Спор на сердце

Вероника Фокс, 2023

Книги Вероники Фокс – это чувственные истории о первой любви, которые задевают за живое, заставляют сопереживать героям и радоваться за них, как за своих давних знакомых. Учиться в одном вузе с мажорами – это жёсткий квест для обычной девчонки. А когда самый брутальный и наглый парень в скоростном режиме проходит путь от ненависти до любви к тебе, тут совсем потеряешь голову. Так произошло с Лерой, на свою беду столкнувшейся однажды в институтском коридоре с сыном ректора. Чувства искрят, свидания в запретных местах, танцы на вечеринке… Но что это? Почему интимное фото Леры пересылает друг другу весь институт? Вся любовь – розыгрыш, спор, челлендж?

Глава 7. Валерия

Ловлю себя на мысли, что меня тошнит от этих мажоров. Тошнит от того, что они пытаются при любом случае выпендриваться друг перед другом: кто круче, кто сильней, кто острее на язык. И пока я об этом размышляю, София обращается к парню, который нас поприветствовал:

— Я смотрю, у тебя, Тем, сегодня быстрее котелок варит.

Ну точно как в воду глядела. Выпендреж на выпендреже…

— Да, есть такое, — соглашается Артем, продолжая улыбаться.

— Что ж, — хлопает в ладоши София и обращается к нам с Лилией. — Для начала нужно размяться. Девочки! По местам!

Девочки выстраиваются в ровную шеренгу на расстоянии примерно метр друг от друга. Переглянувшись, мы с Лилией следуем их примеру. Матвей и Артем тем временем остаются около Софии. Чувствую на себе ехидный взгляд Матвея. От этого по телу разбегаются противные мурашки. Фу, блин… Как же хочется, чтобы он занялся чем-то другим и перестал на меня пялиться…

— Итак, мои прекрасные девы, — начинает свою речь София. И от пафосных слов, которые она произносит, я чувствую приступ тошноты. — Сегодня у нас пополнение. Лиля и Лера на испытательном сроке. Прошу отнестись к ним с пониманием и по возможности помогать в случае ошибки.

Девчонки хихикают, словно София говорит что-то смешное. Мы с Лилией опять переглядываемся.

— Поэтому для начала бежим три круга легкой трусцой по стадиону. НАЧАЛИ!

И пока девочки лениво друг за дружкой начинают бежать, держа дистанцию, я замечаю, как София поворачивается к Матвею. И, пробегая мимо, я слышу ее слова:

— А вы, ребята, чего встали?

Недослушав, что ответили Матвей и Артем, я устремляюсь вперед, следуя за девочкой с короткой стрижкой. Мы молча пробегаем один круг, и я даже чувствую прилив сил. Сказать по правде, я давно не бегала. В школе я всегда выходила на пробежку, так что навык остался. И вот сейчас ноги словно сами несут меня. Правда, второй круг дается чуть сложнее, чем первый. И как только мы его начинаем, слышатся слова Софии:

— ЧЕТЫРЕ КРУГА, ДЕВОЧКИ! ПЛОХО ИДЕТЕ!

Черт… Мне бы три пробежать и не умереть с непривычки, а тут… четыре круга.

Просто проклятье какое-то!

И как только я пробегаю половину второго круга, со мной равняется Матвей.

— Бежишь? — спрашивает он.

— Нет, плыву.

— Да ладно тебе, — говорит Матвей, поворачивается и бежит теперь спиной вперед, — мы же нормально общались.

— Ничего не нормально, — говорю я, продолжая бежать и контролировать дыхание.

— Ладно, я погорячился тогда, — словно раскаивается Матвей, не спуская с меня взгляда. — И как бы…

— Засчитано, — говорю ему со всей невозмутимостью, которую могу изобразить сейчас.

— Эй! Я недоговорил.

— Я принимаю твои извинения. Один — один, — говорю ему, дав понять, что я точно знаю, что это он обдал меня водой из лужи.

