Самый желанный любовник Лондона

Бронвин Скотт, 2014

Глава «Лиги осторожных джентльменов», Чэннинг Деверил, встречает свою любовь – Алину Марлис, графиню де Шаренте. Она, как и Чэннинг, превращается в азартного и умелого игрока, когда дело касается любовной политики, и становится идеальным противником для мистера Деверила. Игра нравится обоим, но вскоре они понимают, что не желают быть конкурентами, а возможно, игра зашла слишком далеко, и в отношениях между ними многое изменилось. Любовь разоблачает секреты, заставляя их открыть друг другу тайны, скрытые игрой.

Глава 3

В тот вечер, когда все гости собрались на ужин в гостиной, графине де Шаренте не было равных. В пять минут восьмого Алина с величественным видом вошла в комнату, окруженная плотной аурой чувственности. Прекрасная, как никогда, в роскошном серо-зеленом муаровом платье, она мгновенно привлекла к себе внимание всех мужчин в гостиной и вызвала ревнивую зависть дам.

Она все заранее просчитала. Чэннинг не сомневался, что столь эффектное появление было не случайным. Она вела смелую игру, давая понять, что ей нечего стыдиться. С хладнокровным спокойствием Алина ловила обрывки сплетен, которые начали понемногу распространяться по салону после вечернего чаепития. Это были все те же истории, которые обычно повсюду сопровождали ее: смерть ее мужа выглядела совершенно неожиданной. С одной стороны, это добавляло трагичности ее персоне, с другой — вызывало подозрения в ее причастности к кончине графа. Чэннинг выслушал все, что о ней здесь говорили, и немедленно принялся за дело, направляя слухи в полезное для Алины русло. Он делал это, убеждал себя Чэннинг, не из сочувствия к графине, а из желания достойно заменить Амери, потому что тот именно так и поступил бы. А Чэннинг всего лишь выполнял свою работу.

Интерес к старой истории не был неожиданностью. В этом загородном доме собралось общество, которое почти ничего не знало о графине. Некоторые великосветские персоны, вроде Дурхэма или Баррета, встречались с ней прежде в Лондоне, но остальные гости не вращались в столь высоких кругах или же почти не покидали своих загородных поместий. Эти люди полностью полагались на сплетни, чтобы создать первое впечатление о графине. И все же она приехала на прием, прекрасно зная о том, с чем ей предстоит столкнуться. И вот теперь она стояла посреди гостиной в окружении незнакомцев, полностью завладев их вниманием и вызывая симпатию и одновременно зависть.

Но он прекрасно понимал, чем она руководствовалась. Чэннинг мгновенно разгадал ее хитрость. Она широко раскидывала сети, чтобы поймать всю рыбу, в надежде привлечь внимание того, кто сейчас интересовал ее больше всех. И этой золотой рыбкой был Роланд Сеймур. Ее план сработал, заметил Чэннинг. Сеймур, как и остальные мужчины, не сводил с нее глаз.

Со своей стороны, Чэннинг был не в восторге от этого Сеймура и не мог понять, что Алина в нем нашла. А также зачем ей этот загородный прием. Круг, в котором вращалась леди Лайонел, был далек от высшего общества, в которое Алина с таким упорством пробивала себе дорогу.

Раздался звонок к ужину, и Чэннинг оценил, как правильно Алина выбрала время для своего эффектного появления. Все выглядело безупречно. Ее явление в гостиной незадолго до начала ужина привлекло всеобщее внимание, но времени до звонка оставалось так мало, что ей не пришлось вести светские беседы или, что еще хуже, встретить холодный прием ревнивых замужних дам.

Леди Лайонел суетилась, рассаживая гостей парами за столом, и это было еще одним признаком того, что это не прием в высшем свете, к которым они с Алиной привыкли. Люди высшего света прекрасно осознавали привилегии, которые обеспечивала им их родословная, и им не требовался пастух. Чэннинг терпеть не мог, когда на званом ужине разделяли супружеские пары и выпячивали превосходство знати перед простыми гостями. В детстве мать убеждала его, что это упрощает знакомство с другими людьми. Но Чэннинг понимал, что это не позволяет простым людям приближаться к великосветским персонам.

