Провинциалка 2. Дорога назад

Анастасия Шерр, 2019

«Москва слезам не верит» – вот главное правило, которое нужно знать наизусть, если решила приехать в шумный мегаполис. А ещё не следует доверять бандиту, который одним щелчком пальцев может превратить твою жизнь в ад. Завершающая часть дилогии. В оформлении обложки использовано изображение с сайта Shutterstock. Содержит нецензурную брань.

Глава 2

Вот как понять этих баб? Почему им всегда всё не так? Я ведь дал ей всё, чего она так хотела! Ведь дал? Так что такое-то? Откуда эта недовольная кошачья моська?

— В чём дело? — мне кажется, или девчонка окончательно от рук отбилась?

Вот, блядь, что бывает, когда даёшь бабам то, чего они хотят. Вылезают на голову и уже там обиженно дуют губы. А ведь я мог оставить её в грёбаном Задрыпинске. Хотя. конечно, чушь… Не мог.

— Ни в чём, — буркнула и пошла к холодильнику.

Открыла дверку, рассмотрела содержимое с умным выражением лица и, выбрав всё мясное, потащила к столу.

Поймал себя на том, что наблюдаю за Стешей с улыбкой. Хренов придурок. Поплыл, как тёлка.

Стеша молча нарезала буженину и колбасу, иногда бросая кусочек в рот, и старательно избегала зрительного контакта. Это настораживало, но не настолько, чтобы задуматься… А задуматься, мать его, было над чем! Я же, как дебил, считал, что девчонка просто устала.

После перекуса повёл её по комнатам, показывал новую обстановку. Пару комнат даже отделали по девчачьи — книжные полки, стереосистема, бабские тренажёры. Всё, чего душа пожелает, но Стеша рассматривала всё с каменным лицом.

Последней каплей в океане моего терпения стало девчонкино недовольное фырканье, когда я попытался показать ей новую кровать. А что такого? Вообще-то, это тоже немаловажно, нет?

— Какого хрена ты нос от меня воротишь? — поймал её у двери, когда попыталась свалить и прижал к стене.

Не могу точно сказать, что тогда на меня нашло. Может две недели воздержания, а может эти кошачьи глазищи, что в душу смотрят и заставляют сердце кукожиться от блядских приступов умиления.

Соскучился и это факт.

А вот малявка, судя по всему, не очень. Взгляд отводит, отталкивает. Даже, как червяк, внутри закопошилось подозрение, что у неё кто-то другой появился. Неужели Самсон проебал этот момент? От такой мысли скулы свело и захрустели костяшки пальцев, когда сжал их в кулак.

— А я тебе разве обещала трах по выходным и быть паинькой? Может меня не устраивает это? — стервозно так протянула и выгнула бровь.

Где научилась только такому?!

— Так вот в чём дело! А что тебя устроит, моя маленькая пиявка? — расстёгивал её джинсы и могу поклясться, дрожали руки.

— Для начала отвези меня к Елене Львовне, а потом поговорим.

Тихо охреневал от такой дерзости. Это ж надо! Малявка мне условия диктует. Пора бы по местам всё расставить.

— Как скажешь, принцесса. Сейчас только дядя Север удовлетворит свои потребности и мы займёмся твоими, — подхватил её на руки и потащил к кровати, как оголодалый бабуин.

Стеша осознала, видимо, что устраивать потасовку как-то не время и послушно обняла меня за шею, а затем, тихо что-то простонала.

— Я тоже скучал, маленькая. Ты не представляешь, как. Каждую минуту о тебе думаю. Что ты со мной сделала, маленькая ведьма?

Вдавливал её в постель, сжимал руками и не мог насытиться. Как будто всю жизнь эту малолетку ждал. Словно с её появлением жить только начал. И мало мне её. Всё время мало. До одурения хочу эту девчонку. Всегда. И, похоже, позволив ей жить у Львовны, я погорячился.

— Будешь со мной жить? А, Стеш? — мягко вошёл в неё и чуть позорно не кончил после первого толчка.

А девчонка выгнулась и, вонзив ногти в мои предплечья, заскулила, требуя большего.

— Отвечай! Будешь жить со мной? — наверное, уже тогда начался обратный отсчёт до моей шизофрении.

