Сережки еврейской невесты. Антикварный детектив, или Детективная история, разгаданная экспертом

В. И. Переятенец

«Сережки еврейской невесты» – это третий роман из серии книг об эксперте Веронике Смирновой. На этот раз у нее самой украли старинные серьги, а потом последовала целая серия жестоких убийств людей, связанных с этой кражей. Да и самой Веронике угрожает опасность. Ей предстоит не только разгадать загадку старинных сережек, но и завершить эту страшную историю.

Глава четвертая

Венский аэропорт, как всегда, встретил ароматом кофе. Интересно, они специально ароматизируют или это запах от многочисленных кофеен? Странно, вот в аэропорту Амстердама тоже полно кофеен. Но там пахнет фастфудом, пряностями. А вот кофе нет. Наверное, все-таки ароматизируют. Ведь Вена и кофе — просто синонимы.

В Вене она почти никогда не брала такси. Вполне демократично и быстро на поезде. Удобно. Приезжая, она брала проездной на три дня за 37 евро и больше не думала о плате за транспорт. Доехав на поезде до ближайшей станции метро, она пересела на городской транспорт, Венское метро очень специфическое, ну очень скромное. Ни в какое сравнение с питерским, и уж естественно, с московским. Еще три остановки, и она вышла на Стефанплатц. Величественный собор Святого Стефана был перед глазами. Вот оно справа — знаменитое убитое гвоздями дерево, пешеходный Грабен с чумной колонной.

Но хоть убейте, если это зажатое между построек (пусть и красивых) пространство — площадь…, то она — английская королева… Или у нас чувство пространства несколько иное, или что-то не то в европейском королевстве. Ну, площадь, пусть будет площадь. Она любила это место, хоть и полное шумных туристов. Но стоит свернуть в переулок, потом еще, и ты уже в жилом венском квартале, тихом и спокойном, где домовладельцы по утрам выгуливают собачек и покупают свежий хлеб в соседней булочной, как и их бабушки лет сто назад.

Ничего не изменилось в этом мире. Пала австро-венгерская империя, выгнали и отреклись австрийцы от Габсбургов, а деньги по-прежнему приносят обломки этого великолепия. Вот и сейчас Вероника остановилась в отеле «Кайзер Элизабет». Несмотря на пафосное название, вполне себе скромном. Нет, не совсем уж. Чай и кофе тут подают в посеребрённых кофейниках и чайниках, и мебель чем-то напоминает австрийский бидермейер, а на завтрак есть смешное блюдо из яиц с джемом, придуманное для Франца-Иосифа, но все в меру.

Центр города, что еще надо. Когда-то перепробовав много вариантов, она останавливалась в скромной, но вполне приличной четверке с громким именем. И главное спокойно, не слышно утреннего грохота раздельного сбора мусора, чем грешат многие венские апартаменты. Да и шаговая доступность ко всем нужным ей объектам тоже играла немаловажную роль.

Вероника поздоровалась с портье.

— О, мадам, Вероника (да, деньги русских туристов заставляют учить язык даже потомков Габсбургов). Рады видеть Вас. Аукцион? Опера?

— И то и другое, герр Франц. В моем номере есть русские каналы?

— Да, все готово, вот Ваш ключ, вещи мы поможем занести.

— Спасибо.

Хотя какие вещи… Отказавшись от своей огромной рыжей сумки в реальной жизни и перейдя на менее масштабную «Spidy» она приспособила ее для поездов в командировки. А что? Ей в поездки нужна пижама, ноутбук и косметические мелочи. Дополнительную одежду она привыкла упаковывать в кофр, тем более что сейчас это было всего лишь пара платьев — одно погулять и то, что в пол, в оперу.

Заселившись в номер, она разобрала вещи, повесила оперное платье в шкаф, а надела любимое шервиновское в клеточку с аллласонскими кружевами. Погода в Вене приятная, где-то +2 градуса, порхает снежок. Так что ее полушубок из чернобурки очень кстати. Вот и все. Сейчас можно прогуляться, просмотреть пред-аукционные показы, пообедать, а вечером — опера. Неплохое начало для дня рождения.

