Я не дам тебе упасть

Балнохи, 2018

Действие происходит в послевоенное время в Англии. Главный герой Кол является психотерапевтом. Он умён и весьма популярен у женщин. В один обыденный день, как это обычно бывает, в психиатрическую лечебницу привозят узницу концлагеря. Кол не может остаться в стороне, ведь он понимает, что психически здоровую девочку хотят продержать в стенах лечебницы до конца жизни. В результате он увозит её к себе домой и даёт ей имя Каллиста. Тело девушки изувечено и невозможно представить, что творится в её голове. Но и Кол не совсем здоров. Содержит нецензурную брань.

Часть 4

Ночь была душной, напряжённой, стояла гробовая тишина. Все двери и окна были закрыты на затворы. Плотные, однотонные шторы не дают пробиться сияющему лунному свету. Ни кто не спал, но причины были разные. Каллиста не могла уснуть из-за боли, а Кол из-за собственных мыслей.

Утро было таким же. Кол принял своё решение. Он встал со своей кровати без сил, позвонил в клинику. Там он получил положительный ответ на свою просьбу. Он выкурил последние сигареты и молча, в тишине приготовил завтрак.

Он тихо зашёл в"мягкую"комнату, она лежала в углу, свернувшись клубочком. Каллиста затаив дыхание ждала, что он сделает. А, он, молча сел напротив неё…

— Сядь, — металл пробивался в его голосе. Она неуклюжа, падая, кое — как села. Он видел эти ужасные последствия вчерашнего гнева. — Прости меня. Ешь.

— Я…я не могу…, — со слезами на глазах сказала она. Кол, молча начал её кормить. Он не смотрел на неё, его взгляд был устремлён к тарелке. Её же взгляд был устремлён на тело Кола, облачённое в белую футболку и серое трико.

— Сейчас ты примешь ванную, я помою тебя. Потом я соберу тебя, и мы поедим в клинику, она станет твоим домом, — монотонно сказал Кол, не поднимая взгляда. Каллиста обеспокоенно подняла голову и потерянно стала смотреть на Кола, её глаза"бегали"по его силуэту.

— Я не хочу уезжать…

— Это не тебе решать, — произнёс Кол вставая. — Я не смогу тебе помочь и лишь, поэтому ты переезжаешь. Пошли в ванну, — не оборачиваясь, со стойким металлом в голосе сказал Кол.

POV Каллиста

Горячая вода будто забирала мою боль. Когда я легла в ванну, сначала мне было очень больно, но потом, когда вода стала бледно розовой, мне стало легче. Там где я была раньше, вода была ледяная, она будто обжигала, тело ужасно болело. Там никто меня не мыл, никто не кормил, никто так не заботился. Только Святой Отец, он всегда был добр.

Мой спаситель зашёл в ванну с какими-то вещами, зачем они ему?

— Встань, — он всё ещё злится и не смотрит мне в глаза. Я встала, а он сел на стул стоящий рядом с ванной. Мне было неприятно так стаять, потому что его голова была на уровне моих ног, но он похоже не испытывал стеснения. — Я начну снимать бинты, если будет больно, скажи, можешь держаться за мою спину, — я кивнула. Он начал с ног, он практически не касается меня руками. Его пальцы ловко снимают повязки, сегодня нет боли.

Это всё странно, почему он делает это всё…

Неужели он не такой, как все? Он такой же, как Святой Отец? Неужели хорошие, добрые, бескорыстные люди существуют? Святой Отец говорил мне о людях за пределами лагеря, я не верила ему, потому что в моей голове не укладывалась мысль, что существует мирная жизнь за пределами лагеря. Для меня мир являлся лагерем, ведь я до недавнего времени не знала другой жизни. Почти с самого моего рождения меня воспитывал Святой Отец, он рассказывал мне разные истории, обучал, чему мог. Он был хорошо образован, я ему безмерно благодарна, если бы не он, то я не знаю, кем бы была…

Пока я витала в своих мыслях, он уже убрал все бинты с ног и осмотрел раны под ними. Теперь он снимал бинты с живота, они всё равно тяжело снимались и он приблизился к моему животу, наверное, чтобы безболезненно снять их.

