Глава пятая
— Видали, блин, что творится? — Славик выругался и сплюнул на песок. — Как они этот катер! Бабах — и нету! Пишите письма.
— Да кто это — они?
— Какая, на хрен, разница? — Покрытый татуировками с ног до головы, как полинезийский воин-людоед, Дэн был настроен агрессивно. — Что это за хрень вообще, мать их за ногу!
— Какая разница? Важно другое — в отеле становится слишком опасно. Ноги надо нам отсюда делать, ноги! Пока другие идиоты не прошлись ракетами прямо по корпусам. Или — напалмом.
Что такое напалм, молодежь толком не знала, лишь предполагала — ничего особо хорошего в нем нет.
— Короче, предлагаешь-то что? — уточнил накачанный почти до квадратности Эдик, методично двигая челюстями.
Компания подобралась стихийно еще до грозных событий. Все участники были молоды, все были москвичами. Только кто-то уже трудился в офисах, кто-то еще только оканчивал различные институты и колледжи. Многие были знакомы перед прибытием сюда по различным тусовкам, а некоторые присоединились уже на месте, безошибочно угадав среди тысяч отдыхающих собратьев по духу и интересам. Оттягиваться со вкусом приятнее среди своих. Благо атмосфера комфортного курорта способствует.
— Сваливать отсюда надо, — повторил мысль Слава. — Пока нас не свалили.
— Или не завалили, — фыркнул Юрик — вполне интеллигентный на вид мальчик, ковырявшийся в компьютерах одной серьезной фирмы, имевшей активов поболе иного нефтяного эмирата: в здешней компании он был наиболее спокойным и молчаливым, а посему считался самым умным.
— Один уже попытался, — Эдик кивнул на успокоившееся и казавшееся вновь безобидным море.
— Не по воде же! Ты катер водить умеешь?
— Откуда?
— И я, блин, тоже! Был бы самолет…
— Значит, самолет все же умеешь?
— Самолет с пилотом, — закончил Слава. — Да только где их взять? В такой глухомани…
— Короче, море отпадает. Воздух — тоже, — подвел итог Эдик. — И что остается?
— Земля! — возбужденная собственной догадливостью, воскликнула Женя.
— Земля-то землей, а куда мы по ней доберемся? — с некоторым сомнением осведомился Юра, поправляя очки.
Помимо спокойствия и профессии, известную роль в оценке его ума играли очки, довольно субтильное, на фоне накачанных друзей, телосложение, а также — весьма широкий кругозор, казавшийся большинству молодых менеджеров, звезд с неба не хватавших, верхом эрудиции.
— Как так — куда? — не понял Слава.
— Ну, до Европы отсюда далеко. Мы же, поймите вы, в Азии.
— Разве не в Африке? — собрал на низеньком лбу кожу в толстые складки Дэн, знанием географии себя никогда не обременявший: к чему она «крутому мэну», каким он всегда старался казаться. — Египет ведь в Африке… вроде бы.
— Основная часть — в Африке, — терпеливо объяснил тугодуму Юрик. — Но мы-то на Синайском полуострове, а он — часть Азии.
— Как так?
— Граница между Азией и Африкой проходит по Суэцкому каналу, а мы — восточнее его, — терпение компьютерщика тоже было небезграничным. — Понятно?
— Ну-у… в общем.
— Так вот, — продолжил свою мысль Юра, — по суше мы сможем добраться только до двух стран.
— До Ирака? — спросил Эдик. — Или до Ирана?
Мысль оказаться в неспокойном после присутствия НАТО Ираке не радовала. А Иран всевозможные средства массовой информации давно ославили неким царством всеобъемлющего зла.
Юра поглядел на друзей и молча покрутил пальцем у виска.
— Не граничит Египет по суше ни с Ираком, ни с Ираном.
— А ведь точно! — хлопнул себе по лбу Слава. — С Индией граничит!
Программист махнул на него рукой и отвернулся.
— А Турция? — робко спросила Женя.
Там она была во время прошлого отпуска и уехала с самыми лучшими впечатлениями. Определенный восточный колорит, и в то же время — практически та же Европа, в смысле покоя и комфорта. По крайней мере для туристов.
Впрочем, здесь тоже до позавчерашнего дня было уютно и тихо.
— Турция дальше, — издевательски сморщил нос Юра. — А под двумя странами я имел в виду Израиль и Иорданию.
— Сказанул, Иордания… — Эдик немного обиделся на приятеля за оскорбительный жест. — Там те же арабы. Что мы выиграем?
— А в Израиле?
— Эврика! Израиль! До него свободно доехать можно. А уж оттуда домой улетим. Нормально.
— Или работающий аэропорт по дороге встретим, — напомнил о еще одной возможности Вячеслав.