— Ладно, — растерянно произносит Матвей, разворачивается и бежит ровно. Вместе мы завершаем второй круг и выходим на третий.

— А почему ты решила пойти сюда?

— Ради подруги. Она давно хотела быть чирлидершей.

— Да ты просто Робин Гуд!

— Серьезно? — восклицаю я, дав понять, что его сравнение никуда не годится. И тут мы встречаемся с ним взглядом. Матвей перебегает на другую сторону непонятно зачем и оказывается от меня по правую сторону.

— Ну да! — со всей серьезностью говорит он. — Помогаешь людям в беде…

— Лилия не была в беде, я просто решила ее поддержать, — говорю я и отвожу взгляд. Краем глаза замечаю Софию, которая разговаривает с Артемом, который смотрит на нее с восторгом и вожделением, чуть-чуть не роняет слюни.

«Фу, какая гадость», — думаю я, нахмурив брови.

— Ну так я и говорю, что как Робин Гуд — всегда готова прийти на помощь!

— Ладно, мозги — это не твое, — практически шепотом говорю я. Матвей переспрашивает:

— Что?

— Ладно, может быть, ты прав.

— Нет, — отрицательно качает головой Матвей, и я слышу, как его дыхание немного сбито от бега, — ты явно что-то другое сказала.

— Тебе послышалось, — как можно нейтральнее говорю я.

— Ладно, давай начнем все заново? Мы ведь вроде бы как… в одной команде теперь!

Прежде чем дать какой-то внятный ответ, я с минуту размышляю. Точнее, делаю вид, что размышляю, однако кое-какие мысли в голове у меня все равно мелькают. К примеру, давать ли этому негодяю еще один шанс, забыв ту нашу встречу? И к чему это приведет? Ведь на самом деле в нашей стычке нет ничего криминального или обидного: зуб за зуб, око за око. Но, с другой стороны… Моя женская гордость… так хочет ему врезать по лбу, чтобы этот Матвей раз и навсегда понял, как нужно общаться с девушками.

И как думаете, что я выбрала по итогу? Ага, вы чертовски правы!

— Ты чего? Не хочешь мириться? — вынуждает меня вынырнуть из своих мыслей Матвей. Я смотрю на него и вижу его невиннейший дружелюбнейший взгляд.

Ну да, несомненно, внутри себя я все уже решила. Поэтому недолго думая говорю:

— По рукам!

И в это мгновение Матвей рывком притягивает меня к себе. Все как в замедленном кино. Я вижу, что его волосы слегка растрепаны от ветра, а губы приоткрыты. Следом чувствуется какой-то удар, но я не понимаю откуда? И вот мы уже падаем на траву. Матвей пытается хоть как-то смягчить удар, но все тщетно. Он лишь сильней прижимает меня к себе. Перед глазами у меня все кружится, а в голове мелькают мысли, которые заглушают все.

Мы кубарем катимся по газону, но скоро останавливаемся. Матвей все так же крепко-накрепко прижимает меня к себе, а я, скрестив руки на его твердой груди, зажмурила глаза и не хочу их раскрывать. Паника овладевает мной, даже несмотря на то что я уже чувствую, что лежу на чем-то твердом. Раз — меня аккуратно кто-то переворачивает и кладет спиной на траву.

— Ты цела? — слышится мужской голос.

Мне не хочется открывать глаза, но, сделав усилие, я все же распахиваю их.

Надо мной нависает Матвей. Лицо его встревожено, из его носа тонкой струйкой сочится кровь.

— Д-да… — говорю я, не в силах пошевелиться.

— Что-то болит?

— Нет, — с уверенностью отвечаю я и пытаюсь пошевелиться. — Ничего не болит.

— Ну хорошо, — с облегчением выдыхает Матвей.

Я сглатываю тягучую слюну и ком оставшихся переживаний, пытаясь осмыслить, что же это только что произошло? Однако времени на размышления оказалось меньше, чем я думала. Слышу крик Софии.

