Иден Мортис

Антон Крестовский

Что станется со старым миром людей, от которых отвернулся сам Всемогущий?Человеческая цивилизация утонет в собственных грехах, словно в пучинах бескрайнего океана. Легион демонов из преисподней завладеет людскими умами и душами в стремлении уничтожить все живое на земле.Но обозначит ли сие уничтожение человека разумного как вида?Воистину нет!Самые отважные и безумные из них продолжат биться в отмщение за прошлое и в надежде на будущее.Это история о последней войне человечества. Книга содержит нецензурную брань.

Псалом II

Multi sunt vocati, pauc! Vero electi.

— Ты даже не представляешь, Соня, как сильно нам повезло.

— Ага, у нас был уникальный шанс словить пулю от солдат! И джекпот — пулемет!

Фагундас и Сонька вели беседу на повышенных тонах, во мчащейся по разбитой дороге машине. Несколько пуль все же настигли их при побеге, но, к счастью, никаких серьезных повреждений не учинили.

— А ты подумала, сколько нам пришлось бы ждать такой возможности? Неделю? Месяц?

— Я подумала, что ты — старый маразматик! Была куча вариантов смотаться по-тихому, но ты решил поиграть в героя.

Старый Фагундас лишь шумно выдохнул. У него не было никакого желания продолжать этот бессмысленный спор. Да, это был очень отчаянный план, но риск, несомненно, был оправдан.

Он не стал говорить обозленной Соньке, что у него было шесть убежищ по всему Кургану, как раз на черный день. Во всех был запас пищи, воды и оружия. И каждое давало возможность, так или иначе, покинуть пределы Кургана. Волга — один из таких вариантов.

Но случай с распахнутыми воротами — чистая удача.

— Ладно, виноват. Можно было обойтись и другими вариантами. И все же мы здесь, мы живы, целы и при барахле. Теперь не пропадем, рыжая ты бестия!

Сонька еще подулась немного для приличия, но все равно не смогла сдержать победной улыбки. На самом деле, она была довольна. План был абсолютно безумным, а это в ее стиле. Хоть и страшно так, что аж ноги отнялись.

И вместе с тем, как схлынула волна адреналина, вернулась и боль от вывиха. Пешком бы она далеко не ушла. В этом случае машина — просто манна небесная.

— Ну, рассказывай, старый.

— Что?

— Где машину надыбал? Да еще и с бензином.

— Мне ее предложили в качестве ставки. Но на полку-то ее не приберешь и в карман не спрячешь. Я было отказал, но решил все-таки посмотреть. Знакомый автослесарь сказал, что заставить ее ехать — реально. Ну, суть да дело, я ставку принял, но вот указал ее «в разборе».

— В смысле?

— Значит, что по бумагам она прошла, как разобранная на запчасти. Буржуи были довольны. Наверное, хотели их военным толкнуть. А я был доволен больше всех. Тачку спрятал, потихоньку восстановил и решил, что теперь это мой «золотой парашют».

Секунду подумав, он добавил:

— Как вспомню, сколько средств я вбухал на ее восстановление, так она и правда «золотая».

Сонька было хотела продолжить расспросы, но ее внимание привлекла неприглядная картина.

— Смотри!

Прямо посреди дороги лежал на боку зеленый армейский ГАЗ-66. Кабину и тент стремительно пожирало пламя, а прямо в кузове зияла огромная дыра.

Фагундас чуть замедлил ход, чтоб повнимательней все рассмотреть. Но, внезапно, услышал где-то позади грохот, будто взрыв или выстрел из пушки. Это заставило его прибавить газу. Что бы там не происходило, ему не хотелось сейчас участвовать в этом.

Чуть погодя, загремела канонада из выстрелов.

— Похоже, солдафонам там несладко. — сухо прокомментировала рыжая, глядя в ту сторону, откуда доносились звуки битвы.

Фагундас тоже посматривал по зеркалам, на случай если кто-то внезапно объявится и придется уходить на всех парусах.

— Эй, за дорогой смотри!

Прямо на пути виднелась большая выбоина. Если сейчас ничего не сделать, то старенькая машина точно лишится колес.

Фагундас резко вывернул руль и обогнул опасное препятствие. Но без потерь обойтись не получилось. Волга задела сгоревший остов, за что поплатилась левой фарой.

— Я это вот даже комментировать не хочу. — забурчала Сонька.

— Вот и не надо.

— А через пять километров у нас хотя бы колеса останутся?

— Ты уже комментируешь…

— А ты на дорогу не смотришь!

— А ты не ори!

— Я не ору, а рассуждаю!

— Рассуждай про себя.

— Да я тебе… СТОЙ!

Ни секунды не мешкая, старый ударил по тормозам. Машина с визгом остановилась, оставив за собой пару угольно-черных следов.

Дорога заблокирована. Еще один шестьдесят шестой преградил проезд. А рядом с ним целая группа людей в военной экипировке. Каждый вооружен и целится прямо в старенькую Волгу.

Время шло, но никто ничего не делал. Ведь любое неосторожное движение могло привести к непредсказуемым последствиям.

Фагундас понимал, что не успеет увести машину из-под обстрела и даже бросить ее и сбежать с Сонькой не получится.

А военные будто ждали его действий.

Неизвестно, сколько бы так все продолжалось. Но, в итоге, один из них заговорил.

— Кто вы такие и почему нас преследуете?

