Лишенный

Бах Роуз, 2020

Лишенный – это мрачная история о силе человеческого духа, о поиске смысла в хаосе и о надежде, которая светит в самых темных моментах жизни. Этот рассказ о том, как человек продолжает борьбу после каждого удара судьбы, независимо от того, что ему предстоит. Поднимитесь над бурей вместе с Адамом и откройте для себя, как самый стойкий человек продолжает жить, несмотря на все трудности и беспросветные неудачи.

Страдание - да ведь это единственная причина сознания.

Ф. М. Достоевский

Каждую секунду в мире умирают два человека. Каждые три секунды один человек умирает от голода. В минуту от голода погибают одиннадцать детей — это шестнадцать тысяч детей в день. Но больше всего меня поражает число самоубийств: около восьмисот тысяч человек в год, и это один человек каждые сорок секунд! Подумать только!

— Сколько это в день? Браун? — Камера переключилась на другого мужчину.

— Давайте посчитаем. Хм. Если один человек совершает самоубийство каждые сорок секунд, а в сутках 86 400 секунд, то получается 2 160.

— Колоссальная цифра, поразительно!

— А откуда у тебя информация про суицид каждые сорок секунд?

— Это данные Всемирной Организации Здравоохранения, опубликованные вчера. Цифры, указанные в докладе, просто поражают.

— И ужасают, Харди, — качнул головой ведущий.

— Ха-ха. Да, Браун, эта цифра поражает и ужасает одновременно!

— Позволь теперь задать вопрос тебе, — повернулся лицом и обратился один ведущий программы к другому.

— Спрашивай.

— Очевидно, что это число смертей практически сопоставимо с числом смертей от автокатастроф, я не ошибаюсь?

— Относительно, Харди. Учитывая тот факт, что число смертей от автокатастроф ежегодно снижается благодаря технологиям автопилота и прочим мерам, принимаемым для предотвращения аварий.

— Тогда почему, черт возьми, на каждом углу стоят билборды, напоминающие о соблюдении правил дорожного движения, это я еще не говорю про напоминания на радио, по ТВ и даже в чертовых кинотеатрах перед показом фильма!

— Что ж, если бы не они, то, пожалуй, мы бы не достигли столь впечатляющих результатов в сокращении автокатастроф.

— Тогда почему нет никаких билбордов и объявлений, говорящих: «Не убивай себя, чувак! Все наладится».

— Ха-ха, пожалуй, ты прав, Харди, это стоит попробовать.

— Как думаешь, это поможет?

— Я думаю, людям стоит попробовать углубиться в эту проблему, ведь одна смерть в минуту — это смерть, которой можно было избежать.

— Это будет нелегко, Харди.

— Определенно. И, чтобы преуспеть в этом, нам надо понять природу проблемы. Кстати, пока мы не отошли от темы. В начале программы ты сказал, что больше всего тебя поражает количество самоубийств.

— Верно.

— А перед этим ты прочел, что каждые три секунды умирает человек от голода, больше половины из них — дети! Одиннадцать детей в минуту умирают от голода — это ужасные цифры. И они намного превосходят количество суицидов. Так почему суициды поражают тебя сильнее, чем смерть от голода, Харди?

— На самом деле число смертей от голода меня тоже пугает, но, как бы грубо это ни звучало, смерть от голода — естественная причина смерти. Очевидно, если ты не будешь есть — ты умрешь. Это уже экономический вопрос, касающийся определенных стран и особенностей их развития. Но когда человек идет наперекор своему сознанию, преодолевает инстинкты самосохранения, чтобы лишить себя жизни, — вот что поражает, Браун. Это пугает меня. Что может воздействовать на сознание человека так сильно, чтобы он решился убить себя? Если не брать в счет психически нестабильных людей. Очевидно, психически нездоровые люди склонны наносить себе физический и моральный вред, по-моему, это даже доказано психологами.

— Но если не рассматривать людей с психическими отклонениями, то что может быть настолько невыносимо, чтобы заставить лишить себя жизни здорового человека, Харди?

— Жизнь.

— Чертовски удобный ответ! — ведущие рассмеялись.

— Да уж, так можно ответить на любой неугодный вопрос. «Зачем ты справил нужду в моем саду, ублюдок?» — «Такова жизнь…»

— Черт возьми, мне изменила жена с моим лучшим другом!

— Такова жизнь! — ведущие завалились хохотом. В конце концов что ожидать от ведущих шоу? Они ведь не ученые, не мыслители и даже не политики, вникать в суть проблем общества — это не их работа.

