Фаетон. Научно-фантастический роман. Часть 4

Валентин Колесников, 2022

В сборнике рассказывается о дальнейших приключениях героев Куратора Солнечной Системы ученного Тео, где он, в тесном содружестве с Союзом Галактики Млечный Путь со своей командой ведёт борьбу, выполняя миссию мира

Фаетон. Книга 19. С чистого листа

Приключения сотрудников Тео в созданном им Дипломатическом Корпусе продолжаются. А приглашение Куратора Тео в Академию Ученных Союза Галактики побуждает наладить личную жизнь, и это складывается как? Рассказано в этом повествовании…

Пролог

Совсем рядом шумел прибой, в бархатном небе ярко мигали звезды. И в этой тишине, как гром среди ясного неба, раздался рокочущий храп Рока. Понтий улыбнулся. Чудаковатый миллиардер был симпатичен математику. В этой-то тишине, разрываемой храпом, раздался отдалённый крик женщины. Он доносился из дали моря, страстный призыв о помощи. Понтий с трудом поднялся, стал тревожно всматриваться в даль ночи. Фосфоресцирующая поверхность моря да переменчивые бугорки волн не позволяли что-либо разглядеть, да и было это бесполезным. Понтий быстро разделся и бросился в обжигающие волны. Тело в миг окатило холодом моря, и вода стала казаться тёплой. Понтий грёб на крик, сколько было сил. Впереди, наконец, он заметил голову женщины с волосами, распущенными по поверхности воды.

— Что с вами?

— Здесь воронка, она затягивает меня. — Крикнула в отчаянии пловчиха.

— Немедленно ныряй и под водой уходи в сторону! — крикнул он ей.

Женщина колебалась. Затем набрала полные лёгкие воздуха и скрылась под водой. Круг сужался. Понтий отчаянно выгребал от чёрной рокочущей горловины. Но вода была сильнее. Женщина все ещё не появлялась. Он сделал последнюю попытку удержаться на поверхности, затем нырнул. Сильные струи бросили его на дно, обдав холодным отчаянием жизни. Он грёб со всех сил вверх, к воздуху…

Глава 1

Поздно вечером Дмитрий Кразимов пришёл домой от генерала.

— Ты где так долго был? — спросила жена, когда он зашёл в комнату, — Я ещё не ложилась спать, ждала тебя.

— Пойдём на кухню я тебе все доложу

На кухне, пока муж ужинал, Элеонора заварила чай с травами, налила себе и Дмитрию. За чаем он рассказал ей о том, что предстоит передача похищенного артефакта, и что к этому событию надо как следует подготовиться, так как предстоит подписывать важные документы в рамках передачи Чёрной Короны на вечное хранение в Банк Древних Сокровищ и, что приёмку сдачу будет совершать офицер Банка Элеонора Землянская.

— И, что тут такого сложного? — с интересом спросила жена.

— Дело в том, что у инсектоида не притязательный вид и очень гордый характер, требующий уважительного отношения и соответствующего этикета, причём строгий порядок осуществления очерёдности подписей.

— И, что тут такого, все я буду выполнять, как надо, я ведь с отличием окончила университет. — Отвечала Элеонора, чем рассмешила Дмитрия.

— Прекрасно, жёнушка, завтра пойдём вместе к генералу он должен провести ликбез для правильного проведения церемонии. А сейчас пошли спать….

Король Иссёк Великий, был безмерно счастлив, и украдкой думал, про себя, что он благодарен Творцу и судьбе за то, что послан спаситель ему и его Королевству, в лице преданного и отважного губернатора и дважды героя Королевства полковника Ссека. Король величественно восседал на троне, развлекаясь вместе со своими подданными, своим созданным под крышей дворца мирком и при этом жив, и здоров, а рядом всегда был Ссек, которому однажды он доверил свою бесценную жизнь. Возле трона на постаменте, украшенном красной парчой инкрустированной вышивкой золотыми нитками в прозрачном сейфе, покоилась Чёрная Корона с атрибутами власти. Король был весьма доволен жизнью и без Чёрной Короны, которая чуть не угробила его, бременем завладев всеми его мыслями, подвергая смертельной опасности, и теперь, как камень свалился с его плеч ― Король дышал жизнерадостно и свободно, полон сил и жизненной энергии и очень рад теперь избавится от артефакта, передавая Корону на вечное хранение в «Банк Древних Сокровищ».

«О, как хорошо, что этот рыжий с низшей касты инсектоидов у меня в услужении. И, как славно, что Творец наделил его прозорливым умом, и послал его мне!» — глядя на Ссека маслянистыми от важности о самом себе, думал Иссёк Великий. Ссек слышал его мысли, и повернул свой взгляд на Короля, кланяясь в знак понимания. Иссёк опешил от этого, подумав: «Я ничего ему не говорил, а он повернулся ко мне, как это может быть?! — удивился и тут же мысль успокоила его, — Наваждение, какое-то, случайность, а я подумал, что он чувствует мой взгляд, чушь!» — Иссёк опустил глаза и стал смотреть на представление артистов дворцового театра, хлопая в ладоши. На арене театра выступали два долговязых богомола-комика, под ритмичную музыку, извлекаемую синтезатором, они исполняли очень смешной танец. Нелепые фигуры этих инсектоидов лихо и очень смешно подражали мелодичным плавным движениям любимых жён гарема Короля, из расы Рыжих инсектоидов. Король от души смеялся, челядь радовалась вместе с монархом, ― у Короля хорошее настроение…

Когда-то, в незапамятные времена, войну против Славянских народов затеяли инсектоиды из расы Черных муравьёв. Но их популяция на планетах была не многочисленной, и раса людей быстро справилась с нашествием не дружественных высокоразвитых существ. Но Король Иссёк Великий, коронованный на Королевское владычество представителями расы Рыжих инсектоидных племён с девяти планет Солнечной Системы, решил перехватить инициативу. Обладая мощью оружия массового поражения, объявил войну Славянским племенам, населявшим цветущие поверхности девяти планет. В итоге некогда процветающие царства канули в разрухе, выжили лишь некоторые во внутренних полостях планет, под защитой внешней коры своих планет и заключили мир с оставшимися малочисленными инсектоидными поселениями. Король из расы Рыжих инсектоидов Иссёк Великий отдал власть инсектоиду расы Черных, сняв таким образом из себя ответственность за развязывание войны. И новый Иссёк Великий, предок нынешнего Иссёка Великого, вступил в Королевский дворец на правах Короля. Такова история нынешнего Королевства Иссёка Великого из расы Чёрных инсектоидов… Итак, замысел Эр Солара удался, Чёрная Корона, излучаемая сто рентген в час, была водружена на голову Иссёка Великого с целью разрушить замыслы агрессивного монарха начать ядерною войну против человеческой расы, занимающей господство в Галактике Млечный Путь, провалились. Свидетелем увядания Короля Иссёка Великого был придворный, носивший звание дважды героя Королевства Ссек расы Рыжих Инсектоидов, на которых радиационное излучение в любой форме не действует. После ликвидации замысла Короля Иссёка Великого Союзом Галактики было создано поселение инсектоидов из расы Рыжих под административным управлением Губернатора Ссека, в рамках Королевства Иссёка Великого. Чёрная Корона, заключена в сейф с прозрачными стенками и передана излеченным от радиации Королём Иссёком Великим для хранения в «Банк Древних Сокровищ», что и было выполнено уже дважды героем Королевства полковником Ссеком

Его Верховенство Куратор Солнечной Системы Тео, пригласил на совещание в свой кабинет генерала Гаринова с его командой на торжественное заседание по случаю завершения операции Тайфун под патронатом Эр Солара генерала внутренних войск охраны Союза Галактики Млечный Путь. Когда все собрались, Тео открыл совещание: — Соратники, проверенные мною, вы призваны на службу воцарения мира в нашей Солнечной Системе. Девять планет вращаются вокруг нашего светила, некоторые из планет имеют спутники, казалось, что на поверхности нет жизни из-за суровых условий обитания, но оазисы жизни существуют внутри укрытые корой планет. Там идёт своим чередом жизнь. Так вот, по агентурным данным от нашего осведомителя Иссёк Великий, получив на свою голову Чёрную Корону, почувствовал себя властелином над этими колониями инсектоидов и серьёзно готовился к войне, пока по известных вам обстоятельствах не отказался от своей затеи. Но некоторые из губернаторов его колоний до сих пор вынашивают воинственные планы, ссылаясь на то, что Иссёк Великий слаб и не в силах быть Королём, а некоторые называют его недостойным имени Иссёка Великого, так как он принял отречение, сняв с себя Чёрную Корону, и заточил великий символ в хранилище на вечное хранение. Зреет смута в Королевстве Иссёка Великого, а это грозит свержением монарха и воцарением нового Короля. Я собрал вас, господа с тем, чтобы довести до вас нашу задачу устранить опасность и привести все колонии к миру. Прошу каждого высказаться, как и что мы можем предложить Союзу Галактики для решения такого вопроса? — Тео умолк, с вниманием окинул каждого пытливым взглядом.

— Разрешите Ваше Верховенство! — слово взял Гаринов.

— Прошу! — Тео жестом указал на небольшую кабинетную трибуну, рядом с рабочим столом, которая использовалась Куратором для важных мероприятий. Генерал с папкой проследовал на предложенное Тео место. Открыл папку и заранее приготовленное предложение стал зачитывать:

— В связи с угрозой мятежа, и, как следствие неминуемой войны в среде высокоразвитых популяций инсектоидных рас, расселённых на планетах Солнечной Системы, что неминуемо затронет и наши среды обитания, или, другими словами, наступит сплошной Армагеддон, предлагаю: первое; создать под патронатом Союза Галактики инспекционную комиссию по предупреждению мятежей и разъяснению населению инсектоидных рас, во что выльется их мятеж. Второе; с предложением о создании комиссии обратится к руководству внутренних войск Союза Галактики, в частности к генералу Эр Солару, на имя которого направить официальное письмо от имени нашего ведомства. Прошу учесть моё предложение, уважаемый Куратор Солнечной Системы! — генерал повернулся к Тео.

— Браво, генерал, чудесная отписка, в духе военной бюрократии из прошлого вашего военного ведомства. Сейчас другие времена и не исключено, что Эр Солар уже принял к сведению наши предложения, высказанные вами, дорогой Алексей Алексеевич… Тео, не успел договорить, как внезапно среди кабинета возникло голограммной вспышкой изображение генерала Союза Галактики Эр Солара.

