Сны и реальность Саймона Рейли

Анастасия Калямина (2024)

Всю жизнь тебе снится одна девушка, ты влюбляешься в нее, не надеясь на то, что она существует на самом деле. Но однажды она появляется и в реальности, нарушая привычный ход вещей. Ты узнаешь о мире магии, в котором действуют свои законы. Теперь этот магический мир начинает настойчиво тебя преследовать, а такое взаимодействие с чем-то волшебным точно до добра не доведет!Психическое расстройство юного мага, который из-за своих переживаний с трудом контролирует силы.«Сны и реальность 1»

Часть 1. Глава 2. Преимущества

Отсюда, из-за ёлки, Ромашка была ещё прекраснее.

Она стояла, слегка изогнувшись, на тоненькой ножке и до того была свежа, легка и воздушна, что Ёжик зажмурился.

«Подойду, — решил он. — Подойду и прямо так и скажу: „Вы мне нравитесь, Ромашка! Я очарован!» Очарован, очарован, — забормотал Ёжик. — Может, я вами очарован? Попробую сначала».

Он встал, вскинул мордочку, взмахнул лапой и про себя сказал: «Вы мне нравитесь, Ромашка! Я вами очарован! Нет, не годится. Я… Вами… Плохо! Вы мне нравитесь, Ромашка. Я очарован». Так лучше. А что она скажет? Она скажет: «Ты мне тоже нравишься, Ёжик». Вот было бы здорово! Но она так ни за что не скажет. Что ей до меня, Ёжика?»

(с) Сергей Козлов

Остаток лета мы с Карсилиной и Димкой провели вместе. Играли на приставке, ходили в кино, в кафешки, просто гуляли и болтали обо всём на свете. Карси рассказывала, как мечтала переехать в Листонское Королевство, ведь население этой страны процентов на восемьдесят состоит из магов. Я ей неосторожно ответил, что мой отец листонец и что у меня двойное гражданство, ведь я родился в Листоне. Весь тогдашний день Карси говорила, как мне завидует, и восхищённо перечисляла преимущества быть листонцем. Ей хотелось перестать скрывать свои магические силы, вот только единственным магом, которого она встретила за всю свою жизнь, был я.

— Это здорово, что теперь нас двое! — восклицала Карси.

Я на это радостно кивал, ведь понимал, насколько значимым человеком меня в её глазах сделала магия. Правда, не понимал, как колдовать, что для этого нужно делать. Может, Карси вообще ошибалась и я не имею никаких особых способностей?

Но лето, к сожалению, имело свойство заканчиваться. Приближение сентября огорчало, ведь тогда из-за учебы я не смогу так часто видеться с новыми друзьями (особенно с Карси). Да и в классе надо казаться дружелюбным, но мне не хотелось привлекать к себе новых людей. Я вообще не отличался желанием заводить знакомства. Даже с одноклассниками.

Первого сентября, собираясь в школу, я даже придумал такую стратегию: прийти, сесть за самую последнюю парту, сидеть тихо, словно меня и нет вовсе.

— Ты какой-то обеспокоенный, всё в порядке? — спросила меня за завтраком тетя Ира.

— Просто столько новых людей… — ответил я, прожевав кусок яичницы и задумчиво глядя на цветок герани, произрастающий на окне в розовом горшке. Да, раньше мне тоже приходилось менять школу, но переезд обычно ограничивался только Лесвинтом. Кто ж виноват, что тёте предложили новую работу в столице? Не люблю резкую смену обстановки, это слишком напрягает.

— Всё будет хорошо, — уверенно подмигнула тётя Ира, наливая крепкий чай. На фарфоровом заварочном чайнике улыбался белый котёнок.

— Наверное, — отхлебнув, я поморщился, но сахар принципиально добавлять не стал.

Через полчаса я уже был на улице. Дорога до школы была недлинная, но я не спешил. Это утро сегодня было слишком сонное. Словно никуда не спешило.

Я остановился, разглядывая своё отражение в луже, затем почесал подбородок, когда от ветра поверхность воды стала рябеть. «Перед смертью не надышишься!» — сказав это, я перешагнул через неё. Появление в новой школе волновало. И что, что я недавно уже был в ней, когда мы с тётей разговаривали с директором? Ну и что, что там совсем нестрашно.

Страшно быть новеньким. Новенькие всегда привлекают повышенное внимание. В прошлый раз было именно так.

Я прошёл два квартала и оказался перед четырехэтажным зданием песчаного цвета. Над дверьми была вывеска: «Общеобразовательная школа номер 143 города Зебровска». Ученики лихо забегали по ступеням крыльца и пропадали внутри. Сейчас эта дверь поглотит и меня. Кровожадный монстр среднего образования.

Пока поднимался на второй этаж по просторной лестнице, меня пару раз толкнули, жалуясь, что медленно плетусь. Пройдя по длинному коридору с зелёными стенами, я оказался перед кабинетом, где должен был заниматься мой класс. Вдруг дверь распахнулась, я еле успел отпрыгнуть, чтобы не получить по лбу.

— Саймон? — это был Димка, который, видимо, удивился моему появлению. — Прости, я тебя чуть не убил дверью.

— Ничего страшного. Это ведь девятый «б»? — поинтересовался я. Его появление воодушевило. Хоть кто-то знакомый!

— Да, да! — закивал тот и, схватив меня за локоть, повёл в кабинет, — Пойдём! Классно, что мы вместе учимся!

Среди ребят, которые увлечённо рассказывали про свои каникулы, кто куда ездил, кто что копал на даче, я заметил Карси Радужникову. Сердце тут же подскочило в груди, а руки вспотели. Я застопорился где-то в проходе.

Карси, заметив меня, с улыбкой помахала рукой. Такая популярная, такая общительная. В центре внимания. В этот момент её за талию приобнял какой-то парень с светло-рыжими кудряшками. Я прошёл мимо, чувствуя себя идиотски. В сердце что-то больно кольнуло, а моё настроение резко приобрело отрицательное значение. Я ведь даже не потрудился спросить у неё, за время нашего общения, встречается ли она с кем-нибудь. Хотя я бы не решился этого сделать, она бы наверняка восприняла эту фразу как подкат. Она мне нравилась, и даже больше, чем нравилась. Но разве я мог об этом ей сказать? Нет.

Зато у нас с ней есть общая тайна. А этот рыжий кудрявый парень не входит в круг доверенных лиц!

Я тяжело плюхнулся на стул за последней партой, выложил из сумки учебник, тетрадь и пенал и сел, подперев голову локтем, не сводя глаз с Карси. Димка, примостившись на край моей парты, принялся указывать пальцем на одноклассников и представлять их. Его голос слился с галдежом, витающем в воздухе, я так никого и не запомнил. Да и не старался.

Весь урок я глядел на затылок Карсилины, которая сидела за второй партой средней колонки. Моя парта же находилась возле окна, а моя спина чуть не касалась шкафа с книгами, стоявшего в конце кабинета. За окном было солнечно. Ветви близлежащего дерева покачивались в такт ветру.

Урок закончился, и мы все вышли. Я смотрел, как Карси обнимается с тем кудрявым, моё сердце бушевало. Так хотелось быть на его месте! Но Карси ведь дружит со мной, а это уже достижение за столь короткое время. Жаль, что нас сблизила пока только магия. А ещё мой талант рисовать. Наверняка этот кудрявый не умеет рисовать, а вот я умею!.. И, вообще, с чего я взял, что имею право ревновать Карси, это…

Но тут я в кого-то врезался.

— Куда прёшь! — этот «кто-то» был гораздо выше и больше меня. Наверное, учился в выпускном классе.

— Я не заметил…

— Придурок! — и этот тип схватил меня за ворот. С таким явно не получится конструктивного диалога.

Я лишь вздохнул. Да, для пущего «счастья» не хватало ещё с местным хулиганом сцепиться.

— Ты хоть знаешь, с кем связался! — наверное, это высказывание должно было устрашить, но я даже не испугался.

— Понятия не имею, — спокойно ответил я. Какая-то часть меня кричала, чтобы я вырвался, сделал хоть что-нибудь, а другая, более флегматичная, вообще плевала на ситуацию с высокой колокольни.

— Ах ты, упырь! — и этот хулиган припёр меня к стене, с явным желанием ударить. — Я — Хиромор!

— Это как-то связано с мухомором? — его кликуха показалась забавной, и я не выдержал, чтобы не сострить.

— Да как ты!.. — он хотел мне врезать, но в этот момент вмешалась какая-то учительница.

— Хиромский! Прекратите! — крикнула она, подбегая к нам. — Завтра в школу жду вашего отца!

Когда она отвернулась, Хиромский, злобно сузив крысиные глаза, процедил сквозь зубы:

— Сегодня за школой в три, если не сопля.

И ушёл.

Я даже вслед ему не смотрел. Отряхнулся и, развернувшись, чтобы пойти узнать в висящем на первом этаже расписании, в каком кабинете у нас следующий урок, наткнулся на Димку. Вид у него был очень восхищённый и вместе с тем воодушевленный.

— Ты дерзил самому Хиромору! — похоже, друг стал больше уважать меня.

— Ну не такой уж и страшный этот мухомор, — отмахнулся я, хмыкнув и стараясь не смотреть на Карси с её парнем. Она, похоже, даже не заметила этот маленький инцидент.

— Ты что, он же тебе стрелку назначил! — выдал Димка взволнованным тоном, переминаясь с ноги на ногу. — Он места сухого от тебя не оставит!

— Ну, я не обязан идти, — отмахнулся я, но Димка вцепился мне в руку.

— Ты что, хочешь прослыть трусом?! Ты обязан пойти…

— Ты же сам сказал, что…

— Неважно, ты должен идти! — подначивал Димка. — Один мальчик не пришёл, и с тех пор его никто не видел…

— Растворился? — хмыкнул я. — Кстати, в каком кабинете у нас урок….

— Как ты можешь думать об учёбе, когда тут такое! — воскликнул Морквинов, отчаянно жестикулируя. — Тебе нельзя игнорировать это!

Ну изобьёт меня хулиган на глазах всей школы, а что дальше? Я ведь даже драться не умею.

— Применишь к нему магию, — заговорщически прошептал друг. — Зато тебя вся школа сразу зауважает.

Я снова кинул взгляд на Карси и её ухажера, в груди чёрной злой кошкой царапалось раздражение.

— Ладно, я пойду, — мне не было страшно. Эта ситуация затмевалась тем фактом, что у Карсилины есть парень.