Фагундас был сбит с толку такой формулировкой. Что значит — преследуете? И Сонька, видимо, тоже удивлена подобному вопросу не меньше.

— Мы вас не преследуем. Мы убегаем. — вступил в диалог Фагундас.

— От кого?

— А вы не слышали? Мы бежим от битвы возле Кургана.

— Слышали. И даже участвовали. Нас обстреляли. А потом гнались за нами. И вы говорите, что никак в этом не замешаны?

— Нет. А кто в вас стрелял?

— Не могу знать. Может быть — вы.

— Да твою ж мать, тебе сказано, что мы и сами убегаем, дубина. — не выдержала и впряглась Сонька.

— Так! Сколько вас там? А ну выйти из машины с поднятыми руками!

— Рыжая, угомонись, они не шутят! — тихо, но с нажимом прошептал Фагундас.

— Нужно сматываться. Дави на газ! — также тихо ответила она.

— Идиотка, делай, что они говорят! Мы в меньшинстве, так что играть в героев, вообще не вариант.

Не дожидаясь ответных аргументов, Фагундас открыл дверь и медленно вышел из машины, держа руки над головой. Спустя мгновение, Сонька последовала его примеру, хоть и очень нехотя.

Солдаты не сдвинулись с места. Каждый был готов начать пальбу в любую секунду, настолько они были напряжены.

Их командир снова заговорил:

— Кто вы и откуда взялись?

— Мы жители Кургана. Выдвинулись в путь прямо перед началом сражения, от которого нам пришлось бежать.

— Откуда у вас машина?

— Это собственность фонда СГО, а я — его представитель… Федор Скворцов.

Блеф. Очень шаткий и ненадежный. Фагундас понадеялся, что ни один из них лично не знает Скворца.

И блеф удался.

— Ну… слышал я про такого. Допустим, что я поверил. А это кто?

— Ассистентка. Линда Шамова.

Командир усмехнулся.

— Ага. «Ассистентка». Молоденькая, красивая. И давно ты ее трахаешь, старый кобель?

Солдаты сдержанно посмеялись. Соньку эта грубость привела в натуральную ярость. Ее лицо приняло багровый оттенок, ноздри жадно всасывали воздух. Но пока еще она сдержалась и не стала грубить в ответ.

Фагундас тоже никак не отреагировал на это. Однако, его взгляд едва заметно изменился, обретя, как будто, стальной оттенок.

— Ладно-ладно, не обижайся только. Я-то в курсе, что ты человек не последний. Лады?

Старый лис принял извинения, но его взгляд так и остался пугающе невыразительным. Будто все эмоции разом потухли, а искорка жизни исчезла.

Канонада битвы на фоне явно усилилась. Видимо, бой уже на своем пике, в наивысшей точке боевого угара и безумия.

— А позвольте полюбопытствовать, господа хорошие, почему это вы с собой столько добра тащите, а? Неужто, контрабанда? — очень наигранно, будто стоя на сцене театра, продекламировал командир разведчиков.

Машина, в действительности, была снаряжена всем необходимым для длинного путешествия, Фагундас хорошо позаботился об этом. Одна только столитровая емкость с бензином стоила целое состояние, не говоря уже запасе продуктов, воды и вещей первой необходимости. По сути, все багажное отделение и заднее сидение были до крыши забиты такими необходимыми и ценными припасами. Пришлось потратить немало времени, чтобы усилить весь задний мост для перевозки такого веса.

— Ну так, куда же, все-таки, вы держали путь, товарищ Скворцов из СГО? Почему молчите?

Фагундас уже горько пожалел о том, что выбрал такое дрянное прикрытие. С другой стороны, не назовись он таким громким именем, их бы расстреляли без раздумий. А теперь, они наверняка положили глаз на машину. Одну они уже потеряли, а перед командованием выслужиться надо.

Дело плохо. Весь план трещит по швам. Как всегда, в самый последний момент.

— Не припоминаю, чтоб мне вменяли в обязанность отчитываться перед каждым встречным, товарищ, как вас там по званию.

Если и блефовать, то до конца. Старый лис идет ва-банк.

— Мне не нравится ваш тон, гражданин Скворцов.

— А мне ты не нравишься! Не забывайся, солдатик! За мной стоят слишком влиятельные люди, а ты, дубина, сейчас задерживаешь меня и тычешь стволом в лицо!

— Гражданин, Скво…

— Закрой пасть, гнида! Ты хоть немного представляешь, что я сделаю с тобой, а? Тебе, что, терять нечего?

Фагундас не на шутку разошелся, примерив образ царька Скворцова. Гонора у командира вдруг поубавилось. Даже солдаты опустили оружие. Репутация этого ублюдка сделала свое дело.

— Ладно-ладно, успокойтесь! Слушайте, я зря на вас наехал, извините. Я, и правда, не хочу проблем с СГО.

И старый лис срывает джекпот!

— Слушайте. Как я и сказал, нас обстреляли. И я думаю, что это были не психи.

Фагундас удивленно вскинул бровь.

— Как это понимать?

— Давайте так: я вам потом все объясню, Федор Дмитриевич. А сейчас… нам нужна ваша помощь.

— Вот как, да? А стволами в нас тыкали исключительно из благородных побуждений? И дорогу перекрыли тоже поэтому?

— Гражд… Нас преследовали. На машинах. Заднее колесо спустило, радиатор пробит…

— Ну так просто вызовите подкрепление, в чем проблема?

— Рация была в головной машине.

