Дороги домой больше нет

Анна Лисицына, 2021

Меня находят колдуны и забирают в свой мир, а родители сбегают, не оставляя и надежды на встречу. Я остаюсь совсем одна в новом мире, но совершенно не расстраиваюсь из-за этого. Я плохо общаюсь с людьми и никак не могу понять, почему каждый второй – воплощение дружелюбия. А домовой, на чьём чердаке я поселилась, пугает злодеями-убийцами. Однако, несмотря на всё это, моя жизнь теперь куда интереснее, чем раньше.

Глава третья. Сюрпризы приползли из серого прошлого, откуда их совсем не ждали

— Ну, как всё прошло? — взволнованно спрашивает Олег Михайлович, когда только видит меня и Дмитрия на пороге.

— Она та самая, — кивает Дмитрий, прощается с нами до завтрашнего дня, пообещав разобраться с тем, кто мои родители, и уходит.

Внезапно на меня тоже накатывает страшная усталость, несмотря на то что с тех пор, как я покинула это место, прошло не более получаса. Думаю, это скорее эмоциональная истощённость: слишком много мыслей и впечатлений. Слишком неожиданно.

Я сбросаю рюкзак на пол и вновь сажусь на кровать, как и прежде. Олег Михайлович возвращается с какой-то папкой и, уточнив моё полное имя, размашистым почерком вписывает его туда.

— Полагаю, ты не знакома с нашими методами лечения? — с улыбкой спрашивает он и надевает себе на голову дуршлаг. И это не шутка!

Странный прибор, напоминающий дуршлаг, у которого на некоторых местах, где должны находиться дырки, прикреплены какие-то светящиеся шарики: красные, синие, зелёные и жёлтые.

Я не сдерживаю ухмылку. Особенно дуршлаг «подходит» его простому наряду: рубашке с брюками и отставленному висеть на стуле плащу.

Олег Михайлович что-то подкручивает на «головном уборе» с крайне сосредоточенным видом; некоторые шарики сменяют цвет.

— Встать на минутку, — попросил он, закончив приготовления. Я встаю, что-то щёлкает, и ободок дуршлага начинает светиться зелёным. Знаете, уже не удивляюсь: устала.

Через минуты две что-то опять щёлкает, шарики дуршлага гаснут. Когда Олег Михайлович снимает дуршлаг, выглядит колдун-врач встревожено, сокрушённо качает головой и откладывает «головной убор» на тумбочку, когда я решаю узнать, как обстоят у меня дела.

— И что вы смогли узнать с помощью… этого? — осторожно осведомляюсь я, и колдун отвлекается от своих записей в папке.

— Кое-что отвратительное, — следует мрачный ответ. Я хмурюсь в недоумении и неясном предчувствии чего-то неприятного. «Кое-что отвратительное» — звучит не самым обнадёживающим образом, но я, вопреки желанию, стараюсь не делать поспешных выводов. К счастью, он спустя пару секунд добавляет: — Твои способности уже пробудились и определённо давно, однако кто-то очень усердно пичкал тебя зельями, которые временно подавляют эти самые способности.

— Какие именно способности? — удивлённо спрашиваю я. — Ну, то есть… что, например?

Нет, книжки-то я читала и о всевозможных способностях слышала, вот только понятия не имею, что могут колдуны, поэтому непременно надо уточнить! Я вообще очень люблю всё-всё-всё новое, и любопытство — одно из причин, почему моя жизнь всё ещё продолжается.

Меня в школе часто дразнили из-за моей любви к книжкам, книжным червяком обзывали, но мало кто ко мне лез, так как я также обладала не самой хорошей репутацией — люблю распускать руки и… делаю это весьма хорошо, если говорить уж совсем честно.

Олег Михайлович начинает мне рассказывать об особенных способностях колдунов.

Помимо обычной «склонности» к творению чудес и телекинезу, у каждого из них имеется какое-то удивительное умение. Например, кто-то может мысли читать, кто-то может управлять водой или чувствовать эмоции других. Олег Михайлович сказал, что у меня, вероятно, первая из этих способностей — она же самая частая.

Удивительное рядом! Очень интересно было бы узнать точно, какая особенная способность у меня. Олег Михайлович сказал, что на это потребуется время, так как у меня уже много лет они подавлялись и им нужно «оправиться».

На всякий случай, — и весьма своевременно! — колдун-врач меня успокаивает, добавив, что способностей колдуна не лишить, а вот мой случай — выход, если надо от них избавиться. Однако это зелье сильно вредит здоровья, и отражается либо на физическом, либо психическом здоровье колдунов.

Колдун-врач берётся заполнять бумаги. Как я поняла из его слов, мои новые «родители» придут за мной, когда Совет закончится.

