Не быть волшебником

Вадим Степанов, 2015

Волшебник получает приглашение от неизвестного чародея, но оказывается втянут в дуэль с ним. Его друзья, один из которых – хозяин ада, а другой – покровитель летунов, помогают выбраться волшебнику из этой непростой ситуации. И все бы ничего, но чародей не собирается честно побеждать в поединке. К тому же, на волшебника, в не самое простое для него время, сваливаются: молодая летунья, ищущая приключений, и ученик, который вынужден экстерном постигать сложную науку волшебства. А есть ещё и верный спутник волшебника – кот Трюфель, который язвительными замечаниями подливает масла в огонь.

Глава 7

Прорыв

Ничто так не отражает красоту сезонов, как лиственный лес. Лето — это яркость зеленного цвета, его многогранность и неуловимость; осень — красота смерти, ландшафт, усеянный трупами листьев печального желто-коричневого цвета; весна — грязное и волнующее рождение, пробивающееся сквозь оковы зимы. И только сама зима самобытна и одинакова для всех мест — белый сон, чистый лист.

— Почему мы здесь? — спросил Костя, вытаскивая ногу из сугроба.

— По нескольким причинам, — ответил Микаэль. — Во-первых, здесь никто тебе не помешает сосредоточиться. А я считаю, что при создании миров очень важно слышать себя, не отвлекаясь. Во-вторых, тебе проще будет воспроизвести этот кусочек мира. Здесь нет красок, линии ровные и пространство однородно.

— Но здесь холодно.

— Холод — это ненадолго, пока мы не попадем в твой мир. А это место замечательное. Я эту полянку создал, когда у меня было очень лирическое настроение. Ну смотри, разве не прекрасно: раскинувшееся на многие километры вокруг белое поле, которое отражает солнце через миллиарды не похожих друг на друга кристалликов. Небо затянуто белесой дымкой, чтобы солнце не было таким ослепляющим, и вокруг ни души. Это же просто рай для создания миров.

— Как-то тоскливо здесь, — робко заметил ученик, — никого вокруг и ничего. Хоть бы деревце какое или там кустик.

— Может, я слегка перестарался, — согласился Волшебник. — Наверное, это был острый приступ мизантропии, когда даже тень, напоминающая человека, сильно нервирует. Но хватит болтать, оглядись как следует, посмотри на небо, почувствуй свежесть, вдохни холодного воздуха и приступай.

Константин сделал все, как велел ему Волшебник: он огляделся вокруг, запомнил все детали, коих было не так уж много, вдохнул морозного воздуха и закрыл глаза. Когда ученик их открыл, то пространство как будто не изменилось. Вокруг так же было все окрашено белым цветом, та же дымка на небе, те же сугробы. Только вот здесь было очень жарко.

— Почему здесь так жарко? — спросил он, зная, что учитель обязательно последовал за ним в этот мир.

— Потому что ты невнимательный, — мрачно ответил Волшебник. — Я же тебе столько говорил про морозный воздух, сугробы.

— Так вон же сугробы, — показал Костя пальцем на один из холмов.

— Нет, ученик, это не сугробы, — продолжил менторским тоном Микаэль, — это барханы. Если ты еще не заметил, то это пустыня.

— Как пустыня? — удивился Костя и поковырял ногой поверхность. — Разве здесь не должен лежать везде песок?

— А это почти песок, — разглядывая свои подошвы, ответил Волшебник, — только белый. Хотя нет. — Волшебник наклонился и зачерпнул рукой предполагаемый песок. — Это больше похоже на гипс.

— Гипс?

— Именно. Я бы даже сказал, селенит. С другой стороны, пусть не снег, но ты придумал мир, в котором хотя бы нет стен и есть небо. С температурой потом решим. Как тебе?

— Честно говоря, страшновато. Когда были стены, я мог знать, что там появится дверь. А где я сделаю дверь в пустыне?