— Хочешь сказать, это мимо нее я проехал?

— Да.

Бой за спиной все не стихал. И, как будто бы, приближался. Плохой знак. Фагундасу нужно было как можно быстрее разрулить ситуацию, а иначе…

— Гражданин Скворцов, уважаемый, проводите нас.

— Куда?

— Ну, куда вы, туда и мы.

— Чего?

— Я, как командир, обязан спасти своих людей. Первую группу уже не сберег… — с грустью произнес военный.

Все настроение беседы развернулось на сто восемьдесят градусов. Еще секунду назад солдаты виделись нашим героям превосходящей силой, но внезапно оказалось, что нашелся кое-кто посильнее.

Командир сделал несколько шагов вперед. Он, как и его бойцы, был облачен в первоклассное боевое обмундирование: специальный защитный шлем, баллистические очки, кевларовый бронежилет со стальными пластинами, тактическая разгрузка со множеством карманов и подсумок, штаны с защитными наколенниками и высокие армейские ботинки. Хоть форма и не была новой и побывала уже не в одном сражении, но смотрелась куда лучше, чем обноски гарнизонных вояк.

Командир снял свой шлем, обнажив совсем молодое лицо. Парню, наверное, и двадцати лет еще не стукнуло. Он коротко стрижен и гладко выбрит, как подобает хорошему командиру. Глаза его полны боли, но он изо всех сил старается сохранить достоинство. Теперь хорошо видно, что ему пришлось очень тяжело. У Соньки точно такой же взгляд.

Теперь Фагундас начал понимать, почему они все сейчас оказались в этой нелепой ситуации. Парень уже был готов к повторному нападению, лишь заметив на горизонте черную Волгу. Даже готов был погибнуть. Наверное, уже с жизнью распрощался. Пытался запугать, показать свое бесстрашие. Но не столько перед незнакомцами, а сколько перед своими же людьми.

Старому совершенно не хотелось тащить военных за собой. Это слишком уж тяжкий груз, во всех смыслах. Тем паче, что там, куда он хотел отправиться, точно не оценят таких попутчиков.

Сонька тоже не горела желанием путешествовать с солдатами. За всю тяжелую жизнь в Кургане у нее уже сложилась четкая ассоциация их с тюремщиками, готовыми лишить всего за любую провинность. Хоть разумом она понимала, почему все устроено именно так, сердце ее отказывалось принимать такую реальность. Потому, рыжая готова кинуть вояк в любую минуту, скорее из личной неприязни, чем из практических соображений.

Фагундас, все это время, державший руки над головой, медленно опустил их. Соня поступила так же. Никто из солдат не стал препятствовать.

— Ну что ж… — медленно протянул Фагундас. — Можно подумать, что у меня есть выбор.

Он не спеша помассировал виски, осмотрелся по сторонам и прислушался к неутихающим звукам боя.

— Мы едем в… одно место… Вам там вряд ли понравится, но это всяко лучше, чем стать ужином для психов. Я прав, командир?

С этой фразой старый лис едва заметно улыбнулся, а в глазах снова засияла та искорка азарта.

— Ведите. Надеюсь, наша машина не заглохнет по пути. Помогите, в долгу мы не останемся. Когда вернемся в Курган, я обязательно отмечу вашу помощь! — с облегчением произнес молодой командир.

— Ну, тогда мы поедем впереди, держитесь в метрах двух от нас. Спешить мы не будем, раз у вас радиатор пробит.

Командир кивнул и тут же дал команду грузиться в машину.

Фагундас немного удивился тому, что он не стал выставлять больше условий. Окажись старый на его месте, он посадил бы в Волгу пару своих бойцов, просто для страховки.

Не слишком-то он опытный командир. Удивительно, что он вообще попал в разведку.

Теперь путь героев продолжается в сопровождении подбитого грузовика. Волга сильно сбавила скорость, но, все равно, шишига с трудом ее нагоняла. Двигатель кряхтел, скрипел и чихал, словно дряхлый старик, угрожая вот-вот заглохнуть.

— Мы бы пешком быстрее дошли. — раздраженно отметила Сонька.

— Мне это тоже не нравится. Но нужно потерпеть их общество еще немного.

— И куда ты их отведешь? В очередное тайное убежище? Сколько их у тебя? И что будет дальше?

— Притормози-ка, маленькая почемучка! Я расскажу, но, давай, все по порядку.

— Куда едем?

— К одним моим друзьям. Они… своеобразные. Но я с ними в хороших отношениях, так что все будет нормально. Я надеюсь.

— Последняя фраза меня напрягает. — с подозрением сказала рыжая. — А почему «своеобразные»?

Фагундас скорчил жалкое подобие загадочной улыбки.

— Увидишь. Главное — не бойся. — успокаивающе сказал он. — Тебе там не понравится. — добавил уже шепотом.

Тут же он слегка вздрогнул, будто вспомнил что-то очень важное.

— На заднем сидении, где-то, стоит зеленый ящик без маркировок, посмотри.

Сонька, действительно, обнаружила этот ящик. Стоит на самой вершине кучи припасов, перетянутых автомобильными ремнями безопасности.

— Вижу.

— Как доберемся, не забудь взять его.

— А что там?

— Наш пропуск. Хотя, скорее даже — подношение… называй как хочешь, только возьми с собой.

— Типа взятка, да?

— Ага, как хочешь.

Прошедшие полчаса пути прошли в тишине, нарушаемой лишь чиханием и грохотом разваливающегося двигателя шестьдесят шестого.

