Черная маска

Андрей Николаевич Семенов, 2019

Америка 70-х. Расцвет торговли алкоголем, мафии и преступности. Джереми Одли ведет размеренную жизнь бедного частного детектива, пока ночью к нему не приходит привлекательная и манящая девушка, желающая найти убийцу ее тетушки. Соглашаясь на дело, детектив не подозревает, что окажется в центре событий, которые переплетутся во множество узлов, один из которых, возможно, затянется на его горле. Ведь за всем стоит таинственная персона, носящая непроницаемую черную маску. Содержит нецензурную брань.

Глава 1. Первые часы среды

Снова ночь, и мои мысли похожи на тот бессмысленный бред, что несет женщина после занятия любовью. Мысли текут бессвязно, не пытаясь сформироваться в единый и четкий поток.

Отягощенный и изможденный бессонными ночами мозг пытался определить время. Половина одиннадцатого. Какая это уже по счету ночь? Не знаю и не хочу знать. Главное, что я все еще не могу позволить себе уснуть. Тишина рядом. Я чувствую ее, ощущаю жадные прикосновения губ на шее. Нельзя позволить взять ей верх, надо думать. Заполнить мозг ненужной информацией. Организм истощен, не хватало еще и панической атаки. Мое постоянное ночное сражение. Днем.… Куда ни шло. Можно пойти на улицу, где гуляют и разговаривают люди, ездят автомобили, лают бездомные собаки. Но вот ночью, когда с легкостью можно услышать падение пылинки с ботинка на пол.… Надо думать, я уже ощущаю, как начинает против моего желания ускоряться сердцебиение.

Тишина, тишина, отпусти меня.…

К горлу подступает комок, пытаюсь его проглотить, и шею стискивает громоздкими щипцами. Кадык судорожно двигается, пытаясь высвободиться из оков кожи. Правая рука сжимает рукоять кресла, левая в кулаке. Не успеваю за движениями зрачков. Стена. Пол. Потолок. Ручка. Костяшки левой руки. Белые. В-вдох, в-в-вдох, ну же, хватаю ртом воздух будто рыба, выброшенная на берег. Еще одна попытка, ногти левой руки впиваются в ладонь так, что я уже не чувствую никаких болевых ощущений. Ну же, мать твою, вдохни этот чертов кислород. Секунда, потом медленно наступает вторая секунда, и меня отпускает. В организме появляется вялость и усталость, будто я пробежал кросс длиною в пять километров с ускорениями по команде. Зрачки уже не бегают с сумасшедшей скоростью внутри глазного яблока, а неторопливой походкой осматривают комнатку, где мне приходится влачить жалкое существование.

Голова начинает слабо соображать, поэтому решать сыграть партию в шахматы сам с собой. d2-d4. Затем отвечаю d7-d5. Что я хочу разыграть? Даже самому интересно. Хожу в ответ c2-c4. Ферзевый гамбит. Дальше мысли опять уходят в неизвестном направлении. И выбранная для хода пешка замирает в воображаемом полете над шахматной доской. М-да. Адекватный человек уже сходил бы к врачу. Смеюсь над собой — я бы тоже так сделал, но нет денег. Как я довел себя до такого? С детства мне нужна была информация. Много информации. В возрасте пятнадцати-шестнадцати лет прочитаны самые разные книги, которые рассказывали как о физических законах, так и о психологических особенностях человека.

Химия, биология, история, математика. Мозг сел на информационный наркотик, от которого ничего не спасало. Мне нужно было постоянно думать, что дарило организму чувство эйфории. Так я и пропал. До момента смерти родителей. Пришлось продать все имущество, переехать в небольшую квартиру и бросить колледж. В то время я зачитывался детективными историями и мечтал встать в ряд с самыми известными сыщиками. Через третьи руки получил липовую лицензию на детективную деятельность, липовый диплом о юридическом образовании и принялся за дело. Непыльная работка. Сначала мне показалось именно так. Легкие дела с небольшой прибылью давали мне регулярный доход. Пока в один момент не произошел период застоя, и я не оказался на мели. В те дни я оставил предыдущее место обитания и перебрался в место, где жил и работал в нынешний момент. Я оглядел свой офис, который одновременно являлся и жилой комнатой. Стол, кресло, стул, небольшой шкаф у входной двери, диван и ванная комната. Спасибо мистеру Смиту. Этому толстому моту. Я готов молиться всем известным Богам за встречу с ним. Если бы не он, если быть точнее, не его жена, то догнивал бы сейчас на помойке, но за доказательства измены его жены он оказался мне очень признателен и сразу же укатил с любовницей на острова. В знак благодарности взял на себя все расходы по содержанию моего скромного жилища. Чудно. Но денег больше не стало.

