По следам мечты

Вадим Степанов, 2018

Много ли надо, чтобы осуществить мечту? Быть может, только решимость. Выдернуть себя из повседневности, поменять окружение, знакомых, жизнь – это сложный шаг, но как еще действительно что-то поменять. Роман Горин бросает все и уезжает в другой город, чтобы написать роман. Он пишет про школьные годы, где зарождалась личность в котле страхов, неуверенности, первой любви и уличных драк. Но переезд дарит ему нечто большее, чем возможность написать книгу. В его квартире есть выход на крышу, где открывается прекрасный вид на город. Такой же выход на крышу оказывается и у художника, который живет в соседнем подъезде. Друзья художника – музыканты, часто бывают у него на квартире. И солистка – похожая на девушку мечты, тоже оказывается там. Содержит нецензурную брань.

Глава 6

« — Ты занимаешься чем-то? — спросил Шмель, поглаживая ушибленные ребра.

— Нет, — ответил Андрей, мысленно прикидывая свои шансы проскочить в подъезд, не попав в лапы самого страшного девятиклассника школы.

— Да ты не бойся, — понял состояние Андрея Шмель. — Давай присядем, поговорим.

Андрей нерешительно приземлил свою пятую точку на холодную скамейку, рядом же примостился Шмель.

— У меня к тебе претензий нет, — сказал спокойно гроза района. — Конечно, я тебя просто недооценил, и если бы мы сейчас схлестнулись, у тебя бы не было шансов. Понимаешь?

— Конечно. — Андрей понимал, что в этом «понимаешь» было зашифровано. Он «понимал», а значит, признавал случайность своей победы и соответственно более высокое положение Шмеля в иерархии.

— Но удар у тебя отличный, — сказал Шмель и снова потер ушибленные ребра. — Наверно, еще неделю будут болеть. А я ведь их набивал.

— Извини.

— За что ты извиняешься? Ты честно победил. Если бы мы не учились в одном классе и если бы я тебя не знал, то просто бы признал, что ты сильнее. Хотя, может, и сильнее. Только стержня у тебя нет и злости. Понимаешь? Чтобы по-настоящему драться, злость нужна. А у тебя ее нет.

— Я вообще не очень люблю драки, — сказал Андрей.

— А кто их любит? Получать по морде нравится только дегенератам, а бить слабых — садистам. Дело же не в драке как таковой. Дело в уважении. Часто тебе даже кулаки развязывать не надо, другой уже чувствует, что ты сильнее. Потому что уверенность есть, что можешь вломить. И страха нет, что получишь. Только не говори мне, что ты из тех, которые начинают ныть про то, что словами можно все решить. Не все можно решить словами. Вот не все. И ментами не все. А чтобы ходить по этим улицам, чтобы жить спокойно, чтобы девчонку не бояться домой проводить — нужна эта уверенность и спокойствие. Ты меня, конечно, извини, но пока ты меня не двинул, я думал, ты обоссышься от страха, так у тебя колени тряслись.

— Это от стресса, — решил зачем-то оправдаться Андрей, хотя понимал, что Шмель прав — ему было очень страшно.

— С другой стороны, — продолжил рассуждать Шмель, — ты из той породы людей, которые во время страха не прячутся, а пытаются действовать. Ты испугался, но ты ударил. Это очень хорошее качество.

— Спасибо. — Андрею было приятно, что его так высоко оценил главный боец школы.

— Себе спасибо скажи, — рыкнул Шмель. — Я тут причем? Но я хочу тебе кое-что предложить, за что ты действительно мне потом спасибо скажешь.

— Что?

— Ты же понимаешь, что мне теперь придется заново выстраивать главенство в школе. Кто-нибудь наверняка снова захочет проверить меня на прочность, после того как ты меня вырубил. Как бы и хрен с ним, не страшно. Но авторитет мой ты подпортил.

