В огне любви

Анна Яфор (2021)

Когда я выходила замуж за героя, я не знала, что все окажется так сложно. Устала ждать его дома, гадая, будет ли он жив сегодня или нет. Я больше так не могу. Я хочу развода. Пока я спасал других, я и представить себе не мог, что спасать придётся меня. Вернее, нас и наш брак. Любимая больше не хочет быть вместе со мной. Вот только я не согласен с таким раскладом и сделаю всё, чтобы вернуть её. Кому, как не мне, знать, что иногда крошечной искры достаточно, чтобы разгорелся огонь. Огонь любви.

Глава 3

— Странно вы общаетесь, — выдал мне Саня, когда мы подошли к его машине. — поссорились что ли?

Я дернул плечом. Говорить на эту тему не было никакого желания, как и что-либо объяснять. Тем более, что мы с Катей не ссорились. Просто подобное общение давно стало нормой жизни.

— Ну, ты мог хотя бы ей сказать, куда мы едем, — не унимался друг.

— Ей все равно, — я собрался было садиться, но вспомнил, что оставил кошелек в другой куртке. Выругался, раздосадовано оборачиваясь на входную дверь.

— Что случилось? — не понял Александр.

— Да кошелек забыл дома. Вернусь сейчас — так она начнет грузить какими-то делами.

— Ну, давай я схожу.

Я покачал головой.

— Она и на тебя может что-то повесить. Погоди, попробую пройти через гараж.

Этим проходом мы пользовались редко: узкий коридорчик из гаража в дом скорее напоминал кладовую, куда были свалены ненужные вещи, но сейчас для меня это стало шансом оказаться в доме незамеченным и избежать очередного столкновения с женой. Я осторожно повернул ручку двери, в несколько шагов преодолел лестницу, ведущую наверх, и проскользнул внутрь. Катя с Татьяной все еще болтали.

— Какой потрясающий запах. Я смотрю, ты всерьез увлеклась этой ароматерапией.

— Да, — откликнулась жена, а после что-то зашуршало. — Понюхай, вот эти свечи мне особенно нравятся. Они так расслабляют.

— Особенно перед сном, да? — хихикнула Таня, а я поморщился. Вот кто ее за язык тянул? Не хватало еще, чтобы Катя притащила свои свечи в нашу спальню. Я и так с трудом сдерживался, чтобы не сказать, как мне надоела эта парфюмерная лавка в доме.

— Просто расслабляют, — голос жены прозвучал как-то слишком сдержанно. Я разулся, чтобы двигаться неслышно.

— Какие вкусные пирожные! — воскликнула Татьяна. — Ты их покупаешь в той же кондитерской, где заказывали свадебный торт? Так и не изменила своим вкусам за все эти годы?

— А зачем менять? — отозвалась Катя. — Там действительно потрясающая выпечка, сама видишь.

— О да, очень вкусно. Хотя, конечно, с вашим свадебным тортом не сравнится.

— Ну, на то он и свадебный торт, — как-то невесело хмыкнула Катерина, а я задумался. Каким он вообще был, этот торт? Все, что волновало меня на нашей свадьбе, — это моя невеста. Прекрасная как ангел. Я мог думать только о том, как бы поскорее избавиться от гостей и остаться с ней наедине. А торт… я даже приблизительно не помнил, как он выглядел или каким был на вкус.

— С вашей свадьбой вообще трудно тягаться, — продолжила свои рассуждения Таня. — Ты была самой красивой невестой, — и неожиданно уточнила: — А если бы ты снова попала в тот день, что бы пожелала себе сейчас? С учетом уже нажитого семейного опыта?

Ответа не последовало.

Я выудил, наконец, из куртки кошелек и собирался отправиться назад тем же путем, но Катя продолжала молчать, и я понял, что хочу услышать ее ответ. Когда еще у меня будет такая возможность: поприсутствовать при разговоре женщин, не подозревающих, что у их откровений есть свидетель? О чем они вообще могут говорить в такие моменты? Станет ли Катя рассказывать что-то обо мне? Может, приукрасит какие-то мои достоинства, как я сам делала не раз, говоря о ней своим друзьям. Или похвастается подарками, расскажет, например, про то белье, что я подарил ей в прошлом году? Мне стало любопытно.

— Я бы сказала, что надо остановиться. Не делать этого, — вдруг ответила Катерина.

Я оторопел. Весь обратился в слух, уверенный, что понял ее слова неправильно. Она же не могла сказать…

— Что? — кажется, Таня изумилась не меньше. — Ты хочешь сказать, что не вышла бы за него снова?

— Вот именно.

Будто сотни крошечных молоточков одновременно застучали в виски. Я зажмурился, тряхнул головой, пытаясь отогнать наваждение. Это ведь неправда? Она не могла так думать на самом деле. Да, в последнее время у нас все шло не самым лучшим образом, но ведь в каждой семье есть свои проблемы, свои падения и взлеты. Но это временно. Просто женщинам свойственно поддаваться эмоциям.

