Мой (не)выносимый сосед

Ана Сакру, 2022

Всего одна безбашенная ночь и горький осадок наутро.Лиза Керефова была уверена, что больше никогда не встретит человека, неожиданно ставшего ее первым мужчиной.А если и встретит, то гордо проплывет мимо, не удостоив даже взглядом.Потому что так ему и надо! Хам!Но каково же было ее удивление, когда этот самый первый мужчина посреди ночи завалился к ней домой и начал утверждать, что это вообще-то его квартира, а ей здесь и вовсе быть не полагается!#Пошло и смешно#Весело и грустно#Лизе Керефовой уже двадцать – два года как можно забирать, увозить и везде целовать. Если не страшно, конечно…#Новогоднее чудо будет!

4.

Стандартная мелодия чужого телефона настойчиво прорывается сквозь крепкий сон. Я хмурюсь и сильнее вжимаюсь носом в Сашкину грудь, неосознанно пытаясь уйти от раздражающего звука.

— Да бл..ть, — хриплое бормотание у меня над головой. Тело под моей щекой двигается, Сашка дотягивается до звенящего на полу телефона, — Ну что ему еще…

Меня аккуратно кладут на подушки. Матрас прогибается, когда Саша встает. Отворачиваюсь, зарываюсь с головой в одеяло. Не знаю, который час, но, судя по серости вокруг, утро только начинается. Практически сразу проваливаюсь обратно в вязкую, сладкую дрему. Будто с другой планеты доносится шорох одеваемых Сашкой джинсов, его раздраженное"да"в трубку.

— Я загородом…Нет, не могу!…Потому бл…!!! — тихо ругается с кем-то.

Хлопает дверью балкона — теперь слов совсем не разобрать. Все-таки чуть приподнимаю одеяло, чтобы попытаться его разглядеть. Сашкин силуэт угадывается за белым тюлем в проеме чуть отодвинутой портьеры. Он слушает кого-то в трубке, раздраженно растирая переносицу, сжимает ее, откидывая голову назад, отчего на шее четко прорисовывается кадык, а затем отходит вглубь балкона и исчезает из моего поля зрения. Теперь только приглушенный тембр его голоса доносится до меня отрывистыми неразборчивыми словами.

Прикусив губу, снова ныряю под одеяло. Улыбка так и расползается по лицу. Перед глазами мелькает обрывками вчерашняя ночь, и я, не выдержав, беззвучно кричу, засучив ногами. Это было…Что-то!!! Я теперь женщина, да? Женщина-женщина-женщина…А-а-а-а!!!

Я до конца не верю, что это все со мной было! Еще вчера утром ничего не предвещало, так сказать…Но как тут не поверить, когда я лежу абсолютно голая, между ног до сих пор странно поднывает, а по балкону расхаживает наполовину обнаженный мужчина. И он наверно сейчас вернется ко мне, и опять… Лицо жарко вспыхивает, прикрываю глаза, непроизвольно провожу рукой по своей груди, задевая мягкие соски, глажу живот, трогаю себя ниже. Дыхание сбивается от того, что я слишком хорошо помню, как это же делал он, и насколько по-другому это воспринимается. Переворачиваюсь на живот, не убирая руку, ерзаю по простыни, крепче закрывая глаза. Внутри все сжимается от предчувствия, что Сашка сейчас зайдет и отбросит одеяло, и увидит меня такой…И возьмет, как тогда, во второй раз. Низ живота стремительно наливается тяжестью, складки влажнеют, раскрываясь, под моими пальцами. Мне очень понравилось во второй…

Разгоряченное после первого раза тело сразу подстроилось под более жесткий, размашистый ритм. Ощущение его рук, то крепко удерживающих меня за поясницу, то давящих на лопатки, чтобы выгнулась сильнее для него, было каким-то особенно чувственно — пошлым. Даже сама поза на четвереньках воспринималась гораздо более острой. Или это у меня в голове просто все «стопы» перегорели окончательно… А когда Сашка перехватил мои запястья, заводя руки за спину и крепко удерживая так, меня почему-то окончательно унесло.

Это было так хорошо, что даже больно. Будто током насквозь прошило. Тело перестало слушаться, меня затрясло. Саша хотел дальше, но я просто не могла. Меня болезненно выгибало от каждого его толчка, и хотелось просто тихо умирать в этом экстатическом мареве. Когда он понял, что я больше не хочу, и подтянул меня за волосы к своему паху, я вообще мало что соображала. Лишь где-то в глубине мелькнула вялая мысль, что я ведь ни разу не делала минет. А если у меня не получится?

Снятый презерватив полетел куда-то на пол. Влажная подрагивающая головка коснулась губ, раздвигая. Сразу толкнулась глубже в рот. Давление руки на затылок. Во рту кисло-пряный наш смешанный вкус. На глаза моментально слезы наворачиваются. Сашка с шипением толкается глубже, и я давлюсь — рвотный рефлекс дает о себе знать — с трудом сдерживаю спазм внизу живота. Толкается еще раз и еще. Коротко, быстро, наверно не очень глубоко, но у меня ощущение, что он меня сейчас просто задушит им!

