Белорусские сказки

Сборник

Белорусские сказки сочетают в себе юмор, фантазию, и обычаи тысячелетней истории, особенности быта и культуры славянского народа. По живописности и красоте повествования они не имеют себе равных и открывают перед слушателем галерею древнейших художественно совершенных образов, ярких картин и сцен из героического прошлого. Сказочный эпос славян явился формирующей основой, из которого произрастает феномен белорусских волшебных сказок. В настоящий сборник включены лучшие белорусские волшебные сказки.

© 2012 г. Издательство «Седьмая книга». Перевод, составление, пересказ и редакция.

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Из рога всего много

Жили себе дед и баба. Дружно жили, до старости дожили, а богатства так и не нажили. Пришла пора, когда и работать-то тяжко стало: хвори да немочи одолели. Что добрые люди подадут, тем и сыты были.

Говорит однажды баба деду:

— Посеял бы ты, дед, пшеничку или просо какое — все не так голодно было бы. Собрали бы урожай, так до весны хоть кашу варили бы. Хлеб-то сухой уже зуб не берет!

— А где ж зернышки взять, что сеять буду?

— Гляди, вот припасла с горсть. Прятала, зато теперь будет что посеять.

Обрадовался старик: земельку вспахал, каждое зернышко с приговором в землю сыпал: «Уродись, просо, сытное да сочное, доброе да жданное!»

Получилось все у деда просто замечательно: солнышко просо обогрело, дождик вовремя напоил. Взошло просо, в рост пошло да и заколосилось. Дед с бабой смотрят, любуются, нарадоваться не могут.

Только недолго радовались они. Увидел однажды дед, как по полю с просом, разбойно топча сочные колосья, журавль ходит.

Осерчал сильно, схватил длинную палицу и давай журавля гнать с поля:

— Ах, ты разбойник! Что ж ты сделал! Потоптал, поклевал! — сел дед на пригорок да заплакал с горя.

А журавль взмахнул крыльями — и улетел за ближний лесок.

Вытер слезы старик, поднялся да пошел домой, еле волоча ноги от горя. Пришел к бабе и рассказывает:

— Потоптал журавль наше поле, помял просо, поклевал. Не будет у нас с тобой теперь ни проса, ни каши из него.

— Не горюй, — отвечает ему баба, — возьми ружье. Ты же ловким охотником был когда-то! Застрели разбойника — будет у нас если не каша, то похлебка не пустая, а с мясцом.

Вспомнил дед, как в молодости охотился, нашел на чердаке старое ружье, почистил его да дробью зарядил.

С рассветом встал на другой день и снова на поле пошел. Глядь — а по просу снова журавль топчется, остатки зерен выклевывает.

— Ах, ты ж, негодник! Ну, погоди, получишь ты теперь просо! — вовсе рассердился дед. Потом поднял ружье и прицелился в журавля.

Но не выстрелил, потому что заговорил вдруг журавль человеческим голосом:

— Ты что задумал, старик? Разве я тебя обидел?

Растерялся дед, но спохватился:

— Ты мое просо истоптал! Что мы с бабой теперь целую зиму есть будем? С голоду ведь помрем, — и снова ружье поднял, прицелившись.

А журавль и отвечает:

— Не серчай, дедушка! Не думал, что поле твое, думал, что хозяина богатого. Думал, авось, не обеднеет. Ты прости, вину свою вижу. Погоди, подожди меня здесь, принесу тебе кое-что взамен за потраву.

Взмыл резко в небо и в сторону лесочка подался.

Уселся дед на краю своего истоптанного поля, ждет, а сам думает: «А вдруг посмеялся надо мной и бабой журавль? Вдруг напрасно жду? Что ж я бабе скажу, когда домой вернусь и без урожая, и без дичи?»

Не успел додумать думу свою горькую, как видит: летит его обидчик — журавль. А в клюве холщовый мешочек держит.

Подлетел поближе к деду, не боится. Протянул мешочек, похожий на суму нищенскую, деду и говорит:

— Вот тебе вещица, что не только просо заменит, а и другими лакомствами побалует.

«Вот еще! Тоже мне подарочек!» — подумал дед, а журавлю огорченно сказал:

— Такой сумой, дружок, ты меня не удивишь! Дома две такие же лежат. Нищие мы с бабой, вот ходим с такими сумами по людям, подаяние просим.

