Призраки Замоскворечья

Анна Князева, 2016

Надежда Раух не понимала, как это могло случиться – прямо в примерочной ее ателье модной одежды у известной дамы-политика Ирины Рыбниковой исчез портфель с важными документами. А после этого пропала и сама Рыбникова… С этого дня давно отлаженная жизнь Надежды превратилась в кошмар. Следующей ночью убили охранника ателье и похитили антикварные предметы интерьера, которые любовно коллекционировала мама Надежды. А старушка во дворе рассказала, что много лет назад на этом самом месте уже произошло жестокое убийство… Заинтересовавшись историей из далекого прошлого, Надежда поняла, что она имеет прямое отношение к происходящему сейчас кошмару…

Глава 4

Бывший

Очутившись дома, в своей квартире, Надежда испытала блаженство. Ей казалось, что здесь уже ничего не может случиться, и все плохое осталось за этими стенами.

Но уже через мгновение она поняла, что ошиблась.

Следы чужого присутствия были едва различимы, но их можно было заметить: ваза, переставленная с одного края письменного стола на другой, задернутые шторы, сдвинутый шкаф.

Обойдя всю квартиру, Надежда двинулась в спальню, открыла шифоньер и там обнаружила перемены. На первый взгляд ничего не пропало, по счастью, деньги и золотые украшения хранились в рабочем сейфе.

Не медля ни минуты, она позвонила Льву Астраханскому:

— Совсем одурели!?

— Кто это?

— Надежда Раух!

— Откуда у вас мой телефон?

— Да вы же сами дали визитку.

— Ах, да… — Лев, наконец, вспомнил: — Что вам нужно?

— Ладно, ателье обыскали. Но зачем в квартиру залезли?!

— Идите вы к черту… — проговорил он уставшим голосом. — А лучше идите спать. — И положил трубку.

Тогда она позвонила матери.

— Что стряслось? — всполошилась Ираида Самсоновна.

— Кто-то побывал в моей квартире.

— В каком смысле?

— В вещах рылись, будто что-то искали.

— С чего ты взяла?

— Мама! — воскликнула Надежда. — Я не слепая!

— Ну вот что… — Ираида Самсоновна собралась с духом. — Не хотела тебе говорить, но у меня плохое предчувствие. Возможно, это как-то связано с тем, что случилось сегодня.

— А я-то думала, что все самое страшное уже позади, — прошептала Надежда.

— Возьми себя в руки.

— Легко сказать, мама.

— И завтра же поменяй дверные замки, — распорядилась Ираида Самсоновна.

— Ты тоже.

— Мне-то зачем?

— Мало ли…

— Об этом не беспокойся. Из квартиры что-нибудь пропало?

— На первый взгляд — нет. Может, вызвать полицию? — спросила Надежда.

— И ты серьезно думаешь, это что-то изменит? — с иронией в голосе поинтересовалась Ираида Самсоновна. — Могу дать хороший совет.

— Ну?

— Звони Фридмановичу.

— Марку? — Надежда не поверила в то, что услышала. — И это говоришь мне ты?

— И что? — Ираида Самсоновна усмехнулась: — Не отрицаю, Фридманович никогда мне не нравился. Но это ничего не меняет. Твой бывший умеет решать вопросы.

Помолчав, Надежда сказала:

— Мне нужно подумать.

— Подумай, но со звонком не затягивай, иначе можешь все потерять. Вот что ужасно…

Конечно, мать была права насчет Фридмановича, однако Надежде трудно было решиться на этот звонок.

— Я подумаю, — повторила она и вдруг поменяла тему: — Послушай, мама, давно хотела спросить. Десять лет назад, когда мы выбирали помещение под ателье, почему ты остановилась на этом?

Ираида Самсоновна удивилась:

— А почему ты спрашиваешь сейчас?

— Просто пришло в голову. Ну так почему?

— Кажется, я тебе уже говорила…

— Не помню, — возразила Надежда.

— Ну, во-первых, в этом доме одновременно продавались две большие квартиры, одна над другой, а это, как ты сама понимаешь, редкость…

— Но ведь можно было купить коммерческую недвижимость, уже переведенную в нежилой фонд.

— Тогда это не имело никакого значения. Ты была молодой и не слишком интересовалась делами. Тогда как твоему Фридмановичу любой вопрос был по плечу. Он за считаные дни перевел помещения в нежилой фонд.

— И все-таки?

— Почему? — Ираида Самсоновна заговорила несколько мягче: — Мне всегда нравилось Замоскворечье и Якиманка. Помню этот дом с раннего детства, мы с мамой приезжали туда в гости к ее подруге или родственнице, теперь уж не вспомнить. Какая-то старушка угощала меня большими круглыми конфетами красного цвета. Они были похожи на гигантское драже.

— Где именно находилась ее квартира? В каком подъезде? На каком этаже?

— Не помню. В те времена весь дом был жилым. Никаких ателье, магазинов или аптек в нем и в помине не было. С тех пор прошло лет шестьдесят. Иногда мне кажется, что на самом деле ничего этого не было: ни конфет, ни старухи, ни меня маленькой. — Вздохнув, Ираида Самсоновна заключила: — Звони Фридмановичу.

* * *

История взаимоотношений с человеком, которому Надежда отдала восемь лет своей жизни, по-своему занимательна, но, в общем, банальна.

Его звали Марк Фридманович. Он был богат, возможно, поэтому женился на другой, когда они с Надеждой уже встречались. Отец мадам Фридманович был крупным промышленником. Как говорится, деньги к деньгам.