— Приветствую собрание Ваше Верховенство! — улыбаясь сказал генерал, — Гаринов прав, я уже создал такие отряды инспекторов, которые сегодня разлетятся по всем колониям обитания рас инсектоидов в Солнечной Системе, и не только. В нашей Галактике множество высокоразвитых гуманоидных существ и это наша практика ежегодно проводить инспекцию членов Союза на местах обитания, чтобы уменьшить влияние возникающих угроз. — Дополнил Эр Солар.

— Где же Вы были, когда наша звезда угасала и наш Союз Ученных лихорадочно искал спасение, надеюсь вы были в курсе этой катастрофы?! — почти сердито ответил Тео.

— Уважаемый Куратор Солнечной Системы, увы это закон развития не позволял нам вмешаться в Ваше естественное развитие, к сожалению, на пути развития случается много кармических и трагических событий, которые как учебник вели Ваши жизни к совершенству, достигнуть ступени развития, чтобы Вы имели право претендовать на вступление в Галактический Союз. Кроме того, ведь все равно человек возрождается и совершенствуется в каждом новом воплощении, я думаю, что Вам Ваше Верховенство — это известно, как никому другому.

— И, что же нам делать с сиюминутной проблемой?! — спросил Тео.

— Вы, Ваше Верховенство прекрасно справляетесь с Вашим коллективом Дипломатического Корпуса по всем направлениям деятельности. И успешно провели операцию «Тайфун», выношу Вам мою личную благодарность, и ещё, благодарю Вас за участие в процессе передачи Чёрной Короны в хранилище. Будьте уверены Союз Галактики найдёт способ развеять любую смуту в среде гуманоидных рас нашей Галактики. Надеюсь на Ваше понимание и ещё, Ваша работа высоко ценится нашим руководством, продолжайте свою работу так, как и работаете и до новых продуктивных встреч. — Эр Солар прервал связь, голограммное изображение исчезло. В кабинете воцарилась тишина. Тео застыл на своём месте, тупо уставился в то место, где только что была голограмма Эр Солара. Генерал Гаринов неопределённо закрыл папку с текстом и не глядя на Тео, ушёл и уселся на своё место. Тео вдруг обнаружил себя, повернул лицо к аудитории:

— Совещание окончено, — глухо произнёс в сторону присутствующих, — до новых встреч, господа, будьте всегда на связи, как видите в нашей Солнечной Системе возникают неожиданные события, которые мы ещё не научились предсказывать. Всего доброго! — сказал Тео, и подождав пока все разойдутся, ушёл к себе в комнату…

Глава 2

Тео вошёл в свою обитель, где чувствовал себя самим собой, где мог дать волю чувствам. Эр Солар задел Тео до глубины бессмертной его души, возбудив своим ответом на замечание:

«Где же Вы были, когда наша звезда угасала…», — на что Эр Солар ответил, как прошёлся скальпелем по нервам Тео:

«…увы это закон развития не позволял нам вмешаться в Ваше естественное развитие, к сожалению, на пути развития случается много кармических и трагических событий, которые, как учебник, вели Ваши жизни к совершенству, достигнуть ступени развития, чтобы Вы имели право претендовать на вступление в Галактический Союз…» Тео в глубокой задумчивости присел на стул, что стоял в помещении, имитирующем прихожую квартиры, в которой он жил в период его молодости и к такому дизайну обустройства своего жилища он привык. Из прихожей вели в комнаты две двери. Одна шла в его комнату отдыха, вторая в архив, где были собраны все задокументированные работы всей жизни, которыми были заставлены вдоль стенок стеллажи до потолка. С минуту погрустив, сидя на стуле, он поднялся и вошёл в комнату отдыха, попав в ещё один коридор с двумя дверями, одна вела в спальню, другая дверь в ванную комнату. В коридоре стоял одёжный шкаф с раздвижными дверцами и зеркалом на них. Тео разделся снял обувь, влез в тапочки. Накинув махровый халат на атлетическое тело, как у «Геракла» из эпоса мифов древней Эллады, и вошёл в ванную. Долго принимал контрастный душ, освежающий и бодрящий, и вышел на кухню, где его уже ждал в репликаторе приготовленный кофе и витаминный напиток, репликатор включался автоматически, как только сенсорные датчики фиксировали появление хозяина. Достав кофе и высокий стакан с морсом, он вспомнил вдруг свою молодость и единственную любовь, прекрасную девушку Лею. О, какой она готовила ему кофе, и что теперь? Одиночество и безысходность, ему даже умереть не положено по долгу службы, и не дадут, за этим тщательно следят медики в Союзе Галактики. Тео, надеясь на то, что его мысли не проникают сквозь специальную волновую защиту, мог предаваться размышлениям, и грустить о древних, древних временах его молодости, вот и сейчас, не будь замечания Эр Солара, эти воспоминания не обрушились бы лавиной на него. Тео, выпив кофе и морс, вышел в свой архив и решил придастся эмоциям, погружаясь в воспоминания своей далекой молодости, порывшись на архивной полке, достал давно забытый древний прибор, доставшийся ему при перевозки древних сокровищ из подземелий храма Оракула в Оазисе Сива. Он не совсем понимал, что это у него в руках, пока не открыл случайно экран прибора. На светящемся табло проявились строчки древней латынью — это была инструкция пользователя. Он прочел, что прибор показывает будущее и прошлое и управляется мыслительной энергией индивидуума посредством ретранслятора, который должен быть надет на голову. Задавая свои воспоминания прибор, называемый «ХРОНОВИЗОР» превращает мысли в видения на экране тех времен, о которых вспоминает пользователь. Тео не стал рытся в своем прошлом, а будущее его не интересовало, он просто поставил прибор с шапочкой-ретранслятором мыслей на полку, но сейчас в эту минуту одиночества и душевной грусти он решил увидеть те единственные картины его молодости. Усевшись по удобнее в кресло и надев ретранслятор, он включил прибор, на экране поплыли картины его прошлого с Леей: «… Общество, откуда он родом, не знало войн, насилия, и жизнь текла вообще неплохо. Столица жила обычной жизнью северного города. В один из таких зимних дней вышел на улицу молодой человек в песцовой шубе с поднятым воротником. Сквозь вязаную маску из толстого шерстяного материала заструился пар от дыхания. Лица не было видно, только две щёлки для глаз. Он вышел на середину улицы и шёл в направлении высотного здания со шпилем, исчезавшим в выси, «растворяясь» в морозной мгле. Под ногами хрустели мелкие хрусталики льда, истирая, как наждаком, подошвы широких песцовых унт. Дорога была довольно длинной. Кажущееся близким здание уходило под искажением оптического обмана вперёд. Но наконец, он ступил на ступеньки широкой террасы перед парадным входом. Пар с подогревающихся ступеней на мгновение закрыл фигуру, но этого мгновения было достаточно для того, чтобы молодой человек с лёгкостью преодолел с десяток гранитных аккуратно подогнанных плит и очутился перед тиснённой золотистым шрифтом вывеской: «СОВЕТ ПЛАНЕТ».

Массивные двери открылись, впуская молодого человека в просторное фойе, куда за ним ринулся мороз и растаял там, превратившись в густые клубы пара. Очутившись в тепле, он с нетерпением сорвал маску, обнажая красивое с правильными чертами лицо с большими голубыми и холодными глазами. В гардеробе услужливый робот-швейцар принял шубу и унты и подал удобные тапочки. Молодой человек вздохнул свободнее. В фойе никого не было. Он вошёл в лифт и поднялся на пятый этаж. В просторных коридорах, устланных мягкими ковровыми дорожками, сновали озабоченно люди. Одни бегали с папками под мышкой, другие спокойно расхаживали парами меж зелени уютных уголков. Среди всей этой суеты навстречу молодому человеку вышел средних лет мужчина в светло-сером костюме с приветливой улыбкой на лице. Он протянул руки в приветствии и тепло пожал обеими протянутую руку в ответ пришедшему.

— А! Тео, рад тебя видеть.

— Здравствуй, Сон. — Ответил Тео.

— Сегодня мой доклад на Совете.

— И что, все представители прибыли? — спросил Тео.

— Да. С отдалённых планет Гелии, Медии, Тирии и Су.

— Кстати, на Су ощутим коализ?

— Пока нет, но на полюсах, где были условия, уже холод идёт миграция к экватору.

— Да-а. Что нас ждёт?! — с грустью сказал Тео.

Сон промолчал. Они подошли к открытым дверям, ведшим в зал, сплошь уставленный креслами с мягкой зелёной обивкой. Представители учёного Мира с четырёх планет собрались в зале. Суровые лица глядели строго на возвышающуюся впереди трибуну, где занимали места Сон, Тео и ещё восемь человек, по двое избранных в Президиум от каждой планеты. Первым с места выступил Сон:

— Я буду краток. Необходимо решить проблему жизни, как выжить? Поэтому мы все здесь, поэтому живём под одной крышей, поэтому мы распоряжаемся доверенной энергией из иссякающих ресурсов. Кто желает высказаться?

Первым поднялся невысокого роста с узкими щёлками глаз человек в Президиуме.

— Гелион, тебе слово. — Объявив выступление представителя планеты Гелии, Сон сел.

— Я буду тоже краток, — начал Гелион, — дайте нам возможность переселиться на Су.

В зале зашумели. Послышались реплики:

— А мы что же, по-вашему, Гелион?

Сон поднял руку, призвал к спокойствию.

— Я неоднократно предупреждал, уважаемый Совет, что на Гелии нет реальных условий для жизни. Цивилизация практически живёт за счёт остальных. Есть ли смысл терпеть такое. Но представители Су категорически противятся этому!

— Мы не претендуем на экваториальную часть! Отдайте нам полюса! — кричал в исступлении Гелион. Сон снова поднял руку, призывая к спокойствию. Свет в зале мгновенно потух. Поплыла голограмма синих от снега просторов закованных в льды городов и пустующих фабрик, заводов, жизнь, казалось, покинула планету холода и мрака. Но кадр сменился, показывая удушливые улицы, освещённые тусклым светом электрических ламп подземелья. Люди в обветшалой одежде, полуодетые, почти слепые, без дневного света, глядели широко открытыми глазами в объектив фотокамеры с мольбой. Сердца дрогнули. Каждого стало мучить угрызение совести.

