Бриллиант Фортуны

Валерия Вербинина, 2011

Секретный агент российского императора Алексей Каверин получил малоприятное задание: убить на дуэли назойливого поклонника великой княжны Александры Михайловны. Девушка уехала в Ниццу на лечение и позволила себе завести неподобающее знакомство. Каково же было удивление Алексея, когда во фрейлине княжны он узнал Полину Серову, коллегу по особой службе и вечную соперницу! Но это была не единственная неприятность: дуэль закончилась совсем не так, как планировал Алексей. Однако когда они с Полиной все же нашли способ избавиться от сомнительного ухажера княжны, их планы нарушил старый знакомый – знаменитый французский сыщик Видок. Он ищет драгоценности французской короны, пропавшие во время революции, и теперь Алексей с Полиной вынуждены помогать ему, ведь компрометирующие княжну письма находятся у Видока!

Глава девятая,

в которой Алексей бредит, а облако жасмина не на шутку сердится

Первое, что он увидел, открыв глаза, был какой-то причудливый предмет, посередине которого красовался белый круг. В круге плясали две черточки, и, когда бы он ни посмотрел на них, они неизменно занимали новое положение. Иногда, правда, они притворялись, будто угомонились, но стоило ему на мгновение отвлечься, как они опять начинали проказничать. Алексей пытался втолковать им, что так поступать не стоит, но они, похоже, вовсе не собирались слушаться. Это упрямое своеволие не на шутку огорчало его, — куда больше, чем незваные голоса, то и дело встревавшие между ним и мятежным кругом. У голосов были лица, но все какие-то плоские и невыразительные, как лепешки. Были у голосов и руки, иногда очень приятные, прохладные, которые ложились ему на лоб и приносили с собой какое-то странное облегчение. А еще голоса пахли. Один голос, мужской и низкий, — табаком, другой, женский и сострадающий, — жасмином, третий, нежный и полудетский, — фиалкой, а четвертый, визгливый и неприятный, — пылью. Жасминовый голос приходил довольно часто, и однажды Алексей ощущал его возле себя целый день. Фиалковый почти все время находился где-то рядом, а табачный то приходил, то уходил, и вообще, странный это был голос, ничуть не менее удивительный, чем белый круг с бегущими черточками. Последний голос, визгливый, пару раз прожужжал где-то в вышине да исчез. Алексей был этому рад. Он уже понял, что не любит этот голос, совершенно лишний в его мире, где владычествовали прохладные ладони и фиалка с жасмином. Главное теперь было — призвать к порядку черные черточки, но они дразнились, и прыгали, и совсем не считались с Алексеем. Но в один прекрасный день он очнулся.

Он лежал на кровати, так туго забинтованный, что было трудно дышать. Тихо тикали бронзовые часы с фигурками амурчиков по сторонам круглого белого циферблата, но Алексей уже не помнил, сколько хлопот ему доставляли непослушные стрелки. Его кровать была как корабль, плывущий по морю изумительного покоя и одиночества, не требовавшего собеседника. Алексей не знал, что это море — часть его души, которая, постранствовав между миром мертвых и миром живых, все-таки решила вернуться в тело, но ему было очень хорошо. Он закрыл глаза — и погрузился в сон.

Ему приснилось, что он должен ехать на какой-то чрезвычайно важный полковой смотр, на котором обещал присутствовать государь. Алексей сел на коня в яблоках, как две капли воды похожего на Сомерсета из конюшни княжны, но, к его ужасу, тот расправил крылья и взлетел в небо. Внизу, на плацу, царила ужасная суматоха, и молодой человек не осмеливался даже поглядеть туда, а только пригнул голову да крепче вцепился в поводья. Он знал, что за ним гнались, но его конь летел так быстро, что преследователи скоро отстали. Из облака вышел портрет императора и погрозил ему пальцем, но, присмотревшись, Каверин понял, что это вовсе не портрет, а Эльстон.

— Бедный племянник! — сказал он противным плачущим голосом, до странности напоминающим голос Варвары Федотовны Голиковой.

— Какой я вам племянник! — с досадой сказал ему Алексей. — Вы украли принцессу грез, немедленно верните ее!

И тут Каверин понял, что это уже не Эльстон, а притихшая, печальная великая княжна. Ему показалось, что ее глаза занимают пол-лица, а под ними лежат голубоватые тени. Она серьезно смотрела на Алексея, не произнося ни слова.

— Отчего вы такая? — спросил он удивленно.

Фрейлина Голикова из-за плеча Александры Михайловны сделала страшные глаза. Каверин сморгнул, надеясь, что проклятая старуха рассеется, как дым, но не тут-то было. Крылатый конь в яблоках и небеса, по которым было так удобно скакать, исчезли, но и княжна, и фрейлина, и часы с амурчиками остались. Не сразу Алексей сообразил, что это уже не сон, а явь.