По-другому, такую скорую капитуляцию я объяснить не могу. Всё же бабы созданы для того, чтобы мы, как идиоты шли на эшафот.

— Буду, — тихо прошептала и распахнула ножки шире, приглашая меня в себя глубже, предлагая сойти с ума окончательно.

* * *

Не успели мы прийти в себя после часового «марафона» — так назвал свои постельные подвиги Север — как заявилась, словно ураган, Елена Львовна. Вполне в её стиле, я даже не удивилась. Благо, успели одеться, а то совсем неудобно было бы.

— Моя ты девочка! — Елена Львовна прижала меня к своей сухонькой груди, а я почувствовала, как начал дёргаться глаз, вот это поворот. — Бестолочь чекалинская! Я чуть с ума не сошла, переживала за тебя! — а, нет, всё нормально.

Я-то перепугалась, думала тётушка приболела — столько ласки.

— Да всё хорошо. Я же дома была, — ответила уклончиво, стараясь не задеть тему беременности, ведь тётя точно рассказала Елене Львовне.

— Как же, хорошо! Вижу я, как хорошо тебе было, аж осунулась вся. В твоём положении нужно следить за своим здоровьем. Питаться правильно, спать побольше.

Вдруг Львовна замолчала. Видимо, увидела мои округлившиеся глаза и умоляющую мордашку.

Севера рядом не было, но он мог появиться в любую минуту, а мне как-то не особо хотелось сейчас откачивать его.

В том, что у горе-папашки случится приступ я не сомневалась. Вспомнить только, как он сокрушался, когда порвался презерватив. Точно удар хватит…

— Вы не могли бы говорить потише, — виновато улыбнулась тётушке, на что та обреченно покачала головой.

— Ну дура, ну дура. Неужели до сих пор этот подлец не знает?

— Нет, — скорбно склонила голову и тут же подскочила, когда за спиной послышался голос Матвея.

— О чём это я не знаю? — подошёл к нам впритык.

Подозревающий прищур, холодный блеск темных глаз… Да, дорогой. Вот так я взяла и рассказала тебе.

— О Стешиной беременности, — невозмутимо ответила тётушка, а у меня под ногами земля разверзлась.

* * *

Казалось, даже время остановилось. И тишина. Если бы где-нибудь в доме летала муха, я бы услышала её жужжание. По спине скатилась капелька пота, а сердце пропустило пару гулких ударов и замерло в ожидании. Замерли все. Кроме Елены Львовны. Она со скучающим видом рассматривала свой алый маникюр и иногда лениво поглядывала на Севера.

Матвей же перестал дышать. Я даже приготовилась предоставить ему первую помощь, хотя, вернее было бы добить. Чтобы не мучился.

Медленно перевёл взгляд с тётушки на меня и остановился на животе. Можно подумать, доказательства ищет. Идиот.

— Как это… Кто? — каким-то замогильным голосом спросил, что колени подогнулись.

— Не знаю пока… Рано же ещё, — решила, что он имеет в виду пол ребёнка.

— Папаша кто?

От такого хамства я даже рот открыла. Он же пошутил сейчас? Нет, можно, конечно, всё списать на шок, но хоть немного серого вещества у него должно же было остаться!

— Дааа, — протянула Елена Львовна, расстёгивая куртку. — А ребеночку-то как не повезло… Надо же, от такого баобаба родиться, — и пошла танцующей походкой в сторону кухни.

Спасибо вам Елена Львовна. Низкий поклон. А мне этого истукана как теперь из комы выводить?!

Правда, через пару мгновений он очухался.

— Стеш, это чё это? Правда залетела, что ли? Это мой ребёнок?

Второй раз задал идиотский вопрос.

— А если я скажу, что не твой?

— Тогда я тебя грохну.

— Тогда твой.

— Стеша, блядь!

— Да твой! Твой! Вспомни, как презерватив порвался! Вспомни, что мы делали по пути в Чекалин! По-твоему, ветром мне надуло?! — сорвалась на крик и даже защипало в глазах.

Это же надо! Козёл недоразвитый!

Стало невыносимо обидно и горько. Снова к горлу подступила тошнота и я, закрыв рот ладошками, бросилась в туалет.

* * *

Такого шока я, наверное, никогда не испытывал. Как будто монтировкой по темечку. Вот блядство.

