Слепой. Теория лжи

Андрей Воронин, 2012

В этом остросюжетном романе Глебу Сиверову, известному агенту Слепому, приходится вести двойную игру. Кроме расследования нового преступления, связанного с производством и сбытом некачественных, смертельно опасных наркотиков, ему необходимо взаимодействовать со своим напарником, которому поручено скомпрометировать, подставить Слепого. Чтобы изучить схему взаимодействия наркодилеров, Слепому приходится вместе с напарником непосредственно включиться в игру, посещая ночные клубы и закрытые вечеринки. В конце концов удается выйти на химиков, которые занимались подпольным производством аналога экстази еще в девяностые годы.

Глава 3

Когда Слепой подъехал к кафе, генерал ФСБ Потапчук в своем светлом летнем костюме с неизменным потертым портфельчиком уже сидел за столиком, но почему-то не внутри, а на открытой веранде и читал газету. Глеб Сиверов, припарковав свой «фольксваген», даже не сразу вышел, но, осознав, что Потапчук и не собирается входить внутрь кафе, не снимая темных очков, направился к его столику.

— У вас свободно? — спросил Глеб.

— Свободно, Глеб, садись, — кивнул Потапчук, складывая газету.

— Не понимаю. Что за дела? — присаживаясь и чуть понизив голос, спросил Глеб. — Нас же могут вычислить…

— Уже вычислили. Уже пасут, — сообщил Потапчук, который, когда улыбался, был скорее похож не на генерала, а на школьного учителя, — вон те двое за угловыми столиками. Один в синей майке, а другой — в черной рубашке с закатанными рукавами.

— И вы так спокойно об этом говорите? Я вас не узнаю, — покачал головой Глеб.

— Расслабься, так надо. Тут меня, да и тебя заодно, я так понимаю, на вшивость кто-то хочет проверить. Не будем создавать им лишние сложности. Пусть проверят. Отчитаются. Премию получат. А нам с тобой главное дело нужно делать. Но, учитывая, что кто-то нас будет контролировать, дело это более чем серьезное. И люди в него втянуты серьезные. И нужно быть готовым к тому, что, если мы слишком глубоко копнем, они вой подымут, тебя или нас подставят… я не знаю, до какой ступени им будет интересно знать правду. Главное, они верят в то, что мы способны им помочь…

— В чем помочь-то? Не говорите загадками… — проговорил Слепой. — Времени у меня в обрез. Я чуть ушел от своего невесть откуда свалившегося на меня напарника.

— И напарник твой — звено из той самой цепочки, и тебе придется ввести его в курс дела и быть перед ним максимально открытым. Хотя кое-что, как ты понимаешь, будет оставаться лишь между нами.

— И как я, интересно, узнаю, что можно мне ему сообщать, а что уже нежелательно? — пожал плечами Глеб.

— Давай закажем кофе и вместе очертим, как говорится, и круг ближний, и круг дальний, — проговорил Потапчук.

— Я бы еще бутылочку холодной минералки заказал, — вздохнул Слепой.

— Ну, это ты прямо не в бровь, а в глаз, — улыбнулся Потапчук и, подозвав официанта, попросил: — Нам два кофе и бутылочку минералки. Если можно — побыстрее.

Официант, не медля, принес запотевшую бутылку минералки и два стакана, а кофе подал через несколько минут.

— Ну что ж, Глеб, теперь к делу, — сказал Потапчук, выпив стакан холодной минералки и сделав пару глотков кофе.

— Да, я весь внимание, — кивнул Глеб, стараясь не смотреть на наблюдавших за ними парней. Столько сил они с генералом Потапчуком потратили, чтобы их не вычислили, и теперь говорить о деле вот так, можно сказать, под колпаком, было более чем неприятно. Но если Потапчук дал понять, что так надо, значит, так надо.

— Ты, Глеб, как с наркотиками, на «вы» или на «ты»? — начал Потапчук.

— Смотря с какими, — улыбнулся Слепой.

— Ну, насколько мне известно, наркоманов ты за свою жизнь изрядно повидал… — сказал Потапчук, — и как ведут они себя — знаешь.