Еще секунду Матвей задерживается надо мной, а после поднимается. Мне чудится, что я видела, как он морщится от боли. Я оглядываюсь по сторонам и уже вижу, как к нам подлетает София. Вместе с ней Артем и еще несколько парней. С другой стороны к нам подбегает Лилия. Я все еще не могу осознать, что только что произошло. Матвей сидит рядом со мной, тяжело дыша. Вижу, что он опустил голову и пытается сделать глубокий вдох.

— Господи, Лера! — восклицает София своим писклявым голосом, от которого звенит в ушах. — Ты в порядке?

— Да, — отзываюсь я, пытаясь сесть. — Со мной все в порядке.

Все подбежавшие встают в круг, нависая над нами. Лилия через какое-то мгновение опускается на колени и тихо роняет:

— Тебе точно не нужно к врачу?

— Нет. — Я отрицательно мотаю головой, ощущая легкое головокружение. — Точно.

— Ну хорошо.

— Как так вышло? — истерически пищит София, и ей-богу, если она еще раз так пискнет, то я за себя не ручаюсь. Разыгрывает трагедию, словно она на моем месте. Господи…

— Мы дали пас, — начинает один парень, которого я не знаю. У него короткая стрижка, угловатые черты лица и нос с горбинкой. — И немного не рассчитали силу…

Матвей тем временем трясет головой и пытается размять спину. До меня медленно, но верно доходит кое-что…

— Матвей, а ты как?

— Я в норме, — сухо отзывается тот и смотрит на меня исподлобья.

— Идти можешь?

Позади меня присаживается парень, и по голосу я узнаю, что это Тарас. Обернувшись, замечаю его испуганный взгляд, который скользит по мне.

— Да. — Я ощущаю сухость во рту и пытаюсь подняться.

Лодыжку пронзает острая боль, и я ойкаю. Тарас мгновенно поддерживает меня, приобняв за талию.

— А говорила, что можешь…

Поднимаю взгляд и замечаю, что на Тарасе уже форма футбольной команды. Он смотрит на меня со страданием и заботой, и от этого мне становится спокойней.

— Да лодыжка пройдет сама собой, — говорю я и пытаюсь сделать второй шаг, но вновь боль пронзает травмированное место.

— Нет, — говорит Тарас, — так дело не пойдет.

Он поднимает меня на руки.

На нас глазеют все, включая девчонок, которые не решились подойти ближе и теперь перешептываются на другой половине стадиона. Тем временем я кидаю быстрый взгляд на Матвея, который стоит около нас. В ответном взгляде Матвея я замечаю непонимание.

Интересно, чего это с ним?

— Обязательно скажи врачу, что это несчастный случай! — тараторит София. — Понял?

— Ага, — уверяет ее Тарас, расплываясь в улыбке.

— Тебе бы тоже показаться врачу. — София заботливо обращается к Матвею. — У тебя разбита губа.

— Разберусь, — практически рычит Матвей и, растолкав всех, идет прочь с поля.

Мы с Тарасом переглядываемся. Он подхватывает меня поудобнее и направляется вслед за своим капитаном. И пока Тарас несет меня на руках, я наблюдаю за тем, с каким упорством, практически через силу, идет Матвей по стадиону. Заметно, что он немного прихрамывает, его плечи опущены, будто бы он несет на спине что-то тяжелое.

— Что произошло? — спрашивает Тарас, по-видимому заметив, что я провалилась в свои мысли.

— Не знаю. — Я крепче обнимаю его за шею. — Мы спокойно бежали, Матвей попытался извиниться передо мной за тот случай…

— Какой случай?

— Ну… Знаешь… Я же его облила кофе, — бормочу я, пряча свой взгляд в воротник формы Тараса. — И, видимо, это обозлило его. Вчера вечером, когда мы выходили из здания института, он сел в свою машину и в отместку окатил меня из лужи…

— Да, ты говорила. Я подумал, что что-то еще случилось… Тогда ты все правильно сделала, — с усмешкой добавляет Тарас. — Таких нужно только учить другими методами.