Его дыхание. Оно… от него моё тело покрылось мурашками. Мне очень стыдно и не комфортно, я чуть ли сквозь землю не провалилась в этот момент.

Конец POV Каллиста

Идеальнее тела он не видел, а ведь через его кровать прошло не мало женщин, и все они были хороши собой. Её кожа, несмотря на все уроны, была идеальной. Такая нежная, бархатистая, как у младенца, кожа цвета фарфора. Её божественная фигура, уже большую, но не до конца сформированную грудь. Он пугался собственных мыслей о ней, как о женщине и старался отвлечься.

Она же рассматривала ванную комнату, рифления на каменной кладке потолка и пола, золотые краны, форму ванны и раковины. Она рассматривала каждую мелочь, но её взгляд застыл на огромном старинном зеркале во весь рост. Она впервые увидела своё отражение. Подумать только, она и не знала, насколько красивы её кровавые волосы, её фигура, и какая хрупкая она на самом деле. Но, первым она заметила, то, что она отличается от других.

— Почему я такая? — спросила она у Кола.

— Что ты имеешь в виду? — сразу не сообразив, о чём она спросил Кол.

— Мои глаза и волосы, они не такие как у всех. Почему? — он тяжело вздохнул, ведь он не знал, как ей это более доступно объяснить.

— Я не знаю, как тебе объяснить. В общем, над твоими родителями ставили опыты, и это отразилось на то, какой ты родишься. Понимаешь? — она, молча, кивнула. — Но, это не точно. Может фашисты специально хотели получить тебя такой, может так получилось случайно. Об этом знали только они, никаких документов о тебе не нашлось, к большому сожалению.

Она опустила голову и замолчала.

Через минут десять Кол принёс Каллисту в спальню, завёрнутую в большое полотенце. Она не хотела уезжать, но не как не могла на него повлиять, ей оставалось только сесть и ничего не делать.

Он принёс платье, нижнее бельё, бинты, прочие вещи и положил на кровать.

— Туда куда я тебя повезу, нужно появиться в отличном виде, так что придётся одеть всё это и замаскировать твои волосы, глаза, ссадины и синяки. Встань твои раны нужно забинтовать, — она легла на кровать и смотрела ему в глаза, ей вдруг стало безразлично, что полотенце распахнулось и теперь она обнажённая и мокрая лежит перед ним. — Я так понимаю это протест. Этим ты ничего не изменишь, я могу всё сделать и без твоей помощи.

На этот раз он начал с рук. Его злило то, что она сопротивляется ему, знала бы она как ему сейчас эмоционально тяжело. Часть его хочет оставить её, начать реабилитацию, а другая говорит нужно отдать Кетсии, она ей поможет. Как говориться, рождённый ползать, летать не может.

Он тоненько забинтовал раны, чертыхаясь, потому что делать это ему было крайне неудобно, из-за бойкота Каллисты. Закурив сигарету, он посадил Калли к себе на колени. Быстрыми, ловкими движениями надел нижнее бельё, пепел с сигареты чуть ли не упал на нежную кожу Калли. Матерясь, он посадил её на кровать, но она снова легла.

Настала очередь чулок, раньше он обожал надевать их на женщин. Но, после Калли, он, скорее всего, спокойно смотреть на них не сможет, без нервного тика. Ведь, когда он начинал одевать их, она в свою очередь начинала трясти ногами, и они слетали, но он всё равно победил.

Дальше всё одевалось так же, Кол матерился, на чём свет стоял, а Калли сопротивлялась. Но, Кол все, же победил. Когда он занялся волосами, ему казалось им конца, края нет.

С горем пополам он прибрал её волосы в какой-то незамысловатый пучок, но выглядел он хорошо. Теперь он взялся за косметику, он имел в этом деле опят, ведь столько раз он замазывал синяки перед работой. На израненные руки он надел тоненькие перчатки, а на голову посадил на шпильки маленькую шляпку с вуалью, чтобы замаскировать цвет волос и глаз.