— Я требую отдать нам полюса Су! — прозвучал голос Гелиона в тяжёлой свинцовой тишине зала. На зелёном табло над головой Президиума Совета зажглась цифра 1400 — голоса, поданные за переселение с планеты Гелии на Су. Победа Гелиона была принята Советом восторженно, под рукоплескания зала Гелион со своим Советником оставили зал, поднялись этажом выше для разработки плана по переселению на Су. Оставшиеся вновь зашумели. Снова вмешался Сон.

— Если ни у кого нет предложений, то можно разойтись и возобновить наше сто первое заседание завтра. Но, помните все, зачем мы здесь?

Зал сидел тихо. В мёртвой тишине все ждали чуда, которое бы спасло от неминуемой гибели.

— Дайте мне слово? — поднялся в середине зала представитель из делегации планеты Медии.

— Назови себя и пройди на трибуну. — Сон указал широким жестом место для выступлений.

— Я, Гай, командир корабля из Медии, доставившего сюда делегацию учёных. Стройный мужчина средних лет пробирался между рядами к трибуне. Когда он занял место выступающего и свет осветил его светлые волосы, зал увидел необычайно красивое лицо и умные серые глаза, смотревшие открыто с чувственным участием, сознающим всю глубину трагедии.

— Я не знаю энергетических возможностей Союза, но твёрдо убеждён, что мы не один во Вселенной.

— Пожалуйста, конкретнее? — торопил Сон.

— Моё предложение покажется смешным, может быть, наивным, но в сложившейся ситуации…

— Не тяни, говори, что предлагаешь? — перебили его из зала. Бесцеремонное обращение с космонавтом давало право учёным, занимающим почётные места в Союзе и среди населения планет, а, кто такие космонавты, — растратчики и так скудных запасов энергии, которая попросту выплёскивается в реактивные трубы кораблей.

— Я прошу одного. Поиска высокоразвитой цивилизации, которая наверняка знает, как избавиться от надвигающейся беды катаклизма.

Зал загудел, как улей.

— Нам незачем тратить драгоценное топливо на детские забавы!

— Мы не сумасшедшие!

Сон вновь вмешался. Зал затих.

— Дорогой Гай, вы ведь знаете, что жизнь во Вселенной почти невозможна. Теория Вероятностей даёт мизерный процент ее существования.

— Но все, же даёт! — не сдавался Гай, — Да космическое пространство кишит высоко развитыми цивилизациями, вы не сталкиваетесь с ними, потому, что теоретики…

— Наш возраст — два миллиарда лет. За этот промежуток цивилизация не обнаружила себе подобной в нашей галактике! — настаивал Сон, — Трезвый рассудок подсказывает…

— Я тебя перебью Сон. — Неожиданно вмешался Тео. — Я, как астрофизик, хочу предостеречь тебя, ведь в безумных, порой абсурдных решениях есть доля истины.

— Спасибо, Тео! — Гай благодарно взглянул на астрофизика, — Итак, я предлагаю обследовать соседние галактики путём внедрения наших звездолётов во все направления Космоса и зондирование радиотелескопами всего возможного пространства. Не может быть, чтобы нигде не было развитых существ?!

В зале воцарилась мёртвая тишина. Гай воспользовался этим и затерялся в зале. Учёные задумались. Прошло минут десять. Все сидели молча. Надежда на спасение — это ещё не само спасение, а времени на абсурдные идеи нет, нужны действия. Предложение Гая осталось не услышанным…».

«И это тогда, когда наша звездная система Сириус терпела бедствие, Союз Галактики наверняка знал об этой надвигающейся катастрофе и скептически цинично наблюдал; а, что будет и, как они будут выходить из катастрофы, что смогут предпринять?!» — негодуя думал Тео, листая свои записи и погружаясь в ностальгию воспоминаний:

«На сегодня все. — Сон сделал жест рукой, призывающий разойтись. Учёные вставали и выходили по одному из зала.

— Ты, Тео! — тепло говорил Сон, — не хочешь переселяться в Совет?

— Нет, я чувствую себя гейянином, пока хожу по этой земле, как человек.

— Ну, ну! — похлопал Сон по плечу молодого человека. — А сейчас что намерен делась?

— Буду обдумывать предложения Гая.

— Ты меня извини, но заниматься сейчас бредовыми идеями значит навлечь на себя ворох насмешек…

— И стать шутом? — закончил Тео.

— Ты же умный человек и поймёшь меня правильно…»

«Сон тогда проводил меня к лифту, — припомнил Тео, — и я вздохнул тогда с облегчением лишь когда за ним закрылись массивные двери Совета».

«…Сквозь толстую вязь шерстяной защиты проникал семидесяти пятиградусный мороз, остро щипая кончик носа и щеки. Время от времени Тео растирал меховой рукавицей лицо, пока не разогрел, и уже мог идти по улице свободно. Он продвигался довольно долго, и лишь когда перед ним возник жилой квартал из плоских пятиэтажных домов, остановился и вошёл в подъезд одного из них. Дверь овальной конструкции была герметичной. Холод внутрь лестничного марша пятиэтажки не проникал, но и войти в такой дом тоже не просто. Жильцам необходимо знать код, который набирается на клавиатуре, тем, кто не знает кода, попросту, гостям, отвечает по радио сам хозяин. На запрос Тео ответил мелодичный голос женщины. Щелчок замка ― и клубы пара заструились в дверной проем вместе с гостем. Тео легко вбежал на пятый этаж, где в уютной и просторной комнате жила хозяйка голоса. Она ждала его у открытой двери квартиры. Ею оказалась красивая миловидная женщина, стройная, с длинной русой косой и ровным прямым носом. Глядя на ее лицо, придирчивый взгляд не смог бы обнаружить черт, не гармонирующих с безукоризненным овалом лица и чуть раскосым разрезом светло-зелёных глаз. Она смотрела на Тео, как на хорошо знакомого человека открытым добродушным взглядом, жестом приглашая войти.

— Я уж думала, не придёшь. — Сказала она.

— Ну почему же? Мне всегда здесь думается лучше.

— Да?! Это приятно слышать.

— Да, и я бы хотел остаться у тебя, Леа.

— Я буду рада. Иди на кухню, я приготовлю кофе.

— Спасибо.

Она ушла коридором на кухню, а Тео, словно пришёл домой, бесцеремонно начал снимать верхнюю одежду. В квартире было тепло и уютно. Тихо жужжал обогреватель. Ступая мягкими тапочками, Тео вошёл в комнату. В зелёном уголке, сплошь заросшем тропическими растениями, щебетали разноцветные птицы. Было особенно уютно здесь, и живой уголок природы никак не вязался с тем, что творилось на улице. Тео приблизился к попугайчику. Нахохлившись, он сидел неподвижно на жёрдочке внутри большой клетки. Бусинки глазки время от времени закрывались в полудрёме.

— Как дела, Яша? — спросил Тео.

— Я старая плешивая птичка! — прошипел попугай, — А, ты, как

дела, как дела?

— Ну какая же ты плешивая? Ты, Яша, красивый, умный.

— Давай поцелуемся! Давай поцелуемся! — загалдел попугай, старательно изображая звуки поцелуев.

— Давай поздороваемся! — настаивал Тео.

— Зачем мне твоя рука? — шепелявила птичка. — Ты лучше, милый, о спорте поговори.

Громкий смех женщины привёл Тео к действительности. С маленьким подносом за спиной стояла Леа, на нем были две чашечки парившего кофе. Оба засмеялись и уселись за журнальный столик.

— Кофе ещё есть? — спросил он.

— Как видишь.

— Да, да! — вспоминая запрет, наложенный Советом Планет, Тео прикусил язык. Только им было известно, что поставщик продуктов остался один-единственный, это планета Су. Пока на ближайшие сто-двести лет хватит всем, а дальше, что будет дальше? Этого не знал никто. Молчание нарушила Леа.

— Ну, что там слышно о погоде?

— Ничего особенного, сто лет тому назад такое явление уже наблюдалось.

— А, не рассказывайте нам сказки. — Махнула рукой женщина, — Ты думаешь, что вы такие умники, и не подозреваете, что все говорят вокруг.

Тео насторожился: — Ну и что же?

— А то, что наступает оледенение.

— Да ну?

— Тебе вот и ну!

— А что же произойдёт весной?

— Я у тебя должна спросить, что?

— Ну, положим, большое потепление.

— Я бы этому поверила, — возразила женщина, — если бы, — глаза ее уставились мечтательно куда-то вдаль, — если бы ты не свозил меня к морю на лазурный берег Су.

— О, Леа. А представь себе, что там сейчас так же тепло, как и тогда?

— И помнишь, там мы купили этого болтливого Яшу?

— Как же. Ты ведь сама настаивала на этом?

— И не подозревала, что оно окажется такое болтливое. Ровно в шесть утра вскакивает и начинает подымать гвалт. Вся живность за ним просыпается, а вот сейчас, паршивец, спит… Леа увлечённо говорила о птицах, о видеофильмах, о своих занятиях по изучению систем владения телом и обо всем, что помогало занять себя в длинном зимнем времени, давно уже люди Геи не работали на фабриках и заводах. Оснащённая высокоточными роботизированными комплексами, промышленность Геи давала все необходимое. Тео не слушал ее. Он сосредоточенно думал о предстоящем поиске выхода из сложившегося положения. Ведь ему делать доклад, что скажет он Совету?

— Ты, Леа, занималась вопросами генетики, не так ли?

— Да. Но это было так давно. Нашу лабораторию распустили.

— Видишь ли, возможно, тебе придётся вернуться к своим работам.

— О, дорогой Тео, я буду счастлива!

— Ну что ж, будем считать, что это твоё согласие.

Женщина расплылась в благодарной улыбке. Она встала и подошла, привычно уселась к Тео на колени и нежно поцеловала его в губы. Он чуть отстранил ее.

— Положение, Леа, очень серьёзное. Но, как известно, безвыходных ситуаций нет.

— Ты, милый, говоришь загадками. Точнее можешь выразиться?

— Нас заставили молчать.

— Кто?

— Президиум.

— Но ты, же в его составе?

— Да, и я голосовал за это.

— Тогда молчи.

Женщина задумалась. Ей стало вдруг грустно и неуютно в тёплом пространстве квартиры.

— Идём спать.

Она увлекла Тео в спальню. Вскоре оттуда послышался смех, беззаботный и радостный…

Глава 3

— Слово предоставляется Советом Учёных, астрофизику Тео! — голос Сона известил его выступление. Тео встал, подобрал бумаги в папку и медленно двинулся к трибуне. Зал напряжённо вглядывался в молодого человека 1400 парами глаз. Наконец, он взошёл на трибуну. Некоторое время шуршал исписанными листиками. В облике его все читали ту спокойную уверенность, которая приходит с мудростью к маститым учёным.

