Чудовище

Бабайка Злая (2024)

Россия, 2008 год. Повсюду расплодились, как грибы после дождя, одинаковые здания Контор. В них обитает служба, которая расследует странные смерти, охотится на демонов, ведёт учёт артефактам и поддерживает порядок. Потому, что девятнадцать лет назад с миром случилось нечто странное. Мощный выброс неизвестной энергии изменил его. Теперь соседка по площадке может действительно проклясть на трёхдневный понос, а сопляки на кладбище — призвать какую-нибудь хищную хтонь, которая из разорвёт.Но дело принимает совсем уж серьёзный оборот, когда к одному из лучших сотрудников Конторы — цинику Гвиду, приставляют сердобольного и законопослушного напарника Александра. А мир набирает обороты, скатываясь к апокалипсису.

Нисхождение

Лестница была такой длинной, что Сашке показалось, будто они спускаются в метро. За первым пролётом шёл следующий, а потом ещё один. И только после него пологий коридор привёл их к двери сейфового типа. Гвид вставил ключ в маленькую замочную скважину и открыл сенсорную панель. Он приложил туда палец. Фыркнули электромагнитные замки. Оперативник потянул тяжёлую створу на себя и клацнул выключателем.

Обширную комнату залил ровный синеватый свет. Отблески запрыгали по металлическим стеллажам, расставленным в строгом шахматном порядке, отразились в мониторах компьютеров и от стеклянных дверец серверных шкафов. Каждый шкаф был подписан цифровым кодом. К каждому шкафу тянулась толстая связка кабелей. На столах стояли мониторы, рядом системные блоки и стандартный набор в виде клавиатуры и мыши.

Гвид сбросил на пороге берцы, достал из небольшого шкафчика одноразовые тапочки и переобулся. Он сделал несколько шуршащих шагов по серому ковролину, осмотрел ряды серверов и свернул к одному из компьютеров.

— Чего застыл? Иди сюда, — махнул мужчина стоящему на пороге магу, — будем отчёты из резервации смотреть.

— Я не особо хочу… — Начал Саша.

— Тебя никто не спрашивает, — оборвал его Гвид, запуская компьютер, — лучше, чтобы я услышал твои комментарии, а не додумал сам всякого. Доходчиво?

— Дальше некуда, — буркнул напарник меняя кроссовки на тапочки.

— Ну и не плакай, — пробормотал оперативник, вбивая пароль для доступа к системе, — давай анализом заниматься.

— Напомни, зачем мы это делаем? — Нахмурился маг, глядя в монитор, на котором периодически всплывали запросы пароля для входа то или иное дерево папок.

— Чтобы о тебе узнать. Иначе однажды рано или поздно ты можешь устроить большой бадабум в городе и размотать вместе с условным преступником безусловного напарника, — он повернул к Сашке подсвеченное монитором лицо и почти оскалился, — а я не хочу так сдохнуть.

— А с чего ты взял, что такое может случиться? — Всё ещё хмурился маг.

— Ты часто гонял за обученным и некисло одарённым психом? — Спросил Гвид, развернувшись на стуле и складывая руки на животе.

— Н-не-ет, — протянул напарник, вспоминая месяцы практики, за которые ему попадались либо одарённые, либо обученные, либо психопаты, но никогда в комбинации.

— Именно. Я могу тебе сказать, что это полный пиздец, пиздец и абзац. И, поверь, редко кто из них планировал карьеру успешного массового убийцы, — припечатал оперативник, снова взявшись за мышь, — в основном они мирно вели жизнь, трудились. Пока в голове не перегорела какая-то важная деталька отвечающая за терпение. Человек переставал терпеть мир и начинал его менять по своему усмотрению. А все сопротивляющиеся становились жертвами перемен. Вот теперь честно, положа руку на сердце или что там тебе особо дорого, скажи, что ты не хочешь изменить мир.

Александр не нашёлся с ответом. Он открывал рот и закрывал его снова.

— Видишь. А у тебя есть мощный ресурс, из которого выплёскивается магия высокого уровня. Это значит, что ты скрываешь внутри хренову тучу магии, которая может внезапно бахнуть. На эмоциях. И я не уверен, что хочу закрыть на это глаза, — оперативник щелкнул дважды на папке под названием"Осокин Александр"и вбил пароль, — думаю и ты тоже.