Слепой молча кивнул. Все, что было связано с наркотиками, вызывало у него острую душевную боль. Когда-то давно, еще в конце девяностых годов, когда был совсем молод, можно даже сказать, юн и неопытен, именно из-за наркотиков он потерял одного очень близкого своего друга и девушку. Ту давнюю историю он старался не вспоминать, но, когда дело касалось тех, кто распространяет эту дурь, хотел он того или нет, из подсознания всплывали жуткие картины тех давних лет, когда он практически в одиночку пытался вытащить близких ему людей из этого бездонного омута.

— Дело более чем серьезное. Похоже, в доле там весьма серьезные люди. Интересно узнать, у кого же из наших фээсбэшников рыльце в пушку. Но это тебя уже не касается. Этим займусь я, — предупредил Потапчук.

— А я, надо понимать, буду чем-то вроде приманки? — заметил Слепой.

— Дорогой мой, без приманки крупную рыбу не поймаешь, — назидательно сказал Потапчук.

— Ладно, это не суть важно, — остановил его Слепой. — Давайте о деле.

— По сведениям агентов ФСБ, Люберцы стали воротами поставки в Москву паленого наркотика экстази…

— Паленая водка — это ясно. Но паленый наркотик… — покачал головой Слепой.

— Да, где-то на необъятных просторах России производят некачественный и очень опасный продукт, — продолжил Потапчук. — Препарат угнетающе и, более того, крайне разрушительно воздействует на кору головного мозга. Те, кого удалось спасти, практически полностью утратили разум.

— По-моему, все наркоманы, чем бы они ни баловались, утрачивают разум… — заметил Слепой.

— Да, — кивнул Потапчук, — но тут разница в том, что действие почти всех известных наркотиков специалисты научились, как бы сказать, блокировать… А если наркотик сделан в кустарных условиях, его воздействие непредсказуемо и человек даже после приема одной таблетки может на всю жизнь остаться инвалидом.

— Да знаю я это все, знаю… — кивнул Слепой.

— Есть сведения, что в Люберцы вот-вот должна поступить новая партия этой дряни. Более того, известен адрес наркобарона. Однако сейчас важно выявить сеть наркодилеров, всех, кто получал у него товар. Ведь наркотики могли осесть у кого-то на складе, на даче, даже на квартире. Поэтому придется включиться в игру, — проговорил Потапчук, допивая кофе.

— В игру — говорите… — задумчиво пробормотал Слепой. — Что ж, примерю на себя робу наркодилера… Давайте адрес.

Потапчук протянул Глебу бумажку с контактным телефоном и адресом. Слепой прочитал и изменился в лице.

— Что такое? — чувствуя, что здесь что-то не так, поспешил спросить Потапчук.

— Я знаю и этот телефон, и этот адрес, и самого барона… — покачал головой Слепой.

— Это же неплохо… — удивился Потапчук.

— Но он, этот барон, меня тоже знает. Думаю, узнает даже по голосу… — сказал Слепой и предложил: — А может, мне этого пацана, что ко мне в напарники напросился, к нему отправить?

— Неплохая идея, — как-то слишком уж быстро согласился Потапчук. — Заодно и проверишь его, как говорится, в деле.

Было даже странно, что люберецкий авторитет по кличке Хозяин с долгопамятных для Слепого нулевых лет даже не сменил адрес. Хотя, судя по тому, как порой тесно в последнее время переплетались интересы правоохранителей и тех, кто нарушает это самое право, если Хозяин оставался на воле, значит, это кому-нибудь было нужно. Вполне возможно, что Хозяин существовал в виде так называемого магнита, к которому притягиваются винтики и шпунтики огромной, четко отлаженной наркомашины. Это весьма удобно: едва только на горизонте начинает маячить новый искатель легкой наживы, и он тут же оказывается в поле зрения правоохранительных органов. Хочешь, требуй с него процент со сделок, хочешь, показательно забирай под стражу, чтобы другим неповадно было и процент раскрываемости рос.

