Отныне мой пульс семь ударов в минуту

Аника Ледес (2024)

Мрачный замок окутан жестокостью. Воздух в нем пропитан запахами сырости и крови. Ни одна служанка не видела жизни за пределами стен.Астери Кафари хочет увидеть мир, хочет выбраться из тоскливых дней так похожих один на другой, но разве это возможно? Никто из слуг не имеет такого права, да и что она может противопоставить мощи сильнейших существ? Борьба с отчаянием, с неуверенностью в своих силах, с вампирами — неисполнимые фантазии. В мире, где правят прекрасные монстры, нет и малейшего шанса на счастливый конец, пока среди них не найдется хотя бы один, готовый встать на ее сторону.

Глава 4

Хоть я и ненавидела Эйдоса после той ночи, но все равно надеялась попасть к нему, но никак не к Какосу. Они сидели рядом друг с другом на парапете в креслах, напоминавших трон короля, но с меньшими величием и размерами. Старший принц усмехнулся, когда я села на колени перед ним, как это делали и остальные служанки. Холодной рукой он задрал мою голову так, чтоб я смотрела в его глаза. Дрожь обуяла меня целиком, и он все прекрасно видел.

— Ты когда-нибудь хотела убить члена королевской семьи? — Растягивая слова, спросил он, наслаждаясь каждым моментом.

— Нет, — не подчиняя себе свою речь, ответила я.

— Связана ли ты с Андосом или Сатосом?

— Нет.

— Хотела ли ты когда-то отомстить за наказания?

Внутри моего мозга произошел непонятный мне конфликт. Я должна была ответить положительно, но с губ сорвалось:

— Нет.

— Хотела ли когда-то сбежать?

И вновь я смогла солгать.

— Нет.

— Хм, какая ты преданная слуга. Не ожидал от тебя. Расскажи, спала ли ты с принцем Эйдосом?

— Нет.

— Что же вы тогда делали в его комнате?

— Какос, эти вопросы не относятся к зачистке, — раздался голос справа от меня, грубо прерывая старшего принца. Какос оказался явно недоволен словами брата, но ему нечего было возразить против.

— Ну и что, братец? Я просто хотел испробовать девочку младше восемнадцати, но ты не воспользовался ею в праздник. Придется ждать следующего бала. — Пожал плечами Какос с наигранной грустью на лице. — Свободна.

Мне было мерзко от его слов.

Это жутко аморально. Ему шестьсот лет, а мне всего шестнадцать. Как он может вообще о таком думать? Хотя… В ту ночь, когда мы остались наедине с Эйдосом, я почему-то не думала о нашем возрасте. Мое тело было в его власти, и я была готова отдать ему всю себя до момента истины.

Выйдя из зала, я решила сперва дождаться Изу, чтоб отправиться с ней на обед. Она как раз попала к Эйдосу, и я была уверена, что все пройдет гладко, ведь он не отличался жестокостью.

В тишине замка я могла слышать каждое слово Изы но, едва она ответила на первый вопрос, раздались разрезающий пространство звук клинка и шумные вздохи. Я не смогла не поднять голову на этот звук. Дыхание сперло, словно я получила удар в живот. Я боялась посмотреть, кто же из служанок только что был казнен. На трясущихся ногах я обошла толпу слуг, несмотря на то что меня отослали. Мадея сидела подле Какоса целой и невредимой. Глаза отказывались смотреть в сторону Эйдоса, но мне пришлось заставить их взглянуть в другую сторону, надеясь, что и Иза цела. Шокирующая картина перекрыла доступ к кислороду. Колени ударились о черный гранитный пол. Возле ног Эйдоса на коленях сидела Иза, истекающая кровью. Ее язык безжизненно валялся на ее же коленях, запятнав белое платье.

Все внутри меня оборвалось. Я не слышала никого, только сквозь застилающие глаза слезы и шум в ушах, я различила чей-то крик.

Кто же смеет кричать в тронном зале?

Неужели это я?