— Он пришел в себя, — сказала княжна, оборачиваясь к Варваре Федотовне.

— Но он бредит! — ужаснулась та. — Надо позвать доктора!

Княжна с укором посмотрела на нее и повернулась к Алексею.

— Как вы себя чувствуете сегодня, сударь?

Каверин сделал попытку сесть в постели, но у него так закололо в груди, что он вынужден был отказаться от этой идеи.

— Не очень хорошо, — со смешком ответил он. — Благодарю вас.

От сиреневого платья княжны пахло фиалкой. Странно, — прежде Алексей терпеть не мог этот запах, а теперь он почти ему нравился.

— Скажите, — несмело спросил Каверин, — я долго лежал?

Женщины переглянулись.

— Достаточно, — ответила княжна.

— Вы едва не погибли! — вскричала Варвара Федотовна. — Доктор сказал, это чудо, что вы не умерли после такого удара.

При этих словах Алексей окончательно вспомнил происшедшее, и это не замедлило отразиться на его лице. Губы молодого человека сжались, в глазах мелькнули нехорошие огоньки.

— А… мсье Эльстон? — сухо спросил он.

Княжна вскинула голову. Вдоль ее левого виска спадала тонкая развившаяся прядь.

— Он тоже был ранен, но не так серьезно, как вы. Мсье Лабрюни утверждает, что ему больше ничего не грозит.

"Ну, это пока я не встану на ноги», — мелькнуло в голове у Алексея. Он отличался крайней злопамятностью и никогда ничего не забывал — ни хорошего, ни дурного.

Должно быть, напоминание о поклоннике оказалось слишком неприятно для Александры Михайловны, потому что она поднялась с кресла и сказала светски-безразличным тоном:

— Прошу извинить, но меня ждут. Варвара Федотовна, можете немного побеседовать с племянником, но, прошу вас, недолго: ему пока вредно много говорить. Я пришлю Жанну, она пока побудет вашей сиделкой. Полина отдыхает, она и так сидела возле вас всю ночь.

Она хотела удалиться, но Алексей неожиданно схватил ее за руку. Княжна удивленно взглянула на него, но он лишь поднес к губам тонкие прохладные пальцы и быстро отпустил их.

— Благодарю вас, — проговорил он горячим шепотом, — вы очень добры.

Княжна слегка пожала плечами и вышла. «Тетушка» и «племянник» остались одни.

— Ах, сударь! — сказала Варвара Федотовна скорбно, качая головой. — Поверьте, мне очень жаль, что все так обернулось!

— Мне тоже, — совершенно искренне ответил Алексей. Чувство юмора не покидало его даже в самых безвыходных ситуациях.

— Мы все были просто убиты горем! — пожаловалась Варвара Федотовна тоном капризной девочки, получившей клубничное мороженое вместо обещанного шоколадного. — А каким это было потрясением для ее высочества!

Каверин сжал губы и ничего не ответил.

— Но ее высочество — настоящий ангел! Представьте, она сама вызвалась ухаживать за вами, хотя доктор и предупредил ее, что это может быть тяжело для неподготовленного человека. Она и вторая фрейлина дежурили возле вас по очереди.

«Только тебя почему-то не было», — подумал Алексей.

— Порой, дорогой племянник, — кокетливо прощебетала «тетушка», — вы были так плохи, что мы уж думали о том, чтобы звать священника. К счастью, самого худшего все-таки не произошло. — Она придвинулась поближе к молодому человеку и зашептала: — Но мне-то, мне вы все-таки можете рассказать, что там у вас случилось? Почему вы не смогли убить Эльстона?

Алексей кисло улыбнулся.

— Очевидно, потому, дражайшая Варвара Федотовна, что сам Эльстон не пожелал мне в этом помочь.

— О! — сказала Варвара Федотовна обиженно и отодвинулась.

— Именно так. Кстати, вы не в курсе, сколько еще мне придется лежать в постели?

— Не меньше двух недель, — сказала Варвара Федотовна уверенно. — Так сказал доктор Лабрюни.

— Будем надеяться, что доктор окажется неправ. Что слышно об Эльстоне? Он по-прежнему в Ницце?

В глазах фрейлины мелькнул огонек понимания.

— Насколько мне известно, мсье Эльстон пока не собирается покидать свою виллу.

— Понятно. А великая княжна? Часто он с ней видится?

— За то время, что вы лежали в постели, — заметила Варвара Федотовна, улыбнувшись краями поблекших губ, — всего два раза.

Конец ознакомительного фрагмента.