Надежда любила его и верила, что он разведется. Но как только поняла, что этого не случится, разорвала отношения, хоть и не до конца его разлюбила. На сердце было гадко, поэтому и захотелось все изменить.

Значительным бонусом к восьми потраченным годам стало помещение ателье, оплаченное Фридмановичем и оформленное на ее мать. Невзирая на то что Ираида Самсоновна его не любила, Марк считал ее благоразумной особой, чего не мог сказать о Надежде. Она казалась ему взбалмошной, безответственной и молодой. Со временем последний недостаток исчез, а с ним и два остальных. Надежда сделалась первоклассным профессионалом и получила признание, но уже в отсутствие Фридмановича. И вот уже четыре года их ничего не связывало, но теперь ему нужно звонить и просить о помощи, точнее — о защите.

Надежда колебалась недолго, что ни говори, другого выхода у нее не было.

— Ма-а-арк… — Так распевно его имя произносила только она.

Он узнал ее сразу:

— Надюша?! Вот уж не ожидал!

— Можем поговорить?

— Ну конечно!

— Нам нужно встретиться.

— Вернуться ко мне хочешь или по делу? — Фридманович всегда называл вещи своими именами.

— По делу, — торопливо проговорила она. — Нужна твоя помощь.

— Это срочно?

— Боюсь, что до завтрашнего дня многое может измениться.

— Связано с тобой или с бизнесом?

— И то и другое…

К бизнесу Фридманович относился серьезно:

— Куда мне приехать?

— Лучше ко мне домой.

— Еду.

В ожидании Марка Надежда поправила макияж, надела красивое платье и внимательно себя оглядела: лицо несколько бледное, но бледность только подчеркивала голубизну ее глаз. Светло-русые волосы — блестящие и живые. Кожа — загорелая, в самый раз для июля. Ей было известно, «бывшие» судят строже.

Фридманович явился с дорогими духами. Он был материальным человеком и дарил только достойные вещи.

— Вот это ты зря… — заметила она и, не удержавшись, съязвила: — Ну ничего, своей жене унесешь.

— Жене я куплю другие, — ответил он, и сделалось ясно, что ссоры этой ночью в его планы не входят.

Они прошли в комнату, где был приготовлен чай.

— Прости, что позвонила так поздно.

— Ты, кстати, застала меня на работе… — Педантично поддернув брюки, он сел и взял в руки чашку.

Она взглянула на часы:

— Половина третьего ночи.

— Такое и раньше бывало. — Марк осторожно добавил: — Еще при тебе.

— С той только разницей, — уточнила Надежда, — что ты был у меня, а жене говорил, что работаешь.

— Ничего не меняется. — Он вежливо улыбнулся: — Я снова здесь, а жена думает, что я на работе.

Последние слова Фридмановича задели Надежду, как будто их расставание случилось не четыре года назад, а предстояло только сейчас.

— Лучше перейдем к делу, — проговорила она и последовательно пересказала все, что случилось, упустив только одно — ночную встречу с незнакомым красавцем.

Выслушав ее, Марк Фридманович вытащил телефон. Порывшись в нем, произнес:

— Рыбникова — не та фигура, которая снесет тебе голову. Тем более очевидно, что ты сама портфель не брала. А вот Селиванов… Скажем так: дело дрянь, но можно попробовать.

— Что? — Не сдержавшись, Надежда закусила губу.

— Селиванов — это фигура. Он может переехать любого, да так, что потом костей не собрать. Нужно вывести тебя из-под удара и со всей очевидностью доказать, что ни у кого из твоих работников не было причин красть этот портфель.

— Марк! — вскрикнула Надежда.

Фридманович протянул руку и доверительно сжал ее кисть:

— Я всего лишь просчитываю возможные варианты и думаю наперед. Тебе нужен хороший адвокат. Я сам займусь этим делом.

— Ты?

— Я — адвокат и, смею заметить, очень хороший!

— Знаю, просто не хочу быть обязанной.

— А разве ты не попросила о помощи? Если хочешь, можешь мне заплатить. С удовольствием пришлю тебе счет.

Уже через несколько мгновений этот вариант показался Надежде приемлемым, и она почти согласилась:

— Ну, предположим… Но что ты собираешься делать?

— Нужно подумать. — Марк потянулся и обнял ее за плечи: — Будь уверена: в беде тебя не оставлю.

Поддавшись желанию, Надежда придвинулась и в ту же минуту оказалась в его объятиях.

— Боже мой… — прошептал Фридманович. — Мне так тебя не хватало… Тысячу раз представлял себе это мгновенье. — Запрокинув ей голову, он стал ее целовать и настойчиво склонять на диван.

— Не надо… — Надежда вырвалась и повторила чуть тверже: — Не надо!

— Почему? — с обидой спросил Марк.

— Зайдем на очередной круг отношений, и не будет им ни конца ни края. Я пережила эту боль и не хочу повторяться.

— Мы были счастливы. Ты разве не помнишь?

— Помню.

— Тогда почему всегда все разрушаешь?

— Прошу тебя, Марк. Я знаю: ты можешь мне все объяснить, и я опять останусь ни с чем, — проговорила Надежда.

— Не будь такой прагматичной. В любви нет проигравших. Любовь — это взаимное счастье. Любовь — это радость. В конце концов, мы же не чужие друг другу… — Он мягко привлек ее к себе и прошептал: — Мне знакома каждая клеточка твоего тела, каждый уголок, каждая родинка…

— Что ты делаешь, Марк? — пролепетала Надежда и обвила руками его шею.

На этот раз она твердо решила получить то, чего хотела больше всего, — просто побыть счастливой.