Однако он с трудом сдержал кривую усмешку, заметив, что леди Лайонел никак не может выбрать место для Алины. Графиня де Шаренте оказалась самой высокопоставленной персоной в гостиной после леди Лайонел, однако она была французской графиней, чье прошлое окутывала скандальная тайна, а это сильно отличало ее от добропорядочной английской графини. Леди Лайонел побоялась ошибиться и усадила Алину вместе со своим мужем. Алина самодовольно взглянула на Чэннинга через плечо.

Он принял этот взгляд как вызов. Итак, они будут играть. Чэннинг задумался, собиралась ли она точно так же втянуть в игру Амери или же это был сигнал к возобновлению между ними привычных военных действий. Сексуальное притяжение могло проявляться с невероятной силой, и они оба это знали. И совсем не важно, что его усадили за стол рядом с дочерью баронета и на противоположном конце стола, далеко от Алины. Он был мастером флирта на расстоянии. Чэннинг вежливо улыбнулся дочери баронета, что-то говорившей ему, и подал ей руку. Ужин становился интересным.

Ужин превратился в тайное приключение, наполненное дерзким озорством. Он обхватывал ладонями свой винный бокал, она в ответ нежно и, как бы между прочим, поглаживала ножку своего бокала, даже не глядя на того, кому предназначались эти нескромные послания. Вся соль игры заключалась в том, чтобы не быть пойманным. Он впивался зубами в утиную ножку, словно в нежнейшую плоть. Она осторожно надкусывала ягоду и медленно слизывала каплю сока на губах.

Это выглядело очень рискованно и слишком открыто. Еще одним хитрым приемом этой игры была маскировка, делавшая каждый жест смутным и неявным, чтобы каждый заметивший его человек мог только догадываться, кому предназначался тот или иной жест. Роланд Сеймур заметил, как Алина облизнула губы и, судя по лукавой улыбке на его лице, задумался, не ему ли предназначалось это послание.

К тому времени, как подали фруктовый лед, Чэннинг, наблюдая, как она с невинным видом обсасывает десертную ложечку, пытался представить, что же еще можно сделать с освежающим послеобеденным угощением. Он подумал, что те же мысли не давали покоя и Сеймуру. Он был весьма огорчен, что леди удалились в гостиную. Пить портвейн в мужской компании, похоже, будет не так уж и весело. Но зато у него появится шанс воплотить в жизнь план Алины в отношении Роланда Сеймура. Чэннинг решил присоединиться к мужской беседе. Среди присутствовавших мужчин он был знаком с тремя, и сэр Лайонел облегчил ему задачу.

— Итак, Сеймур, Дурхэм сказал, что вы инвестор. — Лайонел наполнил бокал и передал графин соседу. — И во что вы вкладываете деньги?

Сеймур натянул на лицо фальшивую улыбку, и Чэннингу пришло в голову, что этому человеку еще долго придется упражняться перед зеркалом, чтобы выглядеть естественно.

— В землю, ведь это единственное богатство, которое вечно. Полагаю, земля — самое достойное вложение денег. Здесь вы не прогадаете, и на землю всегда высокий спрос.

Двое других джентльменов за столом обменялись неловкими взглядами. Они взвешивали допустимость такого рода деятельности. Проблема заключалась в том, что в свете добывание средств к существованию трудом считалось неприемлемым. Истинный джентльмен не работает. Но можно ли считать вложение денег трудом? Однако нескольких молодых джентльменов этот разговор явно заинтересовал.

— Вы осваиваете землю? Что вы делаете после того, как вложили в нее деньги? — поинтересовался сын Пакхёрста.

Чэннинг перевел взгляд на Сеймура. Изощренный вопрос. Интересно, насколько благородно происхождение Сеймура, чтобы тот знал на него ответ? Освоение земли определенно расценивалось как работа, в то время как владение землей и недвижимым имуществом было вполне допустимо для аристократа. Чэннинг и сам владел несколькими дарственными на собственность в Лондоне. В покупке земли не было ничего предосудительного. Это лишний раз подчеркивало состоятельность человека.

Сеймур отпил из своего бокала.

— Я пока придерживаю эту землю и жду удачного момента, чтобы продать ее, — уклончиво ответил он.

Чэннинг чувствовал, что Сеймур не нравится ему все больше и больше. Разговор перешел на другие темы, и Чэннинг воспользовался шансом, чтобы внимательно рассмотреть Сеймура.