Применю магию к Хиромору и его дружкам, но не знаю, как это работает и что делать нужно. Я же никогда не колдовал! Просто стоять перед этим амбалом и получать кулаком в нос, чтобы он потешил своё самолюбие за счет того, кто слабее? Может, Карси подскажет, что делать? Если, конечно, оторвётся хоть на минуту от своего кудрявого воздыхателя!

Оставшиеся уроки прошли без происшествий. С Карси я так и не заговорил, да и она, похоже, забыла о моем существовании. Когда кончился последний урок, я все же решился подойти к ней.

— Карси, — побросав учебники в сумку, я стремительно подошел к ней. Если она сейчас уйдёт куда-нибудь со своим парнем, я не успею спросить о том, как колдовать. Да и вообще, они же не обязаны таскаться вместе?

— Да, Саймон? — она улыбнулась, повернувшись ко мне.

— Мне нужен твой совет, — надо бы подобрать слова, чтобы отвести её куда-нибудь подальше от посторонних глаз и рассказать о своей проблеме. Её парень подозрительно сверлил меня взглядом.

— Если ты насчёт того, стоит ли тебе идти на стрелку с Хиромором, то мой ответ — не стоит. Не слушай Димку. Если ты туда не придёшь, то не станешь позором школы.

— П-правда?

Оказывается, она наблюдательнее, чем я думал.

— Ты же не собираешься применять «особые» вещи на нём? — она сузила глаза с подозрением.

— Я думал над этим, — пришлось сознаться.

Её парень тем временем уперся руками в бока и буркнул:

— Пойдём?

Я одарил его неприязненным взглядом. Ишь какой деловой!

— Прошу тебя, не делай глупостей, хорошо? — в её тоне проскользнуло беспокойство. — Если ты в открытую кое-что покажешь, это может кончиться в какой-нибудь секретной лаборатории. Тапки к этому не готовы.

— Я понял, — взглянув на её ухажёра я позлорадствовал, что тот совсем не понимает, о чем мы говорим. Нас с Карси сближает общая тайна!

Подмигнув мне, Карси выпорхнула из кабинета со своим парнем за ручку. Мои кулаки непроизвольно сжались, а ревность пожирала изнутри, словно червь яблоко.

До стрелки с Хиромором оставалось полчаса. Готовиться к этому бесполезно. Что я смогу сделать? Он больше меня, старше, вреднее… Да и наверняка будет не один. Но я пойду. Не знаю, зачем. Может потому, что хочется куда-то деть раздражение по поводу отношений Карси, хочется избавиться от ревности. Не факт, конечно, что поможет. Хотя, вдруг, если мне сломают парочку ребер, Карси навестит меня в больнице? Покажет своё беспокойство?..

Я слишком много воображаю. Она права, эта стрелка ничего мне не даст и лучше всё это проигнорировать. Но отступать поздно. Я уже шёл в направлении гаражей, стоящих за школьной площадкой, сопровождаемый Димкой и его беспрерывным трындежом.

— Ты им покажешь! Ты же маг! — пытался он воодушевить.

Да, маг, который не знает, как этой самой магией пользоваться! Моё равнодушие таяло на глазах, его вытеснял страх. Главное не показывать это Хиромору.

— А вот и наш сморчок! — воскликнул Хиромор, сопровождаемый гоготом свиты за спиной.

Димка, сглотнув, остановился в трёх метрах от него, решив, что сокращать расстояние — себе дороже. Я же, вопреки всему, приблизился и заявил:

— Ну что, бей меня, раз без этого нельзя!

— Ух-ты, какой настрой! — хохотнул Хиромор, разминая шею. — Боксерская груша, значит?

Я промолчал, чувствуя, как колени дрожат от страха. Главное, стоять на месте, не показывать этого. Хиромор гоготал, свита вторила ему и начала скандировать: «Бей его! Бей его!»

Хочется проучить хулигана. Как применять магию? Как? Что нужно делать?

И вот, Хиромор замахивается, я жмурюсь, думая, что удар скорее всего придётся по зубам… Но этого не происходит. Я слышу гневный голос Карси:

— А ну, оставь его в покое, трусливый придурок!

И открываю глаза.

Хиромор в замешательстве смотрел на приближающуюся к нему Карсилину Радужникову, такую хрупкую, по сравнению с ним, маленькую, но бойкую. Сзади неё семенил её парень.

Она пришла сюда ради меня! Может быть, я что-то значу для неё? От осознания этого факта моё сердце подпрыгнуло, словно расправивший крылья мотылек.

— Я не позволю обижать моих друзей! — Карси наконец подошла к нему чуть ли не вплотную. Он больше и сильнее. А вдруг Хиромор её ударит? Хотелось сказать ей, что сам разберусь, что не надо подставлять себя под удар, в конце концов я не хрупкая статуэтка. Правда, не могу сейчас постоять за себя. И за Карси не могу. Как же я жалок!

— Что ты тут забыла, Радужникова? — было видно, что Хиромор раздражён.

— Мешаю тебе бить Саймона, — прямо ответила она и ткнула ему пальцем в грудь.

— Не маячь! — Хиромор грубо толкнул её.

Он не смеет!

В этот момент я почувствовал в голове ощущение щекотки, а всё тело обожгло болью, время словно замедлилось, потоки ветра остановились, всё замерло.

Когда это прекратилось, а время снова пошло, все Хироморовы дружки, сам Хиромор, зеваки и парень Карсилины лежали без сознания на асфальте. Остались на ногах только я, Карси и Димка.

Карси обеспокоенно склонилась над своим парнем, потрясла его за плечи, но тот не отреагировал.

— Томеснор! Томеснор!

Я чувствовал слабость по всему телу после использованной явно очень мощной магии. Хотелось взять и осесть на асфальт, но я держался. В глазах плясали мошки.

Карси выпрямилась и зло глянула на меня.

— Я же просила не использовать магию на людях! Ты нас подставил!

— Это вышло случайно, — попытался оправдаться я, голова начинала кружиться, и я пошатнулся. — Думал, он тебя ударит, и тут…

— Я не нуждалась в защите! Ситуация была под контролем! Я не беспомощная принцесса в беде! — Карси распылялась всё больше, в её голосе слышалась паника. Она лихорадочно оглядывала лежащих на асфальте ребят.

Ситуация не из простых.

— Прости, — единственное, что смог вымолвить я. Перед глазами всё плыло.

— И это всё, что ты можешь сказать? — ярость в её глазах полыхала красным. — Как мы будем объяснять произошедшее? Что вспомнят все эти ребята? Ты хоть понимаешь, что выдал себя!..

Я, конечно, понимаю, на что она злится. Но магию использовать, правда, не собирался. Нужно ответить ей что-нибудь в свою защиту.

Димка растерянно смотрел то на меня, то на Карсилину.

— Да я даже не знаю, как колдовать! — перебил я её гневную тираду.

— Тем не менее! — Карси уперлась руками в бока.

— Мы можем сказать, что кто-то использовал сильную светошумовую гранату… — неуверенно протянул я, пытаясь её утихомирить. Карси в рассерженном состоянии была подобна смерчу.

— Ага, так они тебе и поверят! И все эти двадцать человек с радостью скажут, что тут что-то бумкнуло! Конечно! — она приблизилась ко мне вплотную, и было слышно её частое дыхание.

— Может, просто сбежать и никому ничего не говорить? Пусть все думают, что тут произошло что-то необъяснимое?

— Ага, и никто не подумает, что это необъяснимое случилось по твоей вине!

Даже сейчас, когда её личико такое сердитое, Карси выглядела для меня очень мило. Бездна, о чём я думаю!

В этот момент Димка кашлянул, привлекая к себе внимание:

— Не хочу прерывать вашу ссору, но у нас тут компания нарисовалась.

И указал в сторону школы.

К нам приближалась девушка в сером спортивном костюме. У неё на шее болтался свисток. Готов поспорить, что её длинные прямые волосы были серебристого цвета, не седого или серого, а именно серебристого.

— Только этого не хватало, — Карси, закатив глаза, отошла от меня.

— Мы посреди кучи тел, эпично… — заметил Димка.

— Заткнись!

Сейчас я думал не над тем, как буду всё объяснять, а о том, что хорошо было бы прилечь на какой-нибудь мягкий диван. Мир качался из стороны в сторону, словно я сидел на гигантских качелях в парке развлечений.

Девушка тем временем сократила расстояние и теперь стояла, с интересом глядя на нас.

— Это не я, оно само! — выпалил я, понимая, что в глазах незнакомки эти слова будут выглядеть слишком глупо.

— Взрыв учебной гранаты, — вставил Димка.

Карси молчала, что-то лихорадочно соображая и оглядываясь на школьников, лежащих без сознания. Кажется, нам конец. Поймают и будут изучать наши способности в лаборатории, словно мы инопланетяне.

— Я все знаю, — улыбнулась подошедшая девушка, на вид ей было лет двадцать.

На наших лицах отразился ужас. Мы попали!

Я выступил вперед, закрывая собой Карси. Её никто изучать не будет! Не позволю!

— Это всё я!..

Пронзительные серебристые глаза так посмотрели на меня, что я замолчал.

— Я же говорю, что всё знаю, — повторила незнакомка. Она не торопилась выдавать меня учёным. Тут явно что-то не так.

Мы молчали, стоя как вкопанные.

— Ты — маг, Саймон, судя по тому, что здесь натворил, ещё и чародей, — изрекла девушка, закрывая волосами свои острые эльфийские уши. — Ты пока ещё не умеешь контролировать волшебство. Кстати, как самочувствие? Не тошнит? Голова не кружится?

Это она сейчас серьёзно? Мне не послышалось? Это происходит на самом деле?

— Ну так что? — девушка выжидала мой ответ.

— Слабость, кажется, я сейчас упаду, — наконец вымолвил я, сам не зная зачем. Мне действительно было плохо. А эта странная незнакомка вызывала доверие. Она маг! И её слова тому подтверждение. Правда, непонятно, откуда она знает моё имя.

— Да, действительно, чародей, — улыбалась эта леди. — Ну ничего, твои способности мы ещё разовьём. Не зря же я здесь! Буду тебя тренировать и обучу простым заклинаниям, а также ты сможешь постоять за себя. Кстати, держи, легче станет.

Она протянула мне конфетку в зелёной обёртке. В этот момент Карси, насупившись, выступила из-за моей спины:

— Вы, простите, кто?

— Серебринка Сильв. Но в этой школе меня зовут Мариной Захаровной, — представилась незнакомка.

