Город в наследство

Анна Вейл (2024)

Дерзкая москвичка Лиза Селиверстова вдруг получает наследство от дальней родственницы. Ей светят миллионы при одном условии. Она должна продолжить дело почившей бабушки — известной гадалки и колдуньи. Лиза отправляется в ненавистную провинцию, где должна помочь как минимум пяти клиентам. Только она никакая не ведьма. Чтобы получить заветные миллионы, придется возвращать в семью загулявших мужей и снимать венцы безбрачия хитростью. Вскоре она выясняет, что все проблемы клиентов ведут к одному человеку. Наследнице придется разобраться с самым влиятельным человеком и спасти от него целый город. Справиться с зазнавшимся миллиардером помогут новые друзья, симпатичный сосед и призрак бабули.

Глава 3

Лиза не верила своему… Просто не верила.

— Да не, фигня какая-то, — повторяла она дома, пока собирала сумку. Несколько раз сказала, пока ехала в такси. И не могла перестать повторять это, пока искала в аэропорту свою стойку регистрации. Назойливые объявления о прилете и заканчивающейся посадке не смолкали. Пассажиры суетились, одной рукой на весу перепроверяя папки с документами, а другой держа за капюшоны детей. Кто-то проехал чемоданом Лизе по ноге. Но ничто из этого не могло отвлечь ее от собственных мыслей.

Ей купили билет. Чтобы она прилетела за наследством. Внушительным наследством. Именно так сказал адвокат. Буквально — «внушительное наследство». Вдаваться в подробности он отказался. Вот только ждало это богатство Лизу где-то в провинции — в Екатеринбурге, местоположение которого она представляла смутно. Но этот колхоз точно был очень далеко от Москвы. Так что был риск, что ей завещали коров. Внушительных размеров.

Родители пытались отговорить ее от поездки. Но перед Лизой замаячили большие деньги, теперь ее было не остановить. Самое интересное, что ни мать, ни отец не знали эту Изольду как-ее-там. Точную степень их родства не мог назвать даже адвокат. Он читал, кто кому кем приходится, по бумажке, но каждый раз сбивался. Лиза несколько раз порывалась отправить его в дальнее плавание, сомневаясь, не мошенник ли он. Однако юрист был на удивление настойчив, не просил назвать номер банковской карты, чтобы якобы перевести туда деньги, а под конец и вовсе огорошил оплаченным билетом. Вылет был в несусветную рань. А уже в девять утра по местному времени юрист хотел встретиться с ней в Екатеринбурге, даже написал адрес.

Лиза дрожащими пальцами зарегистрировалась на рейс онлайн. Регистрация прошла. Неужели это правда? Неужели ей купили билет, чтобы она полетела и получила свое «внушительное» наследство? Неужели ей впервые в жизни так сказочно, небывало повезло?

— Да не, фигня какая-то, — снова протянула она, сдав багаж. Черт знает, что ее ждало в этом Екатеринбурге, но багаж тоже был оплачен, так что она набрала с собой вещей по максимуму.

— Селиверстова! — высокий голос вырвал ее из метаний от надежды к убеждению, что все происходящее — полная чушь, и обратно.

Лиза не успела и головы поднять, как оказалась в объятьях тонких рук и облаке приторных духов. Кто-то чмокнул ее в щеку, потом отодвинулся и потянулся губами к другой стороне лица. В этот момент она успела узнать Таню Данилевскую. Учились в одном классе, но никогда особо не общались. А тут — обниматься лезет. Ну надо же. И где этот привычный оценивающий взгляд? А вот и он, родимый!

Данилевская отодвинулась, лучезарно улыбаясь и глядя Лизе в глаза. Но рефлекс оказался сильнее, она быстро опустила взгляд и оценила внешний вид. Сморщила носик.

— В темноте собиралась? Я тоже. Ох уж эти ранние вылеты, хотя кого мы обманываем. Ради этого стоит встать хоть в пять утра, — щебетала она.

Лиза аккуратно отодвинулась и одернула спортивный костюм, который натянула впопыхах. Кто ж знал, что в самолет нужно одеваться как на показ мод. Вон на Данилевской шифоновое платье в пол с разрезом до бедра и шляпа с огромными полями. Наряд сильно контрастировал с пасмурным московским небом — в столице все еще стояла непогода.

