Апатрид

Артем Головин, 2019

Пишу эти строчки описания жизни обычного человека, рожденного обычной матерью, должного прожить обычную жизнь. Но нет… Порой написанное кажется таким нереальным, фантастическим, – но это реальная жизнь человека, который волею судьбы, или как там по-настоящему называются неведомые силы, оказался на розе ветров фортуны и выживает, несмотря ни на что…

Глава 23 В Польшу

Толпы челноков осаждали пограничный пункт на границе Белоруссии и Польши. Дорога на несколько километров со стороны Польши была загружена вереницей машин, которыми управляли перегонщики, везя иномарки в Брест, где был огромный рынок железных коней. Здесь можно было встретить и наперсточников, и кидал, и простых покупателей, приехавших за дешевым автомобилем через всю Россию из разных уголков большой страны. Не попав в лапы к мошенникам, покупатель как будто вытягивал выигрышный лотерейный билет. По дороге пропадало, было ограблено, а подчас и застрелено очень много народа. Бизнес был кровавый и приносил несметные барыши криминальным авторитетам. Во всей этой массе особое место занимали челноки. Они везли в Польшу всякую всячину, за что можно было получить польские злотые, а после покупали на них всякое барахло, которое можно было продать в России и в странах бывшего СССР. Автобусы, набитые челноками, облагались данью со стороны криминала не раз и не два. Иногда, чтобы вырваться из цепких лап вездесущих бойцов разных криминальных группировок, люди отдавали последнее, чтобы добраться живыми до дома.

Арсен знал уже всю кухню этих пограничных переходов и времени долго не терял. Найдя старого знакомого еще по Рижской тюрьме, и сунув ему в карман сотку баксов « на общак», он через полчаса уже отъезжал от границы в сторону Варшавы. Доехав до рынка, указанного Максимом и Арисом, он вскоре сидел под зонтом в кафе, напротив магазина мужа Татьяны. Вскоре она появилась, выйдя из магазина, что-то эмоционально говоря ее спутнику. Она совершенно не изменилась, все такая же взбалмошная, какой была всегда. Он встал из-за столика и направился по направлению к ней. Увидев его, она застыла с каким-то пакетом в вытянутой руке. Клиент недоуменно смотрел на нее и взял пакет из ее рук. Подойдя к прилавку, Арсен улыбаясь, произнес:

— Хорошей торговли, хозяйка! — и не сводя с нее глаз, протянул букет роз.

— Откуда ты здесь? — только смогла сказать Татьяна, испуганно озираясь на магазин.

— Приехал увидеть сына, — просто сказал Арсен, — и тебя…

— Ядвига, постой за прилавком, — крикнув кому-то в сторону магазина, — я отлучусь на пол часика.

Через некоторое время они сидели за столиком в кафе, расположенном прямо над магазином Татьяны на втором этаже. На столе стоял кофе и два бокала с коньяком. Рассказывая друг другу все, что произошло с ними за прошедшие годы, смеялись, вспоминая как прятались от мамы Татьяны. Над ними вдруг зависло напряжение. Она первая начала разговор о сыне:

— Я не думаю, что тебе надо с ним видеться. Он совершенно не знает, ничего о тебе. Да и муж тоже. Он думает, что это его сын и обожает его. Я назвала его Алексеем, в честь отца. Умный, смышленый и не по годам развитый, весь в тебя. Когда я забеременела от тебя, сначала хотела сделать аборт, а после, когда будущий муж сделал мне предложение, я решила его оставить. Видел бы ты моего мужа. Страх господень. А Лешка похож на него только цветом глаз. Для мужа только вопрос, откуда у него кучерявые волосы. Я сослалась на отца, что у него были такие. А так он теперь хороший послушный еврейский мальчик. Я думаю, его не надо сейчас травмировать, вырастет — расскажу. Пускай сам решает. Прошу тебя, пусть пока все остается, как есть, время все расставит на свои места.

Арсен молча слушал Татьяну, иногда пригубляя бокал с коньяком. В глубине души он понимал ее, но желание увидеть сына перебарывало его.

— Дай хотя бы посмотреть на него, очень прошу. Я не скажу ему, кто я, — поверь. — он попытался успокоить ее. Но визави была непреклонна.

— Ты не понимаешь, он как две капли воды похож на тебя, и увидев тебя, сам обо всем догадается. Не надо травмировать психику ребенка для удовлетворения своих прихотей, я не дам тебе его увидеть, не обижайся на меня, так надо. У нас хорошая, дружная семья, и не надо ее разрушать, — Таня нервно теребила кончик шарфика, накинутого на шею.

— Я благодарна тебе и судьбе за сына, искренне благодарна, и сейчас не время еще ему о тебе узнать, надо чтобы он окончил магистратуру, и у него прекрасное будущее. Прошу тебя, уезжай, не мучай меня и себя. Мне и так не по себе. — Таня одним махом осушив бокал, попросила официанта принести еще. Положив ладонь на руку Арсену, она тихо сказала:

— Не мучай меня, прости и уезжай. Пожалуйста. — голос ее задрожал и глаза наполнились слезами, — прошу тебя, не разрушай нашу семью.

Арсен не мог долго смотреть на плачущую Татьяну и собрался уходить. Он молча встал, оставив деньги официанту.

— Я уеду, но издалека то могу его хоть увидеть? — с надеждой в голосе спросил Арсен.

— Он сейчас не здесь, учится в Кельне, на бакалавра юриспруденции. Прости, но тебе надо ехать, муж может прийти — встав с кресла, произнесла она.

Через два часа Арсен уже ехал в сторону Бреста. Задумчиво глядя на пробегающие в окнах автобуса польские деревушки, он поймал себя на мысли, что в чем-то даже восхищается Татьяной. То, с каким упорством она защищала, свое семейное гнездышко, вызывало уважение. А сына он найдет, — обязательно найдет. Знал бы он тогда, как судьба все переставит в его жизни, и его встреча с сыном отложится на долгие года.