— А почему не Серебринкой? — поинтересовался Димка, переминаясь с ноги на ногу.

— С настоящим именем я бы не устроилась работать учительницей физкультуры, — улыбнулась Серебринка. — Ну что, Саймон, согласен обучаться магии?

— И ты научишь меня контролировать свои силы, чтобы не получилось, как сейчас? — воодушевлённо спросил я, забыв про то, что вокруг лежат человек двадцать. Что-то слишком много магов встречаю в последнее время. Но я готов был втянуться в этот загадочный тайный мир.

— Конечно, — кивнула Серебринка.

Затем, глянув на Карси, я понял, что Серебринка про неё точно не знает. Она предлагала тренироваться только мне. А что, если предложить и с Карсилиной позаниматься? Да и вместе будет веселее, чем одному.

— Ты ведь только меня собираешься тренировать?

— Да, а что, есть ещё кандидаты?

— Вообще-то есть, — кивнул я, — моя подруга волшебница, и она бы тоже…

— Я так полагаю, это ты? — Серебринка перевела взгляд на Карси.

— Да, — ответила Карсилина, её голос прозвучал слишком дерзко.

— Хорошо, вы будете тренироваться вдвоём. Завтра, после уроков, в спортзале жду вас…

В этот момент до нас донеслись стоны. Люди начали приходить в себя и, кажется, ничего не понимали. Я растерянно посмотрел на Карси, та пожала плечами.

— Не волнуйтесь, — попросила Серебринка миролюбивым тоном. — Я знаю, что делать.

В этот момент она начала проходиться по пострадавшим и что-то шептать, касаясь их лбов. Когда она это закончила, то спокойно вернулась к нам и сообщила:

— Всё. Теперь они ничего не будут помнить.

Мне хотелось ответить, но наблюдая за тем, как Карси склоняется над Томеснором и помогает ему подняться, я спрятал все слова внутри. На сердце снова становилось гадко. «Томеснор» — какое идиотское имя!

— Что случилось, почему я лежал? — недоумевал тот, обнимая Карси.

— Не знаю, самой интересно знать, — соврала та.

Я фыркнул. Что это за отношения такие, в которых девушка не может признаться в том, что обладает магическим даром? Может, такие отношения — фигня полная? Да у нас с Карси доверия к друг другу больше!

Не желая больше наблюдать кудрявую шевелюру Томеснора, раздражённый, я направился к выходу с площадки. Димка семенил за мной, словно хвостик.

***

Когда я пришёл домой, хотелось завалиться в кровать. Все это происшествие жутко меня вымотало. Хоть конфетка Серебринки и помогла против головокружения, слабость никуда не делась. Сняв ботинки, я прошёл в свою комнату и, рухнув лицом в подушку, сразу же вырубился.

Снилось странное. Карси пыталась доказать, что Томеснор — лучшая кандидатура в женихи, потому что умеет непревзойденно отбивать чечётку.

Я проспал до позднего вечера, а проснулся, ощущая себя полностью разбитым и растоптанным. Да, все-таки неконтролируемое использование магии сильно выматывает. Переживания по поводу невзаимной любви — тоже. А если одно накладывается на другое — то это вообще кошмар!

Всё-таки надо было выползти из комнаты и что-нибудь съесть. До моего носа доносились ароматы жареной рыбы с картошкой. Есть не хотелось, но надо было.

В том, что сегодня произошло, есть и положительная сторона. Например, мы с Карси будем вместе учиться магии. Может, это сблизит нас? Может, из разряда «просто друг» я стану для неё чем-то более значимым?

«Но отбивать чужих девушек — нехорошо», — пронеслась в голове мысль, которая должна была устыдить. Не устыдила. Карсилина Радужникова для меня слишком много значить. Ещё с тех самых пор, как начала мне сниться. Пусть для неё я ещё непонятно кто, но это изменится. Я не сдамся. При взгляде на неё моё сердце замирает, а потом колотится так часто: «Тук-тук, тук-тук, тук-тук», по телу разливается тепло и хочется совершать подвиги.

— Как первый день в школе? — поинтересовалась тётя Ира, накладывая мне в тарелку большой кусок неизвестной рыбы.

Разве мог я ей рассказать? «Представляешь, тётя, у девушки, которая мне нравится, оказывается, есть парень, а ещё я чуть не подрался со здоровенным хулиганом и вырубил целых двадцать человек!» Вместо этого я сказал:

— Я встретил там своих друзей, с которыми познакомился летом. Мы учимся в одном классе. Правда, хорошее совпадение?

— Это замечательно. Дмитрий и Карсилина очень порядочные ребята…

— Да.

Я уныло ковырял вилкой кусок рыбы. На автомате запихивал себе её в рот, жевал, даже не чувствуя вкуса.

Тётя Ира с беспокойством на меня смотрела, затем потрогала ладонью мой лоб:

— Ты какой-то бледный. Всё хорошо?

— Я просто очень устал. Новая обстановка, впечатления, — попытался улыбнуться я.

— Тебе надо учиться социализироваться, — и она отпила какой-то отвар для похудения из большой красной кружки.

— Знаю.

Половину рыбы я выкинул. Хоть было и стыдно перед тётей Ирой. Иногда, когда я выкидывал еду, она возмущалась и говорила: «В неразвитых странах дети голодают! А ты что, зажрался?». Но сегодня тётя молчала.

Несмотря на то, что я спал несколько часов, сонливость не прошла. Я отправился к себе в комнату, включил компьютер и ввел свои данные на сайте «НаСвязи». Как-то зарегистрировался там, но забыл о существовании своей страницы. До этого дня.

Надо выбрать достойную фотографию, которую можно поставить на аватар (чтобы было не стыдно перед Карси, ведь я собирался найти там её). Есть ли у меня вообще хорошие фото? Разглядывая папку с фотографиями, я чувствовал, как уверенность напроситься к Карси в «друзья» падала. С такими изображениями я точно её не впечатлю. Везде бледный, как мертвец, ещё и с мешками под глазами. В этих мешках можно было хранить картошку. Глаза какого-то непонятного синего цвета. Волосы растрёпанные, словно их не причёсывали (но они всегда такие, даже если проходишься расчёской). Раньше я об этом не задумывался, но теперь…

Если сравнивать мою внешность и внешность этого Томеснора злосчастного, то выглядит он куда лучше меня, выше меня, даже одевается лучше, весь такой аккуратный. На его фоне я явно проигрываю. Девушкам ведь нравятся высокие здоровые парни, а не мертвяки, как я.

Загрузив более-менее терпимую фотографию, я набрал в поиске «Радужникова Карсилина». Радужниковых нашлось много, а Карсилина была одна. Ткнув на изображение, я перешёл на её страницу. На главной — Карси с букетом лютиков где-то посреди поля, в джинсовых шортах и оранжевой футболке. Красивая.

Статус: «встречается с Томеснором Кукорачкиным».

— Кукорачкиным? Серьёзно? У него такая фамилия? — вслух сказал я, пристально вглядываясь в этот статус, словно надеялся увидеть подтверждение, что он поддельный.

Минуту я сидел, наведя мышку на синюю кнопку «Добавить в друзья». А что, если Карси дуется на меня и в друзья не добавит? Ладно, была-не была!

Я ткнул на кнопку и почувствовал, как по телу пробегаются мурашки, затем — жар. Обмахиваясь рукой, я заметил, как пришло оповещение. «Карсилина Радужникова приняла вашу заявку в друзья».

Вздох облегчения. Не дуется!

Может, сообщение ей отправить, а то, что, как дурак, добавил и не общаюсь. Руки вспотели, пальцы легли на клавиатуру. Написать ей «Привет»? Банально.

Щелчок. Пришло сообщение. От Карси. Сердце подпрыгнуло в груди. Так, спокойно. Что она написала?

«Саймон! Здорово, что ты здесь есть!»

Так. Что ответить ей? Что? Написать: «Ага, ты тоже». Нет, на этом наш разговор закончится. Как сложно!

«Как там Кукорачкин?»

Зачем я это написал и отправил? Вдруг она подумает, что я на неё давлю или ещё что?

«Жить будет. Он думает, что получил солнечный удар. Ха-ха! В сентябре! Человек двадцать на солнышке перегрелось» — пришёл ответ. Судя по ответу, она как-то не шибко была расстроена, что я стал причиной того, что Томеснор лежал без сознания на асфальте. Но что она имеет в виду? Иронизирует? Злится?

«Я не хотел» — и отправил.

«Прости, что я была слишком груба сегодня. Ты же всё это не специально».

Я вздрогнул. Её волнует то, что я мог обидеться! Я почесал локоть, затем написал и отправил:

«Все в порядке, я же понимаю, что ты перенервничала».

«Завтра у нас будет первая тренировка с Серебринкой. Как ты думаешь, как всё пройдет?»

«Пробежка по залу, отжимания, магические упражнения, пробежка по залу, отжимания… И так по кругу».

«Почему ты так думаешь?»

«Она же учительница физкультуры, а у них в крови на генетическом уровне прописано заставлять учеников сдавать нормативы».

Я и сам того не заметил, как мы проболтали таким образом часа три, пока Карси не пожелала спокойной ночи и не сказала, что надо бы спать.

***

На следующий день в школе всё текло своим чередом. Карси обнималась с Томеснором и держалась с ним за ручки. При этом мы с ней даже не контактировали.

Сидя за последней партой на перемене, я наблюдал за тем, как он называет её «Малыш», а она смущённо улыбается, вертя в руках фиолетовую ручку.

Где-то внутри меня полыхала ревность, пытаясь выбраться наружу. Хотелось что-нибудь сломать. Сзади на шкафу опасливо затрясся горшок с кучерявым растением. Ну ничего, Томеснор, на тренировку ты с нами не пойдёшь. Это единственное, что радовало сегодня.

Я наконец-то узнаю больше о мире магии и собственных способностях, буду учиться контролировать их.

Весь урок математики я ничего не записывал, пропуская слова учительницы мимо ушей и напряжённо пытаясь нарисовать в тетради лошадь. Я мог нарисовать всё, но вот коней — нет. Не получались они у меня, даже если я старался. Они были неестественными. Может, это такая расплата за мой талант?

После математики я наткнулся в коридоре на Хиромора, тот с ненавистью вцепился в мой локоть и прошипел:

— Не пришёл вчера на стрелку! Трус! Вся школа будет ржать над тобой, недоумок!