— Уважаемые коллеги, представители своих планет. На обсуждение выносится вопрос поиска разумных существ… — Зал взорвался от возмущения, кто-то даже свистнул. Как выстрелы, посыпались реплики в его адрес. Стараясь перекричать зал, Тео громко сказал:

— Даю вам полчаса на голосование, и если большинство будет за, то Президиум изложит дальнейший вариант действий уже в этом направлении…

— Он надеется ещё на Президиум!

Зал вновь загудел, как улей. Тео не стал складывать бумаги в папку, он сошёл с трибуны под вой присутствующих. В фойе у окна, из которого хорошо видна площадь, застал его Сон.

— Я тебя предупреждал.

— Думаю, с нашим проектом все кончено…

— Тебя требуют выдать на суд учёных. Благодари Бога, что я тебя хорошо знаю, и Президиум тобой доволен, но спасти тебя уже не в наших силах.

Тео опустил глаза. На скулах заиграли крутые желваки, руки сжались, в бессильной злобе стучало сердце. Сон выжидал, глядя на Тео.

— В самый раз тебе исчезнуть. — Тео внимательно взглянул на коллегу? — Я имею в виду законсервированную станцию, исчезнешь, пока утихнут страсти.

Тео тяжело вздохнул. Суд учёных — страшная кара, лишающая многих привилегий. Неожиданное предложение Сона говорило о том, что и он не поддержит Тео, если тот не примет эту единственную «соломинку», как спасение. Учёный посмотрел на Сона. В его серых глазах искрилось недоумение и досада. Но медлить нельзя, иначе Совет вычеркнет его из своих рядов.

— Я согласен. — Коротко ответил Тео. Домой он пришёл поздно. Долго возился с громоздкой одеждой, снимая тёплые и неуклюжие вещи в коридоре. Прогулка по скованному морозом городу несколько успокоила расшатанные нервы. Тео устало вдохнул, когда после тёплого душа мягкий домашний халат принял его в свои объятия, и вошёл в спальню. Мигающий глазок сигнала сиял в темноте комнаты, призывая хозяина к телефону. Тео неохотно подошёл, щёлкнул кнопкой, и в ту же секунду раздался звонок.

— Алло. — Сказал он в трубку.

— А, это ты? Пользуешься благами, а мы должны урезать свои пайки для тебя?.. — Кричал в трубке мужской, хриплый голос. Тео, с раздражением, машинально бросил трубку. Взялся обеими руками за голову, потёр виски, глаза, затем дёрнул за шнур телефона, отключая его. В это самое время в дверь позвонили.

— Кошмар какой-то, покоя нет из-за одной оплошности.

Он резко рванул дверь спальни и в мгновенье ока очутился у выхода. Когда в дверном проёме образовалась достаточная щель, в неё буквально влез незнакомец. Повисая на предохранительной цепочке, он выпалил:

— Здесь живёт астрофизик Тео? — и, осматривая живыми карими глазами хозяина, продолжал удовлетворённо, — Тео, вы меня должны выслушать?

— Я не принимаю по ночам! — Раздражённо начал астрофизик, пытаясь захлопнуть дверь. Но незнакомец уперся сапогом в проём и уже орудовал ею, пытаясь открыть дверь. Тео не ожидал такой наглости, в крайнем изумлении отступил от двери.

— Вы должны меня выслушать, иначе я взломаю дверь! — угрожал незнакомец.

— Говорите! — Сдался Тео. Незнакомец, несколько успокоившись, начал сбивчиво:

— Я математик Понтий, — этих слов было достаточно. Вспомнились блестящие работы математика в области теоретического моделирования пространственных взаимосвязей, и Тео уже внимательнее стал слушать.

— Я математик Понтий, — повторил он. — Мне удалось доказать существование энергии неуравновешенных систем и рассчитать приёмник-уловитель этой энергии. — С этими словами он поднёс к дверной щели свёрток, — Вот модель, надо показать вам.

Загадочное поведение Понтия вселяло в Тео надежду о том, что математик ничего не знает о происшествии в Совете, и он решительно отбросил цепочку и распахнул дверь.

— Входите, Понтий.

Волнуясь, математик снимал с себя одежды. Вскоре они сидели в спальне Тео за столом, на котором Понтий демонстрировал своё изобретение. Тео рассеянно слушал. Он знал о незаурядных способностях гостя, но знал также и о его фанатичной одержимости в достижении поставленных целей. Таким образом, впустив математика, решил отделаться от него, когда тот наконец кончит. Между тем Понтий продолжал: — И отклоняется стрелка аптечных весов. Что это за энергия? Я задавал себе один и тот же вопрос и… — Тео не слушал. Он думал о Лее. Теперь, когда под угрозой его имя, он вынужден спрятаться в Космосе, как ненужный хлам, а она, что будет с ней? Сон предупредил не говорить никому, даже Лее. Образ девушки с зелёными, как бирюза, глазами и пышным русым водопадом вьющихся волос стоял в воображении несчастного Тео. Слова Понтия на ее фоне доносились до сознания, как рокот шторма в тёплых океанских широтах Су.

— Индикатор нагревается… — Продолжал Понтий. И тут впервые он взглянул на безучастное лицо Тео. На любопытном, с чуть вздёрнутым носом, на лице математика отразилась угрюмая гримаса. Он несколько мгновений сидел молча, изучая астрофизика, затем хлопнул изо всей силы кулаком по столу. Приборы подскочили на столе, стакан с водой упал и облил халат. Тео очнулся:

— Вы закончили? — спросил он жёстко.

— Нет я привык, чтобы меня выслушивали! — резко ответил Понтий. Скрипя зубами, Тео вопросительно взглянул на математика:

— Начинайте! — скомандовал он.

Понтий возобновил рассказ, который был закончен в четыре утра. Прощаясь, математик сказал:

— Я оставил вам описание прибора и свой телефон. Я буду следить за вашими действиями, попробуйте только не доложить в Совете об этом, неприятности я вам гарантирую. Тео ничего не ответил, на его лице лишь сверкнула улыбка, чтобы тут же смениться печатью горечи… В спешке он прихватил с собой коробку с прибором Понтия. У подъезда его уже поджидал аппарат и Лион. Было раннее утро, вернее, пять часов. Иней огромными лепестками свисал с потолка у входной двери дома. Жутко было смотреть, как струится пар, облаком тает в глубине коридора. Тео решительно толкнул входную дверь и очутился на трескучем морозе. Щеки обожгло, мгновенно холод коснулся пальцев на ногах и пальцах рук, надёжно укрытых мехом. Почти бегом Тео двигался к аппарату, и вскоре очутился внутри. Тепло и уют внутри машины сняли с души Тео почти всю тяжесть положения.

— Ну, я не поеду с тобой! — сказал вместо приветствия Сон, — Ты дорогу знаешь.

По тону, коллеги и его напряжённому взгляду Тео понял, что последняя нить в их отношениях лопнула. Что теперь Сон, может быть, жалеет о своём предложении укрыться на станции. Но содеянное не вернёшь, а Тео тогда не отказался, хоть Сон был уверен, что Тео откажется, предложи ему убежище. Надежда на Лею не оправдала себя. Положение астрофизика в Учёном Совете Тео устраивает, как видно, больше, чем чувства. С такими мыслями Сон оставит летательный аппарат… Завод-платформа или станция сначала была видна маленькой светящейся точкой среди ярких звёзд. Но эта маленькая точка все увеличивалась на глазах, вырастая в груду хаотического нагромождения металла. Отдельные детали станции начали проступать, когда Тео приблизил свой аппарат на расстояние около километра. Мрак царил в утробе заводских корпусов, лишь по периметру станции горели красные лампочки, обозначающие габаритные контуры. Спустя минут десять он уже стоял на стартовой платформе завода, определяя местоположение. Сориентировавшись, Тео направился в жилой комплекс. Ритмичные шаги магнитных подошв скафандра делали его схожим с механическим роботом. Внутри жилого комплекса царил мрак, если не считать все тех же красных лампочек, обозначавших коридоры, лазейки, люки и лестницы, переходы и двери. Это так называемое контрольное освещение помогало найти в случае необходимости тот или иной блок-цех станции или нужный корпус. У двери с надписью «УПРАВЛЕНИЕ» Тео остановился, нащупывая клавиатуру кода слева на стене. Внезапно красная лампочка над входом замерцала, и дверь утонула, образовывая чёрный прямоугольник пространства. Космонавт вошёл. В ту же секунду дверь закрылась, и послышалось знакомое шипение воздушно-кислородной смеси. Внутри «шлюза» на стене вспыхнула надпись: «СКАФАНДРЫ МОЖНО СНЯТЬ», но Тео этого не сделал из-за излишней предосторожности и вошёл в коридор жилого комплекса. Он облюбовал среди множества пустующих комнат одну с широкой двуспальной кроватью и центробежною гравитацией. Сразу же включил блок, регулирующий вес. Комната чуть качнулась, началась раскрутка. Кровь медленно отходила от головы. В висках перестало стучать. Когда вес Тео стал таким, как на Гее, он снял скафандр и очутился в почти привычных земных условиях. И только теперь он ощутил себя в полной безопасности, более того, в его руках волею случая оказался теперь сам председатель Президиума Союза планет Сон. Самолюбие тёплой волной согрело потаённые уголки эгоизма. Тео вздрогнул от этих мыслей, прогнал их, но чувство неловкости ещё оставалось в нем. Усталость последних дней, нервное напряжение давало знать. Веки сами закрывали глаза, и вконец разбитый усталостью, он лёг в постель, не снимая комбинезон… С этого мгновения время остановилось для Тео. Он не хотел замечать его ток в ожидании чего-то непонятного в его столь необычном добровольном заточении. В жилом блоке была библиотека с набором всевозможной литературы, дисков с фильмами и концертных записей. Тео не скучал. Вначале он перечитал все, что там хранилось. Обладая искусством скоро чтения, ему это удалось без особых затрат времени, читая ежедневно по пятисот страниц. Вот с видеодисками было сложнее. Когда и их запас подошёл к концу, Тео взглянул на себя в зеркало. Вначале он не понял, кто на него смотрит. Нечто косматое с чёрной «лопатой» бороды и горящими серыми глазами. Невольно отшатнулся. От внешнего вида он пришёл в себя:

— Да сколько же времени я торчу здесь? — сказал сам себе в слух, затем сверил время наручных часов с электронным хронометром станции. Обмана не было, шесть месяцев ушло, а Сон даже не поинтересовался им. Да, крепко задел он председателя своим выступлением в Совете. Снова самолюбие ласково прикоснулось к груди. Довольный собой, Тео вошёл в ванную. Приведя себя в безукоризненный вид, он решил устроить пир. И угостил себя роскошным обедом. Мгновенно анализатор самочувствия выдал на табло цифру 12.