Я видела только теряющую сознание подругу и большое количество крови. Испуганный взгляд Изы молил меня о помощи, а из ее горла вырывались жуткие хрипы. Она хотела что-то сказать, но больше не могла проронить ни единого слова.

Какос отстранился от своей слуги и направился к Изе.

— Не трогай, — я закричала во всю глотку, забыв о том, что он член королевской семьи. Мне было все равно, что будет со мной после этого. Если он убьет Изу, для меня не будет смысла жить. Только она была всегда рядом со мной. Только рядом с ней я верила в лучшее. Но сейчас кровь, вытекающая из ее рта, стекала по ее милому лицу, образуя бордовую лужу в левой ямке ключицы.

Взяв себя в руки и подбежав к ней, чтоб оказать первую помощь, висок пробила тупая боль.

— Ну наконец-то очнулась. Сегодня ты тоже могла лишиться языка.

Я пыталась понять, где я и кто со мной говорит. Сперва мой мозг осмыслил, что голос принадлежит Эйдосу. Когда мне удалось сфокусировать зрение, я поняла, что нахожусь в комнате пыток, пристегнутая к столу.

— Что случилось? — Прошептала я. Горло пересохло и жаждало глотка воды.

— Твоя подруга замышляла побег, поэтому лишилась языка, чтоб больше не говорила о таких вещах. Тебя же необходимо наказать за крики в тронном зале, — холодно сообщил мне Эйдос.

— Она жива? — По щеке стекала слеза от нахлынувших воспоминаний.

— Да.

Из меня словно выкачали все силы после пережитых событий, но все же я смогла улыбнуться пусть и не совсем хорошей, но лучшей в сложившейся ситуации новости. Иза жива. Пусть мы больше не сможем разговаривать, но она не была казнена.

Злость к принцу Эйдосу за нанесенные Изе увечья разгорелась во мне с новой силой, но отчасти я была виновата в этой ситуации. Я первая заговорила о побеге и, если бы не мои глупые фантазии, язык Изы был бы на своем должном месте.

— Я не отрежу твой язык только потому, что ты прошла зачистку. Хотя наказание полагается по закону. К сожалению, изувеченные служанки не имеют права обслуживать балы и банкеты, поэтому тебя ждёт иное наказание.

— Делайте со мной все, что хотите, принц Эйдос, — достаточно высокомерно ответила я, не скрывая презрения к принцу.

— Я передумал. Все-таки я придумаю наказание этой глупой девчонке, — раздался из-за угла голос Какоса. Меня впервые не напугало его присутствие, ведь королевству еще были нужны не изувеченные слуги. — Бей ее по заднице, мой дорогой брат. Потом с ней буду развлекаться я. Раз она идет против правил, тогда и я пойду. Двадцать ударов дубиной.

— Дубины ломают кости. От служанки с раздробленным тазом не будет толка, — холодно ответил Эйдос.

Меня бросило в дрожь от такого спокойного отношения вампиров к издевательствам над людьми. Они словно говорили о грядущем банкете, а не о наказании молодой девушки.

— Тогда двадцать ударов хлыстом, — с ноткой блаженства в голосе заключил Какос.

Эйдос встал справа от меня. Его рука сжимала черный кожаный хлыст.

— Подними ее юбку. Через ткань она не ощутит все прелести хлыста, — приказал старший принц. Эйдос повиновался. Моя белая юбка оказалась задрана, обнажая ноги и ягодицы.

Я ощутила первый удар, но боль от него не затмила ноющей боли сердца. И ни второй, ни третий, ни двадцатый удар не принес облегчения. Я чувствовала себя виноватой, то и дело прокручивая в мыслях: «Если бы не я, ее бы не изувечили». Перед глазами я все еще видела свою единственную, поддерживающую во всех бедах, подругу, видела ее окровавленный рот и отрубленный язык. Эта боль не затмевалась даже хлыстом.

— Ну а теперь приступим к самому главному… — Едва начал Какос, но его тут же перебил младший брат.

— Нас ждет король. Отпусти ее на сегодня. Продолжишь в другой день.