— Да не торопись отказываться, дедушка! — говорит журавль. — Эта сума — не простая, волшебная. Положишь ее перед собой да слова заветные скажешь: «Сума, сама раскройся да накорми вдоволь!» И все, чего душа пожелает, на скатерти белой появится. А потом прикажешь: «Сума, приберись!» — и все враз исчезнет.

Обрадовался дед, поблагодарил журавля, взял суму да домой пошел. Идет, а сомнения его мучить стали: а вдруг неправда все! И решил дед проверить, так ли все на самом деле. Уселся, положил суму перед собой и давай слова заветные вспоминать:

— Сума, сама раскройся да накорми вдоволь!

Ожила вдруг сума, раскаталась белой скатертью, а на ней… Чего там только не было! И пироги, и рыбка царская, и окорок, и вино душистое!

— Ну, дружок! Ну, журавлик! Не обманул, порадовал стариков!

Не смог удержаться дед, попробовал яства, приказал суме прибраться — и бегом домой, к бабе! Сил-то прибавилось неслыханных, будто еда была чудодейственной.

Вернулся к бабе счастливый, радостный, суму ей протягивает:

— Гляди, баба, какой подарочек нам журавлик сделал!

А та смотрит на деда, а у самой мысли горькие душу сушат: «Никак дед умом тронулся! Суму нищенскую вместо мяса принес, радуется чему-то!»

Дед не выдержал:

— Что не рада? Теперь сыты и здоровы будем всегда!

— Да за тебя тревожилась: не волки ли напали — так долго не было! А суму зачем принес? Две есть, и то не всегда полны были, а ты третью нашел где-то!

— Ладно, бабка, так и быть, расскажу. Садись за стол! — и дед положил на старый-престарый деревянный стол суму.

— Сума, сама раскройся да накорми вдоволь! — в мгновение ока появилась белая, расшитая золотом скатерть, а на ней — разносолы да пироги, да вина заморские, да медок пахучий…

Бабка просто обеспамятела: столько еды никогда не видала! Казалось, и стены их избенки засветились.

— Где же ты, старик, столько добра взял?

— А это журавлик за то, что обидел, потоптал наши посевы, нас одарил! А ты еще застрелить его приказала.

— Откуда же мне было знать, что не простая птица это!

Славно поужинали дед с бабой, решили собрать всех бедняков и накормить их досыта. Что ж, самим, что ли, всем добром пользоваться? Надо и людям помочь.

Созвали гостей, угостили. Слава добрая о стариках по людям пошла, стали каждый день дед с бабой бедных потчевать.

Так слава о нескончаемых припасах и волшебной суме до богатого пана дошла.

А пан завистливый был, злой. Решил сам проверит, правда ли, что у деда такая сума есть. А заодно и забрать волшебную вещь себе: не мытьем, так катаньем.

Приехал к деду на бричке, запряженной тройкой дорогих лошадей, и потребовал:

— А ну-ка, дед, покажи свою волшебную суму!

Деться некуда, достал дед суму, показал, что она может. Ох, напрасно верил дед всем людям.

Лицо пана побледнело от злости и зависти, когда он увидел яства. Таких блюд ему и французские повара не стряпали!

Приказал:

— Отдай! У меня гости поважнее твоих голодранцев будут: князья да царские помощники.

Дед осерчал:

— Не отдам! Что мы с бабой есть будем? Это подарок!

Решил пан тогда хитростью да обманом отобрать суму, так ему волшебная вещица понравилась.

— Слушай, дед, я тебе вместо сумы обычной еды пришлю. Много, на много лет хватит.

И не ушел до тех пор, пока с перепугу дед не отдал суму. Уж больно угрожать ему пан начал:

— Я солдат пришлю, закатают тебя на каторгу. Лучше отдай по-хорошему! — пристал пан, как банный лист.

Видит дед, что по глупости своей да доверчивости может потерять все, и отдал суму.

Месяц прошел, другой, а пан и не думает старикам взамен сумы еду присылать.

Обидно стало деду, да и баба попрекает:

— Отдал, а теперь что прикажешь делать? Иди к пану, кланяйся, проси вернуть суму. А не отдаст, то хоть взамен пусть что-нибудь даст. Помрем, ведь, с голоду!

Делать нечего, отправился дед на поклон к пану, а тот и видеть старика не желает, смеется. Потом увидел, что дед не уходит, вызвал стражу и приказал отхлестать плетьми просителя.

Вытолкали стражники старика за ворота, плетьми пригрозили. А когда пошел, глумливо улюлюкали вслед.