— Зачем тебе дверь? Я же говорил, уходи от стереотипов, поменьше привязывайся к сопутствующим вещам.

— И что дальше будем делать?

— Для начала придумай нам другую одежду, что-нибудь летнее.

Костя посмотрел на учителя. Что придумать себе из летних вещей, он знал. У него были прекрасные шорты и майки. Но Волшебник мог не оценить такой моды.

— Чего ты ждешь? — поторопил Микаэль. — Хочешь, чтобы мы тепловой удар получили один на двоих? Ты учти, волшебникам бывает так же плохо, как и обычным людям.

На свой страх и риск Костя решился. Он закрыл глаза, так у него лучше получалось сосредоточиться, и когда открыл, понял, что и в этот раз сработало. Сам Костя стоял ровно в той одежде, какой задумал. Одежда же учителя напоминала по фасону Костину, однако была несколько более мешковатой и почему-то грязной.

— Это что? — возмутился Микаэль, оглядывая себя.

— Шорты и футболка, — ответил Костя. Его самого вполне устраивал такой наряд. По крайней мере, стало гораздо комфортнее.

— Ну нет, — отрицательно замахал руками Волшебник, — шорты для детишек, которые не доросли до штанов. Впрочем, себе ты можешь их оставить. А мне, будь добр, сотвори что-нибудь более цивилизованное и классическое.

— Я не портной, чтобы разбираться во всех тонкостях, — пробурчал ученик.

— Ты будущий волшебник! А значит, ты можешь быть кем угодно. Хочешь быть портным — будь им. Иначе как ты собрался строить дом, ведь ты же не строитель? Но ты можешь представить себе, что ты строишь дом. А что ты будешь делать с местностью? Или надо будет тебе еще ландшафтного дизайнера нанимать? А захочешь ты помыться, будешь ждать сантехника? О чем я говорю. Все, что ты видел, ты можешь сделать, тебе не обязательно понимать всех тонкостей. Достаточно знать общие принципы. Или ты хочешь восхищенно всем показывать, какая прекрасная у тебя гидроустановка получилась, как ловко она разделяет потоки на турбулентный и ламинарный? Нет, ты просто ставишь краник и рукомойник, и там можно помыть руки. Зачем тебе копаться в деталях, когда уже есть готовые решения?

— А если мне нужно будет понимать, как работает гидроустановка? Вдруг мне это будет нужно? А я даже элементарного о ней не знаю.

— Во-первых, ты можешь узнать все почти обо всем. Но ты не забывай, что это твой мир, твои законы. И если ты не знаешь чего-то или можешь чего-то не понять, то вполне нормально придумать свой принцип действия той же гидроустановки, например.

— То есть чтобы придумать вам костюм, я просто должен представить, что вы в нем хорошо выглядите?

— Не совсем. Ты должен отразить внешние атрибуты. Например, пусть это будет однобортный, светлый, легкий костюм, который бы не смотрелся на мне, как с чужого плеча. Попробуй.

Костя попытался.

— Вот. Почти хорошо, — услышал Костя голос учителя, не решаясь открыть глаза. — В дальнейшем ты будешь видеть недостатки созданного тобой и соответственно будешь их исправлять. Или как в моем случае — дорабатывать.

Константин открыл глаза и увидел, что в целом его работа удалась. Костюм на учителе сидел идеально. Он действительно был белым и казался довольно легким. И конечно, сразу в глаза бросились недостатки. Не хватало рубашки и обуви. Но это ученик быстро исправил, обрадовавшись своему предыдущему успеху.

— Совсем хорошо, — похвалил Микаэль, оглядывая себя. — Теперь и себе сооруди чего-нибудь приличное.

— Но мне так нравится, — запротестовал Костя. — Жарко ведь.

— Хм, ладно, давай исправим температуру, а потом ты переоденешься. Смотреть на почти взрослого мужчину в штанишках почти такое же мучение, как и самому носить их.