Их дело — только искать эти проблемы. Они лишь переводчики сложных мыслей или выводов на простой человеческий язык, эти люди говорят о сложных и непонятных вещах на языке, понятном большинству. И после их шуток Адаму даже стала немного интересна эта программа, ведь они смеются, им весело. Ему захотелось быть частью этого, и даже если он не совсем понимал, о чем идет речь, то теперь ему захотелось понять. Насмеявшись, ведущие снова принялись обсуждать скучные проблемы взрослых.

— Ещё удивило, — продолжил Браун, — что Россия занимает третье место по количеству суицидов! — Тут уши Адама навострились.

— Неужели?

— Да, и я был поражён, потому что первое и второе места занимали Гайана и Лесото, страны третьего мира.

— Да уж, живи я там — наверное, тоже предпочел бы повеситься, — снова хохот.

— Именно поэтому я был удивлен. Россия среди стран третьего мира по количеству суицидов. Неужели жить там настолько сложно? Это ведь мировой гигант, входит в Большую Двадцатку.

— Такая большая страна с населением примерно в сто пятьдесят миллионов входит в тройку лидеров по суициду — это сильно.

— Интересно, в СССР тоже было так много самоубийств?

— Я думаю, в СССР самоубийство было запрещено законом, — снова хохот. Адаму стало интересно, каково это — обсуждать проблему другой страны, живя в своей, где тебе намного комфортнее? Ему хотелось жить там, в большом доме с большим двором, где он мог бы построить большую хижину играть в ней с друзьями. Прямо как в американских фильмах.

— Запрещать суицид — это сильно, но не думаю, что это сработает, — продолжал один из ведущих.

— Кстати, раз уж мы заговорили о России. У меня там есть знакомый журналист, хороший парень, работает в каком-то русском журнале. Он однажды рассказал, что с недавних пор им запретили писать про самоубийства, представляешь?

— То есть как — запретили? Просто взяли и запретили?

— Я сам был поражен!

— А они не могут послать их к чертовой матери и сказать: мы — журналисты, имеем право публиковать любой материал, который посчитаем интересным для наших читателей!

— В том-то и дело, Харди, им запретили писать и обсуждать суициды в СМИ на законодательном уровне!

— Черт возьми. Неужели вместо того, чтобы искать решение проблемы, они предпочитают закрыть рты тем, кто обсуждает ее?

— Похоже, что так. У них ведь нет первой поправки, запрещающей ограничивать свободу слова, как у нас.

— Но у них ведь есть какие-то законы, Браун? Где-то же записаны права человека?

— По-моему, у них есть Конституция.

— Так почему Конституция не защищает их права?

— Я думаю, потому что у них конституция защищает в первую очередь тех, кто нарушает права остальных, — Недолгое молчание.

— Зато теперь там нет проблемы суицидов, — со сдавленным смехом сказал ведущий по имени Харди. — Итак, уважаемые зрители, после небольшой паузы мы продолжим нашу программу!

Дверь в общую комнату отворилась, торопливо вошла воспитательница:

— Адам, вставай скорее! — она быстро выключила телевизор, откуда-то достала расческу и принялась расчесывать Адама и, в то же время, поправлять его одежду. Поразительно, как она ухитрялась делать всё это одновременно. За ней в общую комнату зашла заведующая детским домом, с ней были незнакомые мужчина и женщина.

— Какой хороший! — радостно произнесла женщина. Она подошла к Адаму так близко, что он чувствовал ее дыхание. От нее пахло чем-то очень знакомым, мягким — каким-то цветком, только Адам не мог вспомнить, каким. Ее каштановые волнистые волосы казались нежными, как перья, которые он любит вытягивать по ночам из своей подушки. Ее жизнерадостные зеленые глаза сияли так сильно, что это было заразительно, из-за чего он сам впервые за долгое время робко улыбнулся. Адаму вдруг показалось, что ему этого не хватало — чтобы кто-то заражал его радостью.

— Лена, не торопись ты так, напугаешь же, — рядом подошел мужчина. Адам понял, что происходит. Он снова на витрине. Среди детей это называли «знакомство с родителями», и поэтому Адам думал, что все дети в приюте просто находят родителей и уходят отсюда жить к ним навсегда. Когда он играл во дворе приюта, то видел за забором других детей со взрослыми и думал, что они уже нашли своих родителей. Он завидовал им, пока однажды, когда ему было шесть, его не забрала к себе молодая пара — Таня и Алексей. Сначала он был счастлив, но вскоре радость сменилась разочарованием: спустя год Таня рассталась с мужем, и Адам стал никому не нужен. Так Адам снова оказался в детском доме, и теперь он понял, что другие дети за забором не «познакомились» со своими родителями — они просто не были ими брошены.

