Конец прекрасной эпохи

Вадим Журавлев

В этой книге представлены полсотни интервью с выдающимися музыкантами, режиссерами, театральными менеджерами, многие из которых уже ушли от нас. Интервью эти были опубликованы в главных российских газетах по разным поводам. Собранные вместе, они образуют невероятную картину удивительной эпохи в истории нашего искусства, когда денег на культуру выделялось совсем мало, но сегодня понятно, что это был конец очень важной для нашей классической музыки эпохи.

Владимир Спиваков: «НОРМАН не похожа на соседку по коммуналке в Лялином переулке»

Сегодня в Большом зале Московской консерватории Владимир Спиваков дирижирует Российским национальным оркестром. Это первое появление в Москве маэстро после музыкального фестиваля «Владимир Спиваков приглашает…», которым триумфально открылся столичный филармонический сезон. После кульминационного выступления легендарной оперной примадонны Джесси Норман Спиваков с оркестром уехал на гастроли в Италию, Армению, Францию. Корреспондент «Газеты» Вадим Журавлёв, воспользовавшись паузой в плотном гастрольном графике Спивакова, попросил его подвести итоги фестиваля.

— Владимир Теодорович, приезд Джесси Норман в Москву был суперсобытием, которого ждали несколько лет. Во многих публикациях, со слов примадонны на пресс-конференции, было написано, что вы познакомились с Норман через «соседку по парижской квартире». Что это за таинственная соседка?

— «Соседка по квартире» — это настоящий «культуртрегер» по имени Арианна Дандуа, владелица крупнейшей антикварной галереи, расположенной не напротив Елисеевского магазина в Москве, а напротив Елисейского дворца в Париже. Она дружна со многими знаменитыми музыкантами и часто устраивает благотворительные концерты в присутствии первых лиц Франции. Недавно я был на таком концерте выдающихся музыкантов — певца Томаса Хэмпсона и дирижера Пьера Булеза. Это был концерт в поддержку библиотеки Густава Малера, которая хранится в Париже. На нем присутствовала Бернадетта Ширак, министр культуры Франции. Мадам Дандуа дружна многие годы с Джесси Норман. Но она также дружна со мной, и, как это часто бывает, друзья хотят, чтобы их друзья дружили. Она сделала все, чтобы мы с Норман познакомились и подружились. Она организовала нашу встречу в Нью-Йорке, где Норман пришла на мой концерт.

— Такие звезды, как Норман, к тому же плохо идут на официальный контакт. Ведь те, кто уже пытался много раз привезти ее в Москву, связывались с ее импресарио, но из этого так ничего и не вышло.

— Импресарио Норман напутал с ее репетициями и визой, ей пришлось ехать всю ночь из Германии в Париж, где мы с ней репетировали перед концертом. После чего она написала импресарио, что еще одна такая его ошибка — и он может уйти, не попрощавшись. Концерт Норман в Москве казался почти нереальным. Но у Арианны Дандуа — русские корни. Возможно, из-за того, что они ее тревожат, она — не просто светская львица. Она все время хочет сделать что-то неосуществимое. Между прочим, дочь мадам Дандуа носит фамилию Ротшильд. В общем, она не похожа на соседку по коммуналке в Лялином переулке, в которой я жил.

— Что вы думали по поводу фестиваля, когда он завершился?

— Когда над чем-то долго работаешь, то в конце чувствуешь страшное опустошение души. К счастью, у меня было столько работы, что можно было заполнить это опустошение чем-то другим. В новелле Цвейга «Воскресение Георга Фридриха Генделя», которая звучала во время фестиваля, есть такие слова: «Он знал, что свою работу выполнил хорошо». И у меня именно такое ощущение, что бывает крайне редко. В каждом концерте есть что-то, что тебя не устраивает, что возвращается к тебе нехорошими мыслями. И тогда надо еще раз исполнить произведение, что избавиться от них. В целом, я увидел, что фестиваль был нужен не только мне. Ко мне подходили музыканты из других оркестров и говорили, как важно, что появился такой фестиваль. Для Москвы это новая духовная высота. Ведь весы все время склоняются в другую сторону, в сторону популярной музыки, куда вбрасываются большие деньги. Ведь популярное — это не всегда высокое, и чаще всего — некачественное. Мы показали искусство высокое и качественное. И относительно популярное.

Меня спрашивали, будет ли продолжение фестиваля. Я задумался над этим. Надо, чтобы сюда приезжали знаменитые музыканты и видели, какая здесь публика. Но это произойдет не раньше, чем через два года. Ведь именитым музыкантам трудно найти время, если их приглашаешь меньше чем за два года до фестиваля. У меня большое чувство удовлетворения. Мы только что играли с Михаилом Плетнёвым, и он поздравил меня с фестивалем, «каждый концерт которого был событием».

— От Плетнёва услышать похвалу действительно трудно. А то, что сами участвовали в таком количестве концертов, связано с тем, что Джесси Норман «съела» большую часть фестивального бюджета?

— Отчасти да. Хотя в некоторых газетах назывались запредельные цифры ее гонораров. Джесси Норман дала открытую репетицию, по существу второй концерт, на который попали очень многие люди. Получается, что за два концерта она получила гонорар, который значительно меньше тех, что она получает в других странах. На прощальном ужине она сказала со свойственной ей эксцентричностью: «Мне так здесь понравилось, что я сама себя приглашаю приехать еще раз».

— Что она сказала вам по окончании концерта?

— «Как жаль, что этого уже нет». Особенно ей хотелось исполнить на бис песню Штрауса Morgen, в которой я играл соло скрипки. После того, как она спела сцену смерти Изольды, она ушла за кулисы и сказала: «Доставай скрипку!» А я говорил, что у нас еще два биса. Но после следующей песни она снова дрожала от нетерпения: «Ну теперь-то споем Morgen?» Ей ужасно понравилось, но для меня было не так-то просто: после дирижирования трудно играть на скрипке.

— Судя по тому, что примадонна многое изменила в своей интерпретации между репетицией и концертом, вы были единственным человеком, который не получил кайфа от ее выступления.

— Кайф был минимальным. Ее изменения требовали от меня беспредельной концентрации, просто обнажения всех нервов, обострения интуиции и предчувствия. Это было связано с ее дыханием, ее волнением.

— Неужели такие звезды тоже волнуются перед концертом?

— Она очень волновалась перед концертом. После Москвы даже отменила концерты в Латинской Америке и улетела в Лондон.

— Уже третий сезон вы возглавляете Российский национальный оркестр. Ведутся ли уже переговоры о продлении вашего контракта?

— Пока этот вопрос не обсуждался. Работа с оркестром меня полностью удовлетворяет и в человеческом, и в творческом плане. Наблюдается взаимный рост: и меня, как дирижера, и оркестра. Музыканты сейчас понимают меня с полувзгляда. Я доволен оркестром, чего не могу сказать про мои отношения с администрацией.

— РНО, «Виртуозы Москвы», сольная карьера, музыкальный фестиваль в Кольмаре, теперь еще и в Москве… Когда же отдых?

— Выдающийся дирижер Зубин Мета говорил мне в шутку, что отдыхает в адажио симфоний Брукнера. Я пока не получил такой возможности для передышки, поскольку Брукнера буду играть только в 2003 году. До этого придется только работать. Правда, в этом году мы впервые с детьми собираемся провести Новый год в Москве.

Газета, 6 ноября 2001 г.