Папка раскрылась россыпью файлов. Сверху текстовые и таблицы, внизу фото и видео. Александр вжался в стул. Стало неуютно будто хирург вкатил анестезию и стал перед ним раскладывать его внутренние органы. Вся жизнь с момента постановки на учёт в резервации была рассортирована в отчёты и визуальные материалы. Как у лабораторного животного.

— И твои данные тоже где-то здесь хранятся? — Сглотнув спросил маг.

— Частично, — кивнул Гвид, прокручивая ряды файлов, — отчеты точно здесь. Ага, вот оно!

— Что?

— Видишь код"И1"перед датой? Это обозначение инцидента. То есть после двух месяцев в резервации произошло что-то из ряда вон с твоим участием. — Оперативник открыл файл.

Сашка и так знал, что в нём. Он замер на стуле, мышцы ног задеревенели, руки напряглись. Чисто рефлекторная реакция.

— Почитаем, за что тебя занесли в список плохишей, — улыбнулся оперативник.

Напарник до скрипа сжал зубы. Страх заставлял сердце колотиться в рёбра. Он знал, что в файле нет ничего ужасного, но пугало не это. Слово"плохой"скакало в черепе, как рикошетящая пуля.

— Та-а-ак, бла-бла-бла, а вот!"Визуальные приборы зафиксировали яркую вспышку на третьем этаже общежития номер десять дробь сорок восемь. Система оповещения и распознавания зафиксировала выброс аномальной энергии в сто пятьдесят три микрочастицы в секунду…"Охренеть! — Гвид уставился на напарника, — пятнашка без подготовки. Сколько тебе было тогда?

— Девятнадцать, — пробормотал тот, глядя на свои руки, сжатые в кулаки так сильно, что ногти врезались в ладони.

— Да, и как они лопухнулись? Что там дальше?"Прибывшая бригада быстрого реагирования обнаружила в комнате А. Осокина, находящегося в состоянии сонного паралича. Бригада привела Осокина в чувства, доставила на осмотр к нейропсихологу и профессору А.И. Губину. После разговора со специалистами и тестирования Осокина проводили в общежитие десять дробь сорок восемь в его комнату. Отчёт о ходе тестирования и беседы прилагается". Заглянем.

Мужчина нашёл нужный файл с видеозаписью. Двойной клик мыши прозвучал в напряжённой тишине очень громко.

— Видеозапись от третьего марта тысяча девятьсот девяносто восьмого года. Три часа сорок пять минут до полудня, — отчётливо произнёс поставленный мужской голос.

В кадр ввели бледного ещё совсем молодого Сашку. На угловатых острых плечах висела стандартная пижама пыльно-голубого цвета. Длинные русые волосы всклокочены, на бледном худом лице выделялись только огромные голубые глаза, обведённые густыми синими кругами, которые говорили о недосыпе больше, чем бледность. Парень шмыгал кривоватым курносым носом и чесал острые скулы в мясо обкусанными пальцами.

— Выглядишь, как только завязавший наркоман, — прокомментировал Гвид, разглядывая, молодого напарника пристально, словно пытаясь увидеть в нём окрепшего молодого мужчину, который сидел слева от него, — дерьмовая была жизнь у тебя, брат.

— Здравствуй, Александр, — сказал сидящий за кадром мужчина с мягким сильным голосом. Парень вздрогнул и кивнул, — расскажи, что тебе сегодня снилось?

— Ни… Ничег-го, — выдал обитатель общежития, расчёсывая скулу.

— Прошу тебя, Саша… Можно так тебя называть? — Парень кивнул. — Отлично. Прошу тебя, не скрывай от меня ничего. Я не буду тебя наказывать или что-то требовать. Просто хочу помочь. Можешь попробовать что-нибудь вспомнить? Пусть это кажется бредом.

— Я… Я помню только свет. И я не мог двигаться. Он спустился прямо с потолка мне на грудь. А п-п-п… — Он мучительно скривился и закусил губу.

— Потом?

— Да. Пришли люди и меня разбудили. Вс-вс-всё, что я помню.