— Он довольно молчалив, но вы не пугайтесь. Если его развеселить, то он становится очень любопытен и разговорчив, — шептала заведующая мужчине. Елена по-прежнему рассматривала лицо Адама и странно улыбалась. Он не мог понять ее радость — почему она так улыбается?

— Я как твое фото увидела, то сразу поняла, что ты нам нужен. — сказала Елена.

Теперь и мужчина приблизился и присел на корточки. У него была добрая улыбка и доброжелательные голубые глаза, на уголках которых появлялись морщинки, когда он улыбался.

— Привет, Адам, меня зовут Александр.

Если бы неделю назад Адаму сказали, что у него будет собственная комната, он бы не поверил. Такое он видел только в американском кино. Новые родители показали ему дом и его собственную комнату, а на следующий день поехали покупать вещи: одежду и комнатные украшения. Это было удивительно, ведь в его комнате уже были кровать, шкаф для одежды, настенные полки и две тумбочки: одна — с настольной лампой, и вторая — с голубыми герберами.

Выглядела комната красиво. По крайней мере намного лучше, чем в детском доме, поэтому Адам даже не представлял, чем еще её можно украсить.

Лена с Александром покупали все, что хоть немного ему нравилось: яркую белую куртку к приближающейся осени, игрушки и солдатиков, машинки, пару интересных картин в его комнату.

Сначала Адаму нравилось такое внимание и щедрость, но чем больше он об этом думал, тем меньше ему верилось в реальность происходящего. За что ему покупают столько вещей? Чем он заслужил собственную комнату? К чему столько внимания от совсем незнакомых людей? Что хотят от него Лена и Александр? Чего ожидают от него? В конце концов он не сделал ничего, чтобы это заслужить. Это не американский фильм.

Адаму не спалось в девять вечера. Герберы, на которые он смотрел, будто смотрели в ответ и улыбались. Он чувствовал какое-то странное одиночество даже сейчас, когда обрел родителей. Но в тоже время ему было очень любопытно, и любопытство притупляло его страхи.

Глядя на голубые герберы, он думал только об одном: они улыбаются ему точно так же, как улыбается Лена, когда смотрит на него. Вот, значит, каким цветком пахло от нее, когда они пришли за ним. Адам вдруг понял, что очень хочет в туалет, тихонько выбрался из кровати и вышел в коридор.

— Он все еще нам не доверяет. Хотя прошло уже полгода.

— Еще бы он нам доверял. Ведь мы взяли его из одного мира и поместили в другой. Нужно время, чтобы привыкнуть.

— Пожалуй, ты прав. Но подарки отлично подействовали, он стал чаще улыбаться, — радостным тоном произнесла Лена. Услышав, что Лена с Сашей говорят о нем, Адам забыл обо всём и решил подслушать.

— Кстати, как твое повышение?

— Вступаю в новую должность через неделю.

— Я надеюсь, это никак не отразится на Адаме?

— А как это может на нем отразиться?

— Ему нужен мужчина. Кто-то такой же, как он.

— Не переживай, милая. Я думаю, у меня будет достаточно времени, чтобы уделять его нашему сыну.

— А что насчет дня, который мы планируем? Тебя отпустят с работы?

— Если и не отпустят, то возьму отпуск за свой счет. Дорогая, не переживай, я достаточно серьезно отношусь к нашему сыну. Ты не одна.

***

— Вы не одни! — громко заявляла женщина аудитории, — помните, вы всегда можете обратиться за помощью или с любым вопросом к учителю! Потому что учитель не только передает вам свои знания, дети, но еще и является вашим товарищем, другом! — все захлопали. Адам посмотрел на Лену: она хлопала с таким восхищением, словно оратор говорила о каком-то открытии, способном спасти мир. Но слова женщины врезались Адаму в память. Ему сказали, что он не один, что таких, как он, много, и он это запомнил. Но так ли это на самом деле?

