Отшельник. Книга 1

Анатолий Юрьевич Маскаев

— Кто ты?– Человек…– Кто ты, человек?А, действительно, кто? Для чего мы приходим на эту грешную землю, чтоб делать еще больше грехов… или…

Глава 2

Уваров медленно отошел от двери и направился к выходу.

Надо было что-то решать с похоронами жены, но думать об этом не хотелось до невыносимой и жгучей тоски.

— К отшельнику ее надо везти, только он и поможет тебе.

Уваров как будто налетел на невидимую стену.

Обернулся.

На него, опершись на швабру, смотрела уборщица.

— Это вы мне?

— Тебе, а кому еще, одни мы здесь в коридоре.

Уборщица подвинула ногой пластиковое ведро и провела шваброй по тому месту где оно стояло.

— К какому отшельнику, о чем вы говорите…?

— Про отшельника и говорю, людей он лечит, а может и не лечит, но Лариску то спас.

— Какую Лариску, какой отшельник, колдун что ли?

— Может и колдун, почем я знаю, не видела я его.

— А, кто видел?

— Сестра моя младшая и видела, может и колдун, она про то не говорила.

— У меня жена умирает, а вы мне про каких-то колдунов.

Уваров, с досадой, повернулся и пошел прочь.

— Эх ты, а еще мужик видный такой, надеяться надо, даже на последний шанс надеяться, а не руки опускать.

— И что за мужики пошли, срам один.

Сзади что-то загремело, зашуршало, послышались шаркающие шаги.

Уваров уже почти дошел до лестничной площадки, вдруг резко развернулся.

— Эй постойте, как вас… да подождите же… что за отшельник, что вы мне сказать хотели…?

Он чуть ли не бегом бросился к уборщице, та остановившись ждала его.

— Сказать, да ничего я сказать не хотела.

— Подождите, как ничего, вы же только что про отшельника, про Лариску говорили, что спас он ее?

— Ну да, спас, с того света вытащил, мертвая уже была.

— Как мертвая?

— Совсем.

Уваров взял уборщицу под локоть.

— Давайте вот сюда присядем, и вы все мне толком расскажете.

— Да некогда мне сидеть, в реанимационном коридоре еще не мыто у меня.

— Потом помоете.

Уваров чуть ли не силой усадил уборщицу на диван и сел рядом.

— Рассказывайте.

— Да что рассказывать то?

— Все, что знаете, про отшельника, про Лариску.

— Да и не знаю я толком ничего, это мне сестра моя младшая Ирка рассказывала, я и сама сначала в это на поверила, а приехала в Смородинку, так мне бабы все в точности и повторили.

— Что повторили?

— Про то, как отшельник Лариску с того света вытащил.

— Как он ее вытащил?

— Да я то откель знаю, говорю же не видела сама ничего.

Уваров уже начинал терять терпение.

— Хорошо, говорите про то, что сестра и бабы рассказали.

— Так чего, я и говорю, приехала ко мне две недели назад Ирка с дачи, дача наша аккурат в Смородинке.

— Ну приехала, я ее про житье-бытье спрашиваю, а она вдруг в слезы и ревом, я аж испугалась…

— Вы про отшельника и Лариску пожалуйста, про сестру потом.

— Ты меня, господин хороший, не перебивай, а то я с мысли собьюсь буду тебе одно по одному талдычить, пока вспомню, о чем я, память у меня уже не детская.

— Ну хорошо, давайте по порядку.

— Так я и говорю, приехала стало быть Ирка, и в слезы, когда я ее про жизнь спросила.

Уваров промолчал.

Спрашиваю ее, Ирка ты ревешь то чего?

А, она мне сквозь слезы кое-как про Лариску вымолвила, мол померла она, бык убил.

Я чуть не упала, где стояла, хорошо стул рядом был.

Говорю, как это бык убил, а мне чего ж не позвонила, что племяшка умерла…?

А она мне отвечает, мол жива Лариска, жива.

Тут я на нее набросилась, мол чего ж ты мне нервы то треплешь, такое говорить, у меня аж сердце зашлось.