— Я не хотел…

— Еще бы ты хотел, — усмехнулся Шмель. — Но я тут пока тебя ждал, такую штуку придумал. Сперва, конечно, я хотел тебя наказать, да так, чтобы потом вся школа знала, чем грозят такие попытки сопротивления. Но потом передумал. Это неинтересно, да и потом совсем меня извергом начнут считать. Все-таки есть разница между уважением и ненавистью, а я совсем не хочу, чтобы меня ненавидели. Да и в школе проблемы не нужны. Знаешь нашего участкового — Брылю?

— Нет.

— Во-от, а я знаю. И родители мои его тоже хорошо знают. А я бы хотел, чтобы они его навсегда забыли, понимаешь?

— Думаю, да.

— И поэтому мы с тобой побратаемся. Как тебе идея?

— Это как — «побратаемся»? — не понял Андрей. — Типа, как друзья?

— Типа того, — кивнул Шмель. — Я думаю, это отличный ход. Во-первых, это многих собьет с толку. Все будут думать, почему так получилось: то ли ты такой крутой, то ли что-то предложил мне на откуп. В этом случае желающих со мной драться поубавится. Да и тебя никто трогать не будет, а значит, не будет нарушен паритет.

— Почему меня никто не будет трогать? — не понял Андрей. — Не то чтобы я против, просто хочется понять.

— Ну как, — стал объяснять Шмель, — мы побратаемся. И теперь кто на тебя пойдет, значит, пойдет на меня. Но ты только учти, что наоборот это тоже работает.

— Да разве ж я тебе могу помочь, — немного успокоился Андрей. — Ты сам любого в этой школе положить можешь.

— Да вот не любого, — сморщился Шмель и снова потер ребра. — Есть тут один с одиннадцатого «Б» — Гриша, может, слышал о таком?

— Гриша! — В груди у Андрея сразу похолодело. Велика радость вырваться из западни, устроенной Шмелем, чтобы попасть под каток, которого все зовут Гриша.

Павел Гринев был не просто старшеклассником с хорошо развитой мускулатурой, он был призером по рукопашному бою на районных соревнованиях. В свое время он тоже хорошо прошелся по старшакам, отстаивая свое превосходство в школе. И отстоял его, да так прочно, что с начала десятого класса ни с кем больше не дрался. Поговаривали, правда, что Гриша уже не тот, и под выпускной неплохо было бы ему навалять за старые обиды. Но смелых пока не находилось, до Шмеля. Новенький альфач просто не видел, какие чудеса творил рослый Гриша на старом крыльце школы — месте всех школьных баталий. Он походя ломал носы, выбивал зубы, а одному несчастному из десятого «А» даже умудрился сломать ногу, просто на нее наступив. Это был любимый боец школы, и когда у него закончились противники, драки стали проходить очень грустно и совсем не интересно, что, конечно, сильно поубавило количество зрителей этих боев. Ну кому захочется смотреть, как дерутся Сопля и Кролик? Скука смертная. Все ждали, когда школе объявит войну соседний лицей — были предпосылки. Но лицей неожиданно объявил себя колледжем и драться с «какими-то школьниками» считал ниже своего достоинства. И так бы и скис бойцовский дух среднего учебного заведения, если бы не появился Шмель. Он снова вернул интерес к учебному заведению, практически каждый день устраивая новое шоу. А носов и зубов в его исполнении летало не меньше, чем у Гриши. К тому же по школе пошел передел и поединки приобретали серийность. Пары соперников вынуждены были ждать своей очереди, подгоняя и обозляя текущих бойцов, чтобы быстрее занять импровизированный ринг. Учителя не могли нарадоваться посещаемости их уроков, хоть и смущал внешний вид отдельных мальчишек. А трудовик, завсегдатай уединенного досуга с бутылкой, даже приходил посмотреть со всеми, радовался удачным боям и часто подмигивал, чтобы его не спалили.

— Что я могу сделать с Гришей? — Голос Андрея предательски дал петуха.

— Да не ссы, — усмехнулся Шмель. — Гриша уже не тот боец, что был раньше, уж ты поверь. В нем злости не осталось. Он теперь весь в будущем — репетиторы, курсы, папочку носить стал, туфельки лакированные.

— И тем не менее, — заметил Андрей, — ты не смог ничего с ним сделать.

