Рецепт тумана со специями

Вера Анатольевна Прокопчук, 2023

Свадебное путешествие юной провинциалки XIX века в великолепный и таинственный Лондон и ее знакомство с семейством мужа омрачено несчастьем: арестован кузен ее супруга по обвинению в убийстве собственного отца. Сумеет ли наша героиня разобраться в хитросплетении интриг и доказать невиновность своего нового родственника?Книга – продолжение повести "Темные воды минувшего".

ЧАСТЬ 4. Появление нежданного, но очень мокрого гостя

— Какой сегодня уютный дождливый вечер, — говорила Агнес, разглядывая из окна второго этажа мокрые улицы и плывущие вдоль них черные зонтики пешеходов.

Вечер и вправду был уютным. В огромном камине модной гостиной пылал огонь, отбрасывая свои блики на большой овальный ковер, мерцая отблесками на бархате тяжелых кресел. Хорошо, когда в дождливый вечер у тебя есть уютный дом и огонь в камине…

— Я рад, что тебе нравится Лондон. Вчера, на помолвке Джеймса, ты была просто в восторге…

— Если честно, — задумчиво протянула Агнес, и замолчала.

— Да?

— Сдается мне, что все там добром не кончится — а если и кончится, то… не знаю.

— Отчего вдруг? Мне показалось, что все шло очень мило, — пожал плечами ее супруг.

— Мистер Джеймс Олридж, — возвестила горничная, входя в комнату.

Мистер Джеймс Олридж ворвался в комнату с большим саквояжем в руках и в весьма встревоженных чувствах. С его пальто и шелкового цилиндра вода стекала ручьями; она капала даже с его мокрых усов — и прямо на отполированный воском паркет.

— Невилл, мне нужна ваша помощь, — выпалил он с выражением совершенно обреченным.

— Судя по вашему виду, — осведомился Невилл, — случилось что-то из ряда вон выходящее?

— Меня хотят арестовать!

— Это неприятно, — согласился Невилл, — садитесь же к огню, и расскажите, что стряслось. Кстати, Мэри, примите у гостя шляпу и пальто… Так в чем вас обвиняют?

— Убит мой отец…

— Боже, мои соболез… — ахнула сочувственно Агнес, но Джеймс перебил ее:

— Благодарю вас, миссис Парсон, но я его совсем не знал до недавнего времени, а когда узнал, то он открылся мне не с самой лучшей стороны. Так что я не могу лицемерить и притворяться, что этот, по сути, чужой мне и очень неприятный человек, — Джеймс не закончил фразы и закрыл лицо руками.

— Бренди? — Невилл наполнил стакан и протянул его гостю.

— Да! — и, схватив стакан, Джеймс сделал жадный глоток.

Когда стакан был допит, Невилл наполнил его снова и поинтересовался:

— Но почему же обвиняют именно вас?

— Я был у него сегодня в полдень. Он написал мне записку с просьбой прийти. Лучше бы я не приходил, во всех смыслах лучше…

— Разговор был неприятным?

Джеймс опусти голову и мотнул ей, словно пытаясь стряхнуть с себя гадкое воспоминание. Потом сказал голосом обиженного ребенка:

— Он требовал, чтобы я расторг помолвку с моей Софи.

— С какой стати?

— Вот и я спросил — с какой стати. Она из хорошей семьи, богата, прекрасно воспитана, так в чем же дело? Он отказался отвечать, только сказал, что я должен держаться от нее подальше — это его отцовский приказ… Каково, а?! Все эти годы он обо мне даже не вспоминал, а тут начал отдавать приказы… Я спросил, как он намерен мне отомстить, если я откажусь.

— И он?

— Сказал, что не он, а сама жизнь преподнесет мне кучу неприятностей — и, похоже, он был прав, так как они уже начались…

— Но почему вы решили, что вас хотят арестовать? — удивилась Агнес.

— Да потому что я сбежал из-под носа у полиции! Они ввалились в дом к тете Пэнси, заявили, что ищут меня… Дело в том, что служанки нашли отца в луже крови на полу — его ударили ножом в шею… Это случилось вскоре после моего визита, так что вроде обвинять им больше и некого… я подслушал их разговор с тетей, а потом убежал через черный ход. Без зонтика.

— О Боже, — вздохнула Агнес, — я уверена, это недоразумение. Ваш отец, вы же сами сказали, был не очень приятным человеком — а значит, врагов, желающих убить его, у него было много и без вас.

— А зачем вы убежали? — недоуменно спросил Невилл, — может, они хотели просто поговорить.

— Я не знаю, чего они хотели — меня ноги несли сами собой, — пробормотал Джеймс, кусая пальцы, — я всегда боялся полиции, у меня просто фобия, панический страх перед людьми, облеченными властью…

Джеймс прикрыл глаза, нервно облизнул губы, и промолвил почти шепотом:

— Я больше всего в ужасе от мысли — как это воспримет Софи? Мне так страшно, что я ее потеряю..

— Любящая женщина — истинно любящая — всегда будет на вашей стороне, друг мой, — веско возразил Невилл, подарив теплым взглядом Агнес.

— Вы так думаете? — спросил Джеймс голосом, зазвеневшим от надежды.

— Я не думаю — я уверен, — возразил Невилл, приобняв Агнес за плечи, — поверьте, я знаю о чем говорю.

— То есть? — не понял Джеймс.