Вероника прошла пару кварталов и зашла в свой любимый Доротеум. Сколько было там всего куплено для дорогих клиентов и для себя, а сколько денег заработано…. В начале нулевых, когда русский аукционный бум был только на подъёме, ей был интересен сам процесс. Почти все заинтересованные дилеры из России два раза в год обязательно съезжались в Вену пообщаться, что-то прикупить для своих клиентов, да и так приятно провести время. С удовольствием ездила туда и Вероника, причем не только на торги серебром, где выставлялись русские вещи, но и на ювелирные торги, где, имея определенную сноровку, можно было поймать что-то интересное. Прелесть венских торгов состояла еще в том, что они начинались с половины стоимости предмета, и если не было ставок, то до окончания аукциона в любой момент можно было вернуться к невыкупленному лоту и приобрести его в полцены. Тут что называется, как повезет. Вообще во всем этом был потрясающий азарт и драйв. Адреналин зашкаливал.

Но кризис и здесь взял свое. Люди стали меньше ездить, делали ставки, чаще, по телефону. Ну зачем тратить деньги на поездку, когда знаешь, что больше определенной суммы уже не заплатишь. Так можно было и с Вандой договориться, чтобы она все сделала. Так аукцион из светского мероприятия постепенно превращался в рутинную процедуру. Но Вероника все равно любила тут бывать. Даже если и не купить ничего, важно было все просмотреть, ведь работа эксперта всегда была зависима от остроты восприятия и верности глаза. Да и отказать себе в удовольствии побывать в Венской опере она тоже не могла.

К Ванде она не привыкла ездить с пустыми руками: у той двое детей, нужно что-то привезти с исторической родины. В ход шли фирменные конфеты: Красная шапочка с разными Мишками вперемешку с плитками шоколада. Но последнее время особым презентом был кусочек докторской колбаски, тамбовский окорок или еще-что-то подобное.

Дело в том, что однажды как-то разговорившись, она выслушала такие откровения о роскошной венской жизни, местной медицине, чиновниках и пр. Ей просто показалось поначалу, что это российское телевидение, какой-нибудь оппозиционный канал, вещает о нашей стране, а не милая дама с вполне респектабельной работой в очень респектабельной европейской стране. Но затем, проанализировав все, еще раз убедилась, что туризм нельзя путать с эмиграцией, и, наверное, Ванда права. Так что, выслушав жалобы на химические продукты и отвратительную колбасу, она и стала радовать ее всякими российскими деликатесами. Завернутые в провощённую, почти советскую, бумагу и фольгу они приводили Ванду в полный восторг. А как был счастлив ее муж, когда она однажды привезла им пару упаковок венских сосисок. Она сказал, что муж их проглотил на раз и сказал, что такими были сосиски в его детстве. Да… куда катится мир!

Вот и в этот раз, получив набор конфет для детей, докторской колбаски, упаковку сосисок и еще какой-то запечённой фермерской говядины, купленной по совету знакомый продавщицы с Сытного рынка, она сразу же защебетала мужу по-немецки и, видимо, получив от него одобрение, перешла — на русский:

— Франц в восторге. Может, мы где-то посидим и угостим Вас бокалом вина, а то как-то неудобно.

— Спасибо Ванда, у меня всего три дня. Я только с самолета. Сейчас посмотрю все, пообедаю, переведу дух и вечером — «Кавалер роз». Это я себе такой подарок на день рождения сделала. А завтра аукцион, потом у меня утром шоколадный спа заказан в «Захере». Если что-то куплю, нужно послезавтра выкупить, оформить, да и выставку я хотела посмотреть. В Альбертине Рафаэля показывают.

— Ой, поздравляю. Ну, тогда в другой раз обязательно. И удачи на аукционе. Он в два, но русские вещи будут где-то после 16-ти, так что нужно до трех зарегистрироваться.

— Да, спасибо, встретимся завтра.

— Нет, я тебя провожу. Может что-то посмотреть захочешь, в руках подержать.

Вероника прихватила печатный каталог будущих торгов, и они поднялась на этаж выше. Здесь в небольшом зале, в витринах с подсветкой, стояли старинные кубки восемнадцатого века, роскошный сазиковский сервиз, несколько эмалевых портсигаров, сахарницы, пара серебряных самоваров — мечта китайских товарищей. Причем, у Вероники было сильное подозрение, что это вовсе не самовары, а фонтаны для вина, и были они изделиями доблестных английских мастеров. Но это на совести Доротеума. Хотя, кто знает, вон — через английский магазин Никольса и Плинке столько британского серебра прошло, и русские мастера даже их стилю подражали, так что, может, не стоит грешить на австрийских экспертов.