— Хорошо. На спектрографе у нас чисто. В крови у тебя превышений нет. Томограмма тоже в норме, насколько это возможно в твоей ситуации. Давай ты сдашь тесты ещё раз, когда будешь себя хорошо чувствовать? И если хоть что-то необычное проявится в мыслях или во сне — сразу обратись ко мне. Договорились? — Сашка заливал часто, сцепив руки под столом. — Это очень важно для твоего дальнейшего допуска и для безопасности окружающих. Надеюсь на твою сознательность. Конец записи.

Видео замерло на последнем кадре, в котором застыло испуганное до отчаяния лицо молодого Осокина.

— Добавить ничего не хочешь? — Спросил Гвид, неотрывно глядя на замерший кадр.

— Я… Я ничего не помню, кроме того, что рассказал на видео, — Сашка отдёрнул руку, которой скрёб по запястью.

— Или не хочешь помнить. Ну, это поправимо. Что у нас там дальше?

— Гвид! — С порога архива крикнул Толик. — Там твоя пицца, мать твою за ногу, и труп!

— Прямо в пицце? — Лениво отозвался оперативник, листая файлы.

— Нет. Отдельно. Мирный звонил.

Мужчина тут же несколькими щелчками комбинации кнопок закрыл папки и выключил компьютер. Он встал и кивнул напарнику на дверь.

— Пошли, Алехандро, у нас будет интересная ночь, — на коврике он переобулся. — Толян, давай наверх. Позвони кому-нибудь из дежурных операторов, пусть едут к Мирному прямо утром. Давай, рысью!

Охранник сорвался с места и побежал по лестнице. Напарники неспешно поднимались следом. В холле Гвид сам повесил ключ на место, взял ещё тёплую коробку с пиццей и пошёл на крыльцо.

— А оплачивает Контора? — Маг присел рядом с товарищем на лавочку для курильщиков и выудил аппетитный кусок из коробки.

— Угу. И пиццу, и такси, — мужчина набрал номер и поставил телефон на громкую связь.

— Такси"Вояж", диспетчер Ангелина, слушаю вас, — прощебетал звонкий голос.

— Два пассажира от Студенческой один до крематория, — сказал Гвид сквозь кусок пиццы, — в счёт оплаты ЗАО"Чистота".

— Принято, ожидайте, — ответила оператор после того, как выбила дробь по клавишам, и отключилась.

— Ты б хоть прожевал сначала, — буркнул Саша.

— Хочешь кого-то воспитывать — заведи собаку, — отозвался Гвид, поднимаясь.

Возле крыльца притормозила машина с"шашечками"на боку. Мужчины загрузились в салон. Молчаливый уставший водитель развернулся на небольшом пятачке и поехал по тихим предрассветным улицам.

— А кто такой этот Мирный, из-за которого ты сорвался? — Тихо спросил маг, наклоняясь к плечу оперативника.

— Можешь не шептать, водила слабослышащий. Это условие контракта. Мирный — это работник крематория. Он же работник городского морга. Днем он ассистирует патологоанатому, а по вечерам трудится оператором печи, в которую закидывают неопознанных, — Гвид открыл окно и закурил, выдувая дым в пролетающий мимо город, — ты же помнишь положение о безопасности, которое ввели в девяносто пятом? Его ещё очень осудила церковь тогда.

— Это о кремации всех неопознанных тел, тел с минимальными признаками неизвестных болезней и с любыми странными повреждениями без права прощания и отпевания? — Сашка покосился на напарника, тот только несколько раз кивнул. — Помню, конечно. Вой стоял среди верующих. И рейды на незаконные захоронения помню, недалеко от дома было кладбище…

— Хах, а ядерной бомбы у вас в подвале не было? — Оперативник повернулся к магу и внимательно посмотрел в глаза. — Ты, смотрю, собрал бинго дерьмовой жизни.

— Вроде того, — тихо произнёс маг, отворачиваясь к своему окну.

Воцарилась та особая тишина, какая доступна только пассажирам, едущим сквозь затихший ненадолго город. Только шуршание шин, непрерывный гул ветра, позвякивание ранних трамваев и приглушённое бормотание синглов из поздно закрывающихся баров. Пыльно-неоновая раскраска города стремительно блёкла под лучами пробивающегося сквозь выхлопы солнца. Такси выехало на парковку у здания с готическими остроконечными крышами, выкрашенного в нежно-розовый цвет. Только крыльцо было облицовано крупной черной плиткой под мрамор.