— Однажды судьба послала мне испытание, — ответил Невилл просто. — Я был оклеветан, от меня отвернулись все. И только один человек верил мне до конца — моя невеста, — он поцеловал руку Агнес. — Она не только верила, она боролась за меня — и в итоге я ей обязан жизнью, это не пустые слова.

Агнес, ужасно смущенная, прижалась щекой к плечу супруга.

— Это так трогательно! — воскликнул Джемс со слезой в голосе, — но поймите, мой случай совсем особый… Ваша супруга — женщина с твердым характером, а Софи… она — как нежнейший яблоневый цвет, который увянет от первого заморозка… О Боже, за что рок посылает нам нам с ней это испытание?

— Может этот самый рок проверяет, насколько правилен ваш выбор? Если она не выдержит этого испытания, значит, не судьба — и вы найдете для себя кого-то потверже?

Джек зарылся лицом в ладони; когда он убрал руки, лицо его было мокрым от слез.

— Потверже? — всхлипнул он, — Боже мой! Вы не понимаете, но я скажу вам честно… Я боюсь, — он перешел на доверительный шепот, — панически боюсь женщин с твердым характером, они меня подавляют — у меня просто фобия… А Софи — она как голубка, она привлекла меня именно своей слабостью…

— Ну, полно, — растрогалась его горем Агнес, — Если она любит вас, — какой бы слабенькой она ни была, она будет на вашей стороне — даже если весь мир будет против вас; даже если ее родные будут против…

Джеймс допил бренди и задумчиво рассматривал сквозь стекло стакана огонь в камине.

— Родные… Вообще-то мне казалось, что ее матушка ко мне благосклонна, — в его голосе зазвучала надежда, — она вообще была всегда мила со мной. А вчера так и особенно, я даже поразился тому, как она была со мной ласкова весь вечер… Но что она скажет теперь?! А самое главное — Софи… моя крошка… Она уже и так пережила недавно такое горе, а тут еще и это потрясение…

— Какое горе?

— Разве вы не знали? Они жили в колонии, там началось восстание, на их дом напали… отец отстреливался, но его убили у нее на глазах — могу себе представить, что она пережила! Им — Софи и ее маме — удалось скрыться… Мать увезла ее сюда, подальше от тех мест в надежде, что воспоминания об пережитом здесь смягчатся, но опять…

— О Боже, а что за восстание?! — заинтересовалась Агнес.

Джеймс пожал плечами.

— Я не знаю подробностей, но… Они жили в Патне, в Бенгалии. Там опиум — его производили всегда. Местные жители неплохо на этом наживались — только вот в конце восемнадцатого века на опиум наложила лапу Ост-Индская компания. Генерал-губернатор разгромил местный синдикат, установил монополию… Но местные жители, понимаете, с этим до конца не согласны, и поэтому, время от времени…

— Понимаю, — протянул Невилл.

Воцарилась пауза.

— Уже поздно, — наконец, медленно произнес Невилл. — Я прикажу Мэри приготовить для вас комнату, а завтра с утра попытаемся выяснить, что же все-таки стряслось…

Когда за гостем закрылись двери его спальни, а супруги Парсоны вернувшись в гостиную, уютно устроились у камина, Агнес спросила возбужденно:

— Так что — рассказать вам, что мне вчера показалось подозрительным у вашей тети Пэнси?

— Уж не собираетесь ли вы заняться расследованием? — обеспокоился ее супруг.

— Но кто-то же должен разобраться в этом деле — кто, если не мы? Как я поняла, спасать Джеймса больше некому!

— Вообще-то у нас медовый месяц, — возразил ее муж

— И что?!

— Признаться, я рассчитывал на безмятежный расслабленный отдых… Давайте лучше завтра отправимся на Бонд-стрит и купим вам еще пять новых шляпок?

— Как — вы хотите бросить на произвол судьбы своего кузена?!

Невилл понял, что проиграл. Если даже пять новых шляпок не соблазнили его неугомонную супругу, придется уступать.

— Придется нам позаботиться об этом недотепе Джеймсе, — опечалился Невилл, — в конце концов, мы с ним росли вместе… и вообще он забавный малый… хотя я рассчитывал провести медовый месяц несколько иначе…

***

Утро было чудесным. Лондон, умытый ночным дождем, был восхитителен.

Но увы! День начался с неудач.

— Миссис Олридж не принимают, — заявил лакей, отворивший дверь супругам Парсон.

Агнес печально рассматривала дверь — роскошную, высокую, каждая из створок которой была украшена стеклянным окошечком и одновременно — красивой кованой решеткой. Величественные двери, жаль, что в них не пускают.

— Это тебе, — Невилл сунул лакею монету, — а это письмо передай тете Пэнси… то есть, миссис Олридж — вдруг она нас все же захочет увидеть.

Лакей с сожалением взглянул на монету.

— Хозяйка и вправду сильно нездорова, сэр — доверительно произнес он, понизив голос, — у нее доктор — вы бы лучше в другой день…

— Сожалею, — вздохнул Невилл, пряча письмо во внутренний карман.

— Сэр, ваши деньги, — заикнулся было лакей с монетой на ладони.

— Оставь себе, — на ходу бросил Невилл, помогая Агнес спуститься по лестнице.

— Какая жалость, — вздохнула Агнес, — а я-то так надеялась, что опросив прислугу, мы что-нибудь узнаем!

— Не переживайте, — успокоил ее Невилл. — Что мы, в сущности, могли узнать? Что Миссис Виллоуби и мистер Ларкинс были знакомы? Мы и так это знаем.

— Но, может, они уединились, чтобы поговорить…

Конец ознакомительного фрагмента.