Остаюсь пускай и не одна в комнате, зато один на один со своими, спутавшимися в тугой и непонятный клубок мыслями. Лежу без ботинок на кровати поверх одеяла и задумчиво рассматриваю потолок, закинув руки за голову. Мысли то устраивают безумные гонки в моей голове, то всё вдруг кажется удивительно естественным.

Будто бы я каждый день узнаю о существовании колдунов и своей принадлежности к другому миру. Единственное, чего мне хочется — это спать, однако сознательная часть моего разума усиленно этому противится. Я боюсь, что утром всё окажется простым сном. Классным сном. Ведь невыполнимые мечты сбываются лишь во снах.

В моём случае «невыполнимый» означает «волшебный». В своей жизни я могла лишь мечтать о колдунах и их мире.

Я и Олег Михайлович сидим, точнее, он сидит, а я лежу, в полной тишине. Слышно лишь тихое поскрипывание его ручки. Я теряю счёт времени, пока погружаюсь в свои мысли, но из них меня выдёргивает несмелый стук в дверь.

— Открыто, входите! — кричит Олег Михайлович, не отвлекаясь от бумаг.

Интересно, кто пришёл? И тут даже дело не в скуке. Я в другом мире и встретить его обычных жителей — уже целое приключение!

Молодые мужчина и женщина. Они неуверенно топчутся на пороге, я вновь переворачиваюсь на спину и с безразлично-отстранённым видом разглядываю потолок, потому что взрослые шепчутся, и я не слышу о чём.

Вновь окунуться в омут своих мыслей мне не позволяет Олег Михайлович.

— Что такое? — спрашиваю я, садясь на кровати.

— Это Алиса Викторовна и Фёдор Николаевич, Дима уже рассказал тебе, что…

— Рассказал, — подтверждаю я, едва удержавшись, чтобы не добавить: «но он не говорил, как они выглядят!» язвительным тоном. Вместо этого я изображаю оптимизм и спрашиваю. — Что делаем? Куда идём?

Ну, не здесь же нам жить!

— К нам домой, конечно! — весело сообщает мужчина. Кажется, его позабавил мой растерянный и удивлённый вид. Спросите, чему я удивляюсь?

Сложный вопрос и предельно простой ответ: я забыла подумать о том, где буду проводить эту ночь. Да и все остальные тоже. Дмитрий ведь сказал, что я не вернусь домой.

Столько всего случилось, что времени поразмыслить над такой по сравнению с остальными незначительной вещью, пока не успела. Дмитрий упомянул, что эти люди (то есть колдуны!), будут за мной приглядывать, видимо, он подразумевал, что и жить я буду пока с ними.

Ладно, не возражаю: Алиса и Фёдор производят хорошее впечатление, и предчувствие моё молчит. Всё равно мне выбирать не предлагают, поэтому надо создать по возможности хорошие отношения с ними, нам, вероятно, ещё предстоит жить не один год вместе. В то, что мои родители колдуны я, если говорить честно, не верю.

Ну, не представляю их в роли колдунов!

— А далеко нам идти? — спрашиваю я некоторое время спустя, когда мы уже покинули Олега Михайловича и куда-то идём. Только сейчас я обращаю внимание, что они оба совсем не похожи — разве что у них обоих волосы светлые.

Я чувствую себе поразительно неловко и далеко не сразу замечаю, что Алиса с Фёдором смущены не меньше. Поэтому мне требуется немало усилий и почти три минуты, чтобы озвучить интересующий меня вопрос. Сейчас или никогда, как говориться.

— Нет, чтобы открыть переход надо всего лишь выйти на улицу, — откликается Фёдор, роясь в карманах в поиске чего-то. Алиса обеспокоенно наблюдает за ним, как если бы он потерял ключи. Хотя, наверное, именно так дело и происходит. Фёдор потерял свои какие-нибудь колдовские ключи.

Я понятия не имею, куда мы идём, лишь следую за колдунами, веря, что они идут в правильном направлении. Платье Алисы немного не достаёт до пола, но я поражаюсь её грации и изяществу, непринуждённости, ведь для меня такая одежда стала бы настоящим испытанием. Мне интересно узнать, что такое «переход» в их понятии, ведь и дураку ясно, что они говорили не про «пешеходный переход», но вместо этого я лишь шагаю рядом с ними, отстав на полшага, и молчу.

Я любопытным взглядом провожаю взглядом всех колдунов, которые встречаются нам на пути. Но больше всего меня занимает их одежда, ведь люди на Земле не ходят в плащах или платьях до пола. Нет, мужчины надевают брюки и рубашки, но при этом их обувь слишком отдаёт средневековым кино; а ещё все, включая женщин в платьях, носят плащи до лодыжек.