Гвид хлопнул водителя по плечу, сунул ему в руку бумажку и вылез, дёрнув задремавшего напарника за рукав. Вместе они пошли через калитку прямо к крыльцу. У колонны стоял и курил приземистый лысый мужчина в годах. Седые брови, белые пучки волос, торчащие из ушей и носа, морщинистые отёчные руки могли бы принадлежать старику, но на лицо ему было не больше шестидесяти. За толстыми стёклами очков прятались слезящиеся глаза в окружении морщин. Он теребил пуговицу на спецовке и периодически шмыгал мясистым носом.

— Утра, Мирный, — Гвид потянул работнику крематория руку.

— Наверное утра, — мужчина неосознанным движением сначала вытер руку о куртку, а потом пожал протянутую ладонь, — ты в компании опять.

— Александр, — представился маг и тоже протянул руку.

Некоторое время Мирный рассматривал повисшую перед ним ладонь, словно ничего интереснее не видел, а потом коротко пожал.

— Пошли, покажешь нам находку. Неопознанный? — Переключил на себя внимание оперативник.

— Ещё какой опознанный! — Мужчина оживился, выбросил сигарету в урну и сгорбившись мелкими шагами посеменил к двери. — Его считай вся страна знает!

Шаркая подошвами Мирный прошёл зал прощания и зашёл в следующий. На столе для гроба лежало тело, накрытое до шеи больничной простынёй. Лицо действительно было узнаваемо. Молодой мужчина был певцом, композитором, популярным исполнителем и меценатом для общественности. Контора же давно за ним следила. По неподтверждённым данным он любил оригинально проводить время — снимать парней, подрабатывающих проституцией, вселять в них мелкую нечисть и заниматься жёстким сексом. Прямых свидетельств не было. Тех самых парней никто не видел после. И неизвестно, существовали ли они вообще.

— Какие трупы! — Гвид взял протянутые Мирным перчатки. — Его к тебе сразу из коронерской машины вытащили, да?

— Угу, они тут же на карантин поехали, — мужчина сдёрнул с тела ткань.

— Алехандро, что видишь? — Спросил улыбающийся оперативник, отходя на шаг от трупа, как коллекционер, старающийся рассмотреть редкую картину.

— Вижу большие проблемы, — маг взял ещё пару перчаток и на несколько секунд закрыл глаза, чтобы дать глазам отдохнуть от свалившейся на сознание картины.

— Тогда ты начнёшь, а я потом дополню. Мирный, сделай нам кофейку сладкого, будь добр. И опечатай зал, он на карантине на двенадцать часов.

Мужчина кивнул и вышел, подволакивая ноги. Сашка собрался с мыслями, открыл глаза. Он старался не смотреть на почерневшие от крови разбитые в хлам губы молодого человека, на отбитый всмятку нос.

— Гвид, включи диктофон. У меня батарейка сядет пока я всё опишу, — напарник достал мобильный, нажал несколько кнопок и кивнул, — приступим. Погибший — мужчина, возраст известен, имя и фамилия известны, идентификация личности не составляет труда. На груди и плечах узнаваемые татуировки, целостность лица позволяет его опознать. На лбу ссадина, губы разбиты, нос сломан в нескольких местах.

Маг обошёл стол и встал за головой покойна. Он сложил пальцы в жесте-триггере, на который откликнулась пульсирующая внутри частичка магии. Лицо трупа пошло чёрными линиями, похожими на отпечатки древесных ветвей на коже.

— Тест на заражение положительный. Тело источает аномальное микроизлучение в диапазоне от десяти до пятидесяти единиц. — маг раздвинул губы покойника. — Передние зубы выбиты. Гвид, посвети. Язык порезан осколками зубов. Так, а это что?

Сашка оттянул нижнюю челюсть и под лучом телефонного фонарика вгляделся в рот, полный крови и кусков плоти.

— Во рту блестят осколки стекла и, кажется, лоскуты кожи… — мужчина отвернулся и задышал как можно спокойнее, руки дрожали.

— Кофе, парни!

Гвид выключил фонарик и остановил запись.