— А как мы ее исправим?

— Предлагаю самый простой и быстрый способ для тебя. Что у тебя ассоциируется с температурой?

— Термометр, — уверенно ответил Костя, представив себе термометр, висящий в учительской.

— Вот. Давай его сюда.

— В смысле создать? Сейчас.

Костя закрыл глаза и представил, как на его открытой ладони появляется термометр.

— Вот. — Подросток с гордостью протянул учителю пластиковую трубку.

— Кхм… хм… ученик, — Микаэль непонимающе вертел в руках термометр, — я, конечно, не настаиваю на абсолютной точности, но шкала-то должна у него быть.

— Ой, я сейчас исправлю.

Костя выхватил из рук Волшебника термометр и снова закрыл глаза.

— Готово!

— Хорошо, — сказал учитель. — Пусть будет у тебя. Скажи, какая там сейчас температура?

Костя посмотрел на шкалу.

— Сорок два градуса.

— Отлично, теперь представь, что столбик опускается на отметку плюс двадцать четыре. Хорошая температура, почти по СНиПу.

— По кому?

— Не важно, делай.

Костя послушался, и термометр стал показывать нужную температуру. И тут же жара, окутывающая до этого волшебников, отступила.

— Прекрасно, — похвалил учитель. — А теперь давай переодевайся, и продолжим.

Сперва Константин хотел вновь затеять спор по поводу его вещей, ведь при текущей температуре эта летняя одежда все еще подходила. Но тут он подумал обо всех тех вещах, которые он видел по телевизору или в редкие выходы из детдома. Ему всегда хотелось выглядеть так же интересно. А сейчас у него появился шанс, и он зачем-то отказывается. Перед глазами у Кости пронесся целый вихрь вещей, которые ему хотелось бы примерить. Он даже уже начал себе представлять один очень модный костюмчик, который он видел на телеэкране. Но потом решил, что он же будущий волшебник. А волшебник должен выглядеть необычно. Костя вспомнил про книгу «Властелин колец», и про серый плащ Гэндальфа. В итоге он остановился на обычных штанах на шнуровке, нательной рубахе и, конечно, сером плаще.

— Ну как? — похвалился он перед учителем.

— Мио, мой Мио, — улыбнулся Волшебник, — годится. Давай теперь что-то думать с твоим миром. Начнем, пожалуй, с ландшафта. Или тебя устраивает гипс под ногами?

— Нет, — отрицательно покачал головой Костя. — Пусть здесь будет свежая трава, газонная. Там вот, — он показал в одну из сторон, — будет сад. А вот тут будет озеро.

— А я смотрю, ты разошелся, — рассмеялся Микаэль. — Ну пробуй.

А Константин, действительно, окрыленный первыми успехами, почувствовал, словно у него выросли крылья за спиной. И он начал придумывать. Землю ученик Волшебника укутал зеленым одеялом ровной травы, в отдалении стали появляться деревья, предположительно яблони. В последнюю очередь он стал создавать озеро. Озеро получалось прекрасным, безмятежным и бескрайним. Костя со счастливым лицом распахнул глаза.

Микаэля нигде не было видно. Зато мир преобразился радикально. Во все стороны расстелился газон, неестественный, но ровный. Недалеко блестела вода. Но это не было похоже на озеро, скорее, это была большая лужа, в которой легко можно было увидеть дно, не избежавшее газонной участи. Костя не мог поверить, что все, что он придумал, в голове — такое красивое и естественное, на деле оказалось ужасно нелепым и где-то даже пугающим. Ученик в надежде бросил взгляд на созданный сад. Но тот вроде казался правильным. По крайней мере, Костя так себе его и представлял.

— Сад действительно получился, — услышал подросток голос учителя.

Микаэль стоял рядом и ел яблоко.

— И с яблонями ты здорово придумал. Белый налив. Обожаю.

Волшебник сочно откусил от плода большой кусок.