— Ого! — изумился Тео. — Да, двенадцать килограммов лишнего веса — это ненормально.

Мысли невольно стали возвращаться к Гее. Что там творится сейчас? Что решил Совет? Ничем, даже сотой частичкой лишней энергии он не может воспользоваться, мгновенно службы контроля зафиксируют утечку, и его затворничеству придёт конец. Аварийный запас, которым он пользуется, практически неиссякаем для завода, так как его дают звезды. Вот поэтому-то внешняя связь с Геей невозможна. На третьи сутки с того самого момента, как все им было уже прочитано и просмотрено Тео ощутил себя в странном одиночестве. И заметался по комнате от стенки к стенке, как загнанный зверь. Были мгновения, когда хотелось выть от тоски, наплевать на все и вернуться в лютый холод. Но мысль о том, что его ждут цеха заводов глубоко под землёй, отрезвляла разбушевавшееся сознание. Однажды утром он поднялся с постели и, не ведая, что творит, стал облачаться в скафандр. Ноги сами в ускоренном темпе понеслись к выходу и лишь у самого выхода он очнулся.

— Стоп, назад! — приказал сам себе. И еле сдерживаясь от порыва, вернуться в комнату. Заставил снять скафандр. Затем привязал себя обрывками простыни к привинченной кровати. Так прошло двенадцать часов. Он развязал узлы.

— Только чтобы размяться. — Оправдывался он перед самим собой, — О, как затекли ноги.

Он встал. Начался озноб. Крупные капли пота выступили на лице, и на ввалившихся щеках. Теперь его вес не добирал и тринадцати килограмм до нормы. И настал час. Тео решительным движением открыл дверь, быстро, без скафандра, направился к шлюзовой камере. Открыл дверь, смело стал в ней. Когда за ним закрылась дверь, и воздушная смесь с шипением опустошала пространство, в Тео неожиданно проснулась

жажда к жизни. Он лихорадочно, в припадке удушья, остановил откачну, теряя сознание.

Глава 4

Тео пришёл, а себя лишь когда роковая дверь была открыта, обнажая выход в коридор. Он выбрался на корточках из камеры, пересиливая тошноту, досаду и слезы. Лёжа на кровати, дал волю чувствам. Рыдания душили Тео. Он чувствовал, что сходит с ума.

В порыве бешенства вскочил на ноги, заметался от стенки к стенке. Так продолжалось довольно долго, пока не свалился обессиленный на пол, голова уткнулась в дверки стенного шкафа, где был скафандр. Тео очнулся от неудобного положения. Что-то больно давило в темя. Он повернул голову, и увидел картонный ящик с прибором Понтия. Он не поверил своим глазам. Неожиданно вспомнился математик со своей одержимой идеей и аппаратом. Тогда изобретение показалось каким-то бредом, сумасшедшею теорией утописта, мечтающего одним махом решить энергетический кризис планетарной системы. Сейчас же слезы радости текли по щекам. Он бережно, как драгоценный груз, открыл коробку и достал объёмистую тетрадь с описанием прибора. И тут же, сидя на полу, принялся читать. Но вскоре поднялся, сел на кровать, затем перешёл за письменный стол. С этого момента жизнь Тео переменилась. Он стал спокоен. Следил за своими действиями и аккуратно выполнял распорядок дня, составленный им же для себя. Однажды «утром» он покинул комнату и вернулся лишь под «вечер», голодный, но полон жизненных сил и энергии. Ещё вчера Тео был обречён, сегодня он не мог поверить в своё воскрешение. Изобретение Понтия давало возможность вернуться, и вернуться героем. И для достижения этой цели он принялся, не щадя себя, осуществлять задуманное. Станция стала постепенно преображаться. Материала для постройки автономной энергетической установки по принципу изобретения Понтия здесь было в достатке, и спустя ещё полгода завод-платформа мог в автоматическом режиме выдавать целые блоки для монтажа звездолётов. Его цеха могли работать на полную мощность, используя энергию неуравновешенной системы, которую получал Тео, построив приёмник-преобразователь. Утечка энергии из Союза планет не регистрировалась контрольными службами. А благоприятные условия развязали руки. астрофизику. И пришла пора заявить о себе. Снова терзания обрушились на бедную голову скитальца. Отдавать в руки Союзу открытие значило стать героем, но Сон мог использовать изобретение в своих интересах. Ведь это он укрыл Тео на станции. И в любой момент Сон мог заявить об этом Союзу Планет, и тогда ни он, Тео, а Сон станет героем, а бедняга Понтий так и останется неизвестным. Что делать, суровое время насаждает жестокие законы борьбы за выживание. Тео понимал, что в его руках. Один приёмник, Бог весть, откуда, принимает энергию, и превращает ее в электрическую, полностью заменяя электростанцию, достаточную для питания станции… Как же обойти Сона, самому заявить Союзу о том, что удалось ему? Тео не знал. Он долго думал, сидя за письменным столом-пультом управления приёмником. Неожиданная проблема свалилась как снег на голову, а тут ещё и все увеличивающийся ток энергии. Кристалл-преобразователь разогрет до бела. Необходимо выключить приёмник, иначе сгорит прибор. Тео нажал кнопку «стоп». Как только палец коснулся кнопки, мгновенный толчок выбросил Тео из кресла к стенке. Он больно ударился головой. Когда сознание вернулось, трудно было понять, что произошло. Но, осмотрев внешнее пространство телекамерами связи, стало ясно, что приёмник-преобразователь энергии взорван. Он стал лихорадочно перебирать варианты, как разобраться в случившемся. А все так складывалось блестяще! Он — обладатель тайны энергии. Он раздаёт задыхающимся от кризиса планетам ее живительный ток. Как все это было реально — и рухнуло, словно карточный домик, в одно мгновенье. Да, справиться ему одному не под силу. Тео, кряхтя, встал с кресла. Ныла голова, болели ушибленные места. Не торопясь, он облачился в скафандр и медленно вышел к шлюзовой переходной кабины. Несколькими минутами позже он уже стоял у взорванного приёмника, с интересом осматривая искорёженные клочья металла и осколки, застрявшие в стартовой площадке. С нескрываемым беспокойством он осмотрел шахту с летательным аппаратом внутри. Машина осталась невредимой, осколки застряли в герметические двери.

«А что, если сесть, да и прямо к председателю в кабинет?» — мысль так прочно вонзилась в мозг, что поделать с ней он уже не смог ничего. Волнения охватило Тео. Трепетно, как нежное живое существо, он погладил свой летающий диск. Сквозь прозрачный фонарь кабины, словно в ответ ему, замигали зелёные контрольные лампочки. Вглядываясь в их гирлянды, он убеждался, что машина в полном порядке, что стоит ему войти внутрь и нажать вон на ту кнопку, и… Он поймал себя на мысли, что уже внутри диска и, что никакая сила его уже не остановит, что аппарат уже выруливает из шахты на старт… Идей по спасению выдвигалось много. От абсурдных, стоивших исключения из Совета учёных и забвения их"родителям", до практически неосуществимых. К ним относилась интересная идея математика Понтия, который жаловался Президиуму, что эту идею украл Тео, Сон покраснел. Ведь это он отправил астрофизика на станцию, а если он объявится, тогда конец. С этого момента Сон боялся думать о станции, а математика высмеял при всех учёных, назвав его утопистом, Но Понтий заявил тогда, что-только его открытие спасёт Союз от катастрофы и гордо покинул Совет. Сон сидел в кабинете. Мысли, одна тревожнее другой, терзали учёного. Год прошёл, год прошёл, как Совет учёных топчется на месте. Никаких решений принято не было. Все, что предлагалось, неосуществимо. Солнце за этот год остыло ещё больше, а температура на Гее уменьшилась не пять градусов по древнему исчислению. В этот самый момент и появился на пороге Тео. Сон медленно оторвал от бумаг свинцовый взгляд и уставился на вошедшего. В углу кабинета мерно тикали старинные часы, за окном стояла полярная тишина. Смелым ясным взглядом встретил его Тео. Молчаливая дуэль затягивалась. Первым не выдержал Сон.

— Ты как посмел явиться сюда? — он привстал с кресла, его голос утратил обычный мягкий баритон и шипел, словно кипящий чайник, — Ты что, не понимаешь, что нам конец?

— Послушай, Сон, явившись сюда меня вынудило практическое воплощение открытия!

— А, это та вспышка? Посмотри, вот телеграмма службы контроля. Что стоило мне запретить полет инспекции на станцию. Ведь даже школьнику понятно, что взрывы сами по себе не бывают!

— Да выслушай меня наконец! — заорал вдруг Тео и хлопнул ладонью по столу. Сон от неожиданной атаки опешил, удивлённо уставился на Тео, затем спокойнее добавил:

— Да ведь выпутываться теперь нам вместе. А тут ещё этот Гай. — Попытка отвлечь Тео удалась.

— А что Гай? — Тео схватился за спасительную соломинку примирения.

— Ушёл на звездолёте с двадцатью пятью сообщниками, проигнорировав Союз.

— Да-а? — протянул астрофизик, — А, как же с вами иначе? — вновь возвысил голос Тео. Сон резко остановил его:

— У тебя, что-то есть для нас? — дав понять, что судьба его теперь в руках Тео.

— Да! Я проводил практические опыты. Мне удалось преобразование энергии неуравновешенной системы в электрическую. Я даже питал ею станцию независимо от энергетической системы Союза.

— Бред какой-то. Если это так, то почему ты молчал до сих пор?!

— Были причины, — грубо ответил Тео, — выслушают меня, наконец?! — взмолился он.

Сон внимательно стал слушать, подперев правой рукой голову.

— Ток энергии постоянно возрастает, но самое странное произошло после того, как я выключил приёмник-преобразователь, произошёл взрыв.

— Ах, вот в чем причина взрыва?! Ты этим чуть не погубил себя и меня!

— Послушай, Сон, надо пригласить Понтия. Это его детище, и он, я уверен, сможет доработать приёмник?

— Я не верю в это. Но если это так, то мы спасены. Мало того. Союз сможет выйти из кризиса, а мы стать героями.

