Городские проказы, или Что случилось в День Дурака в Нордейле

Вероника Мелан, 2016

Юмористический рассказ о том, что случилось с любимыми героями в Нордейле на День Дурака

Антонио, Клэр и Смешарики

— Клэр, любимая, вишенка на моем торте, что у нас с коржами?

— Допеклись, родимый. Сейчас вытаскиваю.

— Ну, и отлично!

Довольный Антонио с утра кружил по кухне, пребывая в великолепном настроении — черные глаза блестели, кончики усов закручены вверх, пухлые руки проворно порхали над многочисленными тарелками, мисками, мерными стаканчиками, пакетами с сахаром, мукой, ванилью, ореховым мускатом. Пока остынет основа, он как раз успеет приготовить зеркальную глазурь, а после займется тем, что любит больше всего — лепкой маленьких сахарных фигурок для украшения верхушки.

В этот день Антонио принял решение не ограничивать себя — эх, спой сердце и развернись душа — вылепит весь спецотряд! Да-да, и снайпера, и доктора, и сенсора, и всех их прекрасных девчонок — пусть порадуются! Праздник ведь? И не так важно, что День Дурака — не такой уж важный праздник, зато шумный и веселый — отличный повод, чтобы вечером собраться вместе. А когда каждый положит себе на тарелку вкусный кусочек, а после оближет пальчики, на повара привычно нахлынет такая волна удовольствия, которая не сравнится ни с одним другим ощущением на свете — удовлетворение, эйфория, триумф, полнейшее блаженство. Он смог! Вновь воплотил свой талант в творение, вновь вызвал в сердцах отклик, а на лицах восторг — он… он… исполнил свое высшее предназначение!

— Я в магазин, нам не хватило яиц и пудры.

В кухню вошла худая темноволосая женщина выше его самого (сей факт повара никогда не смущал), чмокнула Антонио в щеку, нежно потрепала по щеке и поплыла обратно к двери. Клэр, его ненаглядная Клэр — богиня вкуса, богиня сердца, теплейшая и нежнейшая женщина на свете!

Антонио был безраздельно счастлив.

Крем почти готов, мастика замешана, пищевые красители разложены, кисти вымыты и просушены. Прежде чем приступить к следующей стадии работ — добавлению в комбайн мягкого сыра, сметаны и лимонных капель, чтобы вышел чудесный терпкий мусс для прослойки, — Антонио двинулся к холодильнику и достал охладившуюся до правильной температуры бутылку вина. Хорошее настроение нужно отметить, совсем чуть-чуть, но обязательно нужно. Для полета фантазии, для вдохновения, для бодрости ума и тела. Как любили говорить вирранцы — «атэо ранци коли» — «пара капель впрок». Точно-точно, пара капель впрок никогда не повредит.

Стоило дверце холодильника издать привычный звук — отлипнуть от серебристой стенки и выдохнуть мягкое «ш-ш-ш-ш», как в кухню тут же вкатились всей гурьбой Смешарики.

— Тони! Я-гады! Я-гады!..

— Я помню.

Антонио усмехнулся. Этих проглотов уже кормили с утра, но Клэр давно выявила странную закономерность — если пушистых питомцев накормить до восьми утра, то в девять они закатятся в кухню снова, будто и не ели. Если накормить в девять, то приедут через два часа — в одиннадцать. А если первый раз накормить в одиннадцать, то нажрутся от пуза и завалятся спать на несколько часов — Клэр изредка пользовалась этим знанием, чтобы посмотреть телевизор на интересном для нее самой канале и в тишине.

Правда, в одиннадцать она уже становилась «тивной Лэр».

Угу, противной. Потому что изморила эту орду голодом.

— Я-гады! Тони! Я-гады!

Да-да, а сегодня их кормили еще до восьми, и потому в девять утра они снова кружили по кухне. Повар какое-то время смотрел то на нетерпеливых Смешариков, то на огромную миску с клубникой — то на Смешариков, то на миску, то на Смешариков, то на миску, — и вдруг в голове его возникла хитрая идея — ведь сегодня День Дурака? А почему бы не подшутить и над ними, Фуриями? И ведь ингредиенты есть — мыслишка шальная, но притягательная, — да и на результат посмотреть интересно…

Он достал полную ягод миску и поставил на стол — меховые шары тут же протестующе заголосили.

— Ам! Ам!

— Да ВАМ! Не сам же я все это есть собрался? А хотите, я вашу клубничку кое-чем украшу? Обмакну в ореховый крем, и она станет еще вкуснее.

— Тим! Ха-тим! Тим, тим, тим! Ем!

Крем.

Антонио крякнул от предвкушения и удовольствия. В крем-то он ягодки обмакнет, вот только перед этим кое-чего туда добавит — взрывной толченой карамели. Такая, попадая в рот и размокая, начинает сначала шипеть, а после взрывается во рту салютом — трах, бах, бум, бам! — настоящий тарарам! Вот любопытно будет посмотреть, что из этого получится.

— Рее!

— Да-да, быстрее.

— Рее!

— И еще быстрее…

Пока Фурии наматывали круги по полу, хитрый повар отыскал на полке порошок — для чего купил, неясно, но теперь хоть пригодится, — быстро всыпал его в бежевую сладкую массу.

— Тони! Я-гады!

— Я уже почти закончил.

Он обмакнул каждую клубничку в крем-сюрприз, разложил ягодки в три тарелки поменьше и поставил их на пол так, чтобы Фурии накинулись на еду все разом.

И не успели предупредить друг друга.

Когда Смешарики приступили к трапезе, Антонио заговорщически улыбался.

Когда, запихнув в рот порцию лакомства, некоторые из них вдруг застыли, будто к чему-то прислушиваясь, его улыбка расползлась шире. Когда первый из них услышал во рту характерное шипение, а затем треск, после чего золотистые глаза выпучились так, будто их обладатель не смог вовремя покакать, Антонио уже хохотал в голос.

— Ой, не могу! Умора! Вы такие умильные!

И понеслось!

Смешарики метались по кухне сумасшедшими шарами со встроенными ракетными ускорителями. В их ртах шипело, трещало, взрывалось салютом, бомбардировало, вело настоящую войну, и Фурии визжали. От изумления натыкались на стены, друг на друга, замирали, прислушивались — как только начинало трещать вновь, вновь ошалело голосили. Они изнемогали от шока и гомона всего минуту, а Антонио за это время едва живот не надорвал со смеху. На стул он опустился уже красный, как рак, вспотевший и все еще хохочущий — всё, день удался! И не важно, каким выйдет торт — теперь повар до самого вечера будет ходить на лице с блаженной улыбкой. А как посмеется Клэр, когда он ей расскажет, как посмеется!

Из кухни Фурии выкатились тихие, голодные, хитрые и нездорово притихшие. Явно чего-то задумали.

Ну и пусть, мысленно махнул он рукой, — ну, пошутят в ответ, подумаешь…

Через пять минут довольный вирранец уже отпивал из фужера свои «пару капель» впрок и вовсю думал о том, в какую одежду оденет сахарных фигурок.