— На Майорке теплее, — объяснила та.

В подтверждение взяла подол платья и помахала им в воздухе. В разрезе вновь показалась стройная загорелая нога. И зачем, спрашивается, ей еще на курорты лететь? Лиза бессознательно потянула вниз шнурки у горловины своей толстовки.

— А ты куда летишь? — Данилевская обернулась к табло и начала читать строки. — В Париж? Амстердам? Астана?

На последнем слове она подавила смешок, но с интересом обернулась. «Как будто это единственная заграница, которая мне светит», — подумалось Лизе. Ничего, наконец-то и ей было чем похвастаться.

— А я, знаешь, лечу за наследством.

У Данилевской упала челюсть, но уже в следующую секунду она залилась смехом.

— Ой, Селиверстова, ну ты юмористка.

— А что же тут смешного? Вообще-то у меня бабушка умерла. Любимая, — здесь Лиза уже привирала, хотя было приятно видеть, как бывшая одноклассница в смущении закрыла рот. — Она была очень состоятельной. Там вообще богатство еще от ее бабушки перешло — она была аристократкой, эмигрировала в прошлом веке, семейные бриллианты вывезла, а потом еще и замуж вышла за какого-то графа. Но это все такие мелочи. Просто тяжелая обязанность. Я бы все деньги отдала, лишь бы бабушка жива была.

Она нарочито шмыгнула носом и поочередно коснулась уголков глаз, убирая невидимые слезы. Данилевская жевала губу в нерешительности. Лиза и сама понимала, что от истории за версту несло враньем и девичьими мечтами, но уже не могла остановиться.

— Начинается посадка на рейс шестьдесят четыре — семьдесят пять до Лондона. Выход в гейт номер тридцать четыре, — в затянувшееся неловкое молчание вклинился металлический голос.

— Ой, прости, мне пора, — Лиза всплеснула руками. — Сама знаешь — еще паспортный контроль пройти надо. Рада была видеть, может, пересечемся, когда я вернусь? Хотя не знаю, когда это будет — там столько бумаг, оформление собственности, вступление в права наследования…

Она не говорила Данилевской, что летит в Лондон, просто пошла в сторону тридцать четвертого выхода. Так что во лжи ее упрекнуть не смогут. Надо будет только потом сделать крюк и незаметно шмыгнуть обратно. На внутренние рейсы посадка шла в другом конце аэропорта.

Заворачивая за угол, она не удержалась и обернулась. Данилевская стояла на прежнем месте и сосредоточенно строчила в телефоне. Лиза почему-то сразу поняла — пишет бывшим одноклассникам. Судя по соцсетям, они общались и часто тусили вместе. А сейчас в общий чат летело сообщение, что нищая замухрышка Селиверстова якобы получила наследство от якобы богатой бабушки и якобы летит за границу. Лизы в этом чате не было. Но ничего, скоро они все будут мечтать дружить с ней.

***

Екатеринбург ослепил Лизу. Буквально — в небе над городом не было ни одного облака, а солнце, несмотря на середину мая, жарило вовсю. Только в такси она поняла, что, собирая сумку в пасмурной Москве, не подумала захватить солнечные очки. Лиза надеялась, что она здесь не задержится, так что переживет. Интересно, долго разбираться со всеми бумажками? Может, она уже вечером сможет улететь домой. А обратный билет ей тоже купят?

От яркого солнца и сладкого предвкушения Лиза всю дорогу щурила глаза, поэтому не заметила, как такси въехало в город и добралось до центра города. Водитель встал на остановке, за которой был нужный ей адрес, и вытащил чемодан. Лиза огляделась.

Она стояла на проспекте Ленина, кажется, это была главная улица города. Но всего четыре полосы, и машин немного. Посередине дороги шла широкая аллея, и все деревья на ней были покрыты сплошным слоем белых и розовых цветов. Она вздохнула — в воздухе стоял невероятный сладкий аромат, не приторный, как от дорогих духов, а чистый и нежный.

Она обернулась и глянула на четырехэтажный желтый дом с большими окнами. Выглядел жилым, она-то думала, что едет в офис к юристу, но, может, тут квартиры переоборудовали. Лиза двинулась вдоль здания. Оно было гораздо больше, чем казалось, загибаясь с обоих торцов, оно продолжалось еще целый квартал. Она убедилась в этом лично, двадцать минут прошагав в неправильном направлении. Пришлось вернуться и отправиться за другой угол дома. Там она нашла большую арку с железными витиеватыми воротами и арку поменьше — с калиткой.