Сонька молча переваривала полученную информацию и строила догадки о том, с кем ей предстоит встретиться. Вообще, для нее было новостью то, что за стенами живет кто-то кроме одержимых. Внутри Кургана ходили подобные слухи, но открыто об этом никто не говорил. Официальная позиция властей — там цивилизации нет.

Старый Фагундас соображал, как повысить шансы на успех своего плана. Разведка стала для него серьезной помехой. Если б их командир был опытнее и не повелся бы на его блеф… Настоящая авантюра. Чистая удача.

На улице совсем стемнело. Луч света от уцелевшей правой фары выхватывал из темноты силуэты искорёженных машин, обломки зданий на дороге, но ни одного одержимого.

После долгих петляний по узким улочкам разрушенного города, Волга вырулила на широкий проспект. Это тот самый, на котором стоит и Курган, но намного дальше. Справа простирался некогда зеленый цветущий парк. А теперь — выжженный участок земли, с черными уродливыми корягами вместо деревьев. Сама земля этого места была, как будто, чернее ночи. Мертвая земля. Ни одной травинки больше здесь не вырастет. По левую руку возвышается пафосное стеклянное здание современной эпохи. Только подавляющее число стекол разбито, а сама конструкция, вроде как, слегка покосилась вправо, угрожая рухнуть, даже от неаккуратно брошенного взгляда. Сразу за ним расположилось здание поменьше, но не менее пафосное. Это практически дворец из стекла и бетона, место сбора товаров, денег, продавцов и покупателей — торговый центр. Некогда сияющий, замок торговли превратился в рушащийся монумент былым временам. Витиеватый стеклянный фасад почти полностью уничтожен, окна разбиты, металлические рамы заржавели. Перед входом стоит внушительных размеров бетонная скульптура, изображающая ярко-красное сердечко. Но покрытие уже давным-давно облупилось, а бетон весь испещрён следами от осколков, пуль и ударов. Скульптуру, похоже, не один раз уже пытались разгромить, и все же она оказалась на удивление прочной.

Фагундас держал путь именно к этому месту. Волга медленно обогнула пострадавший монумент и остановилась. Шишига военных осталась чуть поодаль.

— Наша остановка. — подытожил Фагундас. — Ящик не забудь.

— Знаешь, что-то не очень похоже, чтоб тут кто-то жил.

— Вот именно так должны думать все несведущие… Ящи…

— Да-да! Ящик! Ящик! — раздраженно заверещала Сонька.

— Не ори, дура!

— Я не ору!

— Вот и не ори! — после короткой паузы, он добавил: — И ящик не забудь.

Рыжая, ценой титанических усилий, подавила в себе желание заехать старому прямо в челюсть. Вместо этого она очень глубоко вздохнула, закатив глаза. Ей пришлось повозиться, чтоб высвободить зеленую коробку из ремней. Она оказалась весьма увесистой, но Сонька потащила бы её, будь она хоть тонну весом, настолько Фагундас ее допек. Соньке даже пришла мысль «случайно» поставить ящик ему на ногу, но она быстро передумала. Если покалечить и его, то их дуэт долго не протянет. Ее левая нога так и продолжала ныть, а каждый шаг отзывался болью, хоть и терпимой. Едва.

Фагундас и Сонька покинули машину и приблизились ко входу в торговый центр. Большая крутящаяся дверь забаррикадирована кучей хлама. В темном холле не видно ни души.

Разведчики встали чуть в стороне и пристально наблюдали за происходящим, готовые к бою в любой момент.

— Слышь, не то, чтобы я в тебе сомневалась…

— Ну?

— По-моему, твои друзья давно свалили. Не, ну сам посмотри! — сказала Сонька, кивая в сторону совершенно пустого холла.

— Я уверен, что они еще здесь. И более того — они уже знают, что мы здесь.

— Так зови их уже! Ящик тяжелый!

Ждать слишком долго не пришлось. Спустя пару мгновений, во тьме возникли тени, будто из ниоткуда. Черные силуэты медленно приближались, ступая совершенно беззвучно, как призраки. Сначала их было четверо, потом шестеро, а в итоге восемь. С их приближением начали четко проступать очертания оружия в их руках: автоматы, ружья и винтовки. В качестве гардероба они использовали все, что смогли найти, будь то советская или современная военная форма, брезентовые плащи, плащ-палатки, теплые тужурки. У пары человек на головах красовались советские армейские пилотки.

Разведчики заметно напряглись от появления вооруженных незнакомцев. Они потихоньку рассредоточились и постарались найти укрытие.

А вот Фагундас даже не пошевелился. Он выглядел весьма расслабленно, будто пришел в кафешку перекусить, да старых добрых друзей повидать.

— Приветствую! Я пришел говорить с Братьями Пороха! — громко обратился он к вооруженным людям.

Повисла неловкая пауза, будто они никак не могли решить, кто из них будет отвечать. В конце концов, самый инициативный ответил Фагундасу:

— Ты принес нам мир? Или войну?

— Ни то, ни другое. Я принес вам средство для сохранения мира. — с этой фразой он хлопнул ладонью по зеленому ящику, что Сонька держала в руках.

Незнакомцы немного посовещались. И снова заговорили.

— Тогда, ты будешь говорить с Емельяном Мастером. Подойди к двери, что слева от тебя, и жди.