К слову, я таки узнала от Дмитрия, кто были все остальные «сторонние наблюдатели», как мысленно окрестила я всех тех, кто присутствовал в зале вместе с советниками.

То были остальные советники и некие «наблюдатели», которые обычно присутствуют при разных важных событиях, но никогда и никак не вмешиваются в них. Их задача — следить и помнить, чтобы в случае чего телепаты могли воспроизвести всю картину произошедшего.

По-моему, это звучит как одна большая глупость… но, видимо, у них свои тараканы.

Встреча со мной, видимо, была «важным» событием, раз «наблюдатели» тоже на неё пришли.

Дмитрий ничего подобного не говорил, это — только предположение. И я пока думаю над его «достоверностью».

Когда мы выходим на небольшой, освещённый заходящими лучами солнца дворик, и я могу сполна оценить размах замка. Не меньше семиэтажного здания, и я замечаю, что за нашими спинами это мощное творение только разрастается вширь и немного в высоту. Я, не скрывая восхищения, рассматриваю не что иное, как средневековый замок. Самую малость нетипичный средневековый замок.

Я не ожидаю ничего необычного, думая, что мы просто пойдём куда-то, но нет. Фёдор таки находит в кармане какую-то штучку, но мне не удаётся разглядеть, что это такое.

В следующий миг что-то, — в который раз за сегодня? — ослепляет меня. Когда я открываю глаза, мы стоим на поляне, метрах в ста от избушки. Нет, терема. Большого и красивого.

С одной стороны нас окружает лес, а с другой виднеется далёкий обрыв или очень крутой склон горы. Земля вокруг изрыта чьими-то лапами или когтями.

Алиса с Фёдором удивительно ловко отправляются в путь к терему по тонким дощечкам, лежащим на грязи и громко чавкающим, когда кто-то на них наступает.

Я следую за ними с чуть меньшим изяществом, но мне удаётся добраться без происшествий до теремка, что вблизи выглядит ещё невероятней. Не удержавшись, я тыкаю пальцам в огромные брёвна, из которых сложен теремок, и рассматриваю ярко расписанные ставни. А при взгляде на крышу я невольно умиляюсь и одновременно насмешливо фыркаю: там стоит флюгер в форме петушка.

Фёдор долго роется в карманах, стоя перед дверью, на сей раз в поисках настоящих ключей, а не непонятной штуковины. В конце концов, Алисе надоедает ждать, и она достаёт свои. Почему колдунья этого не делает сразу, понятия не имею.

Когда я была маленькой, родители пару лет подряд снимали небольшой домик на берегу моря, а точнее, избушку на пару дней. И мы исследовали окрестности. Дом мы отправлялись изучать одни с сестрой, брата тогда не было. Или, если нас тянуло куда-нибудь за пределы избушки, то нам составлял компанию кто-нибудь из родителей, а иногда и оба.

Это те по-настоящему счастливые воспоминания, которые не просто на вес золота, даже не так. Их не много, и это ещё из причин, почему они настолько важны. Эти воспоминания для меня бесценны.

Зайдя в этот дом, я ощущаю некую ностальгию, и тоска из-за скорого и вероятного расставания с семьёй болезненно колет меня, но я быстро отгоняю эти мысли и прохожу по тёмному коридору дальше, чтобы не мешать и не толкаться в проходе всем втроём. Позади где-то разувается Алиса, и включает свет Фёдор.

Неожиданно помещение заливает тёплый, не слишком яркий свет, и я, наконец-то, могу осмотреться. Тут очень уютно.

Это первое, что приходит мне на ум, когда я пробегаюсь взглядом по небольшому коврику на полу, крючках для плащей, закрытому шкафу, и разбросанной в углу грязной обувью, которая резко выделяется на фоне чистоты остальной части прихожей. Уют — не всегда значит порядок. У нас дома было чище, но здесь мне уже нравиться больше.

— Мы не знали, когда тебя найдут, если вообще найдут, поэтому мы не успели подготовиться к твоему приезду. Сегодня тебе придётся поспать в гостиной, а завтра уже выберем и разберём тебе комнатку, хорошо? — немного смущённо признаётся Алиса, видимо, ей очень неудобно временно расселять меня в гостиной.

— Хорошо, — соглашаюсь я и прохожу вглубь дома.

На мне по-прежнему школьная форма, а в руках рюкзак с книжками. Какое-то дурацкое напоминание о прошлой жизни. А ведь у меня больше нет никаких вещей с собой! Но об этом я вспоминаю только когда оказываюсь одна в гостиной.

Фёдор отправился готовить ужин, а Алиса пошла за постельным бельём для меня. На часах не так много времени, но спать хочется очень сильно, поэтому, прикинув, что к чему, да почему и как, я практически падаю на диван, используя сложенные руки как подушку. И ещё до прохода Алисы заваливаюсь в сон.