И потом, у него алиби, а у неё — вещества в крови.

— Самоубийство?

— Понимаешь, этот Валера язычник, ему-то плевать. Он её вообще сжечь хотел.

— Чего? — воскликнул Новиков.

— В смысле — тело. У них якобы так принято. А вот родители этой Миланы — христиане. Ну, вроде как. А самоубийц не отпевают, так что сам понимаешь. Неприлично вроде как. И крест на могилке не поставишь, и мраморного ангела не посадишь. И поминальный обед не соберёшь, и знакомые шептаться будут. Так что — стопроцентный несчастный случай.

— Ясно. Есть номер этого Валеры?

Батенко отыскала контакты Валерия Антонова, и Новиков, пообещав держать коллегу в курсе дела, отправился в свой кабинет.