— Я не ищу лавров для себя. — Высокопарно ответил Тео, впервые почувствовал участие Сона, а заодно и твёрдую почву под ногами. Сон нашёл Понтия без особого труда в замёрзлом подвале, куда его переселили в знак излишнего перерасхода энергии. В квартире, где жил математик, служба контроля обнаружила использование электроэнергии в обход счётчиков. Незамедлительно последовало наказание. Когда Тео упомянул имя математика. Сон чуть покраснел. Но Тео ничего не заметил, астрофизик не заподозрил Сона ни в чём. А ведь он приложил руку для выживания Понтия, как нежелательного свидетеля отношений его с Тео. И Бог весть, как кончил бы математик, если бы не Тео. Сон крякнул, увидев в холодном подвале сгорбленную Фигуру жильца. Понтий сверкнул карими глазами из-под круглых очков. Сообразив, наконец, кто перед ним, приподнялся с ветхого стула. Сидение при этом издало визгливый скрежет. Сон поморщился.

— Какими судьбами? — ехидно заметил Понтий. Его серый длинный шарф упал на бумаги, исписанные математическими формулами. Сон изобразил выжидательное молчание, давая хозяину прийти в себя. Затем начал говорить.

— Я пришёл просить прощения, Понтий. Прежде, чем принимать ваше изобретение, необходимо было его проверить в практическом исполнении.

Понтий бледнел на глазах. Его заросшее щетиной лицо покрылось крупными каплями холодного пота. Он схватил правой рукой, засаленный воротничок белой рубашки. Верхняя пуговица отлетела и шлёпнулась у ног Сона. Тот посмотрел на неё, затем поднял взгляд на математика.

— Во-он! Вон из моего жилища! — прошипел Понтий. Сон повернулся спиной и спокойно подошёл к раковине с краном. Взял с полки стакан, вытряхнул из него букет зубных щёток. Затем, тщательно сполоснув, набрал воды и подал математику.

— Ну же, выпейте и успокойтесь.

Понтий сел на скрипучий стул, осушая одним махом стакан. Голова его бессильно упала на руки.

— Понтий, отбросьте личные обиды, в минуты, страшные минуты, когда человечество стоит перед неминуемой гибелью, вы ломаете комедию. Вы совершаете преступление перед…

Глава 5

— Ну, хватит! — стакан полетел на пол и вдребезги разлетелся. — Ты, председатель, ничтожество, но ты прав. — Выкрикнул Понтий, — Личные обиды ничто в сравнении с кризисом. Идём!.. Тео в этот день было особенно одиноко. Сердце разрывала тоска по Лее. Он шёл по улицам города. Было лето. Погода стояла отвратительная. Частые холодные ливни сменялись порывистыми ветрами. Температура едва переваливала за критическую точку замерзания воды. Молодой человек практически не снимал плёночного прозрачного плаща и плотной фетровой шляпы. У подъезда уже знакомого дома его поджидала другая женщина.

— Здравствуй, Тео!

— Здравствуй, Ноя!

— Что слышно от Леа?

— Понимаешь, Ноя, как это тебе объяснить? Ну, в общем, с ними нет связи.

Девушка сделала испуганную гримасу на лице. Темно-карие выразительные глаза в эти минуты были особенно красивы в трепетном мерцании слез.

— Ноя, это естественно, пойми. В пределах нашей галактики им необходимо развить запредельную скорость.

— Нет, ты, что-то скрываешь? Она мертва? Я чувствую, что это так.

— Да, Ноя.

Девушка залилась слезами, стала вздрагивать всем телом. Тео пытался ее успокоить.

— Ноя, я не так выразился. Она сейчас в состоянии анабиоза.

— Что это, что это?!

— Искусственное замедление процессов всего организма. Девушка закусила угол платка. Слезы текли ручьями, теряясь в капельках дождя на пушке щеки. Тео вдруг захотелось нежно прижать ее к себе, утешить. Ведь в душе у него творилось то же самое, только он держался, мужественно переносил утрату.

— Нет, Ноя, нужно пробовать, искать вместе всем нам спасения. Ведь по нашим расчётам, звездолёт должен прибыть через восемнадцать лет.

— О, как это ужасно. Ведь Леа была для меня всем.

Она вновь спрятала лицо под чёрной вуалью и нервно вытирала слезы душистым платком.

— Ноя, идём к ней сейчас.

— Ты сказал, к ней, как будто она ждёт?

— Давай поднимемся туда. Там будет легче. Ведь она же жива.

— Да-да. — Согласилась Ноя и вошла в подъезд. Тео открыл дверь квартиры и впустил девушку первой, затем вошёл следом, помог ей снять плащ, пальто. Разделся сам.

— Пройди, пожалуйста, в комнату, а я займусь кофе.

Она уселась в кресло у журнального столика и принялась листать фотоальбом.

Когда Тео появился с подносом и чашечками кофе на нем. Ноя уже спала, облокотившись на спинку кресла. Осторожно, чтобы не разбудить девушку, он поставил поднос на столик, но предательский звук чашек разбудил ее.

— О, где я?

Девушка осмотрелась по сторонам, вспомнила все. Снова глаза наполнились слезами.

— Ноя, возьми кофе.

Но она взяла альбом. На фотографии они были втроём. Девушки ослепительно хороши, улыбались на лазурном берегу моря, а Тео стоял посередине. Искрящаяся радость била ключом от счастливых лиц.

— А, Су?

— Да, курорт в Наи.

— Да, отказалась наотрез тогда лететь без тебя.

— И правильно сделала. И ты тоже хорош, хотел разлучить нас.

— Нет, Ноя. Но пойми, ведь я себя чувствовал третьим везде.

— Ну и зря.

Да, женское сердце непонятно даже самой его хозяйке. Тео задумался. Ноя вновь вспомнила Лею и заплакала. На улице тихо падал снег. Стояла мокрая осенняя погода, не соответствующая летней поре. Планета теряла тепло. Тео попал к себе домой в первом часу ночи. Когда он вошёл, его ждала мать.

— Сынок, ты будешь кушать?

— Нет, мама. Спасибо.

Он озабоченно прошёл в свою комнату, шлёпая комнатными тапочками, а мама, всегда беспокойная, ушла спать. Кабинет Тео скорее напоминал лабораторию или библиотеку, столько тут было напичкано всего; и приборы, и книги, и стена, сплошь состоящая из мозаичной клавиатуры. Самым заметным предметом был стол. Он словно парил посреди комнаты. Но так было видно сбоку, когда же на него посмотреть сверху, пульт представлял собой все ту же мозаику клавиш и мигающих лампочек.

Тео сел на вращающееся кресло за этот столик и принялся рассматривать стол.

«Нет, не вызывал никто. Неужели никто не догадался?» — подумал он. Осмотрев сразу все, он сосредоточился, затем нажал клавишу. Среди комнаты вспыхнула голограмма.

— Что тебе нужно? — раздражённо спросил возникший в пространстве Понтий. — Твоё «детище» взрывается. Ты это прекрасно знаешь?! — наседал математик.

— Да, но и что же? — как-то неуверенно спросил Тео.

— Ты живёшь в райских условиях, ешь, пьёшь, располнел вон как, а когда же будет результат? — продолжал давить Понтий. — Я не просил, чтобы меня переселяли, и вообще меня не спрашивали, когда ты украл моё открытие.

Тео покраснел, насупился и долго молчал. Понтию это надоело, и он выключил связь.

«Что же с этим идиотом делать?» — с раздражением подумал Тео. Он вскочил с кресла и нервно заходил по комнате. Заставить заработать Понтия может только сам Понтий, это понимал и Сон. И все же надо что-то предпринимать. Неожиданно экран замигал, и вновь возникло лицо Понтия.

— Да, ну я слушаю? — рассеянно спросило оно. Тео, не теряя времени, начал говорить:

— Что заставляет систему приходить в равновесие?

— Как что? Силы сопротивления, естественно.

— А что это за силы?

— Не задавай много детских вопросов, Тео. И давай поскорее, я очень хочу спать.

— Ты извини меня, Понтий, с этими запусками я совсем с ума сошёл.

— Да нет, ничего, у меня тоже бывают заскоки…

И экран потух. Понтий, облегчённо вздохнув, ушёл спать. Тео потянулся, затем зевнул. Электронные часы показывали два часа ночи. Укутавшись плотнее в махровый халат, он вышел из кабинета в спальню. Ему снились широкие морские просторы, лазурь тёплого моря и Леа. Планета Су. Единственное место, где есть тепло, их житница и последнее пристанище. Ноя ухватилась за руку и потащила его в море. Тео упирался изо всех сил, он хотел быть с Леей, он тянулся к ней, лежащей на морском пляже, но тиски рук сжимали все сильнее, увлекая его в пучину моря. Настойчивые гудки связи доносились из кабинета, не давая покоя, пока Тео не открыл глаза. Приёмник на браслете часов давал сигнал. Было четыре часа утра. Тео протирал глаза и вышел в одних трусах в кабинет. На голограмме экрана его ждал с нетерпением Понтий.

— Что не спится?! — спросил миролюбиво Тео.

— Уснёшь тут. Ты же дал мне задачу. — Ответил спокойно Понтий.

— Так что? — стараясь, как можно безразличнее, спрашивал Тео,

— А, что есть источник энергии неуравновешенной системы?

— Как ты определил?! — сон как рукой сняло. Тео окончательно проснулся, включил внимание, слушал. Крайне возбуждённый, Понтий продолжал, — Если раскрутить волчок рядом со стаканом с водой, то вода в стакане будет тяжелее до тех пор, пока крутится волчок.

— Что, а потом становится все в норме?

— Конечно. Я попробовал после связи с тобой, затем построил математическую модель и вот компьютер выдал решение.

— Интересно, а как ее удерживать в норме?

— Я тебя, как астрофизика, должен спросить. Ты же ведь работал с огромным числом мощностей неуравновешенной системы в космическом пространстве.

— Понтий, давай подумай над причиной взрыва приёмника. Возможно ли поймать ограниченный космический ток этой энергии? Ведь она практически беспредельна, и тогда… — Тео не знал, радоваться открытию или нет, ведь приёмника практически ещё нет.

— Послушай, Тео, пока на факт существования ее реагируют только аптечные весы, значит, мы имеем практическое влияние тока на гравитацию.

— Но мы не знаем, что такое гравитация, до сих пор.

— Да, но мы можем построить приёмник этой энергии с ограничителем.

— Как?

— Вот расчёты. — Торжествующим голосом произнёс Понтий.