Ирка то оправдываться стала, меня успокаивать, а сама ревет.

Уваров не выдержал.

— Вас как зовут?

— Меня то, Валентина.

— Валентина, пожалуйста можно короче, у меня жене меньше десяти часов жить осталось.

— Десяти, да иди ты, а что так мало то, я думала до утра то еще поживет.

Уборщица прикрыла рот рукой и смотрела на Уварова с испугом.

— Валентина, как отшельник спас Лариску, что там с быком, что вообще произошло в вашей Смородинке?

— Так я и рассказываю тебе об этом.

— Говори, я слушаю.

— Ты не злись мил человек, я сейчас, я быстро все расскажу, ну надо же, меньше десяти часов жить, ужас то какой.

Уваров свирепо посмотрел на нее.

— В общем, Ирка с Лариской в магазин пошла, он через дом от нашей дачи.

Ну Ирка в магазин, пока там с бабами лясы поточить, то, да се, а Лариска на улице осталась.

Минут десять наверно прошло, как на улице крики раздались, ну все с магазина то по выскочили, даже Тонька продавщица.

А там народ возле кустов толпится, мужики палками быка отгоняют, здоровущий бык. Пристрелили его уже то ли в понедельник, то ли позавчера, Ирка мне звонила говорила.

К Ирке то тогда соседка подбежала Стрепаниха, и кричит, мол Ирка, дочку твою бык насмерть рогом зашиб.

Ирка сама не своя бросилась к кустам распихала всех, а там и правда, Лариска, в кровище вся и еще живая.

Ирка к ней, голову то ей приподняла, дотронуться до дочки боится, вдруг той больно.

Ларка на Ирку посмотрела, сказала только, мама, да и померла, глазки то у нее закрылись.

— Так может жива еще была, просто сознание потеряла… — спросил уборщицу Уваров.

— Да нет, померла.

Кто-то ведь сразу скорую вызвал, а до района то всего три километра, скорая минут через двадцать приехала.

Врач то Лариску посмотрел и говорит, что поздно мол в больницу везти, уже минут пять как померла.

Ирка так и заголосила там над Лариской, чай одно дите, другого то нет.

— Дальше то что… — поторопил Валентину Уваров.

— Дальше то…

Валентина промокнула халатом выступившие слезы.

— Участкового вызвали, он в Смородинке и жил, только на другой улице, ближе к реке.

— А, отшельник?

— Отшельник, так он после подошел, сразу за участковым.

— И сколько же времени прошло пока прибыл участковый и пришел отшельник?

— Ну я то не знаю, бабы говорили минут двадцать прошло, как Лариску врач посмотрел, Ирка то и не помнит, так куда ей помнить.

— Дальше что?

— А, что дальше, дальше подошел этот отшельник к Лариске, рукой ее шеи коснулся, тут участковый на него заорал, чтоб не трогал ничего и отошел подальше.

— И?

— А, отшельник Ирку спрашивает, мол кто вы девочке, она сказала, что мать.

— Тогда он и говорит, что спасет девочку если она этого хочет и если ему мешать не будут.

— Дак какая же мать не хочет свое дите живым и здоровым видеть, Ирка то конечно сразу согласилась.

— И что отшельник?

— Так он это, наклонился, Ларку на руки поднял.

— Участковый было с врачом на него наехали, да Ирка так на них заорала, что они встали как вкопанные.

— Дальше что?

Уваров уже не мог скрыть свое нетерпение.

— Дальше, так поднял этот отшельник Лариску, да и понес ее к лавке возле магазина, на ней вечно местные алкаши кучкуются.

Положил ее на лавку и спрашивает врача, мол поможет ли он ему.

А врач то ни в какую, мол мертва девочка и спасти ее нельзя, и ушел к машине своей.

Отшельник тогда участковому говорит, ты крови не боишься, поможешь ли, а участковый, так я мол ничего не умею и не понимаю в этом.

Отшельник ему и ответил, так ничего и не надо уметь, водку надо бутылку, да полить ее ему на руки.