Тогда, в нулевые, Слепой должен был нейтрализовать одного из подельников Хозяина. И обстоятельства сложились таким образом, что он ранил убегавшего преступника, смертельно ранил прямо на глазах у Хозяина, который тут же сделал вид, что не знает этого человека. Слепой же точно знал, что Хозяин имел с ним тесные, даже слишком тесные отношения. Но выводить на чистую воду Хозяина тогда ему было не с руки. Однако Хозяин хорошо, даже очень хорошо его тогда запомнил. И теперь разыгрывать перед ним наркодилера не было никакого смысла. Так что, хочет он того или нет, внедряться к Хозяину придется рыжему Степану.

Уже в машине, по дороге домой, Слепой прикинул, что стоит, а что нет сообщать о Хозяине Степану. Солидные клички обычно выбирают для себя люди закомплексованные и, в общем-то, невзрачные. И Хозяин, на самом деле Вадим Константинович Грушин, был невысок ростом, имел довольно щуплое телосложение и мелкие черты лица. Солидности ему не придавали ни костюм с галстуком, ни шляпа, ни сурово сдвинутые над серыми, со стальным блеском глазами брови, ни его манера то и дело сплевывать на землю и материться по-черному.

О его довольно суровом криминальном прошлом свидетельствовали разве что наколки на теле. Слепой всегда предпочитал иметь о людях, которые попадали в круг его интересов, максимум информации, но все, что удалось ему тогда узнать, — это то, что Хозяин был из люберецкой братвы первого разлива, первый срок мотал еще по малолетке. А позже одной из статей, по которой его судили, была и организованная преступность. В общем, и то, что в авторитетах он ходил, и то, что кличку ему еще в юности дали Хозяин, не случайно. Но Степану, как понимал Слепой, эту свою осведомленность показывать совсем необязательно. Чем меньше тот будет знать, тем естественнее будет себя вести.

Однако, прежде чем включать Степана в игру, Слепой направился в один из ночных клубов, где охранником работал один из его давних и надежных осведомителей Валера.

Чтобы особенно не светиться возле клуба, Слепой перезвонил Валере и попросил выйти в расположенный неподалеку сквер. Когда Слепой припарковался, Валера уже сидел на лавочке и курил. Он был чем-то очень встревожен.

— Вы, наверное, насчет тех, что экстази траванулись? — пожав руку, спросил Валера.

Слепой кивнул и проговорил:

— И не только.

— Нас сегодня полиция уже допрашивала. И сейчас все под колпаком. Может, даже хвост приставили. Так что спрашивайте; о том, что знаю, расскажу и побегу.

— Так что там у вас случилось? — спросил Слепой, прикуривая у Валеры.

— Да вчера под утро, как всегда, эти молокососы дошли до состояния, когда уже с ног валятся, а домой ползти не хотят, и решили колес заглотнуть. Обычных, экстази. И тут их как понесло. Громить все начали. Я дежурил. Вошел в зал, а они крушат все подряд. Бросились их успокаивать, кто-то полицию вызвал. А эти брык и отключились. Ну следом за полицией «скорую» пришлось вызывать. Я разных под кайфом повидал, но чтобы так от экстази колбасило… Наверняка какой-то левый товар… — покачал головой Валера.

— А это точно экстази было? — спросил Слепой.

— Экстази, — подтвердил Валера и, оглядевшись по сторонам, показал Слепому серебристую упаковку с таблетками. Слепой хотел уже было взять, но Валера оторвал от нее две таблетки, а остальное спрятал в карман.

— Откуда у тебя? — удивился Слепой, пряча таблетки.

— От верблюда, — хмыкнул Валера.

— Понятно, — кивнул Слепой. — Берешь борзыми щенками. У наркодилеров, да?

— Все вам знать надо… — недовольно покрутил головой Валера.

— Да не волнуйся. Я тебе заплачу. И за информацию, и за таблетки. Ты же только остальные никому смотри не подсунь. Если они действительно, как ты говоришь, паленые, сгоришь синим пламенем, — предупредил Слепой, протягивая Валере несколько купюр. — Только мне надо знать, кто этот товар к вам в клуб принес. Имя. Или, как там у вас принято говорить, погоняло.