— Ты рассчитал проект?

— Пока это математическая модель.

— А практически, как можно сделать регулируемый приёмник?

— Пока это проект, но сделать можно, применив редкостный минерал, вернее, природный кристалл горного шпата.

— Ты имеешь в виду радиотелескоп?

— Да, что-то в этом роде. Переделать немного. Как, я ещё не знаю, но надо проводить эксперимент и ввести в схему минерал. Понимаешь, он ведь изменяется и выделяет электрическую энергию.

— Я уведомлю Совет.

— Тео, я математик. Это ещё не прибор.

— Понтий, сейчас нет времени на теорию, нам необходимо практическое воплощение идеи, чем скорее, тем лучше.

— Хорошо, Тео. Но, а если не получится?

Тео его уже не слушал, он вскочил с кресла, взволнованно забегал по комнате. Затем уселся за пульт. Он долго собирался с мыслями. На стыке бровей залегла глубокая морщина. Губы плотно сжались, щеки побледнели. Указательный палец правой руки замер на красной клавише с надписью «Связь». И, решившись, наконец, нажал. На стыке бессонных ночей, каждый ум Союза Планет лихорадочно искал новый вид энергии. Занимался этим и Сон, скорее делал вид, что занимается.

— Понтий рассчитал математическую модель энергии неуравновешенной системы и теоретический расчёт регулируемого приёмника.

— Зная тебя, я могу ответить, что это серьёзно.

— Поэтому, Сон, прошу, дай нам возможность вести опыты в этом направлении.

— Что для этого вам нужно?

— Совсем немного. Платформу-завод в Космосе, моё бывшее убежище.

— Правильно говоришь, Тео, смотреть надо далеко вперёд. Я взвешу все и передам тебе.

— Когда?

— В три-четыре дня свяжусь с Советом на планетах и дам ответ

— Я жду.

Экран угас. Тео возбуждённо заходил по комнате. Он почти не спал в эту ночь. Но ночь принесла ему свежий приток действий…».

Глава 6

Выключив запись, снятую с хроновизора его прошлой молодости, когда его энергия била ключом и рядом была его любимая Леа, Тео погрузился в глубокую задумчивость. Он был в том состоянии духа, когда намеченные цели все были достигнуты, а утраты близких и дорогих людей канули во времени и бесследно исчезли, он не в силах более продолжать свою, как ему казалось в эти минуты, бессмысленную жизнь, и безысходность навалилась тяжким бременем на его естество. Тео был в отчаянии своего бытия и душевного страдания. Одиночество, безысходность дальнейшее существование бессмысленно. Забывая о своей ответственности перед своими подчинёнными, он не в силах был преодолеть минутную слабость и ощущал этот наплыв набросившейся хандры, которая знакома не одному ему, но и большинству людей достигающих преклонного возраста, когда знания переполняют, а тело не может осуществлять то, что было доступно в молодые годы, когда каждая травинка природы радовала глаз и было радостно и счастливо жить на белом свете. Он вытащил диск с записью увиденного, задумчиво взглянул на блестевший металлическим блеском тонкий круг его былой жизни на нем, и спрятав в нагрудный карман рубашки, подошёл к одёжному шкафу. Надел торжественный костюм для представительских мероприятий Дипломатического Корпуса и вышел в ночь, в свой кабинет. Усевшись на своё рабочее место, Тео снова погрузился безрадостные мысли, которые выплеснулись в эмоциональный всплеск связи:

«Генерала Эр Солара, вызывает Куратор!» — послал импульс телепатии контакта.

«Эр Солар, связь принял, приветствую Вас Ваше Верховенство!»

«Необходимо встретиться лично! Как можно быстрее!» — Тео неожиданно для себя передал самому генералу, ответственному за безопасность в Союзе Галактики.

«Я уже выслал за вами модуль, робот доставит Вас в мой особняк, встретимся в каминном зале, как в прошлый раз на обсуждении операции «Тайфун».

«Благодарю Вас, генерал, конец связи!» — Тео подошёл к окну, взгляд скользнул на стартовую площадку внизу перед его кабинетом. Аппарат дискообразной формы проплыл на фоне ярких звёзд ночного неба и бесшумно опустился на выпущенные три стойки, мерцая в отблеске корпуса в свете звёзд. Тео спустился ступенями на первый этаж и вышел к диску…

Тео вышел из особняка и по гравиевой дорожке двигался к направлению огней, хорошо видимых в ночной тьме, обрамляющих по периметру стартовую площадку. Чёрным силуэтом там выделялся летательный аппарат с пробегающей вереницей на борту сигнальных огней. Тео обернулся на висящий над входом в дом светильник, как бы прощаясь со своим существованием и ступил на ступень лесенки ведущей в кабину аппарата…

— Я не понимаю, — сказал Эр Солар, просмотрев запись из воспоминаний Тео, — а, как же Вы Ваше Верховенство просто так, не прощаясь с коллективом созданного Вами Дипломатического Корпуса, хотите исчезнуть бесследно?!

— У меня приготовлена прощальная запись с распоряжением назначить моего преемника в лице генерала Гаринова Алексея Алексеевича. — Ответил Куратор.

— Достойная кандидатура на пост Куратора, но мне придётся как следует поработать с ним и ввести в курс происходящих событий в Союзе Галактики, наделить его новыми способностями и вручить бразды правления человечеством Солнечной Системы, как Вы считаете он справиться с такой ответственной миссией? — спросил Эр Солар.

— Этот человек, закалённый событиями, происходившими в его жизни, и принимая правильные решения он спасал не только себя, но и близких. Повторяю, я отвечаю за его прошлое и уверен в его прогрессивное будущее! Не сомневаюсь в этой кандидатуре он надёжен, это Ваша правая рука даже в Союзе Галактики!

— Принимаю Ваши рекомендации, и ещё у Вас есть блестящий хорошо подготовленный специалист и тренер можете предложить его кандидатуру Союзу? — спросил командор и через небольшую паузу, продолжил, — как, Вы решились, когда проведем замену в том времени? — с участием спросил Эр Солар.

— Что касается Кечо, он, как огранённый кристалл алмаза в обечайке драгоценного изделия блещет всеми цветами радуги в Дипломатическом Корпусе, и будет прекрасным помощником генералу Гаринову, поэтому пусть остаётся там. — Сказал Тео, задумчиво продолжил, — А, Леа была счастлива в ту прощальную ночь, она уснула у меня на плече, я не сомкнул глаз, в это время можно провести замену, она не о чём не догадается, а командир звездолёта Гай улетит без неё. Все пойдёт своим чередом, я попрошу Лею, чтобы она написала своей подруге записку, что улетела на звездолёте в поисках братьев по разуму к звёздам. — Тео умолк и мечтательно устремил взгляд в пространство.

— Выходит, что Вы, просто не знаете, чем будете заниматься далее? — с любопытством спросил Эр Солар.

— Простите мня, генерал, я понимаю, что разрываю нить времени, но то, что произойдёт после моей подмены не нарушит течение дальнейших событий, в том времени в далёком прошлом, все будет происходить по-другому без нас с Леей, но это уже будет другая история и другой эксперимент развития событий. Я свою роль выполнил и выполнил с честью, надеюсь, что заслужил свою частичку мирного времени.

— Ведь у Вас там в этом времени жива мать, как Вы поступите с ней?

— В записке Ноя узнает то, что мы улетели вместе, вот и все.

— И, что, по-Вашему, никто не сможет проверить, связавшись с кораблём, что ни Леи, ни Вас там нет?

— Короче я не буду отступать от своей версии! — твёрдо настаивал на своём Тео.

— А Совет Ученных Геи, что так оставит Ваше исчезновение без внимания, так?! — настаивал на своём Эр Солар.

— Конечно нет! — раздражённо отвечал Тео.

— Тогда, что?!

— Исчезли, просто исчезли с лица земли, и вопрос закроется сам собою! — сказал Тео.

— Ну вот и все, с Вашим перемещением все в порядке, — подумав, Эр Солар, добавил, — значит так, Ваши знания и Ваш опыт Ваше Верховенство нам в Союзе Галактики, ещё как пригодится и Ваше участие в наших исследованиях пригодятся, как незаменимый опыт Ученного. Поэтому я предлагаю Вам, вернуться в Ваш кабинет, объявить преемника и сказать всем, что Вы приглашены в Союз Галактики на должность Учёного в наш Союз Галактики. Вашу кандидатуру я буду рекомендовать от своего имени. Вам предоставим с Леей дом на нашей Райской планете, где проживают ученные Союза на территории ученных специально отведённой для научных исследований. Когда переберётесь в Ваш особняк я Вас представлю Президиуму и познакомлю с Академическим руководством Союза. А сейчас, пойдём к Вашему дому, где Вы будете проживать. Далее после процедуры возврата Вас в годы молодости наша служба проведёт Ваш возврат в то время, когда вы были с Леей. Затем Вы сразу же переместитесь сюда вот взгляните, Ваш особняк, такой же, как и у меня, тот же дизайн внутреннего убранства комнат. А сейчас возвращайтесь к себе, завтра созывайте собрание и сдавайте дела.

Тео был вне себя от счастья, близкой встречи со своей молодостью, со своей единственной любовью, с Леей. Он вернулся к себе в дом, выстроенный на планете «Икс» в уединённом месте и ему придётся все начинать с «НУЛЯ», а как это? Все начинать с начала, правда в Союзе Галактик, напичканном передовыми технологиями сверх развитых цивилизаций и жизнь на Райской планете, отдаваясь исследованиям и совершенствуя свои познания в развитии, познавая все новое и новое в науках окружающего мира. И вдруг, как удар током пронзила мысль о гибнущей своей планете Гее и остывающей звезде. Как же быть, как помочь системе в том далёком времени, что осталось в далёком прошлом, как он будет смотреть Лее в глаза, а, как она примет его предложение сбежать вместе с ним? Тео из прихожей сразу ринулся в свой кабинет и трясущими руками лихорадочно схватил хроновизор напялив на голову ретранслятор, стал погружается в многомиллионное прошлое его родной планеты. Вот он видит себя идущем в морозном тумане вечерним городом к дому Лее. Поднимается лестницей и входит в квартиру. Леа, такая цветущая обнимает его… Картина исчезла, почему? Возник вопрос — это его прошлое:

«Ах, да, мне надо появится раньше себя в прошлом, чтобы не встретить себя и увезти ее. А, что если прийти на следующий день, когда я в моем прошлом, скрылся в космосе на станции? Да решено, представим эту ситуацию» — Тео стал видеть себя на следующий день у Леи. Он нажимает кнопки домофона, слышит ее голос:

«Кто это?» — ответила Леа, далее хроновизор моделирует его предложение и все происходит так как планировал Тео… После сеанса хроновизора, Тео был в невероятном восторге, но трезвая мысль остудила его своей прагматичностью и реальностью:

«Это то, что ещё не произошло, это мои мысли о будущем, но меня там ещё нет, все будет происходить там с чистого листа, как новое течение времени, и там будет строится наше будущее с Леей», — Тео глубоко вздохнул, и решил уйти спать, но в окно уже пробивался рассвет, спать уже не было времени…

— Я собрал вас, господа оповестить о значимом для меня и важном событии, — Тео сделал паузу, обвел всех взглядом, затем продолжил, — я ухожу от вас! — он снова стал смотреть на свой коллектив и вздохнув, в наступившей тишине, продолжил, — Мне не просто прощаться с вами, с моими соратниками и можно сказать со своей семьей. Но жизнь диктует свои условия для каждого индивидуума в развитии личности. Меня пригласил Эр Солар в Союз Галактики в Академию Ученных Союза, теперь там будет мое место, и знайте, что у вас у всех будет там свой покровитель. У меня к вам есть одна просьба, проголосовать за кандидатуру, того, кого я хочу видеть на своем месте.