За первый месяц в школе Адам точно понял, что здесь ему не нравится. Аудитории, украшенные персонажами из мультиков, твердили, что надо учиться, напоминали правила поведения, простые правила русского языка и математики. Несмотря на приветливую атмосферу, кое-что угнетало Адама. Каждый день, пока он находится в школе, у него возникало ощущение, что его бросили, как это сделали первые приемные родители. Что он вернется домой, а Лена и Саша отправят его обратно в детдом. Эта мысль постоянно донимала его, словно камешек в ботинке. К счастью, это беспокойство ослабевало каждый раз, когда он возвращался домой и видел улыбку Лены. Это была особенная, теплая улыбка. Она снова поменяла герберы на свежие: в гостиной — желтые с белым, на кухне — красные, в их спальне — розовых оттенков, а в комнате Адама — как всегда, голубые. Он полюбил этот цвет.

Голубой стал для него цветом, имеющим запах, мягкий и нежный. Кажется, будто этот цветок дарит свой еле заметный аромат тем, кто по-настоящему этого заслуживает, поэтому Адаму очень хотелось чувствовать себя особенным.

Каждый из нас имеет врождённые склонности или даже таланты, но это не делает нас уникальными. Любой человек может добиться успеха практически в любой области, приложив достаточно усилий, и это делает нас взаимозаменяемыми. Никому не нравится думать о себе, как о шестерёнке, которую легко заменить, но Адам уже как будто смирился с этом. Ведь если бы его не было в том детском доме, то Лена с Сашей взяли бы другого ребенка. Можно убеждать себя в том, что ты особенный, но на самом деле, ты лишь один из многих.

На ужине Адам кромсал еду, но ничего не ел. Лена с Сашей переглянулись, поняв, что ребенка что-то беспокоит.

— Адам, у тебя все хорошо? — спросила Лена.

— Да.

— Как дела в школе?

— Нормально, — вполголоса ответил Адам.

— Мне тут позвонить надо, скоро вернусь, — ответил Саша и вышел из кухни.

Лена дождалась, пока муж закроет за собой дверь, и, немного помедлив, продолжила:

— Ты же знаешь, что, если тебя что-то тревожит, ты можешь поделиться со мной. Я помогу в любом случае.

— Знаю.

— Помнишь, что говорила директор школы? Ты не один.

Адам притих, немного подумал и решил сказать:

— В классе есть девочка, ее зовут Катя.

— Она тебе нравится?

— Нет, как она может нравиться? Она противная! Постоянно достает меня! Дразнит, потому что меня посадили с Аней. Вот Аня — хорошая, добрая.

— Значит, ты просто нравишься Кате.

— Нет, она меня ненавидит.

— Просто девушки любят внимание, и ей хочется, чтобы именно ты обращал на нее внимание.

— Тогда зачем доставать меня? Она постоянно дразнит, и выходит, что я ненавижу ее, а не люблю.

— Ну не злись, солнышко. Она не знает, как показать тебе свои чувства. Просто мальчики — такие существа, что им трудно понять, чего от них хотят девочки.

Адам помолчал, подумал.

— Значит, она на самом деле меня любит?

— Я думаю, да. Поговори с ней.

— Хорошо, я попробую. Кстати, я подружился с Нико. Оказывается, он живет в соседнем доме, завтра мы вместе пойдем в школу.

— Я рада, солнце. Если хочешь, пригласи его как-нибудь к нам, — Лена встала, поцеловала Адама в лоб, собрала посуду и пошла мыть. — Доедай быстрее, иначе сам будешь мыть свою посуду.

***

— Слушай, Адам, — беспокойно сказал Нико по дороге в школу, — может, пойдем другой дорогой?

— Почему? Эта ведь самая короткая.

— Просто. Ну… В прошлый раз там были хулиганы.

— Они тебя побили?

— Нет. Ну… Немного совсем, толкнули только и деньги все забрали. Не будь их там много, я бы побил одного хулигана, но их много, — Нико смутился, будто показал свою слабость, на мгновение посмотрел на Адама и вдруг ощетинился. — Ладно, пойдем дальше. Все-таки теперь нас двое: если они снова там будут, мы их побьем!

К счастью, они благополучно добрались до школы, где Адама ждало новое испытание — Катя. Он уже знал, когда и как она начнет искать его, чтобы подразнить, поэтому на перемене выбрал подходящее место, чтобы никто не подслушал. Катя выпрыгнула на него из-за угла; по ее лицу было видно, что она и сама не ожидала найти Адама так скоро.

— Ты чего, дурачок, прячешься от меня? — она потянулась дернуть его за воротник, но тот перехватил руку, сжал ее и не отпускал. Катя была в недоумении,

Конец ознакомительного фрагмента.