Эйдос отстегнул меня и отправил в комнату, в которой наверняка приходила в себя Иза. Ягодицы жгло, боль пронзала кости, но больнее всего сейчас было увидеть подругу. Я нерешительно хваталась за ручку двери, но ноги отказывались слушаться меня. Они не хотели заходить в эту спальню. Только сегодня утром мы обе болтали и надеялись на то, что наши сплетни не волнуют вампиров, что им все равно на наши фантазии. Но все обернулось иначе. Иза лишилась языка из-за желания сбежать отсюда: из этого, полного мрака и жестокости, замка.

Все же я решилась войти в комнату. Побелевшая Иза спала на своей кровати, но едва я сделала первый шаг в комнате, как веки подруги задрожали. Голубые глаза смотрели на меня с тоской.

— Иза, прости.

Она в ответ помотала головой, словно намекая на то, что в этой ситуации не было моей вины.

— Я отомщу ему. Им обоим.

Иза выпучила глаза и приложила указательный палец к губам, призывая молчать. Девушка поднялась с кровати и двинулась к туалетному столику, вынимая из него блокнот. Написав что-то на листе бумаги, она отдала его мне.

«Не говори такого даже наедине. Мы обязаны чтить королевскую семью и верно ей служить».

Этот ответ смутил меня, и сперва я подумала, что рассудок Изы помутился. Увидев мое недоуменное выражение лица, она дописала на этом же листе.

«Если продолжим думать о таком, лишимся жизни».

После чего скомкала лист и спустила его в унитаз.

Я понимала эмоции Изы, но смириться не могла. Злость из-за несправедливости по отношению к ней распирала меня. Я хотела отрезать Эйдосу его острый язык и замучить Какоса до смерти, как он мучил нас обеих. Никогда прежде у меня не было таких кровожадных мыслей, однако те, кто обижает моих близких, обязаны поплатиться за это.

Я не знаю, как у меня получалось обходить все последующие ежемесячные зачистки, но я могла лгать на каждый вопрос. Изу же больше не могли допрашивать, ведь на вопросы она отвечать не могла, но ее все равно приводили на зачистку и читали мысли. Но теперь Иза была предельно осторожна, не смея думать о непозволительном. Общались мы с ней при помощи бумаги, но исключительно на общие темы. После наказания она изменилась, что было вполне ожидаемо, зато я видела в ее глазах мечты о дальних краях, наполненных яркими красками. Она мечтала, но о побеге и мысли больше не допускала.

К моему удивлению, Какос забыл о своем обещании продолжить наказание, что поразило меня. Он никогда и ничего не забывал, как я успела понять. Видимо, были исключения даже для него.

Спустя несколько месяцев нас с Изой расселили. Ко мне в комнату заехала Мадея, а Изу отправили к Жезе — ее сверстнице.

Мне приходилось туго без Изы, ведь Мадея обожала королевскую семью и свое сердце отдала принцу Эйдосу. Она постоянно только о нем и говорила, что выводило меня из себя. Когда она спросила, какой он наедине, я чуть не сорвалась на нее, но все же мягко пояснила, что мне неприятна эта тема. С Мадеей я не смела говорить ни о чем. Она могла предать меня за любое неправильно подобранное слово. Мне ужасно недоставало Изы, но ради своей цели я была готова терпеть соседство с Мадеей, наказания и одиночество. Я не смела больше приплетать единственную подругу к своим целям, но четко решила для себя отомстить Эйдосу, причинив ему такую же боль, какую он причинил Изе и при возможности прикончить Какоса.

Я перерыла библиотеку в поисках карты или плана замка, но это оказалось бесполезно. Там было множество литературы, но ни слова о реальной жизни за пределами замка. Оставалось лишь обыскать покои принцесс и принцев, что было очень опасно. Я пошла на этот риск, лишь когда принцы уехали на полугодовую зачистку, но и там не оказалось ничего полезного.