Как это не пришёл? Я там был!.. А, чары Серебринки стёрли ему воспоминания…

— Ну вообще-то сейчас надо мной школа не ржёт, — отрезал я, сверля его недовольным взглядом. Вот прикопался!

— Будет! — и он встряхнул меня. — Я всем расскажу, какой ты пугливый…

Я попытался вырваться из его хватки. Но, поняв, что это бесполезно, перешёл в словесное наступление:

— Можно вопрос? А «всем» интересно то, что я, никому не известный новичок, не пошёл драться с тобой? «Всё» вообще знают о моём существовании?

Хиромор застыл, на его лице был виден напряжённый мыслительный процесс. Он думал, что ответить.

— Ну так что, отпустишь меня? — я смотрел на него воинственно. Если он назначит повторную стрелку, будет точно понятно, что мозг Хиромского размером с грецкий орех. Ничему его жизнь не учит.

Его хватка ослабла.

— Ты ведь даже имени моего не знаешь, ровно как и «вся школа», — парировал я.

Он отпустил меня, прошипел что-то похожее на «Ты ещё об этом пожалеешь!» и ушёл, расталкивая ребят перед собой.

Победа, даже без кровопролития! Да я сегодня в ударе!

Мне не терпелось дождаться конца последнего урока, чтобы вместе с Карси оказаться на тренировке, чтобы, наконец, нормально говорить с ней. Томеснор ей, что, в своём присутствии с друзьями общаться запрещает?

Последний урок тянулся очень долго. Казалось, что время уснуло, а вот будильник ему не завезли. Я то и дело поглядывал на часы, не в силах усидеть на месте, и ёрзал на стуле.

Это был урок ОБЖ, и учитель, престарелый майор в отставке, рассказывал что-то про ядерные реакторы и как вести себя при утечке радиоактивных элементов. Его речь была достаточно экспрессивна.

— Запоминайте, находясь на улице, нужно немедленно защитить органы дыхания платком и укрыться в помещении… Рейли, что ты там ёрзаешь, будто шилом ужаленный, лучше скажи, что делать дальше?

Я вздрогнул, не ожидая, что он вообще обратит хоть какое-нибудь внимание на меня. Позориться перед всем классом? Кукорачкин злорадно хихикнул.

Так, что обычно делают люди после того, как укрылись в помещении? Наверное, снимают с себя всю уличную одежду и идут в душ?

— Чего молчишь? Язык проглотил? Радиация не дремлет! Кто тебя спасать будет, если сейчас вдруг случится катастрофа? Сдохнуть хочешь? Давай, включай свой котелок! Помоги себе сам! — учитель не сводил с меня глаз. Его голос был слишком громкий. Наверное, это было слышно даже в соседнем кабинете.

Кукорачкин продолжал хихикать. Он-то уж точно знает о радиации больше меня.

— Наверное, стоит снять всю верхнюю одежду и обувь и принять душ, — выпалил я, опасаясь, что обэжэшник от меня так и не отстанет. Почему просто не могу посидеть тихо, как мышка, не привлекая к себе внимания?

— Так. А одежда, что, будет просто валяться? — обэжэшник сузил глаза.

Я непонимающе хлопал глазами. Он хочет сказать, что надо воспользоваться вешалкой?

— Пакеты! Пакеты тебе на что! — гаркнул учитель так, что все вздрогнули.

Я слышал, как Кукорачкин шепчет своему соседу по парте: «Пусть пакет себе на голову наденет!» Сосед заржал. Затем Томеснор недобро покосился на меня. Я ответил ему взглядом, полным ненависти. Похоже, в этом классе Кукорачкин был кем-то вроде популярного заводилы, а во мне он увидел аутсайдера, которого собирался гнобить оставшиеся школьные годы.

— Так, Иванов, вижу, тебе весело! — конечно, это ржание на весь класс не осталось проигнорировано учителем. — А вот, когда бабахнет у нас реактор, никто смеяться не будет ближайшие лет семьдесят!

Оставшиеся минуты до звонка я просидел, раздражённо чиркая в тетради. У этого Томеснора чёрствая душонка. Неужели Карси не понимает?

После звонка, когда я убирал в сумку тетрадь с пеналом, Кукорачкин подошёл ко мне вместе с тремя дружками. Он недобро улыбался. Димка с другого конца класса недоумённо наблюдал за этим. Карси же успела выйти в коридор.

— Придёшь завтра с пакетом на голове, Рейли? — его лицо исказила издевательская гримаса.

— Это зачем? — я насупился, сжимая в руках пенал.

— Чтобы никто не видел твою идиотскую физиономию! Я могу дырочки для глаз прорезать, причём совершенно бесплатно.

Томеснор с дружками злобно гоготали. Я не понимал причины его нападок.

— Не знаешь, где достать самый дешёвый пакет? Не хватает денег на него? Ты не бойся, я принесу, — возвышаясь надо мной, Кукорачкин чувствовал себя королем ситуации, весь в дорогой одежде, в блестящих с иголочки ботинках. — У меня уж денег хватит! Хочешь, дам мелочь, а то милостыню просить за школой, наверное, очень утомляет?

Меня трясло от злости. Хотелось взять и съездить пеналом по его прелестному личику.

А он продолжал:

— Ты в каком секонд-хенде одеваешься? Берёшь вещи из помойки? Твоя семья живёт в бараке? Бедный, небось питаешься одними объедками, а на полноценную еду денег не хватает!

Ещё чуть-чуть, и я ему точно вмажу! Казалось, будто стекла в ближайшем окне вздрогнули. Есть чары, которые заставляют противника корчиться от боли?

— У тебя лимит на слова? Не печалься, не у всех же есть деньги, — он издевательски похлопал меня по плечу, его дружки гоготали. — Если что, это бумажки такие, которые шуршат в кошельке. Их ещё обычно на ништяки всякие обменивают.

«Просто отойди. Отойди!» Я пытался глубоко дышать и не опускаться до рукоприкладства. Хотя в моем воображении Кукорачкин уже горел на костре.

Лицо Томеснора исказила злоба, при этом он оскалился:

— И ещё, Рейли. Не смей подходить к моей девушке. Она моя, понял? — Эти слова он намеренно произнёс раздельно. — Она не будет общаться с таким отбросом, как ты.

— И что, ты ей запретишь? — процедил я, сквозь зубы. Карси — не вещь, чтобы говорить о ней в таком тоне. Пенал все ещё был у меня в руках, а перспектива набить ему морду грела душу.

И этот человек дорог Карсилине? Правда? Гнилой, как помидор!

— Ты жалок, — выплюнул эту фразу Томеснор, достал из кармана горсть монет и кинул мне их в лицо.

Монеты со звоном посыпались на пол. Меня трясло. Какие боги помогли не сорваться, было загадкой.

Убрав пенал, закрыв сумку, я стремительно покинул кабинет. Хотелось что-нибудь сломать. Дружки Томеснора смеялись мне вслед. Бездна! Да чтоб им всем провалиться!

Зайдя в уборную, я подошёл к зеркалу. Выглядел затравленно. Бледнее, чем обычно, и очень болезненно. Где моя гордость?

К горлу подступала паника, казалось, будто пространство начинает сжиматься.

— Всё нормально, нормально, — приговаривал я своему отражению, сжимая и разжимая руки и пытаясь выровнять дыхание. Меня иногда мучили панические атаки. А сейчас это получилось очень некстати. Слова Томеснора до сих пор стояли в ушах. Слишком обидные. Меня бросало то в жар, то в холод.

Нужно выйти отсюда. Карси с Серебринкой, наверное, ждут.

Может, Карси общается со мной только из жалости? От этих мыслей внутри что-то протяжно завыло. Ногти впились в ладони. Накативший страх не желал проходить и только усугублялся. Казалось, будто пол сейчас рухнет.

— Тебе нельзя! — я пытался заставить панику отступить. Может, если сказать панической атаке, что она не нужна, та обиженно уйдет? Но это не помогало.

Выйти я смог только через полчаса. Интересно, что мне будет за опоздание на первую тренировку? Я же так хотел на неё попасть!

Остановившись перед дверью спортзала и глубоко вздохнув, я открыл дверь и вошёл. Карси, Серебринка и какой-то новый персонаж обернулись. Этот мужчина был одет во всё ярко-жёлтое, его волосы, готов поклясться, являлись золотистыми. Его прическа весьма небрежна. А ещё у него были эльфийские уши!

— О, Саймон! — воскликнула Серебринка.

— Мы тебя ждали, — сказала Карси, подходя ко мне ближе.

Затем она заметила, что со мной что-то не так. В её взгляде читалось беспокойство:

— Что-то случилось?

Я молча посмотрел ей в глаза. Такие красивые, зеленые.

Мог ли я сейчас пожаловаться на Томеснора? Сказать, что он меня оскорблял? Может, это разобьёт ей сердце? Карси добрая, она бы не стала терпеть с собой рядом такого человека, если бы знала, что он творит. Я ведь могу своими словами разорвать их отношения. Прямо сейчас. Но тогда Карсилина будет грустить.

— Всё в порядке, — я заставил себя ей улыбнуться, но улыбка получилась горькой и неубедительной.

— Точно? Ты можешь делиться со мной всем, я поддержу. Мы же друзья.

Я лишь кивнул. Ну вот, что я творю? Такая тварь, как Кукорачкин, этого не заслуживает!

Златовласый эльф подошёл ко мне и протянул руку:

— Приятно познакомиться, я Зольтер Золотский, — он действительно был рад.

Я пожал ему руку. Интересно, а у них есть знакомая с именем «Платина»? Серебринка кашлянула, привлекая к себе внимание:

— Я долго думала, каким будет первое занятие. Наверное, надо вас научить атакующей магии…

Атакующей магии? Я пока не умею даже вещи двигать. Хотя… Не терпится использовать то, что узнаю, на Кукорачкине!

— Я знаю несколько приёмов, — гордо похвасталась Карсилина.

— Вот как? — удивился Зольтер. — Продемонстрируешь?

— А куда целиться?

— В меня! Я буду парировать.

Золотский воодушевлённо встал в середине зала. Карси довольно улыбаясь, запустила в него яркий луч, который, попав в грудь к парню, заставил его пошатнуться и закашляться.

— Это было неожиданно! — воскликнул он через какое-то время, перестав кашлять и выпрямившись.

Серебринка заботливо подвела меня к стене, где был примитивно изображён баскетболист.

— Сможешь попасть ему в голову?

— Если скажешь как, то, наверное, попытаюсь, — ответил я, напряжённо смотря на этого баскетболиста. Получится ли?