Нервные импульсы размеренно передвигаются по нейронам, что ощущаются их неряшливые и ленивые передвижения между аксонами и дендритами, когда пытаюсь продолжить мысль. Тишина начинает отступать, приступа не предвидится. Еще одна ночь, которую я пережил. Еще одна маленькая победа. Достаю из ящика стола сигареты. Беру одну и иду к окну. Открываю его, легкий ночной сквозняк заставляет вздрогнуть. Закуриваю, к горлу подступает тошнота, и сандвич, который был моим ужином, желает вырваться наружу. Подавляю порывы бунта желудка. Становится немного легче, но голова продолжает быть ватной. Смысл в этом курении один — оно также помогает подавить панические атаки. Неужели моя жизнь так и окончится? С какими-нибудь не требующими особых усилий расследованиями и еженощной борьбой? Глупо. Очень глупо. Однако в один момент реалистично мерещится, что застигнет меня смерть с тошнотворной сигаретой в зубах. Интересная мысль: а вот смерть — мужчина или женщина, какой ее обычно все изображают? Вроде смерть… женский род. Больше никаких оговорок нет. Обидно, если это какой-нибудь старец с косой. Так я лишусь единственной женщины, которая будет меня хотеть. Невесело смеюсь. Продолжаю наслаждаться ночным небом, пока в дверь не раздается стук. Смотрю на часы. Половина первого. Странно. Кто этот посетитель, пришедший в такой час? Взгляд сразу становится цепким, а мысли обретают привычную остроту. Сажусь в кресло, трогаю ногой предмет, лежащий под столом, и лишь потом приглашаю войти. В мой скромный офис входит элегантная женщина. Рассматриваю ее. Манящие пухлые губы, изящная талия, стройные ноги… Список можно продолжать до бесконечности. Она или слишком глупа, или имеет обширные связи, чтобы появляться в ночном Нью-Йорке в таком виде. Она смотрит на меня оценивающе, потом садится, поправляя свое черное обтягивающее платье, на стул без приглашения. За нее, наверно, можно даже умереть, если она сама не всадит тебе нож меж лопаток ради нового любовника, более страстного и успешного.

— Детектив, — начинает она, минуя приветствия. — Мне нужна ваша помощь. Мою любимую тетушку Мерилин убили. Но в этом коррумпированном гадюшнике никто не хочет ничего делать. Помогите мне, прошу.

Она театрально смахивает слезу и смотрит на меня в ожидании ответа. Да смотрит так, что любой бы уже бросился нюхать платок покойницы и на четвереньках искать следы убийцы. Однако меня так просто не возьмешь.

— Подробнее, — прошу я. — Что конкретно вы хотите? Неужели никто не хочет расследовать убийство?

— Эх, — вздохнула она, подражая актрисам прошлых лет. — Моя тетушка была очень богата. И ее убили несколько дней. Да, никто из полицейских до сих пор не пошевелил и пальцем. Для виду опросили соседей и отмахиваются.

— Хорошо. Но вы так и не ответили на вопрос, — вкрадчиво произнес я. — Что конкретно вы хотите?

— Я хочу найти убийцу. Я очень люблю свою тетушку. Она всегда мне помогала и поддерживала. Будет непростительной ошибкой, если я позволю убийце скрыться.

— А полиция уже завела дело?

— Да, мне так сказали, но оно не продвинулось дальше оформления бумаг.

Черт, работать после недоразвитых констеблей мне до жути не хотелось, они точно перетрогали и затоптали все улики, да и предложение истончало аромат пороха. Я уже хотел было отказаться от этого предложения, потому что для меня все это звучало и выглядело довольно подозрительно. Тетушка. Незаинтересованность полиции в убийстве богатой леди. Племянница, которая появляется одна в офисе детектива в не самом приличном районе Нью-Йорка. Особа будто прочитала мои мысли, и внезапно на столе появился новый элемент декора. На меня гордо смотрели пять Франклинов. Пятьсот долларов наличными. Я сглотнул, денег мне сейчас катастрофически не хватало.

