Два разума

Анатолий Евгеньевич Половинкин, 2019

Пришельцы, прибывшие в далеком прошлом на третью планету от Солнца, проводят на ней биологический эксперимент, целью которого является создание разумного существа по своему образу и подобию. Но в ход событий внезапно вмешиваются силы извне.

ГЛАВА VI

В зале воцарилось недолгое молчание. Все размышляли над словами Ёла.

— Хорошо, Ёл, — прервал молчание капитан. — Твои доводы кажутся мне убедительными. Конечно, даже если бы я и считал иначе, то не стал ничему препятствовать. Я не для того летел сюда, чтобы в последнюю минуту устроить саботаж.

Ёл расслабился, и снисходительно улыбнулся.

— Но меня беспокоит одна неясность.

— Какая же?

— Отчего возникла жизнь на нашей Цельсии? Какие причины стали тому началом?

— На нашей планете изначально были подходящие условия, — нерешительно произнес Ёл.

— Именно. Не означает ли это, в таком случае, что возникновение жизни во вселенной, является естественным процессом в природе?

— К чему ты клонишь? — Не понял Ёл.

— Я хочу сказать, не опоздали ли мы с этой планетой. Что если на ней уже имеется жизнь, которую мы просто не обнаружили?

Биолог кивнул, с самым серьезным видом. Такая вероятность имелась, и если это окажется так, будет очень печально, все их планы пойдут прахом.

— Возможно, существуют простейшие организмы, одноклеточные, и тому подобное. А океан? Что, если он полон жизни? Что если жизнь здесь существует уже много тысячелетий?

Ёл облизнул языком губы, капитан затрагивал больной вопрос, и им же задавались многие ученые, прежде чем решились на эту экспедицию.

— Мы должны тщательно изучить этот мир, — заявил он. — Изучить океаны, грунт, реки, воздух, все. Ты прав, без этого наш эксперимент не имел бы смысла.

Биолог поднялся с кресла, и подошел к иллюминатору. Солнце уже склонялось к горизонту, и его лучи начинали освещать багровым светом землю. Необычайное зрелище настолько заворожило Ёла, что он замер у иллюминатора, не в силах отвести глаз от увиденного.

— Это что, закат? — обратился он к остальным.

Все поднялись со своих мест, и тоже встали у иллюминатора. Потрясенный, Ёл продолжал смотреть на зарево.

— Это невероятно, — с восхищением воскликнул он. — Солнце! Оно же красное! Смотрите, во время захода солнце превращается из желтого в красное. — Он немного помедлил. — Совсем не так, как у нас на Цельсии.

В его голосе послышалась легкая грусть. На их родной планете солнце было гораздо более ярким и белым. А во время заката оно приобретало желтый цвет, окрашивая планету такими же желтыми сумерками.

Герг прикрыл глаза рукой.

— Странно, солнце здесь гораздо тусклее, но от его света больно глазам.

— И предметы отбрасывают здесь всего одну тень, — подхватил Элг. — Необычно это, но по-своему красиво.

Ёл приблизил лицо к иллюминатору, и попытался оглядеть мир, лежащий снаружи.

— Скоро здесь станет совсем темно. — Он поежился. — Я не представляю, какими могут быть ночи на планете, у которой всего одно светило. И все же я должен приступать к работе. Необходимо взять как можно больше проб.

— Сегодня ты уже ничего не возьмешь, — тихим голосом сказал Элг. — Скоро надо будет ложиться спать, а работать начнем утром.

Но спать они легли не скоро. Едва солнце окончательно скрылось за горизонтом, на небе высыпали многочисленные звезды. И весь экипаж поспешил облачиться в скафандры, чтобы выйти наружу.

Пропустить такое зрелище было нельзя. На небе появился спутник, который полумесяцем осветил планету.

— Посмотрите, — в восхищении произнес Ёл, глядя на небо. — У этой планеты один спутник, совсем как у нашей Цельсии.

— А звезды, — продолжал он. — Созвездия здесь совсем не похожи на наши.

— Разумеется, — подтвердил Герг. — Иначе и быть не может. Мы ведь не дома.

А вид чужого неба завораживал. Несмотря на то, что созвездия здесь были иными, в целом, ночь на планете напоминала ночь на родной Цельсии, вызывая, тем самым, щемящую тоску на сердце.

— Пора возвращаться, — наконец сказал Элг.

Космонавты вернулись на корабль.

Раскладывая свою постель, Ёл бросил взгляд на Герга, с которым он разделял каюту. Тот уже лежал в постели и, заложив руки за голову, смотрел в потолок.

— Спи, — улыбнулся ему Ёл. — Завтра у нас будет много работы.

— А я все думаю, — ответил Герг. — Действительно ли мы одни во вселенной?

Ёл передернул плечами.

— Не ты один задаешься этим вопросом. Пока нам не удалось встретить ни одной цивилизации. А ведь мы уже почти триста лет как вышли в космос.

— Скажу тебе, как один наш древний философ, — сказал Герг. — Если я чего-то не видел, это не значит, что этого нет. Я, например, не вижу воздуха, которым дышу. Так что же, это значит, что воздуха нет?

Ёл закончил разбирать свою постель, и принялся раздеваться.

— Хватит философствовать. Хорошо сказано, но об этом будем думать завтра.