Вероника присмотрела себе милую сумочку с очень изящной золотой накладкой и литым орнаментом, роскошное евангелие в черневом орнаменте и миниатюрную иконку с казанским клеймом. Ей она была не нужна, но вот продать ее можно было. Собирательская деятельность владельца одного из российских банков, решившего создать что-то вроде музея иконы казанских мастеров, возбуждала не одну сотню дилеров, так что на эту покупку она не надеялась. Но мало ли. Аукцион — вещь непредсказуемая (в конце концов, должна же она как-то отбить расходы на поездку).

Она просмотрела все клейма на заинтересовавших ее вещах. Вроде, все было в порядке. Пощебетав еще с Вандой, она напросилась на просмотр в зал, где были выставлены украшения. Аукцион шел следом, и тут разбежались глаза от этой роскоши. В витринах сверкали караты бриллиантов, рубинов и кашмирских сапфиров. Но ей больше было интересно то, старенькое. В глаза бросились необычные серьги из эпохи арт-деко. Простые ленточки чередующихся кораллов, ониксов с бриллиантовыми вставками. Просто и изыскано. И хотя Вероника не любила кораллы, напоминающие ей пластмассу, в этих серьгах это смотрелось очень стильно. Она даже примерила. Да, смотрятся роскошно, и бриллианты крупные. Не Картье, но очень достойная работа.

— Знаете, Ванда, а я, пожалуй, попробую их купить. Они каким номером? Успею выкупить?

— Да, они в первой десятке, торги начинаются в два, так что вполне.

— Ну и отлично. У меня на десять спа, потом кофе, как раз к часу приду выкуплю вещи, если повезет. на серебре, и поторгуюсь за этими серьгами.

— Да, они вам очень идут. И можно наряд подобрать. С черным маленьким платьем вполне стильно смотреться будут.

— Да и с брючным костюмом можно.

Они попрощались. Вероника еще поднялась на этаж, прошлась по магазину, прикупила себе заколку с гранатами. У нее их была не одна, но они периодически ломались, терялись и прочее. В ее коллекции были полумесяцы из гранатов, короны, завитушки, так что и эта со звездочкой вполне пригодится. Ну, эта часть ее визита в Вену вроде закончена. Торги завтра. Сейчас пообедать можно.

В Вене, несмотря на все изобилие ресторанов, предлагавших наперебой венские шницели, Вероника обычно шла в итальянскую тратторию недалеко от Доротеума, которое держали именно итальянцы. Да, очень оригинально, приехать в Вену чтобы пообедать макарошками… Правда, поздоровавшись с официантом, на этот раз она решила отведать капрезе и рыбный супчик. Ну, водички можно еще.

— А кофе мадам?

Нет, пожалуй, кофе она пить не станет. Закажет в номер чайник чая, и немного отдохнет с дороги перед спектаклем.

Ей удалось даже немного вздремнуть. Так что чашка крепкого чая была как нельзя кстати.

Взбодрившись, Вероника поправила макияж, прическу, надела свое дежурное оперное платье в пол. Подумав, решила сразу же пойти в туфлях. Тут до оперы пешком максимум минут 10, морозец легкий, так что не замерзнет в туфельках. Последний штрих — длинные парадные сережки в ушки, шубку на плечи и готова.

— Мадам в оперу?

— Да, сегодня «Кавалер роз».

— Счастливого Вам вечера.

— Спасибо.

Что ж, «Кавалер роз» как завершение дня рождения вполне приятное событие. Родные поздравили с утра, а вечером — Штраус. А Виктор так и не позвонил… Забыл? После всего? Может что-то случилось? Да, ну его, не будет она и думать о нем. Много чести, захочет — позвонит.

Вот и венская опера с ее роскошной парадной лестницей. Веронике она напоминала интерьеры петербургской «Мухи» Месмахера. Время тоже самое, только в Вене все еще более помпезно… Жаль, что не все удалось восстановить после войны. Наверное, не было возможности. Но в России же восстановились Павловск и Царское Село…. Но что получилось, то получилось. Еще в Венской опере как-то темновато. Лампы бы помощней…. Но в целом она очень любила там бывать: голоса, акустика, если повезет с билетом, весьма удобно. Вот и сейчас у нее был билет в ложи второго яруса в центральной части и первый ряд. Она нашла свою ложу, разделась и пошла прогуляться. Решила даже выпить бокал шампанского… У нее же день рождения в конце концов. Она пристроилась в очереди.

— Мадам можно угостить бокалом? — она оглянулась — это Виктор.

— Даже не знаю, что ответить…

— Скажи да. — Пойдем вон за тот столик. Выпьем по бокалу за твой день рождения.