Наверняка карты хранятся в другом месте: в зале советников или у самого короля. Туда мне доступ закрыт. Если бы я смогла стать личной слугой, может тогда бы у меня вышло найти нужную информацию? Но кому я нужна? Меня никто не изберет в личные слуги.

Я была готова опустить руки. Побег казался неосуществимым, но, если бы я смогла отомстить, мне бы оказался необходим потайной ход из замка, дабы спасти свою жизнь. Только даже способ убийства вампиров мне был не по силам. Мне не хватит мощи для отсечения головы, а поджигание тела явно не окажется незамеченным. Весь мой план был невыполнимым, а другого у меня не было.

Близилось мое восемнадцатилетие, а спустя месяц после него ожидался бал в честь трехсотлетия принца Эйдоса.

О моем дне рождения вспомнили только Иза и Элиди, но даже добрые слова, написанные на листе, и подбадривающие поздравления не смогли поднять мне настроение, ведь в этот день мне дали огромную нагрузку: уборку купальни принцессы Просфоры и принца Эйдоса, а также их покои. Это значило, что в комнату я вернусь поздним вечером.

У каждой из нас прибавилось работы после зачистки. Из пятидесяти девушек нас осталось сорок. Семь старших и трое средних были казнены за желание убить членов королевской семьи. Пришлось заново распределять ранги, но я все еще оставалась в числе средних. На тринадцать средних распределяли основные обязанности.

Рассчитав время, чтоб не наткнуться на кого-либо из членов королевской семьи, я двинулась вглубь замка, где располагались купальни. Принцесса Просфора как раз вышла из нужного мне помещения, поэтому я, почтительно поклонившись и пропустив ее, взялась отдраивать все стенки бассейна и купальни, предварительно слив воду. Запах сырости и эфирных масел проникал в мои ноздри и тяжело оседал в легких. Заметив забившуюся вентиляцию, я поднялась на лавочку и попыталась дотянуться до решетки, но это оказалось тщетно, поэтому мне оставалось доложить о неисправности Малие. Оступившись и упав на кафельный пол, мое колено пронзила тупая пульсирующая боль.

Да что это такое? Почему именно сегодня? Впереди куча дел. Поднимайся!

Колено оказалось разбито, из него сочилась кровь, а сустав и кости ноги ныли. Ладонь оказалась не в таком плачевном положении, но ее тоже саднило. Собравшись с силами, я отправилась отмывать мраморный фонтан в форме горгульи, встроенный в серую кафельную стену; разобралась с порогами и полами, налила свежую воду в бассейн и наконец-то добралась до следующей купальни. Принца Эйдоса в ней не оказалось, что меня безусловно порадовало, ведь пересекаться я с ним совершенно не хотела, но рассчитывать на такую удачу в его покоях мне не следовало. В последнее время младший принц выходил из покоев только на совещания, приемы пищи, тренировки и купания. Поэтому я часто натыкалась на него в его комнате. Он не обращался ко мне, не давал советов и дополнительных указаний. Я просто выполняла свою работу и шла по своим дальнейшим делам.

Однако, этот день стал исключением. Едва я приступила к уборке, принц подозвал меня к себе:

— Смотри мне в глаза.

Мой взгляд столкнулся с хищным золотом его глаз.

— Где травмировала колено?

— Сегодня в купальне принцессы Просфоры.

— Что ты делала вчера в одиннадцать часов ночи?

— Спала, — ответила я чистую правду.

— Видела ли ты кого-то подозрительного в замке?

— Нет.

Как я могу видеть, если всегда смотрю в пол? — Нервно подумала я, ведь вопрос и вправду был совершенно нелепым.

— Ты смотришь не только в пол, когда остаешься одна.

— Но в присутствии вампиров мой взгляд всегда устремлен в пол.

Я не могла понять, почему общаюсь так, как мыслю, ведь ощущение подчинения спало. До меня смутно доходило, что мой рот не открывался и последние слова были лишь моим внутренним монологом. Да и Эйдос не проронил ни слова, но я могла его слышать в своей голове.