— Вытяни руку, представь воображаемую мишень, заставь ладонь наполниться чем-то тёплым, сосредоточься и прицелься, — посоветовала Серебринка, ни капли не сомневаясь, что её методика сработает. — Это проще, чем кажется.

Я послушно вытянул правую руку вперед. Мысленно рисовал мишень на стене. Может, рассказать Карси о Кукорачкине? Он её не заслуживает.

Ладонь никак не хотела наполняться теплотой. Она оставалась холодной. Я стоял так минут пять, напряжённо моргая.

— Сосредоточься! Отринь посторонние мысли. Сейчас есть только ты и мишень, — сказала Сильв, наблюдая за этой жалкой попыткой.

Вот как? Этот Томеснор мне только мешает. Раздражает, дурак! Почему не могу думать о чём-то приятном?

Я чувствовал, как начинаю злиться, а на месте нарисованной головы представлялось лицо Кукорачкина.

Ладонь стала наполняться теплотой, появился светящийся сгусток магии. Я смотрел, как он пульсирует на руке, становясь всё больше. Это завораживало.

— Задай траекторию! Прицелься. Отпусти его, — советовала Серебринка.

Я прицелился и запустил в воображаемого Томеснора этим сгустком. Пульсирующая магия врезалась в стену и растворилась.

— Молодец! А теперь повтори, — похвалила Сильв, в то время как Карси и Золотский что-то заинтересованно выясняли.

Я сделал так несколько раз, чувствуя, что каждый новый удар даётся всё легче.

Тренировка прошла более, чем удачно. После того, как она закончилась, я проводил Карсилину до дома, по дороге мы непринуждённо болтали. Словно лето и не заканчивалось.

***

Следующее утро началось с пения птиц за окном. Я был огорчен тем, что сегодня не было тренировки. Значит, придётся терпеть очередной школьный день, а потом понуро плестись домой.

Возле школы меня встретил Томеснор со своими дружками, ехидно ухмыляясь:

— А что ты, Рейли, не в пакете свои учебники носишь? Твоя семья, наверное, разорилась, когда покупала тебе школьную сумку?

— Отвали! — я попытался его обойти, но он не давал этого сделать.

— Ой, что это, мы заговорили! Лимит на слова закончился? — он сделал вид, что не расслышал. — Как провёл время с бомжами? Много милостыни выклянчил?

Я напряжённо смотрел на него, представляя мишень. Вытянуть руку и прицелиться. Интересно, а такая магия бьёт больно? Но мне нельзя! Он — тапок.

— Ночевал сегодня на улице? — Кукорачкин злобно загоготал. — А вы вообще с электричеством в бараке живете?

— Просто. Дай. Мне. Пройти, — мой тон был угрожающим, но это не произвело на обидчиков никакого эффекта.

— Кстати, что я тебе говорил насчёт того, чтобы к моей девушке не подходил? — тут в глазах Томеснора блеснуло недоброе. — Ты это игнорируешь! Кто вообще ей дал право общаться с таким отбросом!

— Для того чтобы общаться с друзьями, разрешение от какого-то малолетнего соплячка не требуется, — я чувствовал, как внутри всё закипает. Ладно, ты меня оскорбляешь, но не приплетай сюда Карси, не говори о ней, как о собственности! Мои кулаки сжались.

— Она — моя, значит будет делать то, что скажу я!

— Она — своя собственная, о, великий и ужасный Кукорачкин! — съязвил я. Он был сейчас похож на разошедшегося в своём болоте лягушонка, не умеющего ловить мух.

— Если она не потаскуха…

Я не стал слушать дальше. Мой кулак пришёлся ему как раз в челюсть.

Его глаза расширились от неожиданности, и он схватился за больное место.

— Рейли, ты придурок недоделанный! — взвизгнул Томеснор в то время, как три его дружка стояли и наблюдали за этим. Почему они не вмешиваются?

— Доделанный! — рявкнул я и снова его ударил. Он меня довёл. Гнев лился через край. Если я не выпущу пар, то взорву что-нибудь!

Томеснор перешёл в наступление, его кулак разбил мне губу. Я поставил ему здоровенный фингал под глазом. Он взревел и повалил меня на асфальт, принимаясь душить.

Никто не спешил нас разнимать, хотя зевак столпилось много.

И вот теперь уже я нависаю над ним и бью по лицу. Тот морщится и орёт. Но я не могу перестать. Костяшки пальцев были разодраны и кровили. А его лицо теряло товарный вид.

— Саймон! Томеснор! — я слышу испуганный голос Карси.

В этот момент в меня вцепился Димка, пытаясь оттащить от Томеснора, хоть и был намного меньше. Дальше — ещё чьи-то руки, вроде это одноклассник по имени Кулий Мызрер. Вдвоём у них получилось.

Я стоял и пыхтел, со злобой глядя, как Карси помогает Кукорачкину подняться. Она не знала, что сказать. Нам обоим.

В этот момент Томеснор крепко вцепился в неё и, повысив тон, выдал:

— Если ты, дура, ещё раз приблизишься к нему, я тебя ударю!

Карсилина резко убрала от себя его руки. Вид у неё был оскорблённый. Он, вытирая кровь из носа, смотрел, как она растерянно подходит ко мне. Димка и Кулий уже перестали меня держать.

Я не стыдился своего поступка. Этот гад не смеет такое говорить о Карси. Пусть теперь ходит, похожий на сливу.

Карсилина порылась в своей сумке, достала влажную салфетку и осторожно приложила к моей разбитой губе. От её прикосновения сердце затрепетало, а гнев стал постепенно уходить. Хотелось взять её за руку. Но я не стал. Карси слишком огорчена ситуацией с Томеснором.

— Я не знаю, что тут произошло, но, надеюсь, он это заслужил, — произнесла Карси, убирая салфетку. В сторону Кукорачкина она даже не посмотрела.

— Да, — я не стал пересказывать ей всё и просто кивнул.

— Пойдём, — это был голос человека, который только что очень сильно разочаровался. Кукорачкин обидел её до глубины души.

На уроках Томеснор так и не появился. И вообще, кажется, забыл про школу на целых две недели. Не хотел показывать своё избитое лицо. Наверное.

***

Так прошло три месяца. Кукорачкин ко мне даже на пушечный выстрел не подходил, он боялся на меня даже смотреть и старался не оставаться со мной наедине в одном помещении. Однажды он попытался помириться с Карси, но она ему сказала, даже не пытаясь отвести в сторону, чтобы этого никто не слышал:

— Прости, Томеснор, но ты не входишь в число тех людей, которых я хочу считать своими близкими.

За это время мы не пропустили ни одной Серебринкиной тренировки, обучались новым магическим приёмам (я наконец-то научился двигать предметы силой мысли, не используя при этом прямого взгляда на них). Серебринка и Зольтер нас хвалили.

Я, Димка и Карси проводили много времени вместе, у нас всегда находилось, о чём поговорить. Я даже стал чувствовать себя с Карси уверенней, но признаться в своей любви так и не решался. Может, она не воспримет это всерьёз?

После осенних каникул в первый день учебы должна была состояться дискотека в актовом зале. Девочки нашего класса сбились в стайки и активно обсуждали, кто с кем будет танцевать.

Я думал, стоит ли идти. Танцевать не умею, современную попсовую музыку не слушаю. Не уверен даже, что под такое захочется двигаться. Конечно, может, туда пойдет Карси?

Мой взгляд невольно остановился на ней. Она стояла возле окна и разговаривала с подругами. Те что-то рассказывали и смеялись.

Наверное, более подходящего момента и найти сложно. На дискотеке! Подойти, пригласить на медленный танец и сознаться в своих чувствах. Хороший ведь план? Мои руки вспотели, дыхание участилось. Одна мысль о признании нагоняла панику. Это же сколько барьеров надо сломать!

Вдруг кто-то положил мне руку на плечо. Я вздрогнул и обернулся. Димка был как всегда внезапен. Он смотрел на меня с какой-то странной улыбкой.

— Ты такой смешной, — констатировал друг.

— Это ещё почему? — не понял я.

— Ломаешься, как печенюшка, не можешь сказать Карси, что она тебе нравится.

Я вздрогнул, меня обдало жаром. Он знает! Откуда! Надеюсь, Карси его не слышала? Нет, она разговаривала с подругами, а на нас вообще не смотрела.

— С чего ты так решил? — я нервно чесал локоть, пытаясь казаться спокойным и не выдать ничего лишнего. На моём лице появились красные пятна.

— А то я не вижу, как ты на неё смотришь постоянно! А когда мы остаёмся вдвоём, о чем мы с тобой говорим?

— Эм… О чем? — мне было до жути неловко, словно замок во внутренний мир сейчас взломали ржавой отмычкой, проникая туда без спроса.

— Карси — то, Карси — сё…

— Но ты же мог и…

— И что? Прервать твой влюблённый бред?

— Не так уж и часто я о ней говорю.

— Конечно! — И он хихикнул в кулак. — Ты бы лучше взял и сказал ей…

Я испуганно заткнул ему рот ладонью. Мне лезли в душу. Нагло. Без приглашения.

— Что не так? — Димка раздражённо убрал мою руку со рта.

— Не могу, — хотелось, чтобы он не заставлял это делать.

— Всё будет хорошо, ты ей тоже нравишься, Карси примет…

Я снова вздрогнул, по спине пробежались мурашки, уши стали горячими.

— Н-нравлюсь?

Рука нервно чесала затылок.

— Просто перестаньте уже тормозить и поцелуйтесь! — воззвал Димка. — Вот сегодня, на дискотеке.

Моё дыхание было сбивчивым, казалось, будто в коридоре вдруг стало очень душно. Тело было, как на иголках.

Я посмотрел в сторону Карси. Коснуться её щеки, нежно провести пальцами по коже, прижать к себе… Я же умру, я просто умру, если так сделаю!

Оставшиеся уроки прошли без происшествий. Я всё думал о школьной дискотеке, что скажу Карси, когда буду приглашать её на танец? Уверенность постепенно таяла, а когда мы с Димкой в назначенное время приблизились к актовому залу, где уже играла музыка, я нервно сглотнул и остановился перед дверьми. Димка фыркнул, и мы вошли.

Просторное помещение актового зала было украшено разноцветными воздушными шариками. Свет приглушённый, стулья расставлены возле стены, и есть площадка перед сценой. На площадке уже вовсю танцевали и девушки, и парни, сбиваясь в своеобразные круги. Играло что-то заводное и ритмичное.