— Хорошо, но как ты узнал?

— Ну это не трудно — позвонил тебе домой, сказали, что ты улетела в Вену вот и все.

— А мне было не позвонить, не поздравить?

— Нет, хотелось сделать сюрприз: на самом деле у меня не так много времени, куча дел, я вырвался буквально на несколько часов. Если бы ты была дома, значит, прилетел бы в Петербург, а получилось ближе.

— А здесь как ты меня нашел?

— Ну, зная твою любовь к опере, где же тебя было искать… В общем, за тебя. Иди, слушай своего кавалера, а я сниму номер в Захере, приведу себя в порядок после самолета и жду тебя после спектакля на выходе. У нас с тобой будет целая ночь до утра. По крайней мере, у меня. В 9 — самолет и дела, дела. Извини, объяснять не буду. Ну, счастливого просмотра — уже второй звонок.

Ну что же, а она обижалась, вон прилетел, поздравил. И вычислил даже, где я буду.

Ну, а теперь опера. Она слушала и «Соломею» и «Электру» Штрауса, но «Кавалер роз» роскошная во всех смыслах большая опера с интересным сюжетом и божественной музыкой. А как пела кавалера наша Аида Гарифулина. Ее голос звенел как изысканная серебряная роза — подарок невесте. Так что в приподнятом настроении она вышла из оперы, где ее уже ожидал Виктор с букетом роз.

— Ну не серебряные, прости, а белые, но все тебе. Я снял номер в Захере и надеюсь, ты не откажешься провести эту ночь со мной.

— Ты знаешь, не откажусь, у меня там кстати спа-процедуры в 10 утра. Только вот завтра я в этом платье буду смешно выглядеть с утра. Давай зайдем в мой отель, я переоденусь, оставим цветы и пойдем к тебе в гости. Думаю, что больше получаса у нас на все не уйдет.

— Ладно полчаса я готов подождать…

У них действительно ушло полчаса времени, а букет она оставила изумлённому портье, попросив его поставить эту красоту в вазу в ее номер.

— Ну вот. Я готова, — если честно, она с удовольствием переобулась, поскольку ходить на высоких шпильках по городу было весьма сложно.

— У тебя было, кстати, роскошное платье. Это тоже.

— Это мой любимый Эрмано Шервино. С алассонскими кружевами…

— О, и тут антиквариат… Ладно, все бегом! Я, кстати, заказал в номер шампанское, закуски и их «Захер» — торт. Я знаю, что ты его не любишь. Но он самого маленького размера. И потом, должен же быть торт на день рожденья.

— Надо же. Какой роскошный день рождения: Вена, опера, шампанское с тортом и интересный мужчина, и все это в Захер-отеле. Он же дорогущий. Денег не жалко?

— О, опять калькулятор в глазах!!!!

— Все не буду. Нет, на самом деле, все здорово сложилось. Я даже не ожидала после всего, что случилось…

— А что случилось? Почему я не знаю?

— Ты был не доступен и… давай я позже расскажу.

— Конечно позже….

Часа через два уже после поцелуев, ласк, она, потягивая шампанское, сидела в кресле роскошного номера в типично венском стиле, немного слащавого, но в общем вполне достойного.

— Кстати, рассказывай, что случилось то.

— Знаешь история какая-то мутная… У меня сережки украли. Ну ты же знаешь про мою клиентку — Оксану из Газпрома, вот из того, что я в расчете на нее покупала, у меня остались серьги, которые я рекламировала просто на Авито. И знаешь вдруг проявился покупатель, прислал водителя, якобы перевел деньги на карту и потом отменил операцию…

— Да и зачем это тебе? Что денег опять мало что ли?

— Ну понимаешь, их ведь никогда много не бывает. Я хотела в Вену съездить, а тут хорошее предложение… В общем, интересно совсем не это. Когда стали просматривать видео с камер, заметили, что какой-то мужик следил за нами и потом поехал за этим водителем. Я сначала не узнала его, а потом вспомнила, что видела его еще в Амстердаме, ну, когда серьги покупала. Он за мной от самого магазина шел, я потом в универмаге от него спряталась. Думала, что просто голландец какой-то приставучий, а ему, похоже, именно я была нужна и именно эти серьги.

— А как он мог тебя найти?

— Да запросто, мог вернуться в лавку спросить, что за мадам. Они знают, что я из Петербурга. Даже знают, что я все время в одном и том же отеле останавливаюсь. Они мне однажды туда какие-то сережки доставляли, я просила дужки укоротить. Дальше — дело техники.