Действительно, слева от парадных заваленных дверей располагались обычные двустворчатые. За ними слышались суета и шум. Там двигали что-то тяжелое, ломали и кидали, приправляя весь процесс смачным матом, видимо, чтоб работа спорилась.

Несколько минут ожидания, и на пороге объявился низкорослый крепкий мужичок с пышной окладистой бородой и суровым взглядом. Одет он в советскую офицерскую шинель, теплый полосатый свитер, синие джинсы с неимоверным количеством карманов и начищенные до блеска кирзовые сапоги. А на голове у него офицерская фуражка с синим околышем, по-щегольски заломленная набок, готовая вот-вот свалиться. Он, на удивление, оказался безоружным, а руки небрежно запустил в карманы.

Бегло осмотрев незваных гостей, бородач широко улыбнулся и расхохотался во все горло.

— Ах ты, старая шельма! Я уж думал, ты где-нибудь подох! — сказал он низким басовитым голосом, который больше был похож на звуки тубы.

Фагундас молча раскинул руки в стороны, на что бородач незамедлительно ответил крепкими объятиями. Эти двое определенно были рады видеть друг друга. Бородач буквально светился от счастья, а старый лис улыбался во все тридцать два зуба.

Вволю налобызвашись, Емельян, наконец, обратил внимание на спутницу своего друга.

Соньку все это время подмывало бросить тяжелый ящик, но что-то подсказывало ей, что тут за такую выходку можно и пулю промеж глаз получить. И она продолжала держать его, несмотря на затекшие руки, уставшую спину и ноющую боль в ноге.

— Как звать, красна девица? — с широкой улыбкой обратился бородач к ней.

— Сонька я. Фамилии нет. Ящик — тебе.

— София, значит. А я Емеля Мастер. Давай поглянем, что тут у тебя.

Всего лишь одной рукой Емельян выхватил коробку и передал через порог внутрь.

— Там в основном семь шестьдесят два и пять сорок пять. — поспешил добавить Фагундас.

— То нам и нужно! И за то будет вам и стол, и дом!

Емельян снова громко расхохотался. Похоже, его вообще не заботила мысль, что его ржание могут услышать психи.

— Имею заявить, друг, что мы не одни. — сказал Фагундас, чуть кивнув в сторону военных.

— Ой, да не переживай! Вы заходите, не стесняйтесь.

Но не успел старый переступить порог, как за спиной он услышал крики командира разведки.

— Эй, гражданин Скворцов, а что с нами?

Емельян удивленно вскинул бровь.

— Ты чего ему там наплел? Какой Скворцов? — тихо спросил он, наклонившись к Фагундасу.

— Прикрытие. А то нас положили бы еще на полпути.

— Ясно. Я разберусь.

Тут добродушная улыбка с лица Мастера пропала. Он окинул разведчиков суровым взглядом и заговорил. Но на сей раз его голос стал твердым и четким, как у военного офицера на построении.

— А с вами, товарищи бойцы, у нас будет разговор отдельный. И короткий.

— Да ну? Бросайте на хрен оружие, оборванцы, а то все тут останетесь!

— Отставить бахвальство, пацан. Не делайте глупостей и все будет хорошо.

— Скворцов, что за херня?

— Закрой пасть, боец. Ты со мной сейчас разговариваешь! — рявкнул во весь голос Емельян.

Молодой командир сильно нервничал и не решался первым начать стрельбу. С каждой секундой ему мерещилось все больше вооруженных фигур, скрывающихся во тьме. Взгляд его вперился в рукоять затвора автомата. Стоит только взвести его и нажать на спуск, но дадут ли ему такую возможность?

Время будто остановилось, каждая секунда будто вязла в его песках. Никто и ничто не смело прервать повисшую в воздухе тишину.

Фагундас и Сонька застыли на пороге, не решаясь двинуться с места.

Разведчики напряженно ждали приказов от напуганного командира.

Емельян молча сверлил суровым взглядом солдат.

Именно он все же решился поставить точку в этой ситуации.

— Значит, добром это не кончится. Мужики, покажите им, что мы не шутим! — прокричал бородач, указывая правой рукой на грузовик.

В ту же секунду воздух разорвал стрекот тяжелого пулемета. Пули начали врезаться в кабину, вырывая металл целыми кусками, не оставляя шишиге никаких шансов уцелеть.

Фагундас среагировал молниеносно, с силой толкнув Соньку в дверной проем. И сразу нырнул следом.

Разведчики попрятались за укрытия, но… не стали стрелять в ответ.

Больше минуты пулемет поливал свинцом грузовик, пока его кабина не превратилась в железное бесформенное месиво.

Стрельба замолкла так же внезапно, как и началась.

Емельян не сдвинулся с места, все также не спуская глаз с солдат.

Фагундас чуть высунул голову из-за двери, чтоб увидеть, чем все закончится. Периодически ему приходилось отпихивать рыжую, которая норовила буквально выпасть за дверь, чтоб поглазеть на противостояние.

— И почему не стреляем, хлопцы? Или вы оружие для красоты носите? — вновь обратился Емельян к разведчикам.

Ответа не последовало. Они лишь сильнее вжались в свои укрытия, крепко сжимая автоматы.

— Никакого боевого духа, никакого почтения к своему оружию! Это непростительно!

Емельян театрально развернулся и вскинул руку над головой. В этот момент солдат отовсюду начали быстро окружать его люди. Некоторые, как будто из воздуха, материализовались прямо за спинами у бойцов.