— Это что?

— Ой, я думала, что ваше молчание выражает согласие, и вы ждете полной истории. Поэтому я решила сразу отдать вам предоплату. Вам достаточно?

Чертова сучка. Она сделала меня. И это было неплохо. Очень неплохо. Знает, что у меня проблемы с деньгами? Еще раз смотрю на портреты президента и понимаю, что денег у меня нет совсем, поэтому придется согласиться.

— Вполне. Так что вы хотите мне рассказать?

— Очень мало. В понедельник мне звонят из полицейского участка и говорят, что моя бедная тетушка Мерилин Гриффин была убита в своем доме. Я, конечно, сразу приехала туда. Но как оказалось зря, потому что там никто и не думает ничего расследовать, — она томно вздохнула, выражая всем своим видом печаль.

— Это все, что вам известно? Вы были на месте преступления?

— Да, это все. На месте преступления я была совсем чуть-чуть. Но мне самой не хотелось там больше находиться. Это все ужасно.

Драматичное повышение голоса.

— Я вас понял. Вы сможете меня провести туда?

— Ну, наверно, да. Я скажу, что вы проводите независимое расследование. К вам не будет лишних вопросов. Обещаю.

Аргументация и попытка скрыть истинные мотивы на шесть подозрительных расследований из десяти. Дело становится интригующим, не успев начаться.

— Прекрасно. На сегодня мне достаточно. Можете идти.

— До свидания, детектив.

Она встала и направилась к двери, делая манящие движения бедрами. Перед тем, как она открыла дверь, я не удержался и сказал:

— Вы так и не сообщили мне своего имени. И где мне искать вас?

Она неловко пожала плечиками и так же маняще ответила: «Вирджиния Моррис. За вами заедет водитель. Будьте готовы.» И вышла, оставив в офисе тончайший аромат своих духов. Что-то с Вирджинией не так. Почему она пришла ночью. На двери написано, что я работаю до семи. Подозрительно. Слили информацию, что я остаюсь здесь на ночь? И вы, Вирджиния, чтобы не привлекать внимание, пришли ко мне ночью. Правый глаз сомкнулся в непроизвольном тике. Ладно, это неважно. Закрываю глаза и считаю до тридцати. Стоит полнейшая тишина для такого часа ночи, поэтому ничто не составляет помех услышать нужное мне на седьмом этаже через открытое окно. Звука машины не слышно, значит, идет с кем-то в сопровождение, кто обеспечит ей безопасность. Пока курил, я тоже не услышал работающего мотора. Машина припаркована где-то недалеко в неприглядном тупике. Возможно, телохранители стояли за дверью или на первом этаже. Что мне это дает? Она богата, чтоб не ездить на такси, потому что имеет автомобиль с личным водителем и охраной. Это направление мысли делает логичным предположение о секретности убедительным. Кто же вы, Вирджиния Моррис? В ее разговоре слышится что-то неместное. Она — американка, но точно не из этого грязного города… В Нью-Йорке говорят быстро и не всегда произносят конечные согласные, а у нее в речи проскальзывает что-то легкое и воздушное. Скорее всего, она из Вашингтона, там обычно говорят неторопливо и размеренно. В голове возникает одна идея. Беру телефонную трубку и звоню Генри. Он берет не сразу, конечно, ведь на часах стрелка бойко рвется к двадцати пяти минутам второго.

— Алло, — сонно отвечает он. — Кто это?

— Генри, это я, Джереми. Помнишь, ты мне однажды проиграл в покер, а денег у тебя не было?

— Ты видел время на часах? Серьезно? В двадцать три минуты второго?

— Это срочно. Мне нужны, действительно нужны, твои связи.

— Да пошел… а, ладно, что тебе нужно?

— Недавно умерла некая Мерилин Гриффин. Мне нужна информация о ее родственниках, — секунду раздумываю. — Точнее, о родственницах. Так же нужно досье на ее племянниц, детей, внучек. И досье на всех Вирджиний Моррис, которые проживают в Нью-Йорке.

— Когда тебе нужна эта информация?

— К утру.

— Черт бы тебя побрал. Чтоб я еще раз с тобой играл. Ненавижу тебя.

— Сделаешь?