— Да не знаю я его. Первый раз видел, — отвел взгляд Валера, пряча в карман деньги.

— Ну, прям так и не знаешь! — не поверил ему Слепой. — Первый раз человека увидел и сразу у него наркоту взял и в клуб пустил? На тебя непохоже. Тут дело пахнет керосином. ФСБ интересуется. Так что давай все, что знаешь и даже не знаешь, выкладывай как на духу.

— Как это, чего не знаешь, выкладывай? — хмыкнул Валера.

— Мне интересны не только факты, но и твои предположения, — пояснил Слепой.

— Ну, Сморчок это был, — нехотя выдавил из себя Валера. — Рыжий такой, в сером свитере все время ходит.

— А почему Сморчок? — уточнил Слепой.

— Сморкается он все время. Аллергия у него, что ли… — сказал Валера, докуривая и бросая окурок в урну. — Все. Ни как зовут, ни где искать его — не знаю. Он сам приходит. Вчера, то есть позавчера, был, вчера и сегодня — не было.

— Ну, допустим, ваше сегодня начнется только вечером, когда люди соберутся, — напомнил Слепой.

— Это да, — кивнул Валера, — но я сомневаюсь, что со всеми этими событиями Сморчок появится.

— Ну, на всякий случай ты мой телефон знаешь. Позвонишь, если что, — предупредил Слепой. — Это важно, Валера, архиважно.

— Я уже понял. Позвоню, — кивнул Валера и, пожав на прощание Слепому руку, оглянулся: — У меня такое чувство, что за нами все время следят.

Слепой тоже огляделся, но ничего подозрительного не заметил.

— Подожди, — остановил он Валеру. — А ты не в курсе, где этот твой Сморчок товар берет?

— Да вы что?! Смеетесь? Кто это мне будет отчитываться про товар? — хмыкнул Валера.

— А может, как и большинство, в Люберцах, у Хозяина? — пошел ва-банк Слепой, которому все время казалось, что Валера чего-то недоговаривает.

Валера, очевидно, не был готов к такому резкому повороту и растерялся.

— Ладно, об этом потом, — кивнул Слепой, который и без Валериных уточнений понял, что Валера знает о существовании Хозяина, да и о том, что Сморчок может быть с ним связан, по меньшей мере предполагает. — Мне важно знать, какой пароль или там ключевое слово нужно сказать Хозяину, чтобы он или его люди поверили и без вопросов дали товар.

Валера начинал нервничать, но он понимал, что Слепой, который, как он считал, представлял каких-то очень влиятельных людей, не отвяжется, да и наркота была слишком опасная, поэтому решил не играть больше в кошки-мышки.

— Я вчера подслушал случайно, что новую партию ждут сегодня или завтра. Кому они звонят, не знаю. Но если тебе нужна наркота, ты говоришь, от кого пришел, и спрашиваешь: «Рюкзак нужен?»

— Понял, — сказал Слепой.

— Мне надо идти, — напомнил Валера.

— Да, иди, спасибо за информационную поддержку, — кивнул Слепой и добавил: — Ты же знаешь, я в долгу не останусь.

Валера нехотя кивнул в ответ и поспешил к клубу.

Слепой же вернулся к машине и поехал домой, где, как он понимал, уже волновался, поджидая его, Степан.

Степан действительно был уже дома, но он почему-то не стал расспрашивать Глеба, где тот был и с кем встречался.

— Я тут пельмешек наварил, — сказал он. — Давай присоединяйся.

— Спасибо, — кивнул Слепой, думая, как бы лучше ввести Степана в суть предстоящей операции.

Но, как оказалось, времени на раздумье у него не было, поскольку, едва он помыл руки, позвонил Потапчук и сообщил:

— Товар прибудет сегодня. Так что действуй по обстоятельствам. Но, по-моему, сегодня идеальный вариант внедрения.

— Я понял, — кивнул Слепой, направляясь на кухню.

На столе стояли две тарелки с еще дымящимися пельменями и баночка сметаны.

— Садись ешь, а то остынет, — пригласил Степан, щедро накладывая сметану на свои пельмени. — Только хлеб я забыл купить…

— У меня в хлебнице немного осталось, — сказал Слепой, доставая и нарезая хлеб и прикидывая, как начать разговор со Степаном.

