Королева фей

Вадим Анатольевич Борисов (2024)

Одержимый властью магнат, являющийся ретранслятором воли темного демиурга Горнга, получает доступ к биокомпьютеру, позволяющему читать мысли и программировать людей. С его помощью он хочет добиться полного контроля над миром.Предотвратить это может лишь один человек. Только проникнув в параллельный мир Faerie и вернувшись через несколько поколений в мир людей, он может помешать магнату установить тотальный контроль над планетой.

21. Выбор Аль-Халиди

Когда все ушли, Джонни еще раз прослушал свои ролики. Каждый раз, когда в музыкальную ткань вплетался новый инструмент, он поднимал палец, наслаждаясь собственным мастерством. «Приматы! Что вы вообще понимаете в музыке? «Мы уже привыкли», — мысленно передразнил он Аль-Халиди. — Специально для тебя, шейх, вставлю сюда дудку; будешь раскачиваться, как змея перед факиром. Ладно, надо Энджеле переписать ее кассету».

Он включил видеозапись школьного концерта. На сцене Уильям играл на флейте пьесу Винсента Харди.

Музыка, тонкая и ни на что не похожая, захватила Джонни с первых нот. Однако, спустя несколько тактов, он тряхнул длинными волосами, словно отгоняя наваждение, и сказал себе: «Ну, здесь все понятно. Не очень-то и интересно. Я бы написал лучше».

Джонни знал, что лучшая музыка на свете — та, которую сочиняет он. Да, его пока не признали повсеместно, ну и что? Мир еще дорастет до понимания его творений, это лишь вопрос времени. Сам Джонни в своей гениальности не сомневался, так что свою часть пути он уже проделал. Так, во всяком случае, он объяснял многочисленным подружкам, которых приводил в студию «послушать новый шедевр». Огромный диван напротив пульта, местами основательно продавленный, располагал не только к музыкальному творчеству. Мало кто из поклонниц Джонни не таял в умелых руках маэстро еще до завершения первой композиции.

Когда Шульц с Аль-Халиди возвратились с обеда, Джонни сидел, покачиваясь в кресле и громко подпевал флейте.

— У-у-у! А-а-а! А сюда подложим ударные, — прерывая пение, комментировал он. — Тынц-тынц-тынц! Гениально! А сюда опять ударные!

— Не надо ударных! Я беру это, как есть, — властно сказал Аль-Халиди.

Джонни так увлекся, что не заметил их возвращения.

— Вы… вот это берете? — замялся он.

— Да. Это то, что нужно.

— Но… тут такое дело… — Джонни хотел было объяснить, что это не его музыка, но его остановил решительный жест Шульца.

— Деньги меня не интересуют, — отмахнулся Аль-Халиди. — Добавите к контракту, сколько нужно. — бросил он в сторону Шульца. Тот непроизвольно потер ладони.

— Как называется эта вещь? — спросил Аль-Халиди.

— «Забвение», — ответил Джонни, украдкой прочтя название на видеокассете.

— «Забвение»… Кстати, отличное название. А у тебя есть талант, — впервые за все время Аль-Халиди посмотрел в лицо Джонни, который зарделся от удовольствия.

Аль-Халиди достал откуда-то коробку с духами, взял маркер, написал на ней: «Забвение», и сказал:

— Все, можешь идти.

Джонни, не привыкший к тому, что его хвалят, а через мгновение прогоняют из собственной студии, сделал удивленное лицо, но послушно вышел.

Оставшись наедине с Шульцем, Аль-Халиди поманил его пальцем. Шульц испуганно наклонился.

— А теперь слушай меня.