— Да, к утру все будет. До связи.

— До связи, — говорю я в уже гудящую трубку.

Так, одно из внезапно запланированных дел сделано. Теперь я медленно достаю диктофон из-под стола и нажимаю кнопку. Аппарат был включен заранее, поэтому на нем сейчас весь разговор с Вирджинией. Мотаю на начало пленки. Лучше и быть не может. Смущает одно, я не знаю ни адреса тетушки, ни адреса Вирджинии. Да и насчет водителя не очень много информации. В каком часу? А что, если Мерилин не умирала? Если вообще не существует никакой Мерилин Гриффин? Значит, Генри рвет на себе волосы, проклиная мой идиотизм и ночные звонки. Но пока телефон спокойно дремлет на столе, поэтому Мерилин существует. Существовала, если быть точнее. Оставим эти вопросы на потом. Мне нужно выкроить максимум полезного из нашего диалога. За окном начинает медленно накрапывать дождь. Тихонько, постепенно перерастая в ливень. Я на секунду отвлекаюсь на него, но потом снова начинаю прослушивать запись. Мозг начинает активизироваться, и импульсы начинают бегать меж нейронов со скоростью болидов формулы-1. Ну что, Тишина, тебе это нравится? Пока я думаю, она мне не страшна, поэтому ей приходится вынужденно капитулировать. Я выключаю запись где-то около четырех утра. За окном начинает моросить мелкий дождь. И впервые за долгое время спокойно засыпаю.

Телефон звонит мне в начале двенадцати. Сонно щурю глаза. Выходные еще не начались. Все еще среда. Встаю с дивана и сладко потягиваюсь. Теперь я бодр и свеж, можно приниматься за дело.

— Да, слушаю.

— Это Генри. Готов?

— Да. Есть информация?

— В общем, У покойной ныне Мерилин никаких племянниц нет, только два племянника. Один живет где-то в Калифорнии, ему где-то около сорока. Другой работает секретарем у какого-то чиновника, ему двадцать лет… Через месяц будет двадцать один, не забудь поздравить, — немного хихикает и продолжает. — Сестер нет, есть братья, которые и произвели этих прекрасных парнишек. Но тебя вроде только женский пол интересует. Дальше.… Детей у братьев нет, а, следовательно, и внучек не имеется.

— Очень смешно. А про Вирджинию Моррис узнал что-нибудь?

— Обижаешь, — бурчит он. — Вирджиния Моррис. Довольно редкое имя для женщин. Я нашел всего троих, поэтому тебе повезло. Одна из этого трио работает поваром в какой-то забегаловке на окраине. Содержит трех детей. Другая дама влюбилась в горячего испанца и сейчас собирается уезжать отсюда, бросив на произвол судьбы мужа. А третья подрабатывает учительницей в одной из школ нашего любимого города. Достаточно? Или про кого-то конкретнее надо? Но это тогда уже часов до восьми вечера надо подождать будет.

— Нет, спасибо. Пока достаточно. Больше точно никак Вирджиний Моррис быть не может? Уверен?

— Обижаешь, у Генри в наличии самая достоверная информация.

— Окей, тогда спасибо. За Мерилин и за каждую Вирджинию.

— Без проблем, Джереми, а что случилось-то? Намечается нечто серьезно?

— Честно, не знаю, Генри, не знаю.

— Тогда звони, я на связи. Ты меня сейчас даже заинтриговал. Вот знал, что Мерилин пятнадцать лет занималась бальными танцами? Я пока собирал материал, уже как член семьи стал. Они мне родные теперь все. Думаю на поминки сходить, поплакать.

— Я тебя понял, позвоню, если понадобится еще информация, — быстро говорю я и кладу трубку на место, пока он не продолжил эпопею черных шуток.

Достаю сигарету и закуриваю, осмысливая полученные данные. Так кто же вы такая, Вирджиния Моррис? Это не ваше имя, родственницей вы не являетесь. Ох, зачем я согласился на это дело? Полученные деньги начали ненавязчиво оттягивать карман, чтобы дать четкий ответ на заданный мной вопрос. Выпускаю облако сигаретного дыма под потолок. Отмахиваюсь от него и понимаю, что все же я должен сказать этой псевдо-Вирджиния спасибо. Теперь Тишина меня не будет беспокоить. По крайней мере, пока я расследую это дело. Наверно.