И тренированные солдаты не успели среагировать. Капкан уже захлопнулся. Налетевшая толпа быстро их обезоружила и скрутила. Через секунду воздух наполнил треск разматываемого скотча.

— Ха, слышь че, Мастер! У этих ухарей патронов нет! — окликнули Емельяна.

Все рассмеялись. Даже Фагундас не удержался. Все это время они друг друга за нос водили, подумать только.

Соньке так и не удалось увидеть кульминацию, что ее крайне удручало. Так что она даже не улыбнулась.

И Емельян Мастер, знатный весельчак, почему-то не стал смеяться со всеми. В его суровом взгляде читалось разочарование и отвращение. Похоже, он надеялся на совершенно иной исход.

***

Капитан Макаров больше не командует гарнизоном северной стены. Рассматривался также вопрос о его разжаловании, но Совет решил, что эта мера слишком поспешна.

Еще поздним вечером Макаров отважно защищал Курган от атаки одержимых с артиллерией, а уже на следующее утро лишился своей должности. Лишился даже офицерской палатки.

— Слишком много непростительных ошибок за последнее время, капитан. — сказали они. — Однако, это не отменяет все ваши ранние заслуги.

Капитан сидел в темном тесном коридоре здания администрации. Рука то и дело тянулась к пачке за новой сигаретой. Взгляд совершенно пустой, ничего не выражающий. Черные круги под глазами, наверное, уже никогда не пройдут. Плечо болит от синяка, оставшегося после долгой стрельбы.

Справа от него приоткрылась обшарпанная дверь. Из-за нее выглянул местный писарь и тихо позвал капитана войти.

Внутри его ждал большой просторный кабинет с длинным Т-образным столом в центре. Хоть доски на полу прогнулись, а обои отстали от стен, этот стол был отполирован до блеска и совершенно не вписывался в местную разруху.

Во главе стола восседают начальник штаба и два писаря.

По обеим сторонам места заняли люди в черных одеждах.

Посол Святого Воинства всю ночь вел переговоры с Советом Генералов. Этим утром Макарову приказали явиться сюда и получить новые вводные.

Начштаба жестом указал ему на свободный стул и вернулся к разговору с послом.

— Вот про кого я говорил. Исключительно бесстрашный боец. Мы хотим, чтобы именно он командовал этой операцией. Все ваши условия будут соблюдены в точности.

— Да-да-да, мне уже пришлось видеть его в действии. Хороший воин. Я не возражаю. — ответил посол.

Он представляет из себя молодого мужчину среднего роста. Длинные черные волосы забраны в тугой хвост, лицо обрамляет аккуратная бородка без усов. Внимательный взгляд больших карих глаз то и дело перемещается, примечая каждую мелкую деталь. Одет он, как и его люди: черная униформа, сапоги со шнуровкой и полицейский бронежилет.

— Значит, решено. Капитан Макаров! Слушайте новый приказ!

Капитан машинально вскочил со стула и вытянулся по стойке смирно.

— С этого момента Вы назначаетесь командиром боевой разведывательной группы. В ваше распоряжение поступит взвод из пяти человек. Ваша главная задача — обнаружить два пропавших отряда разведки. В случае, если будут найдены выжившие — доставьте их в Курган. Но, в первую очередь, у Вас в приоритете получение как можно большего количества информации о результатах их задания.

— Так точно.

— Помимо того, вашу группу в этой операции будет сопровождать передовой отряд Святого Воинства. После выполнения вами поставленной задачи, они отправят с вами одного переговорщика для подтверждения полученных данных. Вопросы есть?

— Никак нет, товарищ подполковник.

— В таком случае, товарищ посол посвятит вас в детали. Но позже. А сейчас — свободны.

АКСУ, три магазина с патронами, армейский бронежилет, две гранаты РГД-5, ПМ с двумя обоймами и запас сухого пайка на двое суток. Таким снаряжением снабдили Макарова. Его взвод получил только автоматы, бронежилеты и паек.

Кладовщик по секрету разболтал ему, что почти все это вынесли из бункера под старым ДК. Сказал, что там произошел сильный взрыв — рванул тайный склад с боеприпасами. Эксперт решил, что кто-то нарвался внутри на растяжку, а за ней сдетонировали мины. Нашли два трупа. Есть один выживший, но ему ноги в фарш разворотило, не сегодня-завтра помрет.

— Разметало там все знатно, много добра пропало. Но то, что уцелело, сразу конфисковали и описали. Ну и вот оно, смотри. Совсем новье, откуда оно там взялось только?..

По пути назад в штаб, капитан встретил начкара Ефимыча.

— Они хоть смазали, прежде чем пистон вставлять? — произнёс он с улыбкой. Но было видно, что он вовсе не радовался.

— Со смазкой и дурак сможет. А в штабе дураков нет.

— У-у-у, не говори. Люди высокого полета, головы умные, большие, аж потолок цепляют… а куда ты так нарядился?

— За стену. Руковожу операцией.

— Ох! Ну, пиздец тебе, дружище! Поздравляю!

— Я тронут. А подарок в честь праздника оформишь?

— В щечку чмокнуть?

— Можешь обойтись пачкой папиросок.

— Разоритель! Хапуга! Ну разве можно так с добрыми людьми.

И все же Вадим Ефимыч вытащил из внутреннего кармана непочатую пачку сигарет и протянул ее Макарову. Затем он крепко обнял его.

— Не вздумай там умирать, Макар. Вот хочешь не хочешь, а вернись. Живым вернись!