— Я думала, у вас все хорошо, — растерянно проговорила подруга. — Кать, вы же женаты больше восьми лет. А знакомы еще дольше.

— Если бы количество лет еще и означало качество… — задумчиво ответила Катя. — Я не знаю, что тебе сказать. Сначала все было замечательно. Я чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете. Самой любимой. Он был таким…

— Каким?

— Неважно. Сейчас уже неважно. Все чувства как будто сошли на нет.

Я замер у двери, боясь пошевелиться. Услышал, как следом за мной из гаража поднялся Саша, но, кажется, до него тоже дошло, что надо вести себя тихо.

— Я совсем не знаю того человека, каким он стал, — лишенным эмоций голосом продолжала Катя. — Мы все время ссоримся, даже когда для этого нет причин. Можем разругаться из-за любой мелочи, понимаешь? И я все чаще думаю о том… — она на какое-то время замолчала, — что Денис — совсем не тот человек, с которым бы я хотела встретить свою старость.

Надо было уходить. Скрыться так же незаметно, пока не стало хуже. Хотя куда уж хуже? Я прислонился лбом к прохладной стене, пытаясь унять охватившее меня странное смятение.

— Катюш, прости. Я и подумать не могла, что у вас все так сложно.

— Тебе не за что извиняться, — ответила жена. — Я ведь очень старалась, чтобы никто ничего не замечал. Просто мы с ним уже давно двигаемся совершенно в разных направлениях.

— И что ты думаешь делать дальше?

Я задержал дыхание, прислушиваясь к тому, что она ответит.

Но Катя молчала. Саша осторожно тронул меня за плечо, указывая на дверь. Из кухни по-прежнему не донеслось ни звука. Я подумал о том, что в ее словах действительно что-то есть. Она почти не обращала на меня внимания в последнее время, не разговаривала нормально, не говоря уже о каком-то там понимании. Как я мог раньше этого не заметить?

Убрал кошелек в карман и осторожно прикрыл за собой дверь, спускаясь обратно в гараж. А когда Саня завел машину, включил магнитолу на полную громкость, чтобы не слышать не только друга, но даже собственные мысли.

В этот день в тренажерном зале людей оказалось меньше, чем обычно. Хоть тут повезло: я совершенно не хотел видеть кого бы там ни было. И Саню-то терпел лишь потому, что мы приехали сюда вдвоем.

Ударяясь друг от друга, гири грохотали, а я не позволял себе ни на минуту расслабиться. Выпустить пар сейчас было крайне необходимо. Поднялся с тренажера, лишь когда почувствовал, что мышцы в буквальном смысле горят.

— Цел? — Саша хмыкнул, кивая на металлическую бандуру. — Я все думал, ты сломаешь его, так рьяно взялся заниматься.

Я усмехнулся в ответ. Прочности этой железки можно было позавидовать. Именно этого мне сейчас и не хватало: вот такой непоколебимой стойкости.

— Сань, я понять не могу, — вытирая шею полотенцем, я сделал глоток воды из бутылки. — Почему везде, кроме собственного дома, меня уважают?

Друг пожал плечами.

— Знакомая история. Я тебя хорошо понимаю.

— Вот как? Переживал подобное?

Он кивнул.

— И не раз.

— И что же ты делал в таких ситуациях?

— Да много чего… — Саша задумался. — И знаешь, что я понял? Проблема не в браке. Я просто не знал, как все улучшить.

— Не понимаю.

Он снова помолчал, потом указал на тренажер, с которого я только что поднялся.

— Вот эта штука вполне исправна, но, если ты не знаешь, с какой стороны к ней подойти, ничего хорошего из твоих занятий не выйдет.

Я нахмурился.

— Хочешь сказать, что мне нужна помощь специалиста? Может, еще к психотерапевту обратиться?

— Специалист нам всем бы не помешал.

— Я серьезно. Саш, это же глупо. Идти со своими проблемами к какому-то типу, который меня никогда раньше не видел. Какой смысл? Разве что наполнить его кошелек.

— Да я не настаиваю ни на чем, — ответил друг и продолжил, — и говорю же: я понимаю твое состояние. Очень хорошо понимаю. Конечно, Кате следовало относиться к тебе с большим уважением. Но ты-то сам даешь ей все, что нужно? Ведь женщина — как цветок, не будешь его поливать и ухаживать, — и все. Завянет. А если будешь — то расцветет.

Это звучало по меньшей мере нелепо. Слышать от друга рассуждения о цветах, о том, что женщины на них похожи, прежде никогда не приходилось. Может, Саня просто прикалывается? Нашел время. Видит же, как я погано чувствую себя.

— Ну и кто тебе внушил все это? — я невесело усмехнулся, глядя на него.

Друг тоже сделал глоток и скорчил какую-то непонятную гримасу.

— Психотерапевт.

И направился в душ, оставляя меня размышлять о том, что мог значить весь наш странный разговор.