Липкая паника только начинает накрывать, и он отпускает. Сжимая, проводит кулаком по блестящему от слюны члену прямо у моих глаз. Сдавленный стон, Сашку дергает, прошивая оргазмом, и сперма попадает на мое лицо, шею, грудь. Я шокировано хлопаю глазами. Сжимаю его бедро, ощущая, как дрожит под моими пальцами мышца. Сашка наклоняется и быстро и глубоко целует меня в засос. Мысли опять отлетают. Меня опять все утраивает и мне просто адски хорошо. Когда он отстраняется, на меня находит что-то. Убираю капельку с щеки и, смотря Саше в глаза, улыбнувшись, облизываю палец. Он шумно выдыхает, глаза вспыхивают.

— Вот теперь пошли в душ, — на тонких губах расцветает ленивая улыбка.

— Нет, я одна хочу! Подожди, я — первая, ладно? — опомнившись, вспоминаю, что хотела замести возможные следы своего первого падения.

— М-м-м, ладно, — он тут же звездой падает на живот и сладко мнет под собой подушку.

Когда я возвращаюсь из душа, Сашка уже видит десятый сон.

***

Дверь балкона открывается. Замираю, прислушиваясь, под одеялом. Стыд вперемешку с желанием опаляет кожу. Различаю, как Сашка ходит по комнате и, кажется…собирает вещи. Эта мысль как ушат холодной воды. Перекатываюсь с живота на бок под одеялом, убираю руку с промежности — от возбуждения не остается и следа. Только нервное неприятное волнение. Что…что он делает? Хочется показать нос и спросить прямо, но вдруг гордость не позволяет. Она у меня вечно является не вовремя. Надо было ей приходить еще вчера…

Тем временем раздается звук вжикающей молнии, потом характерный треск рвущейся бумаги, царапанье ручки. Тишина. И через секунд пять тяжелый вздох и приближающиеся к кровати шаги. Резко зажмуриваюсь, стараясь дышать равномерно и глубоко как во сне. Сашка чуть-чуть откидывает одеяло, и сквозь мои сомкнутые веки продирается серый утренний свет. Чтобы не выдать себя — совсем перестаю дышать. Сашины губы едва ощутимо касаются моего лба, и он возвращает одеяло на место, накрывая меня им с головой. Тут же широко распахиваю глаза, пялясь в душную черноту.

Он действительно сейчас уйдет? Вот так просто?! Это как удар в солнечное сплетение — я пошевелиться не могу!

Но реальность и не думает меня щадить.

Его удаляющиеся шаги по номеру, входная дверь открывается с тихим скрипом и через секунду захлопывается, оставляя меня совершенно одну.

Пульс жаркими волнами давит на уши. Медленно откидываю одеяло. Делаю вдох. Так… Ничего ведь не произошло, да? Ну ушел и ушел, подумаешь…Козел!!!

Подскакиваю с кровати, будто чертик на пружине, и в два шага оказываюсь около журнального столика, на котором записка и…две купюры по тысяче рублей. Взгляд застывает на деньгах. Гнев вперемешку со стыдом выходят на новый виток. Две тысячи. А почему не пять интересно? Жмот!

Да на трассе дамы больше стоят! Наверно…Я так-то не сильно интересовалась… Но я б за две не дала!

"Да, Лизонька, ты только за бесплатно", — тут же ехидничает внутренний голос.

Посылаю его куда подальше и беру в руки неровно вырванный блокнотный листок. От шума крови в голове смысл написанного доходит не сразу. Но вообще-то лучше бы вообще не доходил. Пячусь обратно на кровать и плюхаюсь на нее, чуть не промахнувшись мимо матраса. Листок, выпущенный из рук, красиво кружит, оседая на одеяло.

Прости, срочные дела появились. Не хотел будить. Оставил на такси. 8 927 645 240 еще три дня буду в Москве. P.S. было хорошо:-)

Я опять пялюсь невидящим взором в оштукатуренную гостиничную стену в попытке осознать, что творится у меня внутри. На глазах закипают слезы обиды. Смутной, но от того еще более жгучей. Я…Я все-таки хотела, чтобы все было не так! От этой записки веет не легкостью отношений, а пренебрежением.

Оставил он на такси…Спасибо…И ведь даже не придраться, да? Но все равно осадок…Вот и использовали меня. И я могу сколько угодно убеждать себя, что все наоборот, что это я была инициатором. Но это так не работает. По крайней мере в моем мире. В моем мире только мальчики так используют девочек, сколько бы те не хорохорились после. Мне так грязно от себя самой, что я встаю с кровати и иду в душ. Сразу включаю погорячее. Видимо, чтобы вода по температуре совпадала с закипающем мозгом. Пытаюсь разобраться, пока стою под тугими струями.

