Волчья Вера

Анна Михайлова (2023)

Когда слова «бабник» и «ловелас» звучат оскорбительно жалко по сравнению с твоей жизнью, вот уж от кого ты не ждешь подвоха — так это от женщин. Но у судьбы черное чувство юмора. И как бы быстро ты не бегал — оно тебя настигнет. Теперь ты вязнешь по уши в незнакомых тебе ощущениях, а от тебя… отмахиваются? С усмешкой? Да как она смеет? Зверь в ярости, но человеку так даже интереснее. Что ж, Охота началась.

Глава 5

Утро, разумеется, началось с двух стаканчиков кофе на капоте черного монстра.

— Доброе утро, Вера! Чудесно выглядишь.

— Доброе. А я уже пила дома кофе.

— Выбросить? — он иронично изогнул бровь.

— Дай сюда! Никакого уважения к чужому труду.

— Тогда садись в машину.

— Это еще почему?

— Уважай труд тех, кто ее создавал. Да и жара сегодня уже с утра.

Нехотя, но она все же согласилась.

Как бы Вера не хорохорилась, но напряжение потихоньку отпускало. Она чуть-чуть приоткрывала броню холодной враждебности, позволяя изредка увидеть себя настоящую.

Когда Роман подъехал к банку и помог выйти из машины, она повернулась и посмотрела прямо на него.

— Слушай, я могу попросить тебя об одолжении?

— Все, что угодно, — ответил, не задумываясь.

– — Не присылай больше цветов, а? На всем этаже вазы кончились. Да и коллеги косятся.

— Да пусть хоть окосеют. Но я учту, — он нагло подмигнул и крикнул ей вслед, — до вечера!

Что бы мажор — и не сделал по-своему? В обед курьер принес целую корзину тюльпанов. Охапка нежных, закрытых бутонов лежала так, что дна не было видно. Вера, усмехаясь, достала карточку:

«Сказали, что ваза не нужна. Проверим? Расскажешь вечером».

Видимо слишком довольная у Вера была улыбка, потому что «змеиный уголок» зашипел как стая рассерженных кошек. Когда их недовольство достигло апогея, болонка-Лизочка, прихватив со стола какие-то бумаги, устремилась к начальнице. Ну, и пусть хоть слюной подавятся. У меня вчера был Питер!

Вера старалась не прислушиваться к происходящему, но увы, не получалось. Раздражающий бубнеж шел фоном. Через некоторое время змейка-Лизочка подошла к ее столу и встала «над душой».

— Вера, а тебя Инна Витальевна к себе вызывает, — гаденько пропела она с улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего.

Молча кивнув, Вера направилась в кабинет начальницы. Несмотря на то, что это был стеклянный уголок, сквозь жалюзи которого она любила подглядывать за подчиненными, дверь в кабинет была закрыта всегда. Госпоже начальнице нравилось, когда в дверь стучат, даже если посетитель видел, что она внутри одна. Подержать его на пороге было для Инны Витальевны одной из немногих радостей в жизни. Наравне с пирожными и сплетнями.

Постучав и услышав недовольное «Войдите», прошла внутрь и прикрыла за собой дверь. Прекрасно понимая, что шакалята рванут подслушивать. Инна Витальевна, полная женщина предпесионного возраста и небольшого ума, неведомо как пробившаяся в начальницы, зорко следила за тем, чтобы в ее отделе была серая безропотная масса, которая не сможет подвинуть ее с насиженного места. Даме оставалось два года до пенсии и с каждым днем она лютовала все больше, требуя беспрекословного подчинения, даже если в итоге это вредило отделу в целом. После чего искала виноватого, на которого с упоением вешала всех собак.

— Мальцева? Заходи.

— Вызывали? — Вера внимательно посмотрела на одутловатое лицо начальницы. Ох, и не нравились ей злорадные огоньки в глазах, почти скрытых хомячьими щеками. Что еще удумала? Неужели опять работать в выходные потому «что ты, Мальцева — бессемейная, тебе дома делать нечего»?

— Да, Мальцева. У меня для тебя новости. Печальные, — в противовес словам, широко улыбнулась Инна Витальевна, от чего глаза почти скрылись из виду, — слышала, небось, про реорганизацию у нас в банке? В общем, наш отдел оптимизируют, число штатных единиц сокращено. А ты — уволена, — улыбаясь, начальница жадно уставилась на лицо уже бывшей подчиненной. Дама обожала выводить на эмоции и доводить до слез.

В глазах потемнело, но Вера изо всех сил старалась сохранить невозмутимое выражение лица, не желая доставлять старой жабе хоть какое-то удовольствие.

— С какого числа? — твердо спросила она, глядя прямо в хитрые поросячьи глазки.

— А с сегодняшнего.

— С двухнедельной отработкой?

— Ну зачем же? — осклабилась начальница, — можешь уйти прямой сейчас. За букетики благодарить поедешь. Или отрабатывать?

— Моя личная жизнь вас не касается, — отчеканила Вера, с трудом удерживая рвущуюся наружу ярость, — кому передать дела?

— Мы сами разберемся. — царственно махнула ей рыхлой рукой хозяйка кабинета. — А ты иди — вижу, с голоду тебе твои хахали помереть точно не дадут. При особом-то старании.

— Инна Витальевна, — Вера решила не уходить без приятного щелчка по носу. Прошла вперед и демонстративно уселась на кресло для посетителей, — вы мне напоследок скажите: чем я не угодила? Просто интересно.

— Бесишь, ты, Мальцева! — рявкнула начальница, теряя благодушный вид. — Строишь из себя королеву, на всех свысока. А кто ты есть? Выскочка без семьи и будущего.

— За меня не беспокойтесь. Вам бы о себе подумать.

— А что я? Я честным трудом себе на пенсию заработаю. Это ты ноги перед первым встречным раздвигаешь!

— Оскорбления оставьте при себе. Почему вы считаете свои сплетни правдой? — Вера откинулась на спинку стула и с энтомологическим интересом рассматривала бывшую начальницу.

— Это все знают!

— Все — это вы и ваши шакалята? Кстати, поосторожнее: слышала вас вот-вот подвинут, — Вера встала и направилась к двери, — и еще: в замочную скважину подглядывать за чужой постелью, интересно, но быть участником процесса — намного приятнее. Попробуйте, — широко улыбнулась и закрыла дверь, не прислушиваясь к разгневанному хрюканью.

В крови бушевала веселая злость, поэтому с гордо поднятой головой Вера поднялась в кадры, подписала и забрала все необходимые документы. Вернулась в отдел, навела идеальный порядок на столе, положила в сумку любимую кружку, потому что больше ничего лишнего на работе не держала, и легко попрощавшись с коллегами, вышла из кабинета и чуть позже — из здания банка. Цветы, как лучший раздражитель для гадюшника, были оставлены целенаправленно. Хотя было жаль бросать такую красоту.

С легкой улыбкой Вера села в полупустой автобус и поехала домой. Праздновать, что скинула тяжелое ярмо с шеи. Села на место у окна, улыбаясь внутреннему ощущению радости от внезапной свободы. Да, стать безработной это плохо и даже очень. Но она подумает об этом завтра. А сегодня у нее релакс, ванная и бутылочка белого. И пусть весь мир подождет. От ненавистной работы — избавилась, от злой начальницы — тоже. Жизнь — прекрасна, как ни крути! Вера отвернулась, улыбаясь в окно, и не подозревала, что следующая за автобусом машина — это по ее душу. Как и незаметная глазу охрана у дома.