Я прошёл мимо и сел на стул возле стены. Потом увидел Карси с подругами, и меня затрясло от волнения. Я должен сделать это! Почему признаваться в своих чувствах так сложно? Почему я просто не могу подойти и сказать? Я же не пихаю голову в пасть акуле! Организм почему-то считал по-другому.

Димка стоял, возвышаясь надо мной, и ждал, топая ногой в такт музыке, пока начнётся медленный танец, чтобы пронаблюдать за тем, что получится. Я хотел, чтобы он не начинался.

И вот, тот самый момент, которого я боялся. Объявляют, что сейчас начнётся медленный танец.

Я поднялся, ноги казались ватными. Вот она, Карси, в центре площадки! Она смотрит, как я подхожу, улыбается.

Я боялся в этот момент, что споткнусь.

— Не ожидала тебя здесь увидеть, ты же вроде сказал, что не пойдёшь, — заметила Карсилина.

— Я передумал, — голос показался каким-то хриплым, а кто-то внутри кричал «Давай, возьми её за руку».

— Это — хорошо.

— Карси, я… — я застыл, слова застряли где-то в горле.

Она стояла и смотрела на меня, ждала, что скажу. Я не мог выдавить из себя ни слова. Руки вспотели. Выглядел, наверное, как идиот.

— Все хорошо? — в её взгляде появилось беспокойство.

Я кивнул, затем, краснея, выпалил:

— Ты очень хорошо танцуешь!

Карси порозовела и убрала рыжую прядь за ухо. Я злился на себя, что сказал именно это. Почему нельзя было так: «Карси, ты — удивительная девушка. Когда я смотрю на тебя, мне хочется жить, а когда тебя нет рядом, то становится грустно. Ты не просто мне нравишься, я люблю тебя, всем сердцем».

Но в этот момент к нам подошел Кулий Мызрер, он деловито повернулся ко мне и спросил:

— Не против, если я украду её?

Я застопорился, смотря на него и моргая, все мои мысли сбились, а слова, которые я хотел сказать Карси, куда-то исчезли.

— Не против, — Карси протянула ему руку. Он обхватил её за талию, и они стали танцевать.

Я стоял, как громом поражённый, и смотрел на них. Меня снова начинало трясти. Он украл, украл момент! Кулаки сжались так, что ногти впились в кожу. Несколько разноцветных воздушных шаров лопнуло над моей головой.

Чувствуя себя крайне глупо и идиотски, я вышел из толпы танцующих. Когда я поравнялся с Димкой, тот стукнул себя ладонью по лбу, отказавшись комментировать это фиаско.

***

Это грустно, когда ты не можешь обнять человека, которого любишь, прижать его к себе, поцеловать, шептать нежные слова… Карси и Кулий встречались второй месяц. Все это время я был мрачнее тучи. Если бы я был тогда расторопнее!

Я злился на себя, на Кулия, раздражался, когда Димка пытался говорить со мной, даже на отвлечённые темы. Безответное чувство точило меня ножом. Истязало.

Я до сих пор не мог понять, что тогда помешало мне взять и сказать Карси о чувствах. Тем более, что она была готова выслушать. Я всё испортил!

Кулий Мызрер, конечно, не такой болван, как Томеснор. Он добрый, учится прилежно, никого не оскорбляет, и видно, что Карси ему нравится, он уважает её и дурой точно называть не станет. Если только в шутку.

Когда я говорю с Карси, то стараюсь не показывать то, что бушевало у меня на душе. Мы хорошо общаемся. Можем шутить на разные темы, переписываемся в «НаСвязи», Карси рассказывает о том, какой Кулий чуткий и добрый, говорит, что не знала, за что вообще тогда решила встречаться с Кукорачкиным. Но она никогда не говорила о том, что испытывает по отношению к Кулию. С его стороны была видна привязанность. И мне не хотелось встревать в их отношения, несмотря на то что я чувствовал.

В эту пятницу был сильный снегопад, и я ковылял до школы по колено в снегу. Коммунальные службы ещё не успели его убрать. На мне были старые серые ботинки со шнурками, синяя куртка и синяя шапка. Руки мерзли, ведь перчатки я забыл дома.

Возле школы орудовал дворник. Я сначала не обратил на него внимания, проходя мимо, но он меня окликнул. Я неуверенно подошёл к нему, на что этот дядька, лет пятидесяти, в лыжной куртке, сказал:

— Там кто-то щенков выкинул, в коробке два замечательных пёсика. Может, поможешь мне их в приют отвезти?

— Я бы с радостью, но у меня уроки, — мне не хотелось пропускать учебу. Хотя песики определённо нуждались в помощи.

— Это не займет много времени, — заявил тот и поманил меня рукой за школу.

Я согласился и пошёл за ним. Он провёл меня по школьной площадке, затем мы приблизились к гаражам.

— Песики там мерзнут, бедные. Их скорее нужно в тепло! — говорил дворник, когда мы заходили за гаражи.

Он был гораздо выше и больше меня, сильнее. Свою лопату он оставил возле школы.

Это так странно, куда мы идём? Вот очередной гараж, покрытый снегом, но нет никаких собак. Это что, шутка такая?

— Я пойду, урок скоро начнется…

В этот момент мужчина кинулся ко мне, доставая из кармана тряпку. Схватил меня и прижал её к моему носу. Я пытался вырваться, невольно вдыхая сладковатый запах непонятно чего, но дядька держал крепко. Ноги подкосились, и началась кружиться голова.

— Вот так! — последнее, что я услышал прежде, чем лишиться сознания.

***

Я пришёл в себя и обнаружил, что лежу на спине, на какой-то длинной твёрдой кушетке. В помещении был полумрак, я попытался пошевелить руками, но они были закреплены кожаными ремнями. Ноги — тоже. Кто-то уже снял с меня куртку и ботинки, оставив в рубашке и джинсах.

Сердце билось в страхе, пытаясь выскочить из груди. Где я? Что со мной хотят сделать? Повернув голову, я увидел в конце тяжелую дверь. Стены были серые, и на них висели непонятные приборы. Так же тут был шкаф со склянками и стол, на котором что-то лежало. Подвал? Обстановка нагнетала. К горлу подступала паника. Отлично, хоть раз я буду паниковать по определённой причине, а не просто так!

Я хотел было открыть рот, чтобы кого-нибудь позвать, но вовремя сообразил, что стены этого подвала, наверное, толстые, и меня услышит только хозяин этого дома, который, вероятно, и принес меня сюда. А если он придёт, то сделает что-нибудь нехорошее.

А он придёт. Я снова попытался вырваться. Не получилось.

За дверью послышались шаги, и тяжелая дверь открылась. Появился хозяин этого подвала. Тот самый дворник. Паника становилась всё сильнее.

Он почесал свою щетину на подбородке и приблизился ко мне. Я дышал беспокойно. Что он сделает? Будет заживо расчленять? Маньяк!

— Здравствуй, Саймон, ты правильно сделал, что обратился ко мне, — начал он, словно я был его пациентом.

Может, его из поликлиники уволили и он теперь занимается принудительным лечением?

— Я к вам не обращался! — резко ответил я. Откуда он знает моё имя?

— Это ты так считаешь.

— Что вам надо?

— Освободить тебя, — ответил тот, подходя к столу и что-то там выбирая.

— Тогда отпустите меня, — я смотрел ему в спину. Если он хочет «освободить», то почему решил пленить?

— Ты не готов.

Я театрально ударился затылком о кушетку.

— Но ты не волнуйся, я тебя обработаю, и тогда ты будешь готов. Тогда ты освободишься.

— От чего? — я не понимал, и вся эта ситуация начинала раздражать.

— От чувств, — ответил он, не отворачиваясь от стола. — Они причиняют тебе неудобства, они — балласт. Особенно чувства, которые безответны.

Я молчал, слыша учащённое биение собственного сердца. А об этом он откуда знает?

— Чувства мешают жить, от них нужно избавляться… — он открыл ящик стола и взял в руки какие-то провода.

— Я не буду от них избавляться! — резко перебил я. Не собираюсь переставать что-то чувствовать к Карси.

— Я тебя бонусом ещё и от эмоций избавлю, — это звучало как угроза. — Ты пройдёшь через боль, но станешь свободным.

Паника охватила меня и не хотела отпускать. Он болен! Психически болен!

— Пора вырезать из тебя опухоль чувств, — с этими словами дворник положил провода на стол, взяв в руки что-то маленькое.

Он подошёл, его лицо выражало маниакальную увлеченность. У него был шприц с чем-то прозрачным.

— Не бойся, — с этими словами он стал отгибать рукав на моей рубашке, чтобы добраться до вен.

— Отпустите меня! — повторил я. Как странно, когда тебя одновременно переполняют и злость, и страх.

Я ощущал его шершавые пальцы на внутренней стороне своего локтя.

Он воткнул мне под кожу шприц. Длинная острая игла вошла больно, и дворник пытался загнать её глубже. Затем, он её вынул.

— Не могу найти вену, — затем попытался снова.

Что-то мне подсказывает, что он вообще никогда раньше не делал уколы.

С пятой попытки, исколов мне всю кожу в том месте, у него наконец вышло. Непонятная жидкость растеклась по венам.

Сильная горячая боль начала подниматься от кончиков пальцев ног и выше. Меньше, чем через минуту, уже нестерпимо болела каждая клеточка моего тела. Казалось, будто под кожей происходят микровзрывы, будто меня сжигают заживо, будто выкручивают конечности, пытаясь их оторвать. Я жмурился, стиснув зубы, чуть не прикусив язык, дергаясь в путах и тяжело дыша.

Возвышаясь надо мной, подобно злобной горгулье, мучитель сказал:

— Ты никому не нужен.

Нет! Они заметят, что я пропал! Наверное, сейчас Карси думает, что я остался дома. Тётя Ира — что задержался после школы. Им ещё рано обращаться в полицию, они ещё не поняли.

Боль усилилась, я больше не мог сдерживать стоны — на радость похитителю. Мои пальцы сжимались и разжимались. Путы держали крепко. Голова гудела, в глазах темнело.

— Есть антидот, только я тебе его не дам, — мучитель провёл по моему вспотевшему лбу своей мозолистой рукой.

— П-пожалуйста! — единственное слово, которое я смог сказать, казалось, будто по венам текло раскалённое железо.

— Через несколько часов пройдет само.

Несколько часов?! Я задыхался от боли и ужаса. Зрачки были расширены. Я не выдержу столько! Ещё чуть-чуть — и лишусь сознания от болевого шока.