Каллиста была готова. Она лежала на кровати и смотрела в потолок, а Кол, облокотившись о комод с фужером коньяка и уже одевшись в брюки и рубашку, просто смотрел на неё. Допив и поставив фужер на комод, Кол подошёл к кровати.

— Давай по — человечески Калли. Твой так называемый бойкот ни как не повлияет, пустая трата времени. Я не изменю своего решения, — и никакой реакции в ответ. Он, молча, взял её на руки и пошёл на выход, по пути он взял вещи, которые купил для Калли. Она уже не сопротивлялась.

Он посадил её на заднее сидение. Они ехали, молча, она расслаблено сидела, смотря в окно, сквозь чёрную вуаль, а он включил радио погромче и смотрел только вперёд. Около маленького магазинчика он остановился, чтобы купить сигарет, на выходе из магазина он сразу закурил. Нервы ведь ни к чёрту.

Они ехали долго, проехали луг и озеро. Калли впервые увидела такую красоту, Кол возможно бы и остановил машину, чтобы она насладилась этой красотой, но время поджимало. Они ехали три часа.

Около большого белого здания он остановился. Калли не понравилось это место с первого взгляда, холодок по телу даже пошёл.

— Сейчас я выйду из машины и открою твою дверь. Ты сама выйдешь и сама пойдёшь, но можешь опереться об меня, — она, молча, кивнула, деваться ей, же некуда.

Они зашли в клинику, выглядели они как супружеская пара. Калли опиралась о руку Кола и немного, ели заметно телом. Он красивый, молодой и она восхитительная, цепляющая взгляды. В холе, какой-то мужчина в больничном халате проводил взглядом Калли, Кола это немного взволновало.

— Сейчас мы зайдём в кабинет, ты сядешь на стул рядом со мной. Там будет женщина, не откликайся ей и смотри в пол, — подходя к кабинету, сказал Кол, она опять молча, кивнула.

Они зашли. Кабинет был маленьким, уютненьким. За столом сидела молодая, чернокожая женщина. Она училась вместе с Колом, и взгляды были у них схожи.

— Здравствуйте Кол. Я так понимаю это Каллиста?

— Она самая. Всё готово? — садясь, проговорил весело Кол.

— Да, только нужно кое — что уточнить, — она достала тоненькую папку и открыла её. — Как мне её записать? Имени мало.

— Запиши её на мою фамилию, — Кол уже думал над этим.

— Тогда тебе нужно усыновить её, больше никак.

— Хорошо, я сделаю документы и привезу их на этой неделе. Хорошо? — немного подумав, проговорил он.

— Вполне. Значит — Каллиста Майклсон. Опекун — Кол Майклсон. Дата рождения?

— Калли примерно шестнадцать лет, а день и месяц напиши день весеннего солнцестояния.

— Хорошо — усмехнувшись, сказала Кетси, — Тогда свидетельство о рождении тоже сделай, — Кол кивнул. — И, ещё. Калли сними шляпку, — так как и говорил Кол, не послушалась. — Кол я хочу увидеть.

— Хорошо, — Кол аккуратно снял шляпку. Кетси удивлённо уставилась на неё.

— Боже мой! Она невероятна! И, не жалко такую красоту от себя отрывать? — язвительно спросила она.

— Нет другого выбора, — сухо ответил он.

— Ну, что ж пошлите в палату.

Кетси была весёлой и радушной, Калли не боялась её и даже подумала, что здесь тоже может быть хорошо.

— Кто тот мужчина? — спросил Кол у Кетси, находясь около палаты Калли. Он указывал на мужчину стоящего в холе, который"пожирал"взглядом Калли.

— Это мой муж Сайлас.

— Он нормальный?

— Вполне, — с улыбкой на лице произнесла Кетси.

— Я принесу вещи Калли.

— Не нужно. Мы всё предоставим, — остановила его Кетси, — Что ж Кол, тебе пора идти.

— Точно. Прощай Калли, — она обернулась к нему лицом. В этот момент их глаза встретились, его сердце остановилось. Что же ты дурак наделал…