— Алло. Здрасьте. Это Лиза. Селиверстова. Я за наследством, — прокричала она в домофон, когда услышала в аппарате щелчок. Дверь отворилась. Она шмыгнула в закрытый, удивительно тихий и полный все тех же цветущих яблонь двор и дотащила чемодан до нужного подъезда. Багаж нещадно дребезжал. Одно колесико норовило отвалиться.

«Ничего, скоро новый куплю», — думала Лиза, открывая дверь. Перед ней вверх уходила широченная лестница. Казалось, в одном пролете была сотня ступеней, которые ей предстояло преодолеть.

«Новый куплю и человека найму, который таскать будет», — строила планы Лиза, карабкаясь на второй пролет.

Подъезд поражал. Потолки здесь были под три с лишним метра, одну стену занимали пусть пыльные, но огромные панорамные окна. При этом было так тихо, что каждый стук чемодана о ступеньки отдавался громким эхом.

Нужная дверь оказалась только на последнем этаже, когда Лиза в своих мечтах дошла до стадии найма специальных людей, которые будут носить ее саму. Дверь была высокая двустворчатая, из лакированного дерева и с молотком в виде львиной головы.

Открыл ей низенький мужчина, Лиза поначалу даже подумала, что это подросток.

— Елизавета Александровна, заходите, пожалуйста. Я Амаяк Григорян, мы с вами разговаривали по телефону, — мужчинка затащил внутрь чемодан и ее саму и поторопился вглубь квартиры. — Прошу вас, прошу вас, я тут уже все приготовил.

Лиза двинулась за ним и оказалась в залитой светом большой гостиной, здесь тоже были огромные окна во всю стену и высокие потолки. Теперь она смогла рассмотреть адвоката — мало того, что низенький, так еще и с лысиной и круглым животом, на котором он напрасно пытался свести полы пиджака. Зато с большими черными усами под крупным носом.

— Елизавета Александровна, если позволите, сразу к делу, — он присел к круглому столу под белой кружевной скатертью и зашелестел документами. Бумаги покрывали всю столешницу.

— Ага, чего тянуть-то, — Лиза опустилась на соседний стул, пытаясь заглянуть в завещание.

— Изольда Геннадьевна была очень предусмотрительной женщиной, она все организовала еще за несколько месяцев до… — он кашлянул. — Оплатила работу нескольких сотрудников вперед, оформила бумаги, тут все запротоколировано. Ну, вы знаете, как она любила порядок во всем.

— Да не очень. Если честно, то я как бы ее вообще не знаю. Она реально моя родственница?

Адвокат поднял голову и часто заморгал.

— Ну а с другой стороны, чего бы чужому человеку наследство оставлять, да? — Лиза испугалась, что адвокат сейчас передумает отдавать ей причитающееся. — Так что там про меня, читайте-читайте.

— Про вас, про вас, — он снова принялся судорожно перекладывать бумаги. — Про вас тут несколько пунктов.

«Только не коровы, пожалуйста, только не коровы».

— Во-первых, она завещает вам две квартиры: эту и еще одну напротив, — адвокат театрально повел рукой.

Лиза стремительно оглядела комнату. Мебель старая, но ее можно выбросить. Ремонт хороший, но не евро, пойдет. За сколько ее продать можно? На квартиру в Москве хватит? Наконец-то съедет от родителей. Хотя тут, наверное, квартиры дешевле, зато центр, и вроде метров много. А ей и студии в Москве хватит. Так, надо узнать, сколько комнат, туалет раздельный, балкон есть?

— Однако только при условии, что вы сами будете здесь жить.

Черт! Хотя можно же только оформить на себя и сдавать. Так даже лучше — постоянный пассивный доход.

— И также Изольда Геннадьевна оставляет вам денежные средства.

— М-м, — выдавила Лиза, пытаясь сдержать ликующий вопль, и добавила безразлично: — И сколько там?

— Она оставила вам, — юрист снова принялся перекладывать бумаги, — один миллион.

— Оу, — только и выдавила Лиза.