Так, Лиза, не накручивай себя! Я знаю, что ты умеешь! Оставил же записку, да? И деньги… «Да, как шлюхе!», — фыркает внутренний голос.

Так, стоп, про деньги вычеркиваем!

Ведь и правда на такси…Забота! И внутренний голос тут же:"И будить не стал, смотри на него — заботливый какой! Или просто видеть тебя с утра не хотел, Лиза!"

Чтобы заткнуть этот мерзкий внутренний голосок, рывком переключаю воду на ледяную. Внутренний голос вопит от шока вместе со мной и затыкается. Думаю дальше. И телефон оставил, да? Если человека не хочешь видеть после секса, разве оставишь ему телефон?!

"Что-то там какой-то странный телефон!" — пищит очухавшийся внутренний голос.

Я хмурюсь, пытаясь уловить не оформившуюся догадку. Мокрая, вылетаю из душа, не вытиравшись. Шлепаю пятками по полу, оставляя ща собой лужи. Так, надо написать и проверить…Набираю смску.

Такси стоит дешевле, придется сдачу тебе вернуть:-)

Вбиваю номер, чтобы отправить, и понимаю, что одной цифры не хватает. Опять растерянно плюхаюсь на кровать. Прямо мокрой попой на смятые простыни. Он…Он ведь это специально, да? Чтобы не перезвонила, но и не обиделась. Ведь вроде как оставил…Случайно ошибся просто. Хитро…

Козел дважды!

Чтобы я еще раз вот так вот с кем-то пошла?! Никогда! И что это за помутнение вообще было?! Сколько раз мне повторяли, что мужчины ценят только то, чего добились тяжелым трудом! Дед вообще этот тост толкает при любом моем появлении в радиусе километра. Будто мантру вбивает. А я…

Все! Теперь вся любовь только через папу и через свадьбу! Мне унижения этого утра на всю жизнь хватит!

Почувствовав себя увереннее только после этого гневного внутреннего монолога, я решительно топаю обратно в душ. Лиза хотела урок — Лиза его получила. Лиза умеет усваивать уроки и делать из них правильные выводы. Иначе не была бы любимой папиной дочкой.

***

Когда выхожу из номера, слышу голоса. Разговаривают двое: мужчина и женщина. И, кажется, в мужчине я узнаю Алика. Аккуратно прикрываю дверь номера, стараясь не шуметь, потому что Алик болтает о Сашке.

— Так Санек уже смотался?

— Да, пулей вылетел, даже рукой не махнул — не заметил меня наверно, — отвечает женщина. Наверно та, что вчера сидела на рецепции.

— Хм…А подружка его?

–А подружка дрыхнет, — хмыкает женщина.

— Хах, Саня в своем репертуаре, — ржет Алик на это, — И как его еще бабы не поймали и толпой не побили.

— Кто ж такого красавчика побьет, разве что между собой перегрызутся, — вздыхает на это рецепционистка.

А меня от фразы"в своем репертуаре"передергивает всю!

Ну ты смотри какой исполнитель! То есть я в хит попала. Класс!

Поправляю сумку на плече и направляюсь к выходу, больше не переживая, что меня услышат. Задрав нос повыше и расправив плечи так, что между лопаток начинает ломить, выплываю из коридора к рецепции.

— Доброе утро.

— Доброе, — хором отвечают мне Алик и Нина.

— Лиз, ты куда? — добавляет Алик.

— На такси.

— Ты вызвала уже? Посиди с нами — сюда вечно долго едут. Кофе пока попьем. С круассанами. Будешь? Завтрак еще не готов, только они есть.

Немного торможу. Все-таки невежливо не отвечать. Алик не виноват, что у него друг такой…выдающийся.

— Да нет, спасибо. Подъезжает уже, — вру.

— Ну смотри, — вздыхает.

Я улыбаюсь, собираясь уж было развернуться, но тут в голову приходит гениальная мысль!

— Алик, кстати, можешь Саше кое-что передать?

— Номер твой? — тут же смотрит на меня снисходительно, — Ну давай передам. Диктуй.

— Да нет, — смеюсь, роясь в сумке. Достаю кошелек и выуживаю оттуда две тысячи, — Вот, на чай ему. И скажи, пожалуйста, что он молодец. Бывало, конечно, и лучше, но реже!

У Алика отвисает челюсть, от снисходительности во взгляде не остается и следа. И от его выражения лица мне так хорошо, что снова хочется петь и радоваться жизни. Месть сладка!

— Всё, пока! — посылаю Алику воздушный поцелуй и летящей походкой удаляюсь, чувствуя себя героиней какого-нибудь фильма. Спину приятно прожигает две пары изумленных глаз.

Потом мне конечно приходится час простоять в кустах около поворота в ожидании гребаного такси, которое действительно никак сюда не хотело ехать. Но это уже другая история. И никакой кофе с круассаном не заменил бы мне того маленького минутного триумфа.