— Так, Алехандро, иди глотни кофейку и продолжим.

Маг не стал отказываться, с благодарностью припал к чашке, полной крепкого сладкого кофе. Оперативник взял свою кружку и подошёл к телу. Керамика звякнула о стальную поверхность. Он ждал пока напарник придёт в себя.

— Давай дальше, — выдохнул Саша, делая вдох. Гвид кивнул, — во рту лоскуты кожи и кусочки мышечных волокон. На шее следы, как от удушья, но точно не верёвкой или руками. Скорее всего ничего человеческого в этих следах нет. Структура отпечаталась чётко, как будто его душил щупальцем огромный осьминог. На уровне ключиц царапины и синяки. Ниже мечевидного отростка в теле покойного дыра размером с волейбольный мяч. Гвид, мне нужен свет.

Фонарик на телефоне снова зажёгся и нырнул в развороченный труп.

— Спасибо. Лёгкие наполнены жидкостью, — Саня засунул руку в кровавое месиво и пару раз ткнул в оба лёгочных мешка, — предположительно опасной. Сердце и желудок отсутствуют. Рана рваная, края тканей вмяты внутрь. На животе гематомы и ссадины. Половые органы… отсутствуют. Оторваны. По краям раны кожа висит лоскутами, на бёдрах укушенные раны. Скорее всего…

Маг отошёл от тела и упёрся перчатками в столик с кофе, вдыхая бодрящий аромат. Голова кружилась, в горле обжигающим комом стояла тошнота. Он боялся открыть рот.

— Скорее всего член с яйцами ему откусил демон, — продолжил Гвид, прилаживая телефон на плече в креплении так, чтобы фонарик светил на зияющую рану, — судя по остроте зубов и их количеству. В ране видна характерная тёмного цвета вязкая жижа. Обслюнявил его наш клиент. А ещё у мужика жопа порвана.

Глотнувший в этот момент кофе Сашка закашлялся, уставившись в сторону напарника.

— Алехандро, иди сюда и помоги мне перевернуть его. Давай, пока окоченением не схватился! Можешь глаза закрыть, — вместе мужчины перекатили труп на бок, — ага, как я и думал. Клиентов наших было двое. Смотри, вот синяки и царапины на животе и бёдрах видишь? Как это сочетается с порванной жопой, вникаешь?

— Ты хочешь сказать, что его… придерживали во время…

— Мирный, дай ёмкость для блевоты и опечатай вход, пока я не постучу, — распорядился Гвид.

Оперативник пнул звякнувшее ведро для мытья полов в сторону мага и повернулся к трупу. Саню скрутило рвотным спазмом, выдавливая из желудка всё, что там болталось. Пока он корчился, мужчина подошёл к столу и продолжил осмотр.

— На бедрах и животе, на пояснице и ягодицах следы такие же, как на шее. Занятно, у него на ступнях символы. Выглядит, как татуировка, но явно проникший под кожу яд. Сейчас сфотаю и закончим.

Гвид отключил диктофон, заснял ступни мертвеца и ещё раз внимательно осмотрел тело. Он сделал ещё несколько фотографий, потом повернулся к напарнику.

— Алехандро, начни уже курить, умоляю. Это тебе поможет.

— Смеёшься? — Прохрипел маг.

Вместо ответа оперативник протянул ему прикуренную сигарету. Не раздумывая Александр взял её и затянулся. Мучительно закашлялся, но внезапно почувствовал себя лучше. Он поморщился от неприятной горечи во рту, но затянулся снова.

— Не мотай его, — остановил маг руку Гвида с углом простыни.

Он сделал ещё одну затяжку, пробормотал скороговоркой формулу заклинания и уставился на тело. Несколько секунд не происходило ничего, а потом труп дёрнулся и открыл рот.

— Кто это был? — Голос Сашки стал сиплым, каркающим, по лицу прокатился пот.

Гвид без напоминаний врубил диктофон.

— Legio… — Прохрипел покойник.

— Сколько их было? — С нажимом спросил маг, сжимая зубами сигаретный фильтр.

— Legio…

Он снова произнёс тарабарщину из слабо распознаваемых звуков и тело, вздрогнув ещё раз, затихло.

— Гвид, мы в жопе.

— Ага, — спокойно отозвался тот, закуривая.