— Ну знаешь, логично, только техника должна быть на высоте. Это же надо вычислить, где ты живешь, найти твой дом…. А что за серьги? Ты уверена, что именно они его заинтересовали?

— Нет, тетка из России за сорок… Мне кстати 42 стукнуло.

— Ну, меня бы именно такая тетка и заинтересовала…

— Знаешь, я думаю, что дело именно в серьгах. Они похоже совсем старенькие, я-то полагала, что это этрусский стиль, XIX век, не Кастеллани, но работа тонкая, и смотрятся очень эффектно. Но все равно, чтобы такие серьги кого-то заинтересовали, нужно было просто воспринимать их как 12 грамм высокопробного золота, как наши грабители, или знать их историю. Что-то за ними стоит.

— Так попробуй разгадай, тебе и карты в руки.

— Да я пробую, но знаешь это еще не все. Буквально позавчера того водителя-таксиста нашли мертвым. А он, похоже, был не при делах, так, в темную использовали. И судя по камерам наблюдения, тот мужик был одним из его последних клиентов. Водителя, похоже, пытали перед смертью, ну выручку там отобрали, а в машине отпечатки одного питерского бомжа… Он просто доходяга, а водитель — вполне крепкий мужик…. Так что просто не стыкуется все…

— И ты молчала!

— А что я должна была тебе сразу рассказать? Между прочим, это ты куда-то опять пропал со своими делами. Как можно пропасть с какими-то делами руководителя средненького аукциона в Германии?

— Извини. Да, я не прав. Но у меня определенные обстоятельства. Я не могу об этом говорить сейчас, да и потом тоже. Это совсем другое…

— Я не спрашиваю, между прочим.

— Подожди, давай подумаем, может, за этими серьгами действительно стоит какая-то тайна, и ты купила совсем не то, вернее, не для тебя предназначавшуюся вещь.

— Понимаешь, хозяин этой лавки и продавцы меня не первый раз видели, я к ним почти каждые два месяца наведывалась и покупала, между прочим, на приличные суммы. Так что, если бы эти серьги были не для меня, они могли бы сказать, что, мол, отложены, я бы другое купила — на них свет клином не сошелся. Да и стоили они не дорого — так шестьсот евро, да я еще и поторговалась, они мне оптовую скидку сделали…

— А фото этого человека у тебя есть?

— Да где-то на почте, мне из милиции скидывали. Я сейчас найду и тебе перешлю. Ну вот оно — все отправила.

— Отлично, завтра, вернее, уже сегодня, пока лететь буду, посмотрю, может, какие-то мысли в голову придут. А теперь все, давай — дела в сторону — еще шампанского! Праздник же, у меня так точно….

Когда Вероника проснулась, его уже не было. Ого! уже девять часов. Она повалялась ещё минут пять в постели, потянулась, размяла косточки и пошла в ванну. Минут через пять в дверь позвонили.

— Завтрак, мадам.

— Спасибо.

Надо же и завтрак в номер заказал… Типичный венский — вареные яйца, апельсиновый сок, мед, масло, джем и куча булочек и Захер торт, куда же без него… Позавтракав, Вероника оделась, спустилась вниз, сдала ключ и пошла в Спа.

— Мадам Вам просили передать — портье ей протянул конверт. Она заглянула — там лежали деньги, тысяч пять евро. Интересно что он о ней подумал, что это плата за ночь? Но нет. В записке было другое.

— Вероника, дорогая, я не знаю, что тебе подарить, а хотелось бы сделать настоящий подарок. Понимаю, что дарить деньги — это пошло и банально. Но, пожалуйста, потрать их на себя, а не на бизнес. Купи себе какие-нибудь сережки на память, вместо тех краденых. Я проверю.

Ну все она точно купит те коралловые в стиле арт деко. И, если останутся денежки, новое платье к ним. Строгое-строгое, где-нибудь у Дольче Габбана или в другом бутике…

В спа, млея от дурманящего запаха шоколада, она окончательно пришла в себя и настроилась на позитивный лад. Вернулась в свой отель, где в номере пахло розами. Переоделась и отправилась на Доротеум. До начала регистрации был еще целый час, но она решила слегка перекусить. Снова заглянула в тратторию, поела макарошек. И зарегистрировавшись на аукцион, пошла пить чай в миленьком кафе на верхнем этаже. Здесь подавали чай в чайнике с песочными часами и карамельным сахаром на палочке. Очень мило, почти совсем так как она любила.