— Я сгонял по-быстрому, ты не против? Если хочешь, там еще много, — пережевывая яблоко, сообщил учитель.

— Ну хоть что-то, — с грустью заметил Константин. — Зато трава — как в фильме ужасов про плохой сон. А озеро вообще не получилось.

— Не дрейфь, — успокоил Волшебник. — Тут стоит только начать. Трава есть, значит, она будет расти, ровно или нет, ты сам решишь. А надоест трава, можешь заняться подсадкой других растений. Хоть весь Алехинский заповедник сюда перенеси. А вот с озером все непросто. Вода такая стихия, ее чувствовать надо. Она создается ощущениями. Причем у всех эти ощущения разные. У рыбака — это азарт, ожидание, охота. У любителей пляжного отдыха — это бассейн с разными глубинами, течениями, порой вышками. У любителей спорта — это трасса, а для моряков — это просто отдельная жизнь. А ты, наверно, просто представил себе много воды в одном месте. Вот и получил. Ладно, все равно молодец. Я думаю, надо начинать строить дом. А то мы с тобой до конца дня не управимся.

Костя сел на траву и опустил голову.

— И чего ты, — удивился Волшебник, — решил заодно пикник себе устроить?

— Мне кажется, из меня получится не очень хороший волшебник, — тихо признался Костя.

— Почему ты так решил? — Микаэль сел рядом с учеником и внимательно на него посмотрел. — Ты из-за этих мелких неудач переживаешь?

— Ничего себе мелкие! — Костя поднял голову и встретился взглядом с учителем. — У меня же ничего с первого раза не получается. Даже какой-то термометр сразу создать не могу. Вот надо сейчас делать дом. А я как представлю, сколько там всего надо делать, сколько раз я могу напортачить, делать ничего не хочется.

— Ну, друг, что-то ты рано сдаешься. У тебя же нет опыта, вот и не получается сразу все. Оно и у меня не все сразу получается, бывает.

— Зачем вообще что-то создавать, если это так тяжело идет. Может быть, это вообще не мое?

— Не может. Нет, ты, конечно, можешь забить на этот дар и пойти работать в слесари или там куда вас распределяют учиться. Слесарем даже хорошо, плохих профессий вообще не бывает. Но всегда будешь чувствовать себя наполовину. Понимаешь? Словно ты оставил часть себя где-то. И вместо праздника, эйфории, ощущения творчества тебя будет преследовать неудовлетворенность собой. А главное, ты по-прежнему останешься волшебником, только волшебником, который не хочет творить.

— Но если это судьба, дар, почему все так сложно?

— Разве это сложно? В принципе, у тебя же получается делать что-то. Просто не сразу выходит так, как хочется. Но это нормально. Представь себе плотину, которая долгие годы задерживала в тебе этот поток энергии. И вдруг ты открыл в себе способность высвобождать эту энергию. И плотину прорвало. Поток, который устремился под давлением всей своей массы вниз, имеет огромную силу. Он неудержим, яростен, спонтанен. Его невозможно остановить или хотя бы задержать. Такой силы он уже никогда не будет иметь. Но этот поток будет совершенно непослушным. Он будет идти туда, куда захочет, сметая все на своем пути. Заодно собирая по пути весь мусор, скопившийся у плотины за эти годы. И вот когда этот поток выровняется и станет частью течения реки, когда весь мусор и части плотины смоет, останется только ровная гладь. Это течение будет правильным и надежным. А вот будет оно сильным или слабым, будет зависеть только от тебя.

— Быстрее бы уже наступила эта последняя фаза, — сказал ученик и посмотрел на яблоневый сад — единственное, что у него получилось. — Хорошо, я готов строить дом.

— Вот и отлично. Давай начинать, а то мне как-то неспокойно за наших домашних. Не люблю я оставлять Трюфеля одного, его всегда тянет на приключения.

Конец ознакомительного фрагмента.