Макаров ответил на объятия. Впервые за долгое время он ощутил хоть какие-то эмоции. И как же он рад, что сейчас испытал это теплое и светлое чувство. Остался в этой дыре еще хоть кто-то, кому он дорог.

— А если вернусь, то ты меня спонсируешь сигаретками до конца жизни!

— Че? Тогда не возвращайся! Ты того не стоишь.

Макар и Ефимыч громко рассмеялись, заглушая мысль о том, что это может стать их последним разговором.

Капитан застал посла в выделенной ему комнате в здании администрации на цокольном этаже. Это не более, чем скромная обветшалая каморка три на два метра, некогда служившая помещением для местного электрика. Во всю правую стену расположился высокий стеллаж, доверху заваленный кусками проводов, сломанными счетчиками, пускателями, кнопками и автоматами. По левой стороне стоит угловатое облезшее кресло, с торчащим наружу поролоном, а цвет его обшивки уже просто невозможно определить. За ним — широкий стол с толстой железной столешницей и деревянная табуретка в придачу. Зеленая краска на стенах вся в пузырях, а ржавая решетка на окне еле-еле держалась на двух болтах.

Посол обедал во время появления Макарова. Его трапезу составляли краюха серого, как бетон, хлеба и банка консервов без опознавательных знаков. Помимо того, стол занимала тусклая керосиновая лампа. А еще Сайга, что лежит у самого края, как можно ближе к ее владельцу. Похоже, посол никогда не расстается со своим оружием. Впрочем, учитывая времена, неудивительно.

— Капитан, прошу Вас, разделите эту трапезу и молитву со мной. Мне будет весьма приятно. — голос его был тихим и вкрадчивым. Прямо как у особиста, что некогда допрашивал капитана.

Макаров не ел со времени того самого злосчастного патруля, за который ему неслабо прилетело по шапке. Поэтому, он не без удовольствия принял предложение посла.

Капитан примостился на подлокотнике кресла, ведь только так он

и мог нормально достать до высокой столешницы. Посол выудил из-за пазухи вторую банку консервов, тоже без этикеток и разломил кусок хлеба пополам, отдав Макарову половину.

— А теперь, воздадим Всебогу молитву за эти дары.

Сказав это, он опустил голову и закрыл лицо ладонями. Затем он очень быстро стал зачитывать молитву на латыни. Капитан не знал этого языка, так что у него не было ни единого шанса разобрать хоть что-то.

— Amen! Можем приступать.

Немного помявшись, Макаров также буркнул «Аминь» и принялся вскрывать консервы.

Минут пять они ели в абсолютной тишине. Посол лишь то и дело изучающе рассматривал капитана. Макарову это не очень-то нравилось, но он предпочел сделать вид, что не замечает этого и сосредоточился на пище.

Он про себя отметил, что неприглядный серый хлеб оказался на удивление приятным на вкус, хоть и жевался, как кусок резины. Вид мяса в консервах определить так и не удалось. Это что-то среднее между свининой и курицей, еще и щедро приправлено перцем.

— Что ж, я полагаю, нас так и не представили друг другу, как следует. — прервал затянувшееся молчание посол.

— Согласен.

— Да-да-да. Меня зовут Максий. Диакон Максий. А вы?

— Анатолий Петрович.

— Макаров, да?

— Угу.

— Да-да… меня совсем немного просветили о вашей персоне. У вас богатый послужной список. И очень хорошая репутация от командования, да, вот так.

— Я польщен. — сухо ответил Макаров.

— А вы небольшой любитель задушевных бесед, да? Ну ничего, я не в обиде. Вы не подумайте ничего дурного, я все понимаю. Вы люди прожженные, знаете, что к чему.

— Пожалуй.

— Да-да-да. Эм… — Максий прервался, будто потерял ход мысли. — Я… Мы знаем, что отношение к нам тут… особенное. Я… Мы просто… хочу заверить вас, что мы все на одной стороне, да.

Макаров прекратил есть и стал внимательно смотреть на то, как посол очень аккуратно подбирает слова для своего спича. Пытается умаслить капитана? Завербовать? В любом случае, Макаров решил, что сейчас стоит сосредоточиться и так же быть осторожным в словах и суждениях. А еще его начинает бесить это постоянное «да-даканье».

— Нам предстоит долгий и тернистый путь, я полагаю. Будет лучше… если наше сотрудничество не будет обременено… разными… сомнениями, подозрениями. Вы меня понимаете?

Разумеется, Макаров все понимал. Отношения Совета Генералов и Святого Воинства очень натянуты. Святые, буквально в открытую, называют всех военных ханжами и бездарными воинами, обвиняют их в том, что потеряли всю страну из-за невежества и неверия.

— От этих приторных реверансов у меня зубы сводит. Я просто выполняю приказ. В целом мне плевать, как и с кем это делать. — максимально прямо и честно ответил капитан, наплевав все же на осторожность.

— Да-да. Честно говоря, у меня к этому делу такое же отношение. И все же, давайте помогать друг другу. Это ведь может спасти наши жизни. Все жизни.

— Хорошо. Я тебя понял. Теперь просто расскажи мне подробности.

Максий кивнул и они снова продолжили трапезу. Попутно он завел рассказ о том, как и зачем они явились в Курган.