ГЛАВА VII

Ёл погасил электричество, и спутник, горевший за небольшим иллюминатором, осветил своим призрачным светом каюту, заставив Ёла невольно снова залюбоваться им.

— Да я вовсе не философствую, — снова подал голос Герг. — Я все думаю о том объекте, который мы встретили, когда только-только пересекли границы этой солнечной системы.

— А что о нем думать, — сказал Ёл, забираясь под одеяло. — Это был простой метеорит, а может астероид, который летел своим путем. Возможно, даже и комета. Это же космос, в нем можно встретить все, что угодно.

— Не скажи, приборы показали, что двигался он совсем не так, как комета, — возразил Герг. — Не мог так двигаться и метеор. И вообще, ни одно космическое тело, летящее в мировом пространстве, не может изменить вдруг, ни с того ни с сего, свой маршрут. Он свернул, понимаешь ты это, свернул. Тебе это ни о чем не говорит?

— Не говорит, — сухо отозвался Ёл. — В конце концов, нам это всего лишь могло показаться, могли ошибиться приборы. А даже если и не так, то многое ли мы знаем о законах вселенной? Мы не знаем даже что такое черные дыры. Говорят, что около ста лет назад один из наших кораблей столкнулся с ней. Но об этом больше ничего не известно. Корабль не вернулся домой. Все осталось, по-прежнему, нераскрытой загадкой.

— Почему ты так упорно желаешь уйти от ответа? — спросил Герг.

— От ответа? — не понял Ёл. — Что ты имеешь в виду? Почему я ухожу от ответа?

— Ты упорно не желаешь признать еще один вариант, самый правдоподобный. Почему?

— То, что неопознанное космическое тело на самом деле было космическим кораблем? — догадался Ёл.

— Вот видишь, ты сам это сказал.

— Помилуй, Герг, на основании чего ты делаешь такой вывод?

— Это просто мое предположение.

— Предполагать можно что угодно. Твоя версия не имеет под собой никаких оснований.

— Но такой вариант возможен? — настаивал Герг.

— Ну, если тебе так хочется, то да. Такой вариант возможен. А почему нет? У нас нет никаких точных сведений, чтобы что-то доказать или что-то опровергнуть.

Они помолчали.

— Как ты думаешь, что произойдет, если окажется, что это и в самом деле инопланетный космический корабль? — Герг повернулся к Ёлу.

— Тебе не дает покоя эта мысль?

— Да, не дает. Что будет, если я прав?

— Тогда произойдет величайшее событие в нашей истории, — произнес биолог. — Мы встретим братьев по разуму.

— Это да, — согласился Герг. — Но что, конкретно, будет дальше? Ты думаешь, контакт между нашей и их цивилизацией будет возможен?

— А почему нет?

— Не знаю, — задумался Герг. — Где основания, что чужая цивилизация, если она существует, тоже ищет контакта с другим разумом?

— А как же иначе?

— Ты что, не допускаешь иных вариантов?

— А какие могут быть еще варианты? Это же вполне естественно. Любое разумное существо, при встрече с другим разумным существом, всегда будет искать контакта.

— И это говорит биолог! — насмешливо произнес Герг. — Не ты ли всегда поддерживал теорию эволюции, которая учит, что выживает сильнейший. Если где-нибудь окажется инопланетный разум, где уверенность в том, что он захочет вступить с нами в контакт? Вполне естественно, что инопланетяне захотели бы нас предварительно изучить, прежде чем предпринимать какие-либо действия. Или же они настроены агрессивно, и расценивают нас лишь как чужаков, посягающих на их территорию. В животном мире происходит именно так.

— Так то в животном мире! — воскликнул Ёл. — А человек не животное. Его отличает от животных наличие разума.

— А что такое, вообще, разум?

— Ну, ты даешь, — рассмеялся Ёл. — Разум — это…

И осекся.

— Вот то-то и оно, — подхватил Герг. — Никто не знает, что такое разум, и почему он возник в человеке.

— Разумным наших предков сделал труд, — заученно повторил Ёл.

— Перестань, — махнул рукой Герг. — Неужели же ты всерьез полагаешь, что обезьяна стала разумной лишь потому, что стала палкой землю копать? Почему, в таком случае, все обезьяны в людей не превратились, а до сегодняшнего дня так и остались обезьянами?

Ёл засопел, но ничего не ответил.

— И потом, сколько обезьян не дрессируют, у них детеныши не рождаются людьми. Но я не это хотел сказать. Мы говорили о том, что разум заставляет человека идти на контакт, и ты полагаешь, что представители иной цивилизации, какая бы она не была, обязательно захотят контакта с нами. Но разве разум не повелевает человеку при встрече с неизведанным и неизвестным бежать от этого неизвестного подальше? Разве инстинкт самосохранения не велит нам остерегаться? Что если и другая цивилизация, если она существует, тоже будет руководствоваться этим инстинктом? А если еще хуже? Если чужая цивилизация базирует свой социальный строй на принципе; кто сильный, тот и прав? Если в ее философии лежит главным является захватнический инстинкт? Что тогда? Тогда тоже такая цивилизация будет искать контакта?

— Да ну тебя, — воскликнул Ёл, натягивая себе на голову одеяло. — Стоит ли вести все эти разговоры, когда и цивилизации-то еще никакой и нет.

С этими словами Ёл погрузился в сон.