— И, кто же это? — как всегда выкрикнула со своего места несдержанная врач терапевт космической медицины Евгения Кразимова-Грацис, оба родителя Альберт Грацис и Дмитрий Гаринов-Кразимов, укоризненно посмотрели в ее сторону. Евгения покраснела и опустила голову. Тео улыбнулся им, и продолжил:

— Вместо меня предлагаю генерал-полковника космических войск Гаринова Алексея Алексеевича, тренер Кечо будет его правой рукой, кто за кандидатуру прошу проголосовать….

Глава 7

В санитарном корпусе Союза Галактики, который расположен в живописной местности Райской планеты, роботы санитары готовили Тео к процедуре возврата в состояние его далёкой молодости. Процедура подготовки заключалась в сканировании всех участков органов, в которых произошли очень сильные изменения. Это касалось печени, желудочно-кишечного тракта и всех желёз, обеспечивающих пищеварительные функции, которые практически выродились из-за питания особым и насыщенным напитком, приготовляемым в репликаторе, где пища готовилась с максимальным набором веществ чистых от вредных соединений, которые исключали работу печени и почек по выведению вредоносных соединений и шлаков, содержащихся в естественной пище. Организм Тео приспособился к приёмам такой пищи за длительный период и железы, и органы пищеварения просто адаптировались к новым условиям, поэтому требовалось восстановить его организм и привести в то состояние, которое было в его молодые годы. Сканирующая установка, работающая по программе искусственного интеллекта, определила все гармоничные излучения утраченных способностей пищеварительного тракта и деградации органов и, определив их ранее занимаемые объёмы внутри брюшной полости, создала программу восстановления утраченных функций для возрождения нового молодого организма. Когда на экране появился сигнал готовности к запуску полного восстановления, робот, руководивший сканированием, передал информацию в центральную лабораторию санитарного корпуса о готовности и подошёл к Тео.

— Пожалуйста, одевайтесь, я проведу Вас в лабораторию восстановления, там на установке в течение шести семи часов, по Земному времени, произведётся полное восстановление всех органов и реакций, что были у Вас в возрасте двадцати пяти тридцати пятилетнего молодого человека. — Говорил робот-санитар.

— Да я и сейчас себя чувствую, как в эти годы! — утвердительно возразил Тео.

— Это потому, что Вы питаетесь тем набором чистых веществ в морсе, которые должны вырабатывать ваши органы питания, которые уже не способны извлекать и з обыкновенной пищи эти вещества, и эта пища молодого человека для Вас стала уже ядом, утром позавтракав, вечером Вы умерли бы от отравления! — наставительно сказал робот. И жестом пригласил, уже одетого Тео следовать за собой. Тео шёл за санитаром энергичными шагами, удивляясь его прогнозам и не мог поверить в то, что тот сказал. Его седые волосы и борода развевались на лёгком ветерке и странным выглядела картина шагающего в чёрном костюме великане следом за тщедушным в белом халате и синих брюках санитаром. Они пришли к ухоженному зданию с небольшим крыльцом, среди буйства тропических цветущих растений. Робот остановился и сказал:

— Вас там уже ждут, там с вами проведут подготовительные процедуры необходимые омоложению. Сюда войдёте солидным старцем, выйдете молодым человеком, скажите, Вы готовы к этому, к тому, что Ваши близкие сотрудники больше никогда Вас не смогут узнать? — робот так копировал человеческие чувства, что Тео, кажется только сейчас понял, как этим железкам хочется быть людьми, вроде робота Алеси, что уговорила его когда-то сделать её человеком. На слова санитара Тео ничего не ответил, лишь быстрым шагом поднялся ступенями в лабораторный корпус. Внутри в небольшом коридоре его поджидал другой робот-санитар в таком же белом халате и синих брюках.

— Прошу входите, — открывая дверь в чистое помещение с креслом и зеркалом, — присядьте, я постригу Вас и оставлю ровно столько волос, сколько у Вас было в те далёкие годы, что на вашей записи воспоминаний.

Тео уселся в кресло, а робот вынул из папки снимок и показал Тео его скопированное молодое изображение лица. После стрижки, Тео вставая, ощутил какую-то лёгкость, избавившись от бороды и густых седых волос на голове. Робот-парикмахер оставил только ту стрижку волос, что была на нем в те далёкие годы молодости. Тео стало немного не по себе, не было уже того умудрённого сединой старца, в зеркале на него смотрело растерянное лицо старика со следами морщин, ранее скрываемых окладистой бородой, с впалыми щеками и серыми, с упрямым взглядом, глазами, обрамляемыми укороченные стрижкой бровями, без внушительной их поросли.

— Ну и как, нравитесь себе таким? — спросил робот. Тео опешил от такого вопроса, если бы это спросил человек, обиделся бы, а с железки, что возьмёшь, подумалось, ответил:

— Да, такой обглоданный временем старикан, просто жуть, да ещё с молодёжной стрижкой, сплошная нелепица, — сказал Тео. Робот озадаченно застыл на месте, очевидно в его словарном запасе слова «нелепица» не значилось.

— А, что такое это слово «нелепица», а? — спросил он.

— Это, как не нравится, ну в общим мне не нравиться моя стрижка, вот и все.

Робот опустил голову не нашёлся, что ответить клиенту. Затем добавил:

— Пожалуйста поднимайтесь на второй этаж там у нас процедурная аппаратная, — и принялся подметать метёлкой ворох состриженных убелённых сединой волос. Тео вышел в коридор к лестничному маршу и направился в процедурную лабораторию.

В светлом помещении около установки в виде стеклянной капсулы, установленной на закрытый со всех сторон постамент, вертелись три робота, четвёртый сидел за письменном столом, на котором стоял монитор и вмонтированная в стол клавиатура. Один из роботов-санитаров оторвался от установки подошёл к Тео.

— Здравствуйте, пациент! Вам сначала надо пройти в эту комнату, — он указал рукой на дверь, — идёте со мной.

Тео послушно прошёл с санитаром. Комната представляла собой душевую со стеклянной кабиной и одёжным шкафом.

— Вам предлагается снять всю одежду, вот в этом шкафу вешалки, и принять душ. Затем идти на медицинскую кровать для восстановительных процессов всех функций вашего организма.

Тео повиновался и вскоре был готов совершить путешествие в свою давно забытую молодость. Вытерся полотенцами и подошёл к шкафу за одеждой. Санитар сказал:

— Вы должны быть без одежды, проходите к кровати и ложитесь по удобнее на спину.

Тео подождал пока прозрачные створки капсулы раскрылись и свободное пространство позволило расположится внутри на мягкой поверхности. Створки медленно закрылись. Во внутрь стал поступать ароматный и приятный набор искусственной атмосферной смеси воздуха для дыхания. Глаза сами собой закрылись и Тео погрузился в сон… Он проснулся от лёгкого прикосновения к плечу. Открыл глаза. — Прошу вас, молодой человек просыпайтесь и выходите. — Сказал робот санитар, наклонившись перед ним. Тео почувствовал во всем теле, какое-то напряжение во всех мышцах, упругость и силу. Он с лёгкостью почти вспорхнул над своим медицинским ложем и спрыгнул на кафельный пол лаборатории.

— Подойдите к шкафу, там есть зеркало и можете осмотреться, можно одеваться, наша процедура окончена. — Сказав это, робот развернулся и вышел из помещения лаборатории. Тео, с нескрываемым любопытством осмотрелся вокруг, никого из роботов в помещении уже не было. Он подошёл к шкафу, испуг пронизал его до глубины души, он увидел обнажённого мужчину средних лет, хорошо сложенного, смотревшего на него. Тео в испуге обернулся, инстинкт побудил посмотреть, кто у него за спиной, но там никого не было.

«Не может быть, это я?!» — пронизала мысль до глубины души, ещё не верилось в своё преображение, но подняв правую руку к верху молодой человек в зеркале сделал то же самое. Выходит — это он сам с новым телом, с чёрной шевелюрой густых волос на голове, с черными пушистыми бровями и ресницами, только глаза. Глаза, умудрённые опытом прошлых тысячелетий, смотрели спокойно и мудро на него. Молодое лицо без единой морщины с цветущим цветом щёк и лица и блестевшими черными волосами. Он открыл шкаф и надел одежду, и носки, надел на ноги обувь. Бодрой спортивной походкой покинул санаторный комплекс, быстрой походкой по протоптанной тропинке ушёл к своему особняку. Всюду раздавалось пение птиц и запах цветения всюду дурманил голову, жизнь начиналась заново. Он вбежал в свой дом, поднялся в кухню и достал из репликатора кофе и фужер с морсом. Кофе был все тот же, но вкус заиграл новыми вкусовыми качествами и здорово взбодрил, добавив новый прилив энергии. Напиток морса он не стал пить. Вылил в раковину весь без остатка. И, пролистав толстое меню репликатора заказал себе гуляш со свининой с грибами и жаркое с жаренным луком. А сам, принялся обдумывать встречу с Леей, как отреагирует она, узнает ли его, и не выдаст он себя столь мудрыми высказываниями, накопившихся столетиями знаний. После обильного завтрака, услышал вызов.

Конец ознакомительного фрагмента.