«Третьего дня, протоиерей Дементий повелел мне посетить пределы вашей крепости и передать важнейший документ ее правителям. Сказал, что я буду посланником мира и доброй воли самого Его Святейшества Великого Патриарха. То есть, для меня величайшая честь и священная обязанность! Я, немедля, собрал моих самых верных и отважных послушников. Вместе мы проделали путь в два дня. Не раз мы подвергались вероломным атакам нечестивых, но снова и снова, святая молитва и чистая вера помогали нам преодолеть эти невзгоды, да, а нечистых изгнать в преисподнюю, где им и место!

И вот, когда наш путь близился к завершению, я стал невольным свидетелем жестокого и бесчестного сражения. На одной его стороне отважно бились храбрые солдаты, да-да. А на другой — сила иная. Но только не нечестивцы! Тоже люди! Под черными знаменами. Но сражались они будто диаволы, да-да!

Ваши доблестные воины все же вынуждены были отступить, ибо эта тьма была сильнее. Настоящий легион, да! Знаете, праведный гнев обуял меня, когда я видел этих бесов! Они хуже любого нечистого! Те души ведомы волей Владыки Ада, но эти… То их воля, черная, как и их проклятое знамя!

Прошу прощения, я отвлекся. Просто нет сил даже думать об этом спокойно.

Ваши воины отступали на большом грузовике. Точнее не скажу, я в них не разбираюсь. Но знаю, что его сильно обстреляли. Не представляю, далеко ли они смогли уйти. К великому сожалению, мы не успели никак им помочь. Люди под черными знаменами исчезли в мгновение ока, будто их и не было вовсе! Эта сила от диавола, да-да!

Мы двинулись далее и завидели нечестивцев с пушкой! С пушкой!!! Подумать только, да? Я видел, как отчаянно вы сражались, как благородно! Мы не стали медлить и помогли вам.

Потом я все рассказал вашим командирам и вызвался сопроводить вас к месту нападения. Я сказал, что мы, как посланники доброй воли, обязуемся помочь вам в поисках ваших людей, да-да».

Макарова больше всего, естественно, заинтересовал факт того, что за стенами есть какие-то другие непонятные люди. Он попробовал задать еще пару-тройку наводящих вопросов, но все ответы Максия скатывались в красочные, но бесполезные описания «демонов под черными знаменами». Никакой конкретики.

Это означало, что расспрашивать дальше не было смысла. Дьякон либо не хотел рассказывать ничего нового, что весьма вероятно, либо он просто ничего больше не знал.

Капитан доел остатки пищи, поблагодарил его и поспешил удалиться, дабы набраться сил перед походом.

На выходе из здания он вновь увидел того бородатого великана, что сильно помог им на поле боя. Тот сидел на бетонных ступенях и разглядывал палаточный городок на проспекте. Капитан решил, что раз уж выдалась такая возможность, рассмотреть его повнимательнее.

Даже сидя, он выглядит просто огромным. Никакая одежда не способна скрыть массивное телосложение и длинные конечности. Внешне он напоминает нечто среднее между львом и медведем. Шикарная каштановая копна длинных волос ниспадает ниже лопаток, а борода и усы пышные настолько, что на лице практически не видно рта. Карие глаза, с каким-то черным отливом, закрывает длинная челка. Странно, что такие длинные волосы не мешают ему в бою. Он одет в черную монашескую рясу, разрезанную по шву по бокам ниже колена, чтоб не стесняла движений. Поверх нее потрепанный полицейский бронежилет. И как только им удалось найти такой размер? На ногах черные матерчатые штаны и кирзовые сапоги.

А взгляд у него совершенно безучастный, как будто он погружен глубоко в свои мысли. Но на лице его отражается великая усталость и печаль.

Сначала капитану было захотелось поблагодарить его за помощь в битве, но он тут же отмел эту мысль о ненужных сантиментах.

Проходя мимо, он случайно заметил, что на горле великана находится длинный уродливый шрам, прямо от уха до уха. Ему его перерезали когда-то?

Гигант так и не обратил никакого внимания на капитана, и тот просто ушел прочь, не сказав ни слова.

***

Просторный холл пятого этажа был забит народом под завязку. Все местные обитатели собрались на увлекательнейшее представление.

Все они пришли смотреть на казнь.

В разномастную толпу затесались и Сонька с Фагундасом. Впрочем, им предлагали места «в партере», но они любезно отказались.

Прямо посреди холла местные возвели настоящий большой деревянный эшафот. Как и положено — с толстой горизонтальной перекладной, и отнюдь не для того, чтоб вешать там качели.

На него взошел Емельян, видимо, намереваясь быть глашатаем. И судьей. Следом за ним на эшафот вытолкали разведчиков: шесть человек, включая их командира. Их предварительно лишили всей экипировки, оставив только лишь штаны. И пусть их и освободили от пут, на их лицах читалась неизбежность погибели. Даже будь они вооружены, ни за что бы в жизни не прорвались через эту толпу.

— Леди и джентльмены! — обратился Емельян к толпе. — Дамы и господа! Сеньоры и сеньориты! Товарищи! Все ли вы готовы воздать ваши почести Создателям?

— ТКБ! ТКБ! ТКБ! — возопил народ.

— Любо-дорого услышать! Ведь в пороховом огне мы рождены!

— В ПОРОХОВОМ ОГНЕ И УМРЕМ!

Емельян сунул руку под плащ и вытащил оттуда шестизарядный револьвер. Он вскинул его над головой, на что толпа ответила одобрительным гомоном.

Конец ознакомительного фрагмента.