Такие времена. Сборник рассказов от Анны Медь

Анна Медь, 2023

Сборник рассказов о реальной жизни в современном мире, о любви и предательстве, о изменах и прощении. В книге поднимаются темы сложных взаимоотношений между родными людьми.

Я не готов к детям

Когда Маша узнала о своей беременности, то восприняла эту новость неоднозначно. С одной стороны, они со Славой были совершенно не готовы к ребенку. Жилья своего у парня не было, да и стабильной работы как таковой тоже. А главное, молодые они еще совсем, по двадцать лет только-только стукнуло. В этом возрасте еще погулять хочется, поспать лишний раз до обеда и не иметь забот.

В особенности ответственности, связанной с рождением и воспитанием нового человека.

Но вопреки всем минусам, окрыленная чувствами Маша была счастлива. Хоть Славка ее и казался, на первый взгляд, ветреным, в нем девушка была уверена. Любила она его, а на недостатки закрывала глаза. Только вот бабушке молодой человек ой как не нравился. Всё изводила молодую пару наказами да претензиями. А уж новость о Машиной беременности и вовсе восприняла в штыки.

— Ребенка они ждут! Любят друг друга! Ишь, какие взрослые стали! Славка вон твой, погляди, до ночи шляется со своими дружками незнамо где! Малолетка он самый настоящий, а не мужик! Ой, будешь ты одна, с кричащим карапузом на руках, под дверью его ждать. Присмотрись к нему, Машка! Умнее будь, присмотрись! — хлопоча на кухне, ругалась Антонина Валерьевна.

Но Маша не держала на бабушку зла. Та одна воспитывала ее почти с самого детства. Всё отдавала, лишь бы внучка ни в чем не нуждалась. Дала образование, подняла на ноги. Маша колледж досрочно закончила, работала по специальности — администратором в гостинице. Антонина Валерьевна желала единственной внучке только наилучшего — неудивительно, что такая «завидная» партия, как слывший хулиганом Славка, ее не впечатлил.

Да только женщина прекрасно понимала: говорить бесполезно, а учить уму разуму и подавно. Влюбилась ее Машка, а первая любовь всегда много боли приносит. Что ж, пусть учится на ошибках, раз ее, бабушкиных, советов не слушает…

О беременности Маша сообщила Славе аж на двенадцатой неделе. «Дотянула!» — сокрушалась Антонина Валерьевна. А дело в том, что мучил девушку необъяснимый страх. Подсознательно она жутко боялась сообщить парню такую, казалось бы, радостную новость, и все откладывала ее в долгий ящик. А вскоре выяснилось, что интуиция Машу не подвела.

Слава и слушать дальше не стал, стоило девушке произнести заветные слова: «я беременна».

— Никакого ребенка! Ты с ума сошла?! Машка, мы молодые! Только колледж закончили, ну какой ребенок? — Слава присел напротив заплаканной девушки и вложил ее ладони в свои. — Ну, глупенькая, сама подумай. Будут у нас еще дети, только не сейчас. Не готов я, понимаешь? Давай, ты сейчас выдохнешь, успокоишься и примешь правильное решение, хорошо? Денег я дам, сколько нужно. — С этими словами парень поцеловал Машу в лоб и спешно покинул квартиру.

Девушка зашлась горьким плачем. Ее любимый чуть ли не открытым текстом предложил ей сделать аборт! Убить их будущего ребенка! Нет, никогда! Никогда она на такое не решится! Да и решаться уже было поздно — все сроки вышли. Теперь аборт был чреват для Маши серьезными последствиями, а потому девушка, пусть и напуганная неизвестностью и возможностью остаться матерью-одиночкой, твердо решила рожать.

Она отчаянно рассчитывала на поддержку Антонины Валерьевны: да, ей было стыдно за свой необдуманный поступок, однако девушка твердо знала, что бабушка ее в беде не бросит.

Так и вышло. Узнав о решении Маши оставить ребенка, Слава исчез с горизонта, и рядом с девушкой осталась одна только бабушка. Антонина Валерьевна еще долго припоминала внучке нерадивого ухажера, ругая того на чем свет стоит. А Маша, разочарованная и печальная, только отмахивалась: на душе и так кошки скребли, а тут еще и бабушка соль на рану сыплет.

Но несмотря на обидные нравоучения, женщина сделала все чтобы беременность Маши протекала в комфорте. Витамины внучке покупала, по хозяйству не напрягала, а когда подошли сроки, пристроила по знакомству в лучший роддом столицы.