Горько было деду возвращаться домой не солоно хлебавши. Бабка встретила его и давай успокаивать да уговаривать:

— Ладно, дед, не горюй! Иди в поле, поищи того журавлика. Добрый он, может, снова чем поможет нашему горю.

И вправду! Только вышел старик к просяному полю, видит, летит знакомый журавль.

Рассказал дед о том, как пан хитростью отобрал у него с бабой волшебную суму. Теперь они снова бедствуют, да и людям ничем помочь не могут.

— Как мне в глаза смотреть бабе своей? Как нам прожить? Может, есть у тебя еще одна такая сума?

Журавль был мудрый: понял, что тут другая волшебная вещь нужна.

— Погоди, сейчас тебе другое принесу, потому что второй такой сумы у меня нет, — и улетел.

Вернулся, а в клюве у него серебряный рог торчит:

— Возьми этот рог и ступай снова к пану.

— А дальше что? — дед вертел в руках затейливо украшенную вещицу и думал, что ничего у него с этим паном не получится. Отберет он этот рог, а потом прикажет вытолкать взашей.

— Говорю тебе, иди с этим рогом к пану. Ты уже знаешь его характер. Потребует рог, а ты скажи: «Из рога всего много!» Потом увидишь, что получится. Нужно будет, скажешь: «Ох, всех в рог!» Все сразу станет на свои места.

Ничего не понял дед, взял рог, поблагодарил и пошел домой.

Идет, думает о странном роге, а навстречу ему приказчик:

— Что это у тебя в руках?

— Да вот, знакомый журавлик подарил, — и показывает приказчику серебряный рог.

А у того и глаза загорелись:

— Отдай!

— Не отдам! Меня пан и так уже обманул.

— А зачем тебе этот рог? Что ты с ним будешь делать? Может, из него золото сыпаться будет?

— Откуда я знаю!

— Так прикажи ему что-нибудь сделать! — и приказчик хитро подмигнул.

— Может, и правда, попробовать… — дед задумался, а потом протянул рог приказчику.

— Да ты сам скажи: «Из рога всего много!»

А приказчик возьми и крикни громко: «Из рога всего много!» Надеялся, что золото посыплется, а из рога выскочили двенадцать молодцов-удальцов и давай бить плетьми приказчика!

Взмолился жадный приказчик, воя от боли:

— Забери этот проклятый рог, прикажи оставить меня в покое!

А дед смеется, радуется, что хоть одного обидчика проучил. Подождал немного, а потом приказывает: «Ох, все в рог!» Понял, как теперь суму у пана забрать, и зачем журавлик ему этот рог подарил.

По приказу деда все молодцы-удальцы тут же назад в рог попрятались.

Отправился дед прямиком к пану, а там гостей видимо-невидимо. Лакомятся яствами из сумы, на деда поглядывают, смеясь, перешептываются.

Пан и спрашивает:

— Что, дед, снова за сумой пришел? Так незачем она тебе! — и хихикает, издеваясь.

— Да, пан, сума мне нужна. Не выживем мы с бабой без нее. Отдай!

— Ты что, еще плетей захотел? Стража, ну-ка, вышвырните этого дурака за ворота. Чтоб духу его больше в усадьбе не было!

Плохо пришлось бы старику, если бы не журавлиный подарок! Выхватил дед рог и крикнул: «Из рога всего много!»

Тут же выскочили из рока двенадцать молодцов-удальцов и давай плетьми гулять по спинам стражников. Потом приступили к наглым, толстым гостям. И, наконец, дошла очередь и до пана.

Всю горькую обиду старика выхлестали на панской спине двенадцать молодцов. Да так крепко, что пополз ужом пан к ногам деда: «Спаси! Забирай свою суму, только убери этих! — и пан с ужасом кивнул в сторону молодцов, которые решительно направились к нему снова.

— Ты, пан столько бед людям натворил, что забрать у тебя свое — этого мало!

— А что ты хочешь? Все дам: скотину какую, дом…

— Хочешь живым остаться?

— Хочу! Что сделать? Скажи только!

— Хочешь живым остаться — завтра чтоб и духу твоего в поместье не было! Все бедным людям отдашь!

— А где ж мне жить? — пан опасливо глянул в сторону молодцов, готовых тут же объяснить ему, где он будет, если не послушается. — Хорошо!

— Вот так-то! — дед рассмеялся и приказал: «Ох, все в рог!»

Молодцы тут же послушно спрятались в рог.

Дед вернулся домой веселый: и сума с ним, и рог!

А наутро пан исчез вместе с гостями и стражниками — вот как испугался за свою шкуру!