Наши удивленные взгляды выражали общее недоумение, только вот лицо принца быстро вернулось к своему обычному высокомерному виду.

Принц достал из стола и поставил на поверхность такую же баночку с мазью, какую мне давала Иза для лечения стоп.

— Что это значит? — Спросила я то ли про баночку, то ли про наше телепатическое общение. Скорее всего, про оба случая.

— А это нам и придется выяснить. — Принц самодовольно ухмыльнулся, облизнул острый клык и двинулся прочь из комнаты, оставив меня в полной растерянности.

Начались приготовления замка к пышному балу по случаю трехсотлетия принца Эйдоса. Заготовки мы начали делать за день, а чтоб подготовить свежую нарезку, мы не спали всю ночь. После зачистки работа давалась труднее.

Нам приходилось по-настоящему туго, но мы работали всю ночь, чтоб организовать банкет на сто тридцать вампиров. И вот настал день бала. Нам выдали нежно-голубые платья-миди, чтоб привнести некую легкость в обстановку. Руки покрывали длинные воздушные рукава, которыми я боялась зацепить или столкнуть блюда. Белые короткие перчатки скрывали ладони, белые чулки изолировали от вампирских взглядов открытые части ног. Все увечья, как и всегда, были надежно спрятаны под слоями одежды.

Как и раньше, мы разносили еду и вино по столикам. На этот раз столы стояли в шахматном порядке, но по-прежнему оставляли пространство для танцев. Все сидели, как и с кем хотели, не разбиваясь по рангам. Украшения и скатерти были подобраны под цвет наших платьев, а точнее — наоборот. Дизайн зала для королевы в большем приоритете, нежели одеяния слуг.

Музыка все так же лилась по обширному помещению, голоса вампиров сливались в одно мелодичное журчание, но едва заговорил король Кириос, все голоса моментально стихли.

— Сегодня трехсотый день рождения моего младшего сына, — начал король. — Он мудр не по годам, красив и силен. Вы все знаете, что он бесстрашен, выезжает бок о бок с войсками на битвы. Так давайте сегодня веселиться в честь принца Эйдоса.

Все сто тридцать вампиров в один голос воскликнули: «Славьтесь, принц Эйдос Васильяс».

Большинство вампиров закружились в танце, а оставшиеся за столами, общались на свои темы. Мы же стояли возле выхода из зала, держа в руках подносы с вином на случай опустошения бокалов. Элиди бегала взглядом по всем столикам, дабы не допустить ни единого пустого бокала и мигом посылала нас по очереди к определенным вампирам.

Позволяя себе изредка поглядывать в толпу танцующих, я вспоминала бал в честь победы над мятежниками, как я вальсировала с принцем Эйдосом, наивно веря в его доброту, каковой в нем не оказалось.

Я была юна и глупа. Иза поплатилась за мои ошибки, но я смогла обойти все зачистки. Это несправедливо, но вдвойне несправедливо то, что я радуюсь наличию языка у себя во рту. Я не должна была радоваться такому, ведь моя подруга пострадала именно из-за меня.

Как только мы разъехались, наши отношения скатились до полнейший банальности. Мы больше не могли общаться, ведь работали в разных сменах. Ей было некогда писать мне письма и записки, а я не смела тревожить ее сон после вечернего душа. Мы только приветствовали друг друга кивками головы и мимолетными улыбками. У нас больше не было общих идей, мы не могли поддерживать друг друга по вечерам. Мы перестали быть друг для друга опорой. У нас обеих появились личные внутренние стержни, личные мотивы и цели, ведущие в разные стороны, разлучая нас.

Мой внутренний монолог прервал король с новым обращением. Все вампиры окружили его, внимая каждому слову.

— Сегодня мой сын вправе выбрать любой подарок. Озвучь же свое желание, сын.

— Благодарю Вас, отец. Я желаю личную служанку.

— Эйдос, какой же это подарок? Ты в любой день можешь выбрать себе личную слугу.

— Я желаю, чтоб она обучалась воинскому делу и врачеванию, дабы она могла выезжать со мной на поле боя.

