Я никому не нужна

Вера и Марина Воробей, 2006

Иногда Люся Черепахина, устав от бесконечных съемок и колоссальных нагрузок в молодежной программе «Уроки рока», мечтала пожить нормальной жизнью обычной школьницы. Но когда программу закрыли, Черепашка поняла, что уже не может стать такой, как все. Она почувствовала себя брошенной и никому не нужной. И тогда энергичная Лу взялась за «перековывание» подруги из бывшей телезвезды в нормального человека. Для среднего школьного возраста.

3

— Ой, смотрите, кто к нам пришел! — в приступе притворной радости раскинула руки Тополян. — Не иначе как подснежники среди декабря расцвели, если сама Люсьен Черепахина удостоила нас такой неслыханной чести!

— Сегодня тридцать первое октября, — даже не взглянув на Тополян, сквозь зубы процедила Лу. — А свое остроумие, Света-джан, побереги для другого случая.

— А ты свое! — злобно сверкнула взглядом Тополян.

— Не ссорьтесь, девчонки! — на правах хозяйки вклинилась в перепалку Зоя Колесниченко. — Люся, молодец, что пришла! Проходи, сейчас я тебя со всеми познакомлю.

Люся нерешительно шагнула в гостиную, откуда доносились возбужденные голоса и смех. Смеялась, как показалось Черепашке, Катя Андреева. Только она умела так заливисто и заразительно хохотать, когда никто больше не смеялся.

«С кем это, интересно, она собралась меня знакомить? — подумала Люся. — Не настолько уж я от жизни оторвалась, чтобы с одноклассниками своими заново знакомиться».

И тут Зоя, словно услышав ее мысли, пояснила:

— Я из своей бывшей школы ребят пригласила, пойдем…

Она увидела его сразу, едва переступила порог гостиной. И хотя за столом сидело человек восемь, не меньше, почему-то Люсин взгляд упал именно на его открытое, немного удивленное лицо.

— Познакомьтесь, — защебетала Зоя, — это Люся Черепахина, наша телезвезда…

От этих слов у Черепашки словно что-то оборвалось внутри, захотелось выкрикнуть, что она уже никакая не телезвезда, что программу закрыли, но, встретив строгий, предостерегающий взгляд Лу, она промолчала и лишь растерянно улыбнулась.

— А это Клим, — продолжала как ни в чем не бывало Зоя, указывая рукой на того самого парня. — Мы с Климом — бывшие одноклассники.

— Зойка меня бросила, — состроив печальную мину, заявил Клим, после чего незнакомая Люсе девушка и парень прыснули от смеха. — Я имею в виду, бросила в пучину знаний, которая меня чуть не поглотила.

— Клим намекает на то, что ему теперь не у кого контрольные по матише списывать, — пояснила та самая девушка.

— А это Аня. — Зоя указала на нее. — Самая веселая девушка в школе. А рядом с ней Тимур. Они с Аней дружат.

— Ага, — кивнула Аня, — ходим за ручку, песни хором поем, старушек через дорогу вместе переводим, ну вы понимаете…

Шутка была встречена дружным смехом, и это обстоятельство Аню, похоже, весьма порадовало. Она так и засветилась вся. Громче всех смеялся Тимур. Даже когда все затихли, он продолжал ухать, как голодный филин.

— Очень знакомое лицо… Мы с тобой раньше не встречались? — спросил у Черепашки Клим, когда она уселась на свободное место, как раз напротив него.

Но Люся не успела ответить, потому что это сделала за нее Лу:

— Удивительно было бы, если б это лицо тебе было незнакомо! Программу «Уроки рока» смотрел? Только о работе больше ни слова, договорились? Черепашка этого терпеть не может.

— Точно! — так и просиял Клим. — Я вообще-то музыкой не очень увлекаюсь, но несколько раз попадал на эту программу.

— И это замечательно! — снова влезла с комментариями Лу. — Я имею в виду не то, что ты несколько раз попадал на программу «Уроки рока», а то, что музыкой не увлекаешься.

— Почему? — удивился Клим. — Я как раз-таки чувствую себя каким-то ущербным из-за этого, как белая ворона.

— Это как раз то, что нам сейчас надо, — заявила Лу и улыбнулась одной из своих обворожительных улыбок.

— Девчонки, вы угощайтесь, а то мы вас ждем, — сказала Зоя, накладывая Черепашке в тарелку целую гору салата «оливье».

— В каком смысле ждете? — поинтересовалась Лу, с аппетитом уплетая куриную ножку.

— В том смысле, что все уже давно наелись и перед чаем хотят потанцевать, чтобы убить набранные калории, — пояснила Тополян.

— Можешь начинать убивать, — парировала Лу, подкладывая себе пюре. — Лишь бы трупы в тарелку не летели.

Все, кроме Черепашки, засмеялись.

— А чего ты такая грустная? И не ешь ничего? — спросил, преодолевая смущение, Клим.

— Что-то не хочется, — улыбнулась Люся. — А грустная почему… Тоже не хочется.

— То есть? — не понял Клим. — Не хочется быть веселой?

— Просто не хочется сейчас об этом говорить.

— Понятно, — вздохнул Клим. — А я могу тебе чем-нибудь помочь?

— Нет, — улыбнулась Черепашка, — но все равно спасибо.

— Ну что, наелись? — не унималась Тополян. — Давайте отодвинем столы к стене!

— Похоже, наша армянская княжна уже наметила себе очередную жертву! И кто бы это мог быть? — сострил Юрка Ермолаев, обводя присутствующих пристальным взглядом.

— Можешь расслабиться, Юрочка. — Тополян скривила губы в ехидной усмешке. — Тебе по-любому не грозит попасть в число моих жертв.

— Фу-ух! — с шумом выдохнул воздух Ермолаев. — А то я уже и отмазку для тебя придумал. Вот, думаю, подвалит ко мне сейчас Тополян на танец приглашать, а я скажу типа: «Извини, Светик, так и так, мол, что-то мне сегодня нездоровится, должно быть, критические дни приближаются».

— Оч-чень смешно! — сквозь зубы процедила Тополян и окинула Юрку презрительным взглядом. — Тебе, Ермол, пора вместо Петросяна по телику выступать. А то обидно, что такой талант задаром растрачиваешь.

— Только если Светик Тополян мне составит компанию. У Петросяна же есть жена, а я чем хуже?

— Надо понимать, что ты мне делаешь предложение руки и сердца? — изогнула брови Тополян.

— Блин! — сокрушенно обхватил голову Юрка. — Язык мой — враг мой! Да еще при свидетелях! Братцы, меня охомутали!

— Да я лучше умру старой девой, чем пойду замуж за такого придурка, — захохотала Тополян. — Размечтался!

— Ты сейчас не мою судьбу решаешь, — воздел руки к потолку Юрка. — В твоих руках судьба российской эстрады, Светлана! Подумай о миллионах телезрителей, которых ты лишаешь удовольствия! А ты в курсе, что смех удлиняет жизнь?

— В таком случае я желаю тебе всегда оставаться серьезным, — съехидничала Тополян, схватила два свободных стула и потащила их в угол комнаты.