Тонька продавщица сразу бутылку то и притащила.

Филимоныч, участковый наш, хоть мужик и строгий, но добрый и справедливый.

Полил он на руки водкой отшельнику, тот велел участковому платье с Лариски до пояса снять, да снять то не получается, в крови все, налипло.

Велел он ему порвать его, Филимоныч и порвал до пояса.

Лариске то всего десять лет, лифчика то на ней нет, рано еще для лифчика.

Отшельник значит одну руку ей прямо в рану засунул, кровь всю спекшуюся вытащил из нее, потом рукой что-то в груди у Лариски поделал, у той ресницы то и встрепенулись, и вздохнула она.

Отшельник другой рукой, чистой, над лицом ее провел, и такое впечатление, что спит Лариска.

Отшельник велел воду быстро принести и полить ему на руки.

А Филимоныч взял, да остатки водки ему на руки и слил, опешил наверно от увиденного.

Тут кто-то из баб минералку подал, Филимоныч ей на руки отшельнику и полил.

Тот руками поводил над раной Ларискиной, а рана то возьми, да и вся затянись, только шрамчик маленький остался, еле заметный.

— И что Лариска?

Уваров недоверчиво смотрел на уборщицу.

— А, что Лариска, отшельник над лицом ей рукой провел, как будто сон снял, она и очнулась, да и сказала, мама.

— Ирка чуть с ума не сошла от радости, подхватила дочку на руки, да скорее домой понесла.

— А, отшельник?

— Отшельник, так в магазин зашел, продукты закупил и ушел.

— Тонька пока его обслуживала, так белая как мел была со страху, это мне потом бабы рассказывали.

— И где теперь этот отшельник?

— А, кто ж его знает, ушел же в лес.

— За ним было Филимоныч увязался, а он остановился и говорит ему, мол не надо, не ходи, да так строго на него посмотрел, Филимоныч и не пошел, испугался.

— И что, никто и не знает где этот отшельник живет?

— Ирка знает, она же после того, как Лариску домой принесла, да в себя пришла, кинулась отшельника искать, чтоб отблагодарить его, все деньги в доме собрала, да продуктов целую авоську, только он ушел уже.

— И как она его нашла?

— Не знаю, да она и сама не знает, сердце материнское наверно вело.

Сначала через поле шла, потом по лесной дороге, потом по тропке, пока в овраг не уперлась.

А, он весь в буреломе, да кустарником зарос, но до землянки все же дошла.

Только не открыл ей отшельник, как не умоляла его Ирка.

Поблагодарил ее за еду, деньги велел обратно забрать и сказал, чтоб уходила, да забыла навсегда про его землянку.

— Показать то она мне сможет то место где он живет?

— А, вот этого я тебе не могу сказать, господин хороший, как просить ее будешь, ведь она слово отшельнику дала, что забудет к нему дорог.

Уваров встал с дивана.

— Со мной поедешь.

— Куда это с тобой?

— В Смородинку вашу, к сестре твоей.

— Ну уж нет, мил человек, не поеду я с тобой, работа у меня, сам Ирку найдешь в Смородинке, вторая изба от магазина, а он там один.

— Где хоть ваша Смородинка находится, в области какой?

— Так в Калужской, от Козельска три версты всего.

Уваров усмехнулся, три версты.

Какая бы урбанизация не грозила России, эти версты так и останутся в обиходе, только мерять их будут не от деревни, до деревни, а от квартала, до квартала.

— Ты надежу то не теряй, может это и есть последний шанс, это на том свете шансов уже не будет, а на этом надо все использовать.

Уборщица с участием смотрела на Уварова.

— Спасибо вам, я его использую, сполна использую.

— Да мне то за что, Бог даст отшельнику это скажешь.

Уборщица подхватив ведро и швабру зашаркала в сторону реанимации.

Уваров достал телефон.

— Наумыч, срочно раздобудь мне реанемобиль и ментовское сопровождение, срочно.

Через час от госпиталя отъехало несколько машин, впереди с мигалкой включив сирену мчалась машина ГИБДД.