Последние две недели беременности протекали хорошо. Маша сильно волновалась — все-таки первые роды — но чувствовала себя прекрасно. Ее определили в просторную, светлую двухместную палату. Санитарки к юной роженице относились бережно и заботливо, впрочем, как и пациентки из соседних палат.

Все искренне сочувствовали молодой будущей маме, оставленной на произвол судьбы нерадивым папашей, и старались помочь, чем могли. Кто пеленок принесет, кто подгузников. А кто рожал второй, а то и третий раз, те мужей своих просили детских вещей из дома привезти для Маши. Да, костюмчики не новые, поношенные, но девушка все равно была крайне благодарна. Ей было приятно и в то же время неловко: она не знала, чем и отплатить.

По возможности помогала родившим мамочкам в пеленании и уходе за новорожденными детками — так заодно и сама училась.

Тем временем в палате с Машей лежала такая же молоденькая девушка по имени Ангелина. Ухоженная, из обеспеченной семьи, надменная и своенравная, она не принимала помощи со стороны санитарок. На всё отвечала коротко: «подачки нам не нужны, позволить себе всё можем и сами». А вот с Машей пациентка, на удивление, была довольно приветливой. Они часто общались на отвлеченные темы, сплетничали и делились женскими секретами.

Только вот тему родов Ангелина почему-то упорно обходила стороной.

Стоило Маше заговорить про будущих деток, как девушка мгновенно менялась в лице: насупливала тонкий носик и пожимала плечами, не желая продолжать разговор. У Маши сложилось впечатление, будто соседка и вовсе ребенка не хотела.

Ни разу за две недели, прожитые в одной палате, она не замечала за Ангелиной, чтобы та ласково поглаживала свой живот и разговаривала с будущим ребенком. А потом девушка и сама призналась, что не планировала детей. Мол, жениха хотела, вот и залетела. А Маша в ответ только глазками хлопала.

Как у людей все просто бывает!

Наступил долгожданный день родов, и вот на грудь усталой Маши уложили кричащего мальчика. В соседней родовой все еще слышались стоны Ангелины: рожали девушки практически одновременно, больше полусуток. В палату их тоже перевели одновременно: Ангелину — с миниатюрной Сонечкой на руках, а Машу — с четыреххкилограммовым Данечкой.

Как и предполагала девушка, к своей новорожденной дочке соседка оказалась равнодушна. Если Маша вернулась в палату заплаканная от счастья, то Ангелина лишь недовольно поглядывала на ребенка, жалуясь, что из-за него ей пришлось пройти через многочасовой ад родов. Грудью кормить она отказалась, о чем сразу сообщила санитаркам. На их удивленный вопрос «почему», отвечала, что не хочет портить фигуру. Тогда Маша без лишних вопросов предложила свое молоко, благо, после рождения крупного мальчика организм вырабатывал его предостаточно.

На следующий день Машу проведала бабушка. Антонина Валерьевна с умилением глядела на правнука: ее сердце просто таяло. А чуть позже, к вечеру, в их палату вдруг постучался еще один гость. На порог, с огромным букетом алых роз, вошел солидный мужчина. Тот самый жених Ангелины, Михаил.

Со счастливой улыбкой он взял дочурку на руки и принялся укачивать ее, расхаживая по палате.

Ужин, тем временем, развозили две санитарки. Они-то и сообщили Михаилу о нежелании молодой мамы кормить Софочку грудью, но радостный отец в ответ на это только отмахнулся…

Так пролетели следующие три дня. Маша продолжала выкармливать обоих деток. За это время взыгравшие в девушке материнские чувства совсем окрылили ее — Маша стала ловить себя на мысли, что привязалась к Сонечке. Она украдкой поглядывала на Ангелину — та чувствовала себя прекрасно. Большую часть времени соседка проводила за телефонными разговорами, либо гуляла в больничном парке.

У Маши же такой возможности не было: времени не хватало. По сути, на нее, неопытную молодую мамочку, взвалили сразу двоих деток, но, кажется, она была и не против. Оба малыша были довольно тихими и лишь изредка плакали, а забота о них приносила девушке одно удовольствие.

На третий день, когда Ангелина снова вышла из палаты, проведать их пришел Михаил. Тогда-то он и застал Машу, кормящую Сонечку. Так и познакомились, разговорились. Маша поведала мужчине свою тяжелую историю, даже всплакнула, рассказывая, в какой ситуации оказалась из-за бросившего ее молодого человека. Михаил слушал внимательно — он сочувственно кивал, сплетя пальцы в замок. Они и не заметили, как быстро пролетели полчаса.