Может, этот садист решил замучить меня до смерти, а потом выкинуть труп в лесу?..

***

Не знаю, сколько часов уже прошло, боль не отступала, накатывая всё новыми волнами. Мои губы уже были синими, а по телу проступал холодный пот, начинало гудеть в ушах. Тело ослабло, оно уже устало биться в агонии. Почему он просто меня не убьёт? Почему это не прекращается?!

***

Наконец боль ослабла, принося долгожданное облегчение. Я лежал, осоловело глядя в потолок, обмякнув в своих путах, из глаз у меня текли слёзы. Никто не знает, где я. Никто меня не спасёт. Хотелось скулить, убежать куда-нибудь, спрятаться и больше никогда не вылезать из-под одеяла.

Дворник с довольной улыбкой взял со стола какую-то грязную тряпку, затем вернулся и, склонившись надо мной, сунул её мне в лицо, чтобы вытереть слёзы. Она пахла бензином и машинным маслом.

— О, это только начало! — воскликнул он, словно безумный учёный, чахнущий над экспериментом, и бросил тряпку на пол. — Удалим чувства самыми большими щипцами.

Я лишь всхлипнул, ничего ему не сказав.

Если он опять вколет мне ту гадость, я не выдержу. Как все это должно было помочь «удалению» чувств? Может, он не ведает, что творит? Ясное дело, что он, наверняка — шизофреник, который придумал себе, что он может заставлять людей перестать любить. У него и голоса в голове есть? Может, они ему что-то диктуют?

Он закурил и стал расстегивать мне пуговицы на рубашке, зажав сигарету в зубах.

— Зачем любить того, кто не любит тебя? Это непрактично и глупо, — говорил дворник, не разжимая зубов, чтобы сигарета не выпала из его рта.

Я ничего не мог поделать со своими чувствами, они сами пришли, хотел я этого или нет. Может, Карси сейчас волнуется за меня?

Он расстегнул последнюю пуговицу и обнажил мой торс. Затем, вынув сигарету изо рта, харкнув, сплюнул на пол и сказал:

— Ты ей не нужен.

— Нужен.

Она будет искать меня, ведь мы — друзья.

— Не нужен, — повторил он со змеиной улыбкой.

— Нужен.

— Нет…

— Да! — у меня хватило сил повысить голос.

— Нет.

— Да!..

— Я сказал, что не нужен!

Его рука с сигаретой зависла над моим животом. Затем резко опустилась, втыкая зажжённый конец сигареты мне в пупок. Я вскрикнул, мои ногти впились в кушетку.

— Процедуры пойдут тебе на пользу, — мучитель бросил окурок и задавил его ногой. — Ты мне ещё «спасибо» скажешь, что вылечил от недуга.

Я нашел в себе силы и дернулся, но ремни держали крепко. Хотелось вырваться и огреть его чем-нибудь тяжёлым. Дворник снова подошёл к столу, взял второй шприц и вернулся ко мне.

Понимая, что он хочет снова ввести в мой организм ту гадость, я лихорадочно задергался.

— Нет! Нет! Не надо! — меня прошиб холодный пот.

— Не волнуйся, — он крепко схватил меня за руку и ввел жидкость в вену…

Я кричал от нестерпимой боли, извиваясь в путах, бился затылком о кушетку. Перед глазами стоял туман. Казалось, будто меня разрывает на части. Пусть это прекратится! Пусть закончится!

Глядя на это, мучитель ликовал.

Затем, посмотрев на свои наручные часы, он пошёл к двери, а когда коснулся её ручки сказал:

— Мне нужно отойти. Будь паинькой, ничего не сломай тут, — с этими словами он выключил свет в подвале и вышел, оставив меня в темноте наедине с невыносимой болью. Мои крики были, наверное, слышны и за закрытой дверью, казалось, ещё чуть-чуть и я охрипну. Меня ждали несколько невыносимых часов. Снова.

***

Я вижу. Карси, Кулий и Димка. Они сидят за столом в школьной столовой. Димка увлечённо поедает пюре с сосиской, Карси пьет чай, а Кулий сидит, приобняв её одной рукой.

— Ты сегодня какая-то обеспокоенная, — заметил Кулий, его темные волосы были распущены, а не заплетены в хвостик.

— Саймон не отвечает на звонки, в «НаСвязи» молчит… — ответила она, нервно сжав в руках стакан.

— Ну да, и в школе его нет второй день, — вставил Димка, прожевав кусок сосиски. — Это странно. Он никогда ещё не пропускал уроков. Хотя я бы не назвал его ботаном. Да и ваши тренировки…

В этот момент Карси легонько пнула его ногой под столом. Кулию было не обязательно знать.

— Ну а что? — не понял Морквинов.

— Ничего! — и Карси отвела взгляд. Чай уже почти остыл.

— Может, он на тебя обиделся? — предположил Димка, хитро сузив глаза.

— Ага, и поэтому в школу не ходит, — хмыкнул Кулий. — Мне кажется, ваш друг не тот, кто способен пропустить школу только из-за какой-то обиды на одного человека…

— Мы с ним не ссорились, — насупилась Карсилина. — Может, он заболел?

— Его лицо покрылось ужасной красной сыпью, и поэтому Саймон боится прийти в школу такой весь красивый?

— Он бы и с сыпью пришел! — не согласилась Карси.

Димка прикончил сосиску и, подняв вилку вверх, задорно воскликнул:

— Так что мы гадаем! Давайте возьмём и сходим к нему домой!

— Да, я как раз собиралась, — улыбнулась Карсилина.

Не знаю, что они в тот момент чувствуют, но друзья явно волнуются. Им не всё равно. Я нужен. Я не лишний.

***

Я открыл глаза. Тело ноет, даже пальцами шевелить мучительно. Вероятно, начался новый день, но здесь в подвале этого не понять. Кажется, меня знобит и поднялась температура. Живот урчит от голода, желудок умоляет его покормить.

Я здесь, привязан и ничего не могу с этим поделать! Сейчас дворник придёт и опять будет меня мучить.

Зубы сжались от злости. Надо как-то освободиться! Надо попытаться! Сделать хоть что-то! Воспользоваться магией! Но как!

В этот момент дверь подвала открылась и вошёл дворник, он многозначительно улыбался. Я вздрогнул и дёрнулся. Так, надо сосредоточиться, опрокинуть на него шкаф с помощью магии.

— Сегодня я докажу тебе, что любовь — ненужный балласт, от которого стоит избавиться, — он неспешно шёл ко мне.

Почему я решил опрокинуть шкаф? Он не заденет похитителя! Я напрягся, пытаясь сделать хотя бы это. Может, узнав, что я — маг, он испугается и отпустит меня?

Шкаф затрясся, но дворник это проигнорировал.

— Тебе нужно понять, что в этой жизни ты будешь нужен только себе, а чувства лишь мешают, — он остановился возле меня, затем положил ладонь мне на лоб, она была шершавая.

Вдруг я ощутил сильное жжение, исходящее из его ладони, у меня разболелась голова, было такое ощущение, что мне в лоб пытаются воткнуть что-то острое. Я задёргался, пытаясь скинуть его руку.

— Спокойно, сейчас я всё тебе покажу, — призвал тот каким-то странным убаюкивающим тоном.

Он тоже маг? Тогда мне не справиться. Это безнадёжно. Шкаф перестал трястись. Я нервно сглотнул, чувствуя, что сознание куда-то проваливается.

Меня окружала темнота, я шёл по ней, пытаясь найти выход. Затем — свет.

— Вы хотите сказать, что Саймон сбежал из дома? — Карси сидела на диване в гостиной и слушала тётю Иру.

— Полицейские говорят подождать, может, он сам вернется. Подростки часто убегают, — голос тёти Иры был подавленный, она стояла возле подоконника, сжав в руках кружку с чаем. — Не понимаю, что я не так сделала? Я старалась дать ему всю заботу, на которую была только способна. Я даже ремнём его никогда не порола…

— Не понимаю, разве у него были причины? — спросил Димка, поправив свою кепку.

— А они нужны? Может, Саймон просто идиот! — вспылила Карси, вскакивая с дивана.

— А если с ним что-то случилось?

— Исключено. Он просто дурак, которому требуется внимание, — Карсилина прошла к выходу из комнаты.

— Почему ты так считаешь?.. — не понимал Димка.

— Я пошла, меня ждет Кулий. Я и так тут слишком много времени провела. Чушь какая-то! — и она удалилась, оставив Димку и тётю Иру в недоумении…

Картинка размылась, и вот — я снова в подвале. Нет, то, что показал этот дворник, не может быть на самом деле. Карси не будет себя так вести!

— Вот видишь, ей на тебя плевать, — он убрал ладонь с моего лба.

— Я в это не верю.

— А зря, может, она сейчас на свидании со своим милым Кулием, они милуются, целуются… Зачем ей ты?

Я промолчал. В сердце что-то болезненно ныло. Действительно, зачем ей я? У неё же есть Кулий, такой хороший и обходительный, и Димка, с которым они дружат с детства и могут секретничать на любые темы. А кто я? Кто я такой? Может, я действительно лишний? От этих мыслей становилось тоскливо. Хотелось убежать.

— Теперь понимаешь? — спросил дворник.

Я замотал головой. Не хочу это принимать. Не хочу! Мы с Карси друзья, я нужен ей.

«Или нет?» — постучался противный голос в моей голове.

Похититель почесал свой щетинистый подбородок и сказал:

— Ты, наверное, голодный? Могу на короткое время развязать, если обещаешь не делать глупостей. Не хочу кормить тебя с ложечки. Сам поешь, вроде руки у тебя имеются.

Я удивился и непонятливо уставился на него. С чего это вдруг он стал таким добрым? Проявляет ко мне сочувствие? А мучил тогда почему?

Желудок предательски заурчал.

Не дожидаясь ответа, дворник ослабил ремни. На что он надеется? Он правда думает, что я не попытаюсь сбежать?

Получив свободу, я присел и стал растирать запястья, красные следы от ремней чесались. Меня знобило, и я застегнул рубашку.

— Учти, я слежу за тобой. Любая глупость — и ты об этом пожалеешь, — предупредил похититель, позволив мне подняться на ноги.

Я покачнулся, но сумел удержать равновесие.

Он вывел меня из подвала. Прихожая его дома оказалась такой светлой, что я даже зажмурился.

Вот она — дверь! Нужно бежать!

Он стоит передо мной и загораживает путь.