Нет, ну миллион, конечно, на дороге не валяется, но что на него купишь? На машину не хватит, на квартиру тем более. Хотя можно как первоначальный взнос, но еще кучу денег надо будет за ипотеку отдавать, а значит, придется много работать.

— Эм, спасибо, наверное. А что, прямо вот нужно было ради этого приезжать сюда? Не-не, я не жалуюсь, миллион рублей, конечно, хорошо, но можно было просто на карточку кинуть…

— Прошу прощения, я, видимо, не так выразился. Вы получите один миллион евро, — Амаяк судорожно поправил полы пиджака, вновь пытаясь свести их на животе.

— Что? Сколько? Евро? А почему не доллары? Неважно! Миллион! Твою ж мать! — Лиза схватилась за голову и замолчала. Но ненадолго.

Она вскочила со стула и принялась исполнять танец робота. И ей даже не было стыдно — у богатых ведь свои причуды. Но вдруг остановилась.

— Так, стоп, а в рублях это сколько? Много?

— Больше ста миллионов.

Лиза только присвистнула и в счастливом изнеможении опустилась на стул.

— И надо же, какая круглая сумма. Она как будто специально умерла, когда на счете миллион остался…

— Изольда Геннадьевна очень любила эффектные жесты. Насколько я знаю, она специально раздала все остальное, чтобы получилась такая сумма.

— И кому это она раздала? — возмутилась Лиза, но быстро махнула рукой. Легко быть великодушной, когда у тебя есть сто миллионов. — Кем она работала, что столько скопила?

— Как раз об этом, — юрист уткнулся в бумаги. — Тут тоже есть условие.

Конечно.

— Изольда Геннадьевна настаивала, что вы получите деньги, только если продолжите ее семейное дело….

— Какое еще? Наркокартелем заправлять? Я смогу!

— Ваша… троюродная… свояченица свекрови… сестры золовки… — Амаяк в очередной раз принялся ворошить бумаги в поисках нужной информации.

— Пусть будет бабушка.

— Ваша бабушка, видите ли, она помогала людям.

— В смысле?

— Я не очень вдавался в детали. Но они приходили к ней со своими проблемами. Жаловались на что-то. А она их выслушивала и предлагала им решение.

— Типа личностным коучем была? Людям мозги вправляла?

— Можно сказать и так. И она хотела, чтобы вы занялись этим же.

— Ну, я не знаю, я на психолога училась, но ничего не помню уже. Да и вообще, если люди по жизни накосячили, то тут никакой психолог не поможет.

— Однако Изольда Геннадьевна настояла… — Амаяк наконец уверенно взял один из листов, словно его все это время и искал, и сунул Лизе под нос. — Тут написано: вы получите все деньги, как только решите проблемы минимум пяти людей, обратившихся за помощью.

— Что за фигня? А если они полные психи, мне их что, лечить?

— Такова последняя воля вашей… бабушки, — юрист поднялся. — Вы должны дать ответ через сутки: будете претендовать на наследство или нет. Если нет, то… на этот случай у меня есть инструкции, как поступить с деньгами.

— Эй, это мои деньги! Не смейте с ними никак поступать!

— То есть вы согласны на условия?

— Ну, фиг знает… — Лиза замялась.

Она поступила на психфак, потому что это было гораздо легче, чем куда-либо еще с ее скромными баллами за выпускные экзамены. Но уже на первом курсе Лиза поняла, что совершила ошибку. На занятиях они делились на пары и проводили друг другу консультации, как настоящие психологи. Уже через пять минут она ненавидела своего «клиента» и его нытье. Чувствуешь неуверенность в себе? Ну, так понятно — на себя посмотри, мышь серая. Одиночество — мужика тебе надо. А, нет, погоди, на таких, как ты, ни один не посмотрит. Она изо всех сил старалась не закатывать глаза. Вместо этого глаза просто закрывались, и она засыпала. Вскоре никто не хотел быть с Лизой в паре. Она была только за. Но теперь за чужое нытье ей светили миллионы.

— Подумайте до завтра и дайте ответ. Оставляю вам документы для ознакомления, и вот мой номер, — юрист закрыл портфель, вытащил из кармана пиджака визитку и ключи. — Это — от квартиры. А это — от офиса. Она принимала во второй квартире. Осмотритесь пока.