Он решил, что этот среднего роста, темноволосый мужчина наверняка нравится женщинам. Возможно, когда рядом не оказывалось других джентльменов для сравнения, он выглядел еще привлекательнее. Но в нем чувствовалась неискренность и неприятная льстивость, а гладкое и холеное тело выдавало в этом мужчине истинного буржуа. Алина не выбрала бы его ни для совместного бизнеса, ни для удовольствия. Она утверждала, что ее интересует лишь бизнес, но Чэннинг продолжал ломать голову, почему она выбрала именно Сеймура? Если она хотела заняться недвижимостью, он мог бы порекомендовать ей более опытного и квалифицированного посредника.

И вообще тебя не касается, с кем она имеет дело, напомнил себе Чэннинг. Он вспомнил, что Алина наняла Амери, а не его. И сейчас он здесь не как ее друг, те дни давно канули в прошлое. Когда-то он предлагал ей дружбу и даже больше, но она отвергла его. Приехав сюда подменить Амери, он по случайному стечению обстоятельств угодил в странную ситуацию. И для него же будет лучше, если он останется независимым наблюдателем. В его обязанности входило ограждать ее от ненужных ухаживаний и помогать сглаживать оскорбительные сплетни и слухи о ней. Он не должен объяснять ей, как вести дела и с кем. И все же он мог бы сделать несколько вежливых замечаний, пока дела не зашли слишком далеко, но не более того.

Несколько удачных намеков полностью изменили бы направление «дела» Алины, как только джентльмены вернулись в гостиную, чтобы присоединиться к дамам за чаем, но, быстро оглядев комнату, он обнаружил, что Алина исчезла. Неужели за это время что-то произошло? Учитывая ее сомнительную репутацию, вполне могло произойти нечто непредвиденное. Однако он не мог спросить о ней у леди Лайонел. В этом случае его интерес к Алине стал бы очевиден, а Чэннингу этого совсем не хотелось. Он заметил, как что-то светлое мелькнуло в темноте сада, и направился к распахнутым дверям, ведущим на веранду. Она вышла наружу. Что ж, так даже проще. Ему тоже не помешает глоток свежего воздуха.

Чэннинг увидел ее. Алина замерла у перил, стоя спиной к дверям, и не повернулась, когда он приблизился к ней.

— Я знала, что ты придешь.

У него было время, чтобы обдумать ситуацию. И теперь он начнет засыпать ее вопросами. Возможно, ей удастся остановить его вежливой холодностью.

— Удивляюсь, как тебе это удается. Я старался двигаться как можно тише. — Чэннинг сделал вид, что не заметил ее холодного приема. От него так и веяло дружелюбием и любезностью, когда он встал рядом с ней у балюстрады. Однако Алина ни на йоту не поверила в его искренность. — И что меня выдало на этот раз? Только не говори, что это запах моих духов, он настолько легкий, что почти не чувствуется.

— Я почувствовала волну теплого воздуха и заметила, как заколыхались тени, когда распахнулась дверь, — равнодушно откликнулась Алина, давая понять, что не расположена общаться и пришла сюда, чтобы побыть в одиночестве, а не вести разговоры с кем бы то ни было. — Как ты узнал, что я вышла наружу? — Как ни странно, они всегда ощущали присутствие друг друга.

Чэннинг постучал пальцем по голове и улыбнулся.

— Твои волосы. Эти платиновые волосы сияют, словно россыпь звезд в ночном небе. И все же из тебя бы вышла отличная шпионка. Тебе не приходило в голову предложить свои услуги министерству внутренних дел? — пошутил он.

— Буду считать, что это комплимент, а не критика в мой адрес. — Как бы не так. Легкомысленные женщины слишком легко попадались на удочку его лести, а потом было уже поздно. Алина не дала ему сменить тему: — Так зачем ты все-таки вышел в сад?

— Глотнуть свежего воздуха и прояснить некоторые вопросы. — Темноту прорезал тихий и четкий голос Чэннинга, когда он наконец отбросил маску притворной любезности. Эти двое мгновенно превратились в более сильных и жестких людей, которые не привыкли отступать.

Конечно, у него возникли вопросы. У него было время все обдумать. И теперь он намеревается разобраться в происходящем.