На секунду в голову закралась мысль, что меня разводят, как лоха последнего, но это недальновидно и глупо. За подобное можно голову потерять и если Стешка могла ещё на что-то надеяться, то Львовна хорошо знает, чем такая «шуточка» может обернуться. Да и нет им смысла. Не женить же они меня хотят, в конце концов! Или…

Нет, вот этого точно не будет! Никогда! Ни за какие коврижки!

И тут же, как обухом между глаз: У МЕНЯ РЕБЁНОК БУДЕТ! РЕБЁНОК!

Что делать дальше не представлял. Даже забыл, куда шёл. Просто стоял у двери, как пришибленный и силился осознать свою наихреновейшую ситуацию. Хотя бы осознать, потому что принять её я был не готов.

Прошёл к бару, налил выпить. Что именно пил не помню. Вряд ли понимал тогда что-либо. Упал на диван и уставился в пол. Приплыл, Север.

Через несколько минут вернулась Стеша, встала рядом, поглядывая на меня с каким-то садистским любопытством.

— Так и будешь молчать? — поджала губы.

А что мне сказать? Что я, охуеть, как рад?! Что ждал этого дня всю свою непутёвую жизнь и теперь сижу, решаю, как быстрее добраться до ЗАГСа? Так, что ли?

— Почему сразу не сказала? — хотя какая нахрен разница?

Что это изменит?

— Боялась, — села в кресло напротив.

— Чего?

— Что ты на аборт меня потащишь…

— А сейчас что? Пришла Наседка Львовна и тебе уже не страшно?

— Ага…

— Дура.

Если бы я так решил, никакая Львовна не помешала бы. Только не привык я так проблемы решать. Если бы ещё какая-нибудь потаскушка, то хрен с ней. А Стешка… Смотрел в кошачьи глаза и успокаивался. Может алкоголь подействовал, а может просто понял, что всё к лучшему. Но, скорее всего, просто съехала крыша.

— Там тётушка на стол накрыла… Есть хочешь?

* * *

Стеша угрюмо потупилась, ковыряясь вилкой в своей тарелке, а я гипнотизировал взглядом старую стерву. И ведь радостная сидит. Сверкает, блядь, как начищенный самовар.

— Надолго вы к нам в гости? — решил не церемониться со старой каргой.

Такой волю дашь — завтра же шмотки свои перевезёт. А мне не до этого сейчас вообще. Проблем по горло резко стало. Вон сидит самая главная, беременная проблема, делает вид что ест.

Тут же себя одернул. Не виновата она. Во мне всё дело. Девчонка-то целкой была, пока мне не вздумалось туда полезть.

— Да ты не переживай, обормот. Вот сейчас поест Стеша и заберу её.

Чего, ебать её трижды, она там вякнула? Стешку мою заберёт? Сейчас, ага.

— Стеша останется здесь. Раз беременна от меня, значит, и жить со мной будет, — покосился на девчонку, а та застыла каменным изваянием и умоляюще так на тётку смотрит.

Поздно, малявка. Давно уже поздно.

Теперь, когда я отошел от первого шока, стало более-менее легче. Самое главное, что принял факт беременности. После этой стадии уже ничего не страшно. Ну и коньяк, конечно, помог совладать с эмоциями счастливого папаши.

— Ага, оставлю я её тебе, а завтра аборт? Ну уж нет. Мне спокойнее будет, если Стеша со мной останется. До свадьбы.

Вот аферистка, блядь, старая. До свадьбы. Спешу и падаю, как же!

— Свадьбу сыграем, когда у меня двойня родится, — остудил старую ведьму и та состроила недовольную физиономию. — А Стеша остаётся со мной. Решено.

Девчонка сама на себя не похожа. Молчит, смущается, охренеть просто. Я почти поверил, что она поумнела, но Стешенька тут же разнесла мои догадки в пух и прах.

— На мне не надо жениться. Не нужен мне такой муж, как ты, Северов.

Бросила вилку и, вскочив со стула, унеслась, как смерч.

Вот не жилось мне спокойно. Мало было спокойствия и тишины. Надо было забрать эту засранку из её Голожопинска. Нужно было оставить ещё на месяц-другой, глядишь, и выбила бы из неё тётка все глупости.

— Если ты девочку обидишь, я…

— Домой вам пора, Елена Львовна, загостились.