— Не смог, — согласился Шмель. — Но он был готов к нашей встрече. К тому же, чего уж, он взрослее, сильнее, знает больше. У меня практически не было шансов. Другое дело — ты.

— Я?

— Да. — Шмель по-дружески положил руку на плечо Андрея. — Ты наше секретное оружие. Он не будет ожидать от тебя прыти, как и я не ожидал. А только мы знаем, какой хороший у тебя удар, другие это вряд ли поняли. Конечно, тебе надо еще потренироваться бить по живой мишени, ударь ты чуть левее, и я бы вообще не встал. Но это мы исправим.

— Подожди-подожди, — подскочил с лавки Андрей, — ты что, хочешь, чтобы я с Гришей дрался?

— Не ты, — ответил Шмель и тоже поднялся, — а мы. Нам нужен только эффект неожиданности. Рубанешь его, как давеча меня, и отойдешь в сторонку. А пока этот амбал будет очухиваться, я его и уработаю. Уж ты поверь, ему мало не покажется.

— Но это же нечестно — вдвоем на одного.

— А жизнь вообще нечестная штука. Да и потом, что нечестного в том, что двое девятиклассников встали против профессионального бойца, который на два года их старше? Никто такое не осудит.

— Это все равно неправильно, — сказал Андрей. — Зачем тебе это вообще надо? Он через полгода закончит школу, и ты останешься один такой.

— Не совсем так, — ответил Шмель и очень зло посмотрел на Андрея. — Всегда могут нарисоваться другие. Новенькие в старших классах часто приходят. Вот придет такой кекс и спросит, а кто, мол, тут самый крутой. И ему скажут, вот он — Шмель, его только Гриша и смог побить. Но Гриша ушел, а Шмель остался. И новенький подумает, что не заслужил я быть первым, получил это место будто бы в наследство. И давай проверять меня на прочность. А на хрена мне это надо? Сегодня я в хорошей форме, а кто знает, что будет завтра. А вот если ему скажут, что вот, мол, Шмель, не отпустил даже Гришу-бойца ненаказанным, такой лютый, что даже не лезь. Вот тогда даже мысли у новенького не появится на меня рыпаться, понимаешь?

— Понимаю, — ответил Андрей. — Ты отомстить хочешь. Придумал тут целую историю с новенькими. А если я откажусь?

— Твое дело, — легко согласился Шмель. — Только тогда я реванша захочу и ребятам подскажу, чтобы твой ранг пересмотрели. Ты ж меня типа победил, значит, вознесся. Теперь, стало быть, надо снова тебя на землю возвращать. А я тебе скажу честно, пацаны тебя совсем не боятся. И с радостью примутся тебя дубасить. Так что сам выбирай: снова я, куча одноклассников, а то, может, и не только они, или один Гриша, которого ты к тому же вместе со мной одолеешь. Это уже другой уровень, другое отношение, и если тебе так нравится, гораздо спокойнее жизнь.

Было о чем Андрею подумать. Конечно, всегда можно забрать документы из школы и перевестись в другую, только где гарантия, что слава труса за ним не потянется. К тому же Шмель от него вряд ли просто так отстанет, стоит ведь вот перед домом. Да и в новой школе придется отстаивать заново свое место, там свои Шмели наверняка летают. А если он согласится, то все изменится в его жизни. Он будет не просто невидимым серым школьником, он будет почти суперменом — девятиклассник, которого все будут уважать, даже старшаки. Не за этим ли он так долго отрабатывал свой удар, не для того ли он хотел иметь суперсилу? У каждого мужчины наступает такой момент, когда он делает выбор. И Андрей сейчас чувствовал, что это именно он — его настоящий мужской выбор.

— Хорошо, — тихо сказал он.

— Хорошо? — переспросил Шмель, и Андрей утвердительно кивнул. — Молодец. Скоро сам поймешь, что сделал правильный выбор.

— И когда мы…

— Пойдем на Гришу? — усмехнулся Шмель. — Нет, друг, тебя еще рано на Гришу выпускать. Ты к нему даже подойти не сумеешь. Сперва мы тебя немного потренируем.

— Мы? — не понял Андрей.

Конец ознакомительного фрагмента.