— Я видел Сеймура, — начал Чэннинг. — Он не похож на тот тип мужчин, что тебе нравится. Возможно, тебе стоит просветить меня, зачем тебе понадобилось знакомство с этим типом.

Но она не собиралась делиться с ним своими секретами.

— Я оплачиваю твои услуги.

Пусть не забывает, что, как бы он ни льстил ей, пытаясь пустить пыль в глаза, главная здесь — она. Алина наняла его, а не наоборот.

— Я в любой момент могу разорвать контракт, если меня не устроят условия, — напомнил ей Чэннинг. — А вдруг ты собираешься использовать меня в каких-то бесчестных целях? Втянуть в скандал?

— В скандал? Тебя? Ха! — Алина громко расхохоталась. И что за чушь он тут несет! — Не прикидывайся. Сейчас ты стоишь передо мной, словно девственница, чью репутацию необходимо беречь как зеницу ока. И это ты, Чэннинг Деверил, главный «счастливчик» Лондона, у которого каждый вечер новая постель и новая женщина. Ты боишься скандалов? Да ты сам один большой скандал.

— Если ты отказываешься отвечать на мои вопросы, я не стану тебя с ним знакомить. Не желаю оказаться замешанным в скандальной истории, — спокойно повторил Чэннинг.

Алина ничего не ответила. У него появился отличный шанс с гордым видом вернуться обратно в гостиную и считать, что он сумел выйти победителем из этой ситуации. Но проклятый упрямец не воспользовался этим шансом.

— Если не хочешь рассказать о Сеймуре, почему бы тогда не поговорить об ужине? — довольно сухо произнес Чэннинг. — Должен заметить, что Сеймур обратил внимание на нашу невинную застольную игру. Похоже, он решил, что ты заигрывала с ним. Или так оно и было? Ты определенно привлекла его внимание. Тогда я не понимаю, зачем тебе моя помощь?

Чэннинг, похоже, не собирался отступать, он вцепился в нее, словно собака в кость. И дело вовсе не в ужине. Он решительно хотел знать о ее планах насчет Сеймура. Алина рассмеялась низким горловым смехом.

— Тебе следует помнить, что леди никогда первая не знакомится с джентльменом. Меня сочтут бесцеремонной.

— Да, так принято, но должен напомнить, что леди не ласкает ножку бокала с таким видом, будто это мужской пенис.

Ее ответ был пропитан мрачным юмором:

— Надо же, Чэннинг Деверил, что за безнравственные мысли вас посещают! Подумать только, и все из-за того, как я держала свой бокал. Если так, то кому-то могло показаться, что вы держали свой бокал так, будто обхватываете женскую грудь.

— Возможно, так и было.

Что-то горячее и опасное вспыхнуло между ними. Они вдруг обернулись друг к другу, забыв о темном просторе сада. Теперь они оказались так близко, что стоило ей глубоко вздохнуть, и ее грудь коснулась бы его смокинга. Алина напомнила себе, что не стоит забывать об осторожности. Она достигла опасной черты, которую так легко пересечь. И если она все-таки ее пересечет, ей не стоит забывать о том, где заканчивается удовольствие, а где начинается работа.

Для него это всего лишь бизнес. Она должна помнить об этом, потому что однажды уже обожглась, поверив в невозможное. Мгновения страсти не длятся долго. Она взглянула поверх его плеча в гостиную.

— Наверное, пора возвращаться?

Чэннинг обернулся к дверям:

— Ах, неужели уже пора в постель?

— Что за бестактное замечание. Обычно ты более… — Она взмахнула рукой, пытаясь подобрать слово.

— Более вежливый? Более обходительный? — предложил Чэннинг.

— Более утонченный. — Она вскинула брови, чувствуя, что настало время ввести твердые правила игры. Он явился, чтобы прояснить ситуацию. Что ж, она поможет ему. — И поскольку сейчас мы забыли об утонченности, позволь напомнить, что я плачу тебе за свою безопасность. А не за секс. — Она ободряюще улыбнулась ему, а затем окинула его долгим и вызывающим взглядом. — Раньше я получала его от тебя совершенно бесплатно.

— Позвольте напомнить, что за все надо платить, графиня. Спокойной ночи. — Чэннинг галантно склонился над ее рукой, а затем удалился.