В этом году Доротеум явно оживился, приехало несколько москвичей, приятели-белорусы, похоже давно скупавшие на более мелких европейских аукционах интересные вещицы и сами выставлявшие все это здесь в Вене. Благо, жена одного из них — бывшая наша гражданка, а ныне немецкоподданая. Пара австрийских бабушек, кое-кто из продававших, да итальянец, владелец антикварного магазина из Генуи. Почти вся знакомая публика. Основные игроки делали ставки через интернет и по телефону, но все же по старинке у торговавших в зале все равно преимущество. Вначале торги пошли очень резво. До высот взлетели цены на предметы XVIII века. Но потом энтузиазм у покупателей как-то угас. Так что Вероника купила себе и сумочку, и сухарницу, и модель плавильной печки. Даже если она вчера сделана, все равно интересная вещь. Продать всегда можно. Самое удивительное — того Германа Казанского тоже. Причем, все досталось очень дешево. Посмотрела, чем дальше дело кончится, и решила пойти в гостиницу. Прилечь пораньше, после бурной ночи не грех и отдохнуть.

Завтра у нее также насыщенный день. С утра прогуляться на выставку Рафаэля, потом кофе попить, выкупить вещи с аукциона, потом новые торги и, пообедав, можно собираться домой.

Она вернулась в гостиницу, переоделась в удобную пижаму, заказала чай со штруделем, (в Вене она или как) и, открыв ноутбук, решила посидеть в интернете. Где-то через час увидела вызов по скайпу. Звонил Виктор.

— Дорогая, как ты?

— Здравствуй, дорогой, спасибо тебе за подарок. Но ты знаешь, как портье на меня посмотрел…

— Ничего, думаю, что твоей репутации это не навредит. Только прошу купи себе подарок.

— Да я завтра за сережки поторгуюсь арт-деко, очень стильные. Если останется, куплю себе новые туфли или платье…

— Я проверю, чтобы все потратила. А сегодня что-то купила.

Да так по мелочи, сухарницу сазиковскую, сумочку себе, модель плавильной печи, да иконку казанскую, продам — дорогу отобью…

— О. Боже, опять.

— Ну, Виктор, это важно.

— Ладно, тебя не переделаешь. Я вот что звоню…. Я тут по нашим каналам пробил этого товарища. Зовут его Леопольд фон Баденсдорф. Он наследник известной и богатой фамилии. Ну там акции, заводики и пр. Причем и сам достаточно успешен. Занимается эзотерикой, ведет прием. Там, в его кабинет в Мюнхене очередь на год вперед. Но самое интересное вот в чем. Его дедуля — нацистский преступник. Служил в «Ананербе», занимался изучением всякой оккультной чепухи. Мотался по всему свету, вроде все чисто было. Но вот в конце войны, уже будучи по каким-то делам в Нидерландах, убил еврейку из старого богатого амстердамского рода, чуть ли не с королями в родстве. Причем, как-то зверски, на глазах у дочери, и отрезал ей уши вместе с сережками. Громкая история была. Потом его свои же арестовали. Что-то он не по чину сделал. Немцы они ведь иезуитские законы даже на уничтожение принимали. Так вот, пока он сидел под следствием, война закончилась, и он под другой суд угодил. Так что, может, твои сережки не простые, и не случайно этот внучек-оккультист именно за ними охотился.

— Слушай, но они просто валялись в витрине, и я их купила.

— Но ты просто могла его опередить… Он что-то знает о них, и, видимо, не хотел акцентировать на них внимание. Просто так сложилось… Но ключ к этой тайне, скорее всего, в Амстердаме.

— Может, мне туда поехать?

— Слушай, зачем? Что ты там хочешь найти?

— Ну поговорю с продавцами-менеджерами в лавке, может, узнаю откуда они у них…

— Вероника, ты бы осторожней с этим. Ты что, этого товарища вывести на чистую воду хочешь?

— Ну мне и самой интересно, что за сокровище у меня было.

— Так, завтра на аукцион, покупай себе красоту арт-декошную и домой. Смотри, никуда не вляпывайся. Осторожней надо быть. Не пользуйся тем, что я не могу сейчас во все это вмешаться, у меня дела.

— А ты что должен?

— Нет, я просто так срываюсь на сутки к ней в Вену. Так, чтобы поздороваться со старой знакомой. Хватит, Вероника, ты мне нужна живой и здоровой.

— Все, ладно не буду.

Конец ознакомительного фрагмента.