— Чего смурной такой? — спросил Степан.

— Дело для нас есть. Точнее, для тебя, — сказал Слепой, присаживаясь к столу и пододвигая ближе тарелку с пельменями.

— Я весь внимание! — напрягся Степан и даже отложил в сторону вилку.

— Да нет, ты ешь, ешь, — махнул рукой Слепой. — Я, знаешь ли, не люблю рассусоливать. Поэтому буду краток, а ты попытайся ловить все на лету, чтобы мне потом не повторять. И еще. Если хочешь со мной работать, не задавай вопросов «зачем?» и «почему?». Тебя должно интересовать только «где?», «когда?», «что делать?»

Степан молча кивнул.

— Позвонишь по этому телефону, — сказал Слепой и назвал по памяти номер телефона, который показал ему Потапчук, — и скажешь, что ты от Сморчка. А дальше спросишь: «Рюкзак нужен?»

— Понял, — кивнул Степан. — Когда это нужно сделать?

— Вот доешь пельмени и позвони… — распорядился Слепой, затем на мгновение задумался и достал из кармана мобильник, симка которого была зарегистрирована на подставное лицо. — Вот с этого телефона.

Доев пельмени, Степан взял у Слепого мобильный и на удивление четко и точно выполнил все то, о чем тот просил. Слепой не мог не заметить, что, как только Степан начал звонить, с его лица бесследно исчезло чуть глуповатое выражение. Он был сосредоточен и серьезен.

Чтобы слышать разговор, Слепой включил громкую связь. И уже по первому недовольному хрипловатому «Але!» понял, что откликнулся сам Хозяин. За эти годы голос у него практически не изменился.

— Здравствуйте. Я от Сморчка. Рюкзак нужен? — деловым тоном проговорил Степан.

— Вечером, в одиннадцать-двенадцать, приходи, рюкзак… — будто с издевкой сказал Хозяин и отключился.

— Сказал приходи, — повторил Степан, тоже выключив телефон. — Только вот, куда прийти, не сказал.

— Я знаю куда, — заверил его Слепой.

— Это как-то связано с наркотиками? — чуть понизив голос, спросил Степан.

— Много будешь знать — скоро состаришься. А ты мне нужен молодым и здоровым, — проговорил Слепой, прикидывая, насколько можно открыть перед Степаном карты.

— Да нет, просто, чтобы исполнить какую-то роль, а я так понимаю, должен буду это сделать, мне нужно точно знать, кого играть.

— Хорошо, — кивнул Слепой. — Тебе действительно придется исполнить роль наркодилера. Я поеду с тобой…

— В Люберцы? — проявил неожиданную осведомленность Степан.

Слепой пристально глянул на Степана и кивнул. Теперь не было времени интересоваться, откуда Степан знает о Люберцах.

— Я поеду с тобой и буду тебя страховать. Кроме тебя, как я предполагаю, туда приедут еще несколько человек. Будешь действовать, как они. Возьмешь товар и вернешься сюда, на эту квартиру. А я сяду на хвост одному из твоих «коллег»…

— Понял, — кивнул Степан и направился в прихожую.

— Твоя задача — как можно раньше получить товар и вернуться домой. Дальше будем действовать по обстоятельствам.

Учитывая высокое качество и надежность московских пробок, чтобы приехать в Люберцы к назначенному времени, нужно было уже выезжать. По дороге они заехали в магазин и купили обычный школьный рюкзак яркого кислотного цвета.

Теперь их ждали легендарные Люберцы.

Степан, нацепив на спину рюкзак и устроившись в машине на заднем сиденье, неожиданно развеселился и, когда они снова тронулись с места, сначала просвистел, а потом пропел:

Сшей мне, мама, клетчатые брюки,

Я в них по Люберцам пройду!

И, продолжая дурачиться, спросил:

— Может, мне еще брюки в клеточку купить?

— Ты думай, как себя вести, чтобы в первую же секунду тебя не раскололи, — одернул его Слепой, выруливая на главную дорогу.