— Чего остановился? Идем! — поторопил меня дворник.

Я стоял, мысленно рисуя на нем мишень. Сейчас опробую приём, которому научился от Серебринки!

Я запустил в него сгустком магической энергии, но тот увернулся. Сгусток пролетел мимо и разбил висящее на стене зеркало.

Лицо похитителя перекосило от злобы. Ничего не говоря он напрягся, вытянул руку, и меня вдруг парализовало. Я не мог пошевелиться, с ужасом глядя на него.

— Просил же — без глупостей! — рявкнул дворник, наступая. — Я могу управлять чужими телами, но эта сила отнимает много энергии. Зря, что ты заставил меня её использовать.

Он загнул свой палец, заставляя меня дать себе пощечину.

— Если пообещаешь больше не выпендриваться…

Я попытался кивнуть, щека горела. С ним лучше не спорить, этот тип всё продумал. Расценив всё по-своему, он все же позволил мне двигаться.

Я покачнулся и чуть не упал, получив свободу. Дворник поманил пальцем на кухню, и я понуро поплёлся за ним. Сбежать не удастся. Он следит за мной.

Кухня была просторной. С окном, занавешенным оранжевым тюлем. Возле стены покоился серый высокий холодильник, рядом — плита, тумбы и мойка. Так же там были микроволновка и кофеварка, а на стене висели шкафчики. Посреди кухни стоял круглый стол из светлого дерева, вокруг которого располагались три мягких стула.

Позволив мне присесть за стол, похититель удалился к плите, накладывать еду. Я сидел и понуро разглядывал свои ногти. Что делать? Как быть?

— Чувствуешь себя лишним? — спросил дворник, выковыривая макароны из кастрюли.

— В каком смысле? — я посмотрел ему в спину. Я лишний у него дома. Пусть он отпустит уже!

— Среди своих, так называемых, «друзей». Им на тебя плевать, это же ясно.

— Почему вы так думаете? — этот вопрос прозвучал с вызовом. Я важен им! Карси и Димка волнуются, они захотят найти меня!

— Может, они рады, что ты пропал?

— Нет! — я замотал головой.

— Не будь так категоричен, — похититель поставил на стол две тарелки, затем принес вилки. — Я проверял объявления. Ни слова о твоей пропаже.

Я вздрогнул. Неужели даже тётя Ира? Она что, рада тому, что я пропал? Что не буду мешать ей жить, устраивать личную жизнь? Что она избавилась… Стоп! Что за глупые мысли! Полиция начинает искать человека, когда он не объявляется в течение трёх дней. Три дня ещё не прошло.

В этот момент я заставил сковородку, лежащую возле плиты, подняться в воздух. Если огрею ей похитителя по голове, вырублю его, то смогу сбежать! Она плавно направлялась к его затылку, он рассуждал о том, что никого нельзя впускать в свою жизнь. Наверное, получил давным-давно тяжелую психологическую травму и теперь пытается «помочь» другим.

Сейчас. Сейчас!

Нет. Он развернулся, поймал сковородку за ручку, затем повернулся ко мне и нахмурился.

— Ешь!

Я огорченно проткнул вилкой макаронину и отправил её в рот. Макароны были холодные. Среди них в тарелке затесались и кусочки тушёнки. Я ел через силу. Хотелось устроить ему голодную забастовку. Но это не приведёт ни к чему хорошему.

Он дождался, пока я доем. Напоил меня водой из-под крана и отвел в подвал. Я не хотел возвращаться туда.

— Я вырежу эту опухоль из твоего сердца! — воскликнул он, отталкивая меня от двери. — Хочешь знать как?

Я смотрел на него и не понимал. Что он хочет добиться? Что он собрался вырезать? Хочет меня препарировать?

— Ты убьёшь ту, которую любишь, — и похититель хитро улыбнулся. — Тогда ты станешь свободным.

— Исключено! — возразил я. Если это — цена моей свободы, то лучше останусь заточённым здесь, чем кого-то лишу жизни. Особенно Карси. Я не причиню ей вред. Никогда.

— Не беспокойся, я заставлю тебя это сделать, смерть станет для неё подарком, — промурлыкал он, хватаясь за ручку двери.

Я перепугался не на шутку. Что он собирается делать? Он хочет схватить Карси? Он ей навредит? Он и её будет мучить?

— Не трогайте её! — Сейчас я представлю мишень и вырублю похитителя.

— Да здравствует избавление! — И он захлопнул дверь подвала, оставив меня в темноте.

Я подбежал к двери и стал барабанить по ней кулаками:

— Не делайте этого! Не надо!

Но он не возвращался. Через бессмысленных пять минут, почти охрипнув, я замолчал и осел на пол. Меня трясло. Этот человек опасен. Он хочет навредить Карси. А я не могу ему помешать! Я жалок! Как же я жалок и беспомощен! Зачем мне магия, если не могу её использовать?

Ещё через несколько минут я поднялся, нащупал выключатель на стене, включил свет и осмотрелся. Здесь не было ничего, чем можно было обороняться. Чем можно было хорошенько его огреть. Может, в следующий раз у меня получится опрокинуть на него шкаф?

Я посмотрел на свои кулаки. Идти в рукопашную бесполезно. Он гораздо сильнее. Я ничего этим не добьюсь.

Что делать? Что?

***

Не понимаю, как мне вообще удалось уснуть в этом холодном подвале. Тем более, что мучили всякие невеселые мысли. Как защитить Карси от этого маньяка?

Я присел на кушетке и стал смотреть на дверь. В голове копошились беспокойные мысли. После того, как он меня вчера здесь запер, этот тип больше не приходил. А я, к сожалению, ещё не умею вскрывать замки с помощью магии. Но я пытался. Только результата никакого не достиг.

Я не мог усидеть на месте и ходил взад-вперед по подвалу. Он явится, и я точно на него нападу! А там — будь, что будет! Он не посмеет причинить вред Карси. Никто не посмеет.

Я сжал кулаки, понимая, что не могу ничего противопоставить. Это нечестно. Я всего лишь четырнадцатилетний подросток. А этот тип — сильный зрелый мужик, да ещё и умеет управлять чужими телами. Преимущество на его стороне. Бездна! Почему так!

Прошло несколько часов, и я потерял счет времени. Изучил уже всё содержимое полок шкафа, ящиков стола, странные приборы, что висели на стенах. Ничего. Может, взять жидкость, которой этот тип меня мучил и воткнуть шприц ему в руку? Пусть почувствует, как мне было больно! Гад!

Вдруг дверь распахнулась. Я обернулся и увидел Карси. Что она здесь делает? Почему?

— Саймон! — она кинулась ко мне и обняла. — Дурак! Зачем ты из дома сбежал!

Я ощущал её горячее дыхание, хотел растаять в этих объятиях, но страх перед неизвестным был сильнее. Дворник стоял в дверях и хитро улыбался. Он что-то задумал! Он заманил Карси сюда!

Сейчас было не время объяснять ей, что из дома я не убегал. Что это всё — он! Надо бежать. Вдвоём у нас есть шанс.

— Надо уходить, — прошептал я ей на ухо.

— Что? — Она отстранилась и непонятливо посмотрела на меня. — Этот дяденька сказал, что приютил тебя, потому что ты не хотел идти домой. Сказал, что я могу уговорить…

— Он врет.

Карси одарила меня непонятливым взглядом, затем посмотрела на него.

— Убей её! Вырежь эту опухоль! — приказал он, вытянул руку вперед, и я почувствовал, что моё тело парализует.

— Что тут происходит? — Карси непонятливо посмотрела на меня.

У меня в голове застучало: «Убей! Убей!» А этот тип стал управлять моим телом. Я размахнулся и вызвал светящийся луч, который полоснул Карси по лицу. Я этого не хотел!

— Эй! — она схватилась за кровоточащую щеку и отпрянула.

Чувствуя себя виноватым, я отчаянно пытался сопротивляться. Но — бесполезно. Вот полоснул её очередным острым лучом, порвав блузку.

— Защищайся, пожалуйста! — виновато прокричал я, этот тип готовился к новому удару. — Он мной управляет!

Карси смекнула, что к чему. Взглянула на похитителя и запустила в него магией, он увернулся и заставил меня атаковать. Я воспротивился, и луч пролетел мимо неё.

Карси снова атаковала его, но тот опять смог ускользнуть. Он напрягся и заставил меня наброситься на неё и сбить с ног. Я нависал над ней, тяжело дыша и сопротивляясь его голосу в голове, который твердил: «Души! Души!» Мои руки хотели сцепиться на её горле. Но я сопротивлялся. Я не причиню ей вред! Нет!

Карси лежала и смотрела мне в глаза, совершенно не сопротивляясь. Что она делает?

— Мы же друзья — верно? — и она улыбнулась.

— Я не хочу тебе вредить! — в панике сказал я, мои руки схватили её за шею и начали сжиматься.

— Так не вреди, — она оставалась спокойной. Карси верила в меня.

Этот гад не причинит ей вред! Я смогу! Я не буду подчиняться ему!

Оставалось только одно. Самый отчаянный шаг. Я склонился и поцеловал её, прямо в губы. Сердце билось отчаянно, словно хотело выпрыгнуть. Казалось, будто по телу пронесся слабый заряд электричества. Карси меня не отталкивала. Она поддалась. Мои руки убрались с её шеи. Я чувствовал, что теперь могу сам управлять своим телом.

— Убей её! Убей! — крикнул похититель. Он не понимал, почему потерял надо мной контроль.

Я помог Карси подняться, затем всё стало ясно. Я взмахнул рукой, ослепительный луч ударил его в живот, и дворник согнулся пополам, схватившись за солнечное сплетение.

Я взял Карси за руку и мы, не сговариваясь, выбежали из подвала, толкнули похитителя вниз и захлопнули дверь.

Затем выбрались в прихожую. Там я увидел свою куртку. Мы оделись и вышли в дневную прохладу.

Когда мы шли прочь по снегу к остановке, я всё думал, как она теперь ко мне относится. И как относится к Кулию? Как-то нехорошо получилось.

— Карси, — я остановился.

— Что? — она обернулась.

— То, что я тебя поцеловал. Это… — я замешкался, мне было почти физически больно это говорить. — Он меня заставил это сделать.

Конечно, это была неправда.

— Я понимаю, — и она чуть улыбнулась. — Давай забудем? Хорошо?

— Да, — и я кивнул, мне стало грустно.

Просто друзья. Это ведь так просто, правда? Или нет?