— Слуги не имеют права покидать замок, но в честь торжества, я исполню твое желание, дабы верная слуга оберегала тебя и на поле боя. Кого же ты желаешь, сын?

— Астери Кафари.

Вампиры зашептались, как приятен младший принц и какие скромные у него пожелания. Служанки многозначительно поглядывали на меня и недовольно фыркали. Мне же просто не верилось, что я и вправду получила новую должность. Теперь у меня появилась возможность отомстить принцу, найти нужные мне карты и сбежать.

Когда празднество кончилось, Малия в подробностях описала мои обязанности, тыкая меня носом в Общий закон королевств. Женщина когда-то была личной служанкой короля, пока он не избрал для себя другую. Также личный слуга был у королевы Инеки и служанка у принцессы Просфоры. Остальные отказались от одного привычного слуги. Им нравилось разнообразие.

— Итак, ты с этого дня обязана помогать принцу во всем: начиная с утренних сборов и заканчивая вечерней купальней.

Мои глаза округлились. Я не думала, что даже такое будет входить в мои обязанности. Мне тут же стало тошно от одной мысли об обнаженном Эйдосе. Меня совершенно не прельщали новые обязанности, но только они и могли мне помочь в достижении намеченной цели.

— Ты должна беспрекословно слушать его приказы и выполнять их. Отныне только ты убираешь его комнату, зато тебе больше не придется работать на кухне и убирать вспомогательные помещения, к тому же теперь ты сможешь смотреть на принца Эйдоса, когда вы будете наедине. Твоя единственная обязанность — забота о нем. И теперь тебя в праве наказывать только он. Даже если провинишься перед другими членами королевской семьи, наказана будешь принцем Эйдосом.

— Я все поняла. Спасибо Вам, Малия. — С этими словами я откланялась и направилась в покои принца. Он уже ждал меня, лежа на своей постели, углубившись в чтение каких-то бумаг.

— Астери, ты готова приступить к своим обязанностям сейчас? Или начнем завтра?

Я не поняла такого вопроса. Слуги не в праве решать что-то самостоятельно. Осознав, что это вопрос для проверки, я ответила:

— Как Вам будет угодно, принц Эйдос.

— Конечно же начнем сейчас. — Я услышала в его голосе улыбку. — Возьми мою ночную одежду и направляйся за мной.

Я сразу же подошла к шкафу с одеждой и достала оттуда нижнее белье. Принц нервно хохотнул.

— По-твоему я должен идти по замку в одних трусах? В этом же ящике есть ночная одежда. Черный шелк с золотой каймой.

Я сразу же достала похожее одеяние.

— Пошли.

Я направилась за принцем Эйдосом. Его шаг был очень широким из-за длинных ног, отчего я не поспевала за ним. Заметив то, как я не могу нагнать его, он немного замедлился.

— Надо было выбирать служанку повыше. Ты со своими короткими ножками едва не упускаешь меня из вида.

Я сразу же разозлилась на нелогичные выводы принца, ведь вампиры априори передвигались более быстро и ловко, чем люди.

— Я бы бежала за Вами, принц, но слугам запрещено бегать. Это мой самый быстрый шаг.

— Ладно, пошли уже.

Мы оказались в личной купальне принца Эйдоса. Как и обычно, в ней стоял аромат хвои.

— Каждый вечер ты обязана за полчаса приходить сюда и подготавливать мне воду. Потом дожидаешься меня, раздеваешь, моешь голову и тело, обтираешь и облачаешь в ночные одежды.

Мои щеки загорелись, что, наверняка, очень выделялось на моем белом лице. Причиной тому послужил мой гнев, а не смущение. Я не хотела обслуживать вампира, причинившего боль близкому мне человеку. Меня утешала лишь одна мысль о реальности осуществления моего плана.

— Это было необходимо. Ты была в опасности, Астери, — прозвучал его голос в моей голове. Теперь не только лицо, но и ладони полыхали жаром. Мое нутро требовало мести.

