Не отступать и не сдаваться

Андрей Петрович Андрианов, 2022

Не отступать и не сдаваться! – вот мое правило. Когда в пятилетнем возрасте ты увидел смерть своих родителей, а их убийца продал тебя в рабство, у тебя остается только одна цель в жизни – месть! Для этого нужно сначала вырасти и научиться убивать, став ассасином и сильным магом. А для этого нужно строго соблюдать правило: «Не отступать и не сдаваться!»

Все события и персонажи вымышлены.

Любое совпадение с реальными событиями

и людьми случайно.

Пролог

Кровь! Море крови. Я прыгаю в это море, чтобы спасти самых дорогих мне людей — маму и папу, которые тонут, и все реже появляются на поверхности. Но, чем ближе я к ним подплываю, тем дальше они оказываются от меня.

Меня охватывает бессильная ярость, от моей детской беспомощности. Вокруг слышны крики о помощи рев и плач, а также редкие звуки затихающего боя.

Я открываю глаза. И ужас, сон не исчезает, слышны крики о помощи, редкий звон мечей. Я в испуге вскакиваю, не в силах кричать и звать родителей. Босиком по каменным плитам, нашего родового замка, бегу в спальню родителей.

А там — море крови. Родители, охрана, слуги — все убиты. Родителям не дали шанса — зарубили прямо в постели.

Вся спальня залита кровью.

В стороне стоят и ухмыляются, с окровавленными мечами, воины моего дяди — сэра Румбольфа.

Кровь ручьями стекает по клинкам и долам их мечей.

А ведь только вчера, он приехал к нам в гости, чтобы просить отца о приюте, пока в его замке Визбор идут строительные работы.

А в нашем замке Эйрбурге, место много и папа не задумываясь разрешил. Младший брат, имел полуразрушенный замок, доставшийся ему при дележе наследства.

Я видел, как зло и хищно блеснули дядины глаза, но подумать, что-то плохое о нем, у меня и повода не было, да и кто бы мне, вчера поверил.

Мне, только недавно исполнилось пять лет. Я читал и писал, уже без ошибок. Каждое утро, с наставником, махал маленьким деревянным мечом.

Изучал удары и защиту. Даже среди сверстников, был чемпионом по драке на кулачках и борьбе.

«В нашем роду слабых мужчин нет». — всегда внушал мне отец, а мама его поддерживала.

Мой отец — маркиз или маркграф Мир де Гор, глава Эйрбургской марки (марка — пограничная область), как-то сказал мне:

— Сынок, ты мой старший сын и при моей жизни — граф Айр де Гор, а когда меня не станет унаследуешь мой титул и станешь маркизом Айром де Гор. Должен быть примером для всех, твоя честь — это, как твое знамя. Будет заляпано грязными пятнами, и никто за тобой не пойдет и уважать тебя не будут.

Вот, как у твоего дяди виконта Румбольфа, все заляпано грязными поступками и делами, теперь только я, как старший брат, могу его приветить и подать ему руку.

У меня чистая и честная репутация, а значит — все мне доверяют и все меня уважают. Сейчас в нашем государстве Эдейре, нет ни войн, ни эпидемий, а случись не дай бог война, мой друзья пришлют мне военную или финансовую помощь, впрочем, как и я им.

А я смотрел сейчас на трупы родителей воинов и слуг, и понял, что надеяться можно, только на себя и быть внимательным к окружающим, даже если они — твои родные братья.

Пока я находился в прострации со своими мыслями, один из друзей моего дяди, показав на меня рукой сказал:

— Ты посмотри, милорд Румбольф, а этот сопляк, как-то умудрился выжить, вроде бы всех детей порезали, что с ним делать-то — убить?

Услышав, что моих сестер зарезали, в моей груди вскипела ярость, и я тихо двинулся к кровати родителей, у отца, под подушкой всегда был стилет.

Как говорил отец: «Мужчина всегда должен быть готов к бою, даже в постели». Видно он его не успел достать.

— Ну, так что делать с пацаном? — не унимался воин Румбольфа.

— Принеси его мне, мы его продадим в рабство. Аристократы — дорого стоят на рынке. Зачем терять золотые. — сказал мой дядя.

Я только успел достать стилет и сунуть его в левый рукав ночной рубашки, как меня схватили сильные руки, оторвали от пола и понесли к ненавистному дяде.

Когда воин поднес меня к моему родственнику, я незаметно вынул стилет и, что есть силы, воткнул его воину в горло по самую рукоять, и тут же выдернул, полоснул, развернувшись, вернее хотел полоснуть по горлу — дядю, понимая, что за это — в живых меня не оставят.

Но дядя, был слишком осторожным и опытным, а еще жадным, он отклонился в сторону, и я лишь полоснул по его щеке, разваливая ее, до коренных зубов.

— Ах ты паршивец, заорал дядя и стукнул меня чем-то по голове.

Вспышка боли и я провалился в темноту.