— Нет. — Я отрицательно качаю головой. — Это плохо… В общем, он извинился передо мной — и тут же потянул меня на себя. Прямо дернул. А после мы уже упали, кубарем покатились…

— То есть ты не поняла, что произошло?

— Нет.

— Парни решили немного попинать мяч, пока вы бегали. И кто-то из них не рассчитал свою силу. Как раз ты и Матвей бежали ровно по траектории полета мяча. Скорее всего, Мэт это заметил и решил смягчить удар. Но, как я понимаю, от неожиданности или от того, что удар мяча оказался очень сильным, вы повалились на землю.

— Да тебе просто детективом нужно стать! — улыбаюсь я.

— Я просто в это мгновение как раз наблюдал за тем, как мяч летит к Мэту. Но из-за того, что ты с ним разговаривала и находилась спиной ко мне, я не сразу тебя узнал.

— Значит, богатой буду.

— Ага, — лучезарно улыбается Тарас и выносит меня в коридор. Мэт уже оторвался на достаточное расстояние.

Кабинеты первой помощи и дежурного врача расположены в другом корпусе, поэтому идти нам еще прилично.

— Зачем ты пошла в чирлидерши?

— Я хочу поддержать Лилию, — говорю я, осознавая, что уже раз сто повторила это всем. — Она для меня стала отдушиной…

— Но ведь есть другие секции у нас в институте, — задумчиво произносит Тарас, аккуратно открывая дверь одной рукой. Прохладный ветер ударяет в лицо, но Тарас словно не замечает этого, он несет и несет меня. — К примеру, клуб любителей биологии. Или нано-инженерии…

— Почему ты сам пошел в американский футбол? Ты же завязал?

Тарас ехидно улыбается, а после переводит взгляд на меня. В его глазах я вижу свет доброты и заботы. От этого вновь чувствую, как внутри становится теплее и приятнее.

— Потому что я люблю футбол, забыла?

— Нет, это я помню, — отвечаю я, вспоминая, насколько сильно он любит этот вид спорта.

Остальную часть пути мы молчим. Но не потому, что нам не о чем поговорить, просто мы и молча могли понять друг друга. Однако когда Тарас открыл дверь основного корпуса, я случайно задела ногой дверную коробку, отчего вскрикнула.

— Что такое? — испуганно спрашивает Тарас.

— Я… задела ногой дверной косяк, — говорю ему, морщась от боли.

Тарас не останавливается, а лишь прибавляет шагу. Достигнув медицинского кабинета, он открывает дверь и вносит меня туда. В кабинете очень светло и пахнет нашатырем. Доктор в белом халате сидит за столом и что-то усердно печатает на компьютере. Возле него замер на стуле Матвей.

— А у вас что? — спрашивает доктор.

— Мы с ней вместе были на стадионе, — опережает меня Матвей, отвернувшись. — Тоже пострадала.

— Усаживайте ее вот сюда.

Тарас без лишних слов аккуратно опускает меня на кушетку, стараясь на задеть правую ногу, которая болит.

— А вы свободны, молодой человек. Подождите за дверью, — говорит врач.

Тарас немного медлит, а после шепотом говорит:

— Я рядом.

Разворачивается и удаляется прочь.

— Ай, чертов принтер! — восклицает доктор и, встав с места, устремляется за ширму. Мы с Матвеем обмениваемся холодными взглядами. Когда возвращается, врач говорит:

— Никуда не уходите, я за бумагой.

И, выйдя из кабинета, оставляет меня наедине с Матвеем.

Как только дверь захлопывается, я поднимаю взгляд на Матвея, а он, в свою очередь, поднимается со стула и в два шага оказывается около меня.

Интересно, что ему нужно еще?