— А вы заметили, — чему-то обрадовалась Женя, — что все страны — на букву «и»? Израиль, Иран, Ирак, — принялась она загибать пальчики. — Индия, Иордания…
— Игипет, — ухмыльнулся Эдик. — Короче, народ: надо собираться. Сколько нас человек?
Оказалось, много. Если считать не только ядро компании, но и всех примкнувших, набиралось чуть ли не полсотни.
— Машины где-то надо взять, блин! Напрокат столько не дадут, — вздохнул Слава, давно решивший, что одному, может, и проще добираться до цели, зато вместе намного спокойнее и безопаснее. — Хотя… Можно арендовать автобус. Как раз все поместимся, да и путешествовать будем с комфортом, как белые люди. Так что у кого есть наличка — сдавайте. Потом сочтемся. В Москве.
Мысль пришлась по нраву. Автобус — это уже кое-что, не просто вместительное, но и удобное во всех смыслах. В нем на худой конец и отдохнуть можно, и вздремнуть, если что. И вещички кое-какие впихнуть в багажник.
Осталось наметить роли, послать кого-то на поиски вожделенного средства транспорта, а остальным собирать манатки. Чтобы не терять потом время.
Хотя с этим практически все было в порядке. Собрали еще вчера, когда стало ясно: продолжения отдыха не получится.
* * *
— А ведь, похоже, стреляют, — тихо заметил Володя.
Александр прислушался. Изредка откуда-то доносились слабые из-за удаления щелчки.
— Скорее — постреливают, — согласился он. — Но нехорошо как-то. Чересчур уж редко.
Друзья были трезвыми, хотя небольшой запас спиртного еще оставался в их полном распоряжении. А закончился бы — легко можно взять в баре: испуганный мальчишка-бармен, вероятно боясь потерять место, все еще был там.
Вдали вдруг взвился вверх клуб дыма. Саня вскинулся и принялся считать про себя. Наконец донесся грохот, и мужчина объявил итог:
— Километров пять. А вот по какой цели пустили ракету…
— Думаешь, ракета?
— Не мина же! Сам видел, как с катером расправились! Что смущает — тут же вроде не должно быть военных объектов. Аэропорт — понимаю, выведение из строя инфраструктуры — аксиома. А зачем по отелям палить? Или промахнулись? Учитывая, так сказать, богатый предыдущий опыт. Вряд ли кто-то станет тратить деньги на уничтожение случайных туристов. Так же, как без особой цели уничтожать здания. Может еще пригодиться. Новой власти, например.
— В той стороне — город, — напомнил Владимир. — Этот, как его?..
— Да неважно. Но по городу хоть с какой-то точки зрения оправдано.
Сказанное прозвучало без тени цинизма. На войне свои законы, и гуманизм превращается в абстрактную категорию, о которой если кто и вспоминает, так исключительно в интервью для телевидения и прессы.
— Ты мне лучше скажи, как мы будем отсюда выбираться? — задал более животрепещущий вопрос Володя.
— А я знаю? Морем, сам видел, не получается. Летать мы не умеем. По земле — не слишком удобно. Но, наверное, придется.
— Вот именно. Пехота мы или где?
— Подумаем. Время, надеюсь, пока есть. Вдруг катавасия уляжется? Что-то не очень хочется мне переть до Израиля. Жарковато сейчас там, с места не сойти.
— С чего ты взял?
— Да подсказывает мне что-то. Так что тут пока поспокойнее. Но и наших ждать глупо. Не появятся они. Разве что Совбез примет какую-нибудь резолюцию по оказавшимся в зоне боевых действий отдыхающим. И благополучно положит под сукно. Из-за недостатка финансирования.
Володя кивнул, соглашаясь со всем сказанным. Он выглядел намного грустнее приятеля, да и как иначе, когда на плечах лежит пусть небольшая, но фирма, и долгое отсутствие ее президента может весьма неблагоприятно сказаться на делах.
— Зря мы сюда поехали, — с запоздалым раскаяньем выдохнул шеф. — Теперь пока до дома доберемся… Как бы не пришлось переквалифицироваться в управдомы.
— Ты имеешь в виду, что надо срочно скупить недвижимость? Тогда пойдем лучше в уличные торговцы. Только уточним, почем нынче идут улицы.
— Смотря где, — хмыкнул Володя, принимая игру. — Здесь их скоро можно будет приобрести за бесценок.
— Тогда ты какую себе берешь?
— О це дило треба разжуваты.
— Тщательно пережевывая пищу, ты помогаешь обществу, — дополнил Александр.
Вдалеке вновь вспухло облако. И почти сразу еще одно.
— Что-то беспокойным становится здешний район, — качнул головой Саня. — Может, ну ее на фиг, здешнюю недвижимость? Пока ее в порядок приведешь… Малярка там, штукатурка…
— Боюсь, штукатуркой не отделаешься. И кстати, — уже иным, серьезным, тоном произнес Владимир, всматриваясь вдаль. — Толпу куда-то деть придется.