– О какой необходимости может идти речь? Она была моим самым близким и родным человеком. Она знала обо мне все, как и я о ней. Только с Изой я могла расслабиться в этом треклятом замке. Теперь же мы живем раздельно, к тому же она больше не может говорить.

Грудь резко вздымалась от еще более разгорающийся ненависти к принцу.

— Она была твоей слабостью. Это место слабости не поощряет. Если бы кто-то из моей семьи решил копнуть глубже, умерли бы вы обе. Язык — это меньшая плата.

— Но это и в мою сторону работает.

— Раздевай меня, — уже вслух произнес Эйдос.

В моих резких движениях читалось презрение к принцу, но он расслабленно ждал, когда я закончу. Едва его торс оголился, я нервно сглотнула. Вся уверенность и резкость испарилась. Мое сердце забилось еще более учащенно, если то было возможно. Я взяла себя в руки и заставила приступить к штанам. Закрыв глаза и стянув с принца нижнее белье, я дождалась, когда услышу всплеск воды. Но этого не происходило. Я все еще ощущала его перед собой.

— За тобой я мог присматривать, но за двумя я бы не уследил. Ваши разговоры могли зайти слишком далеко.

— Зачем ты вообще следил за мной? Какое тебе дело до моей жизни?

— Раз присматривал, значит оно мне было нужно.

Услышав тихий всплеск воды, я открыла глаза. Эйдос сидел в купальне. Мой взгляд упал на широкую мускулистую спину. Кожа была ненамного темнее моей. Черные волосы пошли волнами от царившей в помещении влажности.

— Бери мочалку и натирай меня, — раздался новый приказ.

Намочив в воде мочалку, я намылила ее и приступила к натиранию его рельефных плеч. Голова Эйдоса повернулась в мою сторону, и золотые глаза застигли меня врасплох. Он что-то искал в моем сознании — я ясно ощущала это.

— Она была преданной подругой. Но от вампиров ничего не утаишь. Мне пришлось вас разлучить.

По моей щеке скатилась тяжелая слеза.

— Почему я могу слышать твой голос в своей голове?

— Не знаю. — Уголки губ принца едва заметно дрогнули. — Остались вопросы?

— Как я смогла лгать Какосу и тебе на зачистке?

— Я подчинял твое сознание.

— Но…

— Хватит. Теперь ты мне ответь, действительно ли ты хочешь убить и меня, и моего брата?

Тело вздрогнуло. Рука не смела продолжить натирание спины. Меня обуял неподдельный страх. Эйдос уже знал о моих целях, но я не могла понять, почему это было известно только ему. Если верить Кириосу, все вампиры могли читать мысли людей. Моя голова давно должна была слететь с плеч.

— Почему ты остановилась? Продолжай.

Я подчинилась, опускаясь к пояснице принца.

— Очень самонадеянно. Мой брат — отличный воин, как и я. Даже слабый вампир превосходит в силе самого сильного человека. Про тебя же и говорить нечего. Ты всего лишь молодая девушка, которая не успеет даже достать оружие, как будет убита сама.

— Если ты знаешь о моих планах, тогда почему я все еще жива?

— Я же сказал, что это еще нужно выяснить. Если окажешься бесполезной для меня, тогда будешь убита. А пока я хочу, чтоб ты даже в своих мыслях обращалась ко мне на «Вы».

Я не понимала, чем я могу быть полезна принцу. Возможно, все Кафари умеют телепатически общаться с вампирами, просто не подают вида, а кроме этого, во мне не было ничего отличительного от других служанок.

— Ты помоешь мне сегодня волосы или всю ночь мне придется провести здесь? Купание не должно занимать больше часа.

Я продолжала думать над его словами про подчинение, пока погружалась ладонями в шелковистые волосы принца, вспенивая шампунь. Мне было не понятно, как он мог подчинить меня, если в это время мое сознание было во владении Какоса. Все сказанное Эйдосом казалось слишком запутанным.

— Я не такой, как они. Я намного страшнее каждого из членов своей семьи.