Там и санитарки, делающие «обход» по палатам, к разговору подключились.

— Совсем девка к ребенку равнодушна, — сокрушалась пожилая уборщица, вошедшая следом. — Не поверите, за три дня на руки взяла только два раза. И как не кормила грудью, так и не кормит. Фигуру испортить боится, видите ли! Вон, Машеньке спасибо скажите. Она с вашей дочкой уже третьи сутки возится, а у нее и свой, между прочим, вон какой бык!

— Да что вы, Наталья! Мне и не тяжело вовсе, честное слово! — всполошилась смущенная Маша и обратилась к Михаилу. — Сонечка у вас замечательная девочка. Такая тихая, скромная. И улыбается так забавно. Мне с ней возиться одно удовольствие, правда!

Михаил, который все это время держал на руках дочь, вдруг задержал взгляд на Маше. Ее щеки вспыхнули, и девушка улыбнулась и смущенно опустила голову. Михаил молча отдал Сонечку санитарке и вышел из палаты. В тот вечер мужчина показался Маше расстроенным и в то же время задумчивым.

Однако на день выписки Маши Михаил приехал в приподнятом настроении. В палате внучке уже помогала со сборами Антонина Валерьевна. Все женщины очень удивились раннему визиту мужчины, так как Ангелину планировали выписывать на день позже. Вот тогда-то жених и огорошил невесту заявлением, что никакой свадьбы не будет.

— Наслышан я про твои капризы, Гель, — разочарованно вздохнул он, стоя у кроватки-кювета со спящей в ней Сонечкой. — Ты хоть бы головушкой думала, когда сплетничаешь с незнакомыми людьми. А то весь больничный персонал уже в курсе, что ты ребенка родила, только чтоб я от тебя, «весь такой обеспеченный, при деньгах», не ушел. А для меня, между прочим, это стало очень неприятным сюрпризом, милая.

Ангелина подскочила с больничной койки — она подлетела к бывшему жениху и вцепилась в его рукав, умоляя простить ее. Но Михаил только отмахивался: ему стали неприятны прикосновения этой женщины. Он вывел плачущую Гелю в коридор, чтобы та ненароком не разбудила детей, и уже там продолжил серьезный разговор. Маша старалась не обращать внимания на чужой скандал и молча собирала вещи.

В конце концов, какое ей дело?

— Молодые бранятся — только тешатся, — между делом бросила бабушка.

Вместе с укутанным в белоснежный конверт Даней женщины спустились в больничный холл. Они планировали сразу вызвать такси до дома, поскольку больше гостей на выписку не планировалось, как вдруг их остановил мужской голос. Маша обернулась, поняв, что ее окликнул спешащий в их сторону Михаил.

— Мария, прошу прощения за этот скандал. Мы толком и попрощаться не успели. Позвольте подвезти вас до дома! Заодно обсудим, как я могу отблагодарить вас за неравнодушие к моей дочери.

— О, что вы! Не стоит! Я же уже говорила вам, мне не в тягость!

Маша вновь вспыхнула румянцем и растерянно посмотрела на улыбающуюся Антонину Валерьевну. Та хитро глянула на внучку, дав понять, что на предложение такого солидного и галантного мужчины нужно не раздумывая соглашаться.

Спустя месяц, общение между Машей и Михаилом перешло за грань дружеского. Поначалу, просто в знак благодарности, мужчина по нескольку раз в неделю заезжал к Антонине Валерьевне, чтобы помогать девушке с сыном. Со временем мужчина и сам привязался к мальчику, а потом поймал себя на мысли, что в эту квартиру его уже давно ведет не чувство долга, а самая настоящая влюбленность.

Бабушка не могла нарадоваться за внучку: наконец-то у Машеньки появился достойный ухажер: взрослый, любящий детей и не с копейкой за душой. Но виду женщина не подавала, боялась сглазить…

Бывшая невеста добровольно отказалась от дочери и передала ее в руки Михаила. Спустя полгода, когда Маша приняла ухаживания и дала согласие стать парой, мужчина забрал девушку с детьми в свою просторную квартиру в центре Москвы. Жизнь стала налаживаться. Маша воспринимала Соню как родную дочь, точно так же, как и Михаил с отцовской любовью относился к ее сыну.

Когда-то они оба мечтали стать родителями, но, к сожалению, нашли для этого никудышных партнеров. А потом просто чудом встретили друг друга, и теперь их дети росли в любви и ласке. Эх, всем бы такого счастья!

*****