— Толпу?
— Угу. Видишь?
— Что я вижу — ладно. Главное — на нас бы не обратили внимания.
— Ты думаешь?
Мужчины явно понимали друг друга без лишних слов.
— Возможны варианты, однако мало ли? Но наше счастье, что часть наверняка рассосалась по дороге… Давненько драться не приходилось. Но ничего. Посмотрим, в общем.
* * *
Толпа шла вперед, неотвратимая, как морская волна. Но, как справедливо было замечено, часть народа, возможно, весьма значительная часть, потерялась по дороге, и совсем уж необоримой теперь она не являлась.
Охраны нигде не было видно. Сняли ли ее по приказу и перебросили куда-нибудь, к примеру — на фронт, исчезла ли она явочным самовольным порядком или налицо был сговор с приближающимися соплеменниками, не имело значения.
Здесь были одни мужчины. Преобладали молодые и не слишком далеко ушедшие от молодости, но мелькали и сравнительно пожилые, и все они возбужденно размахивали руками, пустыми или с зажатыми в них импровизированными дубинами.
Наверняка кто-то потерял в минувших обстрелах близких людей или имущество, а кто-то просто присоединился к единоверцам в стремлении наконец-то посчитаться с кяфирами, а то и просто выместить накопившийся страх на ближайших европейцах, ну и, как это бывает в подобных случаях, малость перераспределить имеющуюся собственность. Несправедливо, когда верные последователи Аллаха еле сводят концы с концами, а какие-то пришельцы невесть откуда сорят долларами направо-налево, да еще смотрят на коренных обитателей здешних земель свысока.
Как бы там ни было, это дело суда — разбираться с каждым отдельно взятым человеком, находить смягчающие и отягчающие обстоятельства, гораздо более важным являлось то, что любой суд происходит ПОСЛЕ свершения преступления. Но кому хочется в преддверии справедливой кары преступников побывать их жертвой?
— Не успели… — протянул Юра, опасливо втягивая голову в плечи.
Другие члены команды завертели головами в поисках вожделенного автобуса. Увы! Никакого средства транспорта ушедшие на переговоры товарищи пока не доставили. И доставят ли? Вернее, успеют ли доставить?..
* * *
— А это что еще за хренотень? — Серега как раз выглянул из номера на шум и сразу же увидел двигающееся в их сторону людское стадо.
— Что там? — Анна не выдержала, высунулась следом и немедленно побледнела. — Ой!
— Игорь! — взревел Серега.
Живший через два номера Корнеев материализовался практически сразу, словно давно извелся в предвкушении зова.
Судя по изменившемуся в момент лицу, ждал он явно не того. Что-нибудь вроде спасательной команды, однако на сей раз не делящей отдыхающих на чистых и нечистых.
Есть что-то унизительное, когда тебя держат за человека второго сорта те, кто вроде бы совсем недавно выражал определенное почтение если не к человеку или стране, то к имеющемуся у него некоторому капиталу.
— Собирай всех наших! Чую, щас нехилый махач будет! — провозгласил Сергей и несколько раз напряг мышцы спины и плеч, разминаясь перед обещанным действом.
— Не пущу! — попыталась возразить супруга.
— Хочешь, чтобы до тебя добрались? Нет? Тогда не встревай. Но когда они до нашего корпуса доберутся, будет поздно.
— Но полиция… — заикнулась Анна.
— Где, это, ты ее здесь, интересно, видишь?
— В самом деле, может, все еще обойдется? — принял сторону женщины Корнеев. — Если их не провоцировать, ничего ведь не будет, верно? А вот когда они увидят, что мы собираемся толпой, то возьмут и кинутся.
Серега смерил новоявленного приятеля презрительным взглядом и небрежно бросил:
— Ты что, в армии не служил?
— Конечно нет, — как само собой разумеющееся произнес Игорь, мысли которого сейчас были заняты другим.
Практически сразу после перестройки всеобщая до этого армейская служба превратилась в обязательную лишь для людей бедных, не имеющих возможностей откупиться. Или же тех, кто решил испытать себя в мужском деле. Однако родители Корнеева уже тогда вышли в люди довольно состоятельные и ни в коем случае не желали подвергать единственное чадо всевозможным ужасам дедовщины и муштры, щедро живописуемым «демократической» прессой вкупе с телевидением. Поэтому Игоря миновала чаша сия, и не пришлось два года разбивать плац сапогами или, того хуже, сгибаться под пулями в Чечне. И он, вообще-то, ничего стыдного или зазорного в этом не видел